Глава 1. Тени прошлого
ㅤТишина после бури оказалась хуже любого крика. Она была густой, тяжелой, как свинцовое одеяло, которым накрыли всё, что осталось от жизни Эмили. Она лежала в своей комнате, уставившись в потолок, но видела не трещину, бегущую от люстры, а одно и то же: пальцы Оливии, разжимающиеся на её запястье. Молчание. И затем тот звук. Тот оглушительный, окончательный, металлический лязг, который навсегда разделил её мир на «до» и «после».
ㅤПрошло две недели. Четырнадцать дней официального траура, приглушенных голосов в школьных коридорах и пустых взглядов, скользящих мимо нее. Власти назвали это трагическим несчастным случаем. Газеты пестрели заголовками о «неосторожности молодежи на заброшенных объектах». Но Эмили знала правду. Правду, которую нельзя было рассказать, потому что в ней не было ни грамма здравого смысла. Только безумие, шепот из динамиков и холодная, безжалостная рука Игры, которая, казалось, забрала свою последнюю жертву и закончилась.
ㅤНо она не закончилась. Она приходила к Эмили по ночам.
ㅤВпервые это случилось три дня назад. Она проснулась от запаха — сладковатого, приторного, невыносимого запаха гниющих лилий. Комната была погружена во мрак, но у зеркала на туалетном столике стояла фигура. Высокая, в длинном плаще. Без лица. Всего на мгновение. Но когда Эмили вскрикнула и включила свет, там никого не было. Только её собственное, искаженное ужасом отражение и тонкая, едва уловимая струйка пара, медленно растворяющаяся в воздухе, будто кто-то только что выдохнул ледяной воздух.
ㅤА сегодняшняя ночь была хуже.
ㅤЕй снилось, что она снова в том цеху. Пыль хрустит на зубах, въедаясь в легкие. Она бежит, но ноги словно вязнут в густой, черной патоке. «Признайся»,— прошептал кто-то прямо у неё в ухе. Голос был знакомым. Оливии. Эмили обернулась. Никого. Только тени, которые удлинялись и тянулись к ней, принимая очертания широкополых шляп и длинных, костлявых пальцев. «Ты следующая, Эмили. Ты знаешь, за что». Она споткнулась,упала на колени. Перед ней лежал браслет Оливии — те самые черные бусины с серебряными лилиями. Он был разломан пополам, а из трещины сочилась та самая черная, маслянистая субстанция. Она тянулась к ней, как живая. Эмили попыталась отползти,но тени уже нависли над ней, холодные и безвоздушные. Какая-то невидимая сила развернула её лицо к луже на полу. Но это была не вода. Это было идеальное, черное как смоль зеркало. И в нём отражалась не она. А миссис Кларк. Она улыбалась своей вечной, застывшей улыбкой и медленно подносила палец к губам. Тш-ш-ш.
ㅤЭмили проснулась с единственным звуком, застрявшим в горле, — беззвучным, разрывающим криком. Сердце колотилось так бешено, что казалось, вот-вот разорвет грудную клетку. Комната была залита бледным светом утреннего солнца. Было семь утра. Но сладковатый, тошнотворный запах гниющих лилий всё ещё витал в воздухе, приправленный другим, новым ароматом — медной кровью и… озоном, будто после грозы.
ㅤОна не сходила с ума. Она знала, что не сходила. Это было реально. Игра не закончилась. Оливия была только началом. И теперь она выбрала её.
ㅤВ гробовой тишине дома звук дверного звонка показался взрывом. Эмили вздрогнула, уронив чашку с остывшим чаем, который она так и не решилась выпить. Зеленые осколки фарфора разлетелись по кухонному полу, смешавшись с рассыпавшимися чайными листьями. Она не хотела никого видеть. Не хотела говорить. Она хотела забиться в самый темный угол и чтобы все просто оставили её в покое.
ㅤНа пороге стояла София. Она выглядела на десять лет старше. Темные, почти фиолетовые круги под глазами, осунувшееся лицо, в одной руке — скомканная пачка сигарет, хотя Эмили точно знала, что она не курит, в другой — белый конверт.
— Впусти меня, — голос Софии был хриплым, прокуренным, будто она не спала все эти две недели. — Пожалуйста. Это важно.
ㅤОни молча сидели на кухне. Эмили сгребла осколки в кучку, но убирать не стала. Просто смотрела на них, на острые, опасные грани, чувствуя их притягательность.
— Мне тоже снятся кошмары, — наконец сказала София, не глядя на подругу, уставившись в зелёную кучку на полу. — Каждую ночь. Я слышу этот звук. Этот… лязг. — Она сжала кулаки, и костяшки побелели. — Но это не просто кошмары, Эмил. Вчера… вчера я нашла это у себя в комнате. На подоконнике.
ㅤОна дрожащей рукой толкнула через стол тот самый белый конверт. На нем не было ни имени, ни адреса. Только идеально ровная, ядовито-зеленая капля, похожая на росу, но пахнущая медью и лилиями.
ㅤЭмили отшатнулась, как от раскаленного железа.
— Не трогай его!
— Я уже вскрыла, — глухо сказала София. — Там ничего нет. Пусто. Но он был там. Он был в моем доме. Он знает, где я живу. Он всегда знал.
ㅤОна подняла на Эмили глаза, и в них был не просто страх. В них было холодное, бездонное отчаяние.
— Она не закончилась. Мы думали, что с… с Оливией всё кончилось. Но нет. Она просто перезагрузилась. Или мы что-то упустили. Что-то очень важное.
ㅤЭмили молча кивнула, сглатывая комок в горле. Её собственные ночные визиты вдруг стали более реальными, более осязаемыми. Она была не одна в этом безумии.
— Что нам делать? — прошептала она, и её голос сорвался. — Мы не можем никому рассказать. Нам не поверят. Мы и сами бы не поверили.
ㅤСофия медленно выдохнула, разжимая кулаки. В её позе появилась странная решимость, словно она только что приняла самое тяжелое решение в жизни.
— Есть один человек. Только один, кто… кто, возможно, поймет. Кто знает мою мать. Знает всё то, что было раньше.
— Кто? — спросила Эмили, хотя в глубине души уже боялась ответа.
ㅤСофия посмотрела на нее прямо.
— Моя мать. Одри.
ㅤЭмили замерла. Одри Харрисон. Женщина, которая появилась на пороге их жизни в самый разгар кошмара, как призрак из прошлого Софии. Женщина с глазами, полными такой же старой боли, и с тайнами, которые она унесла с собой, улетев на другой континент.
— Мама говорила, что чувствует, что мне плохо. Что она хочет помочь. Я не хотела принимать ее помощь. Я до сих пор не знаю, кто она на самом деле и какую роль во всём этом играла. Но сейчас… сейчас у нас нет выбора. Она что-то знает, Эмили. О той старой истории. О Саре Паркер. О «Ш.П.». Обо всём. И если Игра вернулась, то её корни там. В прошлом. В её прошлом.
ㅤСофия встала, её тень упала на Эмили, накрыв собой осколки на полу.
— Я договорюсь о встрече. Сегодня. Ты должна быть готова. — Она посмотрела на Эмили с такой жалостью и таким страхом, что стало еще хуже. — И будь осторожна. Если он был у меня дома… то он уже может быть здесь.
ㅤДверь закрылась за Софией, оставив Эмили вновь наедине с тишиной. Но теперь это была другая тишина — напряженная, звенящая ожиданием. Она медленно опустила взгляд на зеленые осколки на полу. И сквозь собственную бледную, испуганную тень ей показалось, что они лежат не как попало. Они сложились в знакомый, ужасающий узор.
ㅤВ форме маленькой, изящной лилии.