The climb
-туговато мне было с этой главой, фух, но надеюсь справилась. Делала всё, что могла. За ваши комментарии и оценки весьма благодарна.
-люблю утяжелять текст, для кого-то это минус, а я просто обожаю...не могу без этого.😁
-без художественной адаптации никуда.
*************************************************************************************
"Подъем"
Как только Пит шагнул из лифта в гостиную, Изабель заулыбалась и замахала ему. Учитывая, что она наверняка знает, что происходило между ним и Чикаго, Питу стало неловко. Ему непременно нужно успокоиться, иначе придется бороться еще и с румянцем смущения на лице.
- Ох, подходите сюда! Давайте, идите! - голос девушки звучал звонко, Питу казалось, что она и вовсе кричит, разнося эхо по всему холлу. Пит быстро взглянул на экран мобильного телефона, удивляясь, откуда у нее столько энергии в два часа ночи, и послушно подошел к стойке регистрации, одарив администратора робкой улыбкой.
- Да? - поинтересовался, чего она от него хочет. Пальцы Саб бегали по клавиатуре, а глаза сканировали экран компьютера. Пит заждался. Почти что потеряв терпение, он собрался развернуться и уйти, но девушка положила перед ним лист с каким-то QR-кодом.
- Я чуть не забыла про это. Код для приложения. Так как вы выбрали Чикаго, он автоматически добавлен на вашу страницу. Таким образом, вы двое, сможете связаться в любое время.
Пит посмотрел на код, разблокировал телефон и просканировал его. На экране сразу появилась кнопка загрузки в открывшемся окне сайта. Что-то ему подсказывало не заходить и не скачивать ничего - он мало доверял современным технологиям, и, как разработчик программного обеспечения, не понаслышке был знаком со всем этим сложным процессом IT-безопасности. Минуту спустя иконка с заглавной буквой «С» появилась на экране смартфона, значит приложение скачано и успешно установлено.
- Ну что? Получилось? - спросила Саб, заглядывая в телефон Пита, на что он быстренько кивнул. - Ах, вот и отлично! И последнее, вот информация для входа в приложение, ваш логин и первоначальный пароль. Смените его, при первой возможности, - она ожидающе на него смотрела.
Пит снова кивнул, как-то ему совсем стало не по себе. Он не любил приложения для знакомств, а теперь загрузил специальное приложение для секса, и понимание того, что скорей всего он будет им пользоваться, вызвало малоприятные чувства отторжения. Позже, конечно, Пит попробует подавить угрызения совести и внезапно возникший стыд за свое... хобби.
- Сменю. Что ж, до свидания, - Питу хотелось покинуть клуб. Изабель профессионально улыбнулась и вернулась взглядом к монитору.
Клуб выпустил его на свежий, даже слегка прохладный воздух городской улицы. Не мешкая, Пит двинулся в сторону автобусной остановки, и через минут двадцать уже ехал домой. Во время недолгой поездки он делал всё - открывал различные приложения, прокручивал ленту инстаграма, просматривал чужие фотографии, - лишь бы только не думать о Чикаго, но мысли по-прежнему крутились вокруг этого доминанта.
Однако почему?
И дело не в том, что у него не было отличного и приятного секса до Чикаго. Конечно же был; Пит встречал доминантов, которые знали, чего он хочет, и умели исполнять его желания. Только вот почему-то для них он становился последней мишенью для битья, заключительным этапом, перед тем, как они внезапно решали остепениться. И все они - за исключением тех кретинов, которые вероятнее всего уже попали в тюрьму - чудным образом после встреч с Питом находили свою потенциально идеальную пару.
Когда такое случилось впервые, Пит искренне обрадовался за Джека. В его практике этот доминант оказался весьма умелым, и по сравнению с предыдущими, он был первым с кем Питу было действительно хорошо. Однако мелкие детали во время сессий делали их пару не до конца совместимой. Джек всегда держал Пита на расстоянии, и слишком упивался его феминизацией,* проще говоря, домин игнорировал тот факт, что Пит мужчина и имеет точно такой же половой орган, как и он.
*Феменизация - БДСМ-практика в виде ролевой игры, при которой мужчина играет роль женщины.
Питу это быстро надоело, и после нескольких встреч пути саба и домина разошлись, а когда они случайно пересеклись вновь, Джек обнимал симпатичную девушку, и сообщил, что обручился с ней. Пит с улыбкой поздравил их, и как можно скорее исчез, оставив счастливую пару посреди танцпола.
После Джека наступила череда невезений - как на зло, он встречал одного мерзавца за другим. Пит даже не удосуживался пойти с ними в нормальный гостиничный номер, а предпочитал кое-как перепехнуться в туалете, и уже тогда проявлялась их неумеренная жестокость - домой он возвращался измученным, с сильной болью в теле, а еще появлялась эта тяжесть в груди, которая никак не хотела уходить.
Однажды Пит попал в серьезную передрягу, когда повстречал, наверное, самого худшего парня за всю свою жизнь. Визуально, можно было заметить потенциальную опасность, но Пит решил проигнорировать любые предупреждающие сигналы.
Флирт на танцполе, его задница вертелась и якобы случайно задевала член этому мудаку - Пит показывал себя во всей красе; а тот не растерялся: ухватил его за талию, потянул назад и вжал этот шаловливый зад в свой уже стоячий член.
Мужчина нашептывал приятные слова на ухо, предложил угостить выпивкой. Здравый смысл смутно подсказывал Питу не принимать, а уж тем более не пить этот напиток, но его безотчетная, идиотская похоть сыграла злую шутку с ним - без колебаний он осушил стакан с предложенной консистенцией. Несколько минут, и перед глазами закружился зал клуба, мозг терял способность анализировать, Пит начал задыхаться.
Смутно осознав, что его куда-то тащат, он предпринял попытки сбежать, но ноги от чего-то не слушались, затуманенный рассудок подавал в тело сигналы тревоги - потели руки, а судорожное дыхание с каждым вдохом болью разрывало легкие.
Его грубо втолкнули в тесное пространство, и по сильному запаху мочи и пота, Пит понял - это туалет в задней части клуба, где никто его не услышит и не предотвратит непоправимое. Липкий страх холодом пробежался по позвонку. Он сглотнул. В таком наркотическом опьянении сопротивляться невозможно и бесполезно, оставалось только надеяться, что тип возьмет свое быстро и каким-то образом безболезненно.
Странно, но воспоминания о бабушке вспыхнули в голове Пита в тот момент: как она жгла благовония перед небольшим алтарем в своей гостиной, как она бормотала молитву; ее взволнованный голос каждым субботним утром, сообщавший, что она молится о его безопасности, пока он в университете.
Горьковатый привкус желчи наполнил рот, за секунду Пита скрутило и вырвало на пол. Блевотина запачкала и ботинки мерзавца, из-за чего он словесно вызверился и ослабил хватку, а Пит, воспользовавшись моментом, стал вырываться из рук насильника и лбом случайно задел ему нос. Кровь хлынула ручьем. Пит тряхнул головой, в надежде избавиться от наркотического дурмана, и приняв боевую позу, стал пятиться назад к выходу. Ублюдок сдерживал кровь ладонью и был разъярён, однако не собирался драться. Пит как можно скорее выбежал из туалета и немедленно покинул клуб.
Всякий раз вспоминая этот случай, неприятной судорогой сводило живот. Питу потребовалось немало времени, чтобы не винить себя за давнишний инцидент; ведь, не из-за любви к грубому сексу, его пытались изнасиловать, напоив наркотой?!
Он считал себя ненормальным, потому что даже несостоявшееся насилие не повлияло на его желание вернуться в бдсм-клуб. Допустив досадную ошибку - взял выпивку у незнакомца, - Пит извлек опыт на всю жизнь.
Вспомнились и другие его бывшие доминанты: был и Батч, с которым он встречался от силы пару раз прежде чем узнал, что тот женат; Пост, который продержался в статусе его домина дольше всех - около двух месяцев. Но и эта связь прервалась, после того как однажды посреди ночи девушка Поста ворвалась в отельный номер в самый разгар бдсм-практики. Год спустя Пит узнал, что он благополучно женился на той самой девушке. Пит чувствовал вину за собой, и да, ее упрёки в его сторону были вполне оправданными...
Все они, и другие, рядом не стояли с Чикаго. Только он оставил необычайное впечатление в первую же встречу. До Чикаго Пит довольствовался в лучшем случае посредственностью, из которой даже не каждый был готов душить его так сильно, как ему того хотелось.
Но Чикаго... что-то в нем было такое... И так удивительно, что за все эти годы он ни разу не встречал Чикаго в бдсм-клубах: ни в платных, ни в бесплатных. Конечно, Бангкок - не маленький мегаполис, но бдсм-общество - безусловно меньше.
Опять же, возможно, Чикаго был новичком в практике?! Хотя, по мнению Пита, это совершенно исключено - Чикаго показал себя опытным домином, а во всех его действиях было столько неоспоримой уверенности, что Пит сразу почувствовал себя в безопасности рядом с ним, особенно после игры, когда они спали в объятиях друг друга. Ему очень хотелось увидеться с Чикаго, хотя бы еще один раз, и узнать, на что тот способен...
Отбросив мысли, Пит переключился на экран телефона: открыл приложение, залогинился и сразу сменил пароль. Он собрался написать Чикаго, как тут пришло оповещение о новом сообщении.
[chicago 2:43] "Хочу, чтобы мы снова встретились."
[cotton 2:44] "О, я не против."
[chicago 2:44] "Ты свободен завтра?"
Пит вглядывался в последнее сообщение. Завтра? Так скоро? Но он также горел нетерпением... Через несколько минут они договорились о новой встрече. Завтра, в девять вечера. Сердце забилось волнительным предвкушением...
*
Наступило утро. Вегас улыбнулся экрану своего смартфона, в очередной раз перечитав сообщения в приложении. После клуба он вернулся домой в прекрасном расположении духа, а сегодня его сердце выбивало ритм волнительного ожидания новой встречи с Коттоном.
Последний его саб, что был до Коттона, - смазливый твинк по имени Шугер*, помниться, также уверял, что ему понравится абсолютно всё, что Вегас предложит и сделает с ним во время практики. Что тогда с Шугером, что вчера с Коттоном, Вегас применил свою обычную игровую тактику: обездвиживание партнера - связывание, или другие ограничения, и обязательно - контроль оргазма. Вегас сразу заметил раздражимость Шугера в процессе, но не услышал от него стоп-слово, и, по понятным причинам, продолжил, уверенный, что саб испытывает удовольствие, но как оказалось - ошибся. После того как игра закончилась и Вегас развязал парня, то получил в свой адрес много нелестных слов - его обозвали и «чудовищем», и «психопатом», от чего на душе стало тошно, ведь Вегас думал, что доставляет сабу наслаждение. Попытки объясниться с Шугером не принесли успеха, тот не стал даже слушать. После инцидента, Вегас еще несколько дней находился в подавленном состоянии, его мучило чувство вины и стыд за то, что он любит причинять боль другим. Поэтому Вегас обрадовался, что Коттону понравилась игра, и более того парень сам захотел встретиться с ним снова.
*Sugar (анг.) - сахар, сахарный; «милашка».
Образ идеального сабмиссива Коттона вертелся в мыслях Вегаса, пока он просматривал материалы дела для завтрашнего суда. Это дело было крайне важным, и если он проиграет его - отца обуяет ярость. Но, а с другой стороны, не плевать ли на отца?!
Нет. Как же можно забыть то, что делал с ним отец все эти годы?
Вегас сглотнул, ощутив противную горечь во рту. Он встал, чтобы налить себе выпить. Да, не стоило думать о прошлом, особенно в такие моменты воодушевления как сейчас, потому что это приносило за собой безмерное чувство вины.
Тем не менее мысли об отце не повлияли на радость Вегаса, казалось, самую искреннюю за долгие годы.
Он был завсегдатаем многих бдсм-клубов - благо хорошее место работы и приличный доход облегчали ему не совсем дешёвое хобби, - но не один не дал ему то, чего Вегас давно искал. А, искал он некий живительный источник, от которого не будет тошно, и, кажется, он наконец-то нашел его в Коттоне.
Надежды, что новая встреча будет еще лучше, переполняли Вегаса. Он уже представлял, что хочет и будет делать с Коттоном, и чувствовал, как твердеет от одной только мысли. Он тряхнул головой, отгоняя эти возбуждающие фантазии - нужно сосредоточиться на работе, - осушил стакан и вернулся к документам.
*
Весь день Пит провел на автопилоте в ожидании вечера. Он даже мало вникал в то, что говорил ему сейчас Порш, ну говорил и говорил, чем зачастую он - его лучший друг - всегда и занимался. Пит же бесцельно пялился в экран своего ноутбука, где палочка курсора мигала в бешеном ритме.
- Приём, земля вызывает Пита, - голос Порша наконец-то вывел его из задумчивости.
- Угу, - Пит попытался сделать вид, что ничего не произошло, но было очевидно - его кое-что отвлекает от рабочего процесса. Только вот едва ли хотелось посвящать Порша в свои дела. И не то, чтобы Пит не доверял ему, нет, просто за время учебы в университете, где Порш зубрил бухгалтерский учет, а он - информатику, и последующие долгие годы дружбы, он изучил его вдоль и поперек. Хоть им и было по двадцать семь лет, но Порш смотрел на мир более... по-детски, что ли, и был уверен, что всё само собой образуется. Впрочем, несмотря на такое мировоззрение, Порш умудрился получить высшее образование, и сейчас друзья работали в одной фирме: он - в финансовом отделе, а Пит - в отделе информационных технологий.
Все эти годы перед Поршем открывались разные возможности, и он пользовался каждой из них, приговаривая, что Вселенная задолжала ему за то, что он и его младший брат стали сиротами в столь юном возрасте. Родители Порша умерли, когда ему было тринадцать лет, и до поступления в университет он жил с дядей. Позже вместе с младшем братом он поселился в небольшой квартире, и всё время работал: где угодно, и как угодно, чтобы только оплатить счета и прокормиться. Но сейчас, похоже, у Порша действительно всё встало на свои места: он имел стабильную работу, хорошего, да и к тому же богатого бойфренда. Иногда Пит задумывался, а, может, Порш и не так уж безумен, что верит в закономерность вещей. Может у него и имелись глупые мысли, но в жизненных вопросах Порш проявлял завидную рациональность, да и брата он ставил превыше всего остального.
- О чем ты думаешь? - спросил Порш. Пит заметил, как он искоса на него смотрит, и в ответ закатил глаза.
- Ни о чем. Просто немного устал, - в словах Пита была доля правды. Со вчерашней ночи всё тело продолжало побаливать, и он толком не отдохнул, но Поршу не обязательно знать о его мыслях, которые моментально вернулись к Чикаго, к проведенной с ним ночи и незабываемому чувству, которое он испытал, находясь в его объятиях. Питу не терпелось повторить эти ощущения снова, и как можно скорее. Через толщу мыслей он уловил, что опять отвлекся, и по-быстрому переключил внимание на друга.
- Так, когда же я познакомлюсь с твоим парнем? - Пит задал отвлекающий вопрос, меняя тему. Всё, что он знал про парня Порша, что того зовут Кинн, и он весьма влиятельный и успешный адвокат, но за все шесть месяцев их отношений, Пит еще ни разу не видел его.
- Скоро, - отмахнулся Порш, слегка краснея. - И вообще, я... не знаю... я еще не готов... знакомить его со всеми вами. - Пит хихикнул, прекрасно понимая, что имеет в виду Порш, и чего он боится больше всего.
Они учились в одном университете, но на разных факультетах: Арм и Пит изучали информатику, Пол - экономику, Порш - пересекался с ними на общих предметах; и ничто не помешало им сдружиться. Все эти годы после выпуска они поддерживали связь, и даже раз в неделю собиралась пропустить по стаканчику горячительных напитков.
Их компания - поистине сумасшедшая. Большую часть времени вместе, они дурачились, словно возвращаясь в прошлое, когда были подростками, наслаждались дешёвым пивом и игрой в дартс. И по словам Порша, Пит знал, что Кинн привык к чему-то другому - более пристойному и роскошному, - нежели захолустный бар с арахисовой шелухой под ногами.
- Да не съедим мы его, - наконец изрек Пит. - Правда, можем... поиздеваться над его богатенькой задницей, но это обычное дело для нас.
- Вот, этого я и боюсь! - заворчал Порш, явно принимая шутку Пита близко к сердцу.
- Да будет тебе, Порш... Он же адвокат, значит обзавелся толстой кожей. - Порш закатил глаза и покачал головой.
- Когда познакомитесь, тогда и познакомитесь! Ясно? - продолжал брюзжать Порш.
- Ну и прекрасно! - бросил Пит и вернулся к работе. Порш не стал больше препираться, а занялся своими обязанностями.
Пит остался в кабинете один, и снова томительное ожидание напомнило о себе. Как же ему дождаться вечера? Скоротать время работой? Да, конечно, но, на часах только час дня...
Время до пяти пролетело незаметно: Пит приводил в порядок код программы и устранял появившиеся ошибки, и как хорошо, что рабочее время подошло к концу. Он быстро собрался, запихнув ноутбук и вещи в сумку, и отправился домой - перед встречей с Чикаго нужно еще перекусить и принять душ.
К девяти часам автобус привез его к месту расположения клуба, и пока Пит преодолевал расстояние от остановки до клуба желудок сводило волнительными спазмами предвкушения.
Изабель, как и в прошлый раз, приветливо встретила его и без лишних разговоров вручила ключ от комнаты. Наступала ночь...
*
Вегас всё еще находился на работе, в пол-уха слушая рассказ клиента о чем-то, что произошло между кем-то, неизвестно где. Он не вслушивался, честно говоря, ему было плевать. За весь день он вымотался, проголодался и был раздражен. Хотелось наорать на этого клиента и выставить за дверь, но адвокатская этика не давала ему таких привилегий, поэтому, нацепив дежурную улыбку, он только и твердил, что позаботится обо всем. К семи вечера Вегасу всё-таки удалось освободиться, и он заторопился домой - надо успеть принять душ перед встречей с Коттоном. Ужасно не хотелось опаздывать и заставлять его ждать...
Домчав на приличной скорости до района, где располагался клуб, Вегас припарковался чуть поодаль от здания, а оставшиеся метры прошел пешком, не желая, чтобы кто-то случайно заметил его автомобиль возле клуба. В гостиной он получил ключ от Карло и отправился в номер.
Зайдя в комнату, Вегас сразу прикипел взглядом к Коттону, который сидел на кровати.
- Я хочу трахнуть тебя в рот, - с порога заявил Вегас, едва закрыв дверь. Коттон поднялся с кровати и начал раздеваться.
- Да, сэр, - он покорно шепнул, и абсолютно обнаженный встал на колени посреди комнаты. Вегас опешил. Невообразимо, с какой готовностью Коттон опустился на пол, с каким бесстыдством открыл рот, какой откровенной похотью горел его взгляд.
- Блядь, - со свистом выдохнул Вегас. - Ты сумасшедший, ты знаешь это?
- Не больше, чем ты, - пожимая плечами, улыбнулся Коттон. Соблазняющая ямочка снова появилась на щеке.
Вегас подошел ближе, цепко схватил его за горло и потянул вверх. Лицо саба мгновенно исказилось, взгляд затуманился, рот приоткрылся чуть шире, а как только Вегас сжал ему шею сильнее - из уст вырвался тихий, умопомрачительный стон. Вегас подумал, что саб хочет сказать стоп-слово, и слегка ослабил нажим пальцев, но Коттон, кажется, таял от удовольствия, вдавливаясь кадыком ему в ладонь.
Вегас уже и сам ощутил твердость и тесноту у себя в джинсах. Он отпустил горло Коттона и скользнул взглядом ниже - на живот саба, где заметил паутинки смазки, и второпях расстегнул себе ширинку, выпуская возбужденную плоть на свободу. Коттон пожирал его взглядом, но не шевелился.
- На колени!
Колени Коттона покорно коснулись мягкого ковра, руки он завел за спину. Вегас обхватил свой член ладонью, несколько раз скользнул по стволу, прежде чем подставить кончиком к губам сабмиссива. Коттон сразу пробежался по головке языком, заставляя его приглушенно застонать. Вегас зафиксировал ему шею рукой и вогнал член в рот - горло спазмами сжалось вокруг его плоти. Какое-то время он неподвижно стоял, прислушиваясь к шумному дыханию Коттона. В ресницах сабмиссива собирались слезинки.
- Прекрасно, - Вегас смахнул неудержимую слезу, что скатилась по скуле. Коттон хмыкнул, стал шевелить губами и языком, давая понять, что бездействие затянулось.
Вегас сгрёб копну волос саба, и нагло, почти что грубо, стал вбиваться ему в глотку, ловя невозможный кайф от того как горло Коттона смыкалось вокруг члена. Он посмотрел вниз, на парня, стоящего перед ним на коленях и безропотно принимающего его плоть: слюна и смазка капали с подбородка, слезы заполняли глаза и, не выдерживая тяжести, срывались вниз по щекам, и... едва заметный намек на ухмылку?.. Вегас просто не мог поверить своим глазам.
Несколько фрикций, и сперма брызнула в горло Коттона. После того как последний спазм оргазма утих, Вегас разрешил ему проявить инициативу - саб вылизал ему член дочиста. Лишь только его рот расслабился, Вегас ухватил Коттона за предплечья, поднял на ноги, и вот он уже жадно пробует себя на вкус, вцепившись губами в губы саба. Страстный поцелуй дополнился стонами обоих, но Вегас начал отстраняться, от чего Коттон скомкал ткань его рубашки и протестующе потянул на себя.
- Становись на четвереньки, детка, - зашептал Вегас, - сейчас повеселимся.
*
Пит стоял на коленях на полу - голым задом кверху, его соединенные и крепко связанные предплечья находились за спиной, а щекой он упирался в мягкий ковер. Питу самому нравилась эта поза, а мысль, что наконец-то с ним сделают то, в чем он так нуждался, заводила и радовала. Чикаго, когда это было нужно, вел себя деликатно, но также доверительно полагался и на него - если Питу что-то не понравится, обязательно должно прозвучать стоп-слово, которое остановит домина. И такая манера поведения Чикаго выбивала землю из-под ног Пита.
- Цвет? - шёпот Чикаго неожиданно полоснул по уху, а ладонь провела по спине. Пит блаженно улыбнулся.
- Зеленый.
Чикаго помедлил, а затем сильно ударил его по заднице, Пит, пытаясь удержаться и не потерять равновесие, еще больше вжался лицом в ковер. В своем положении он не мог нормально видеть Чикаго - частично, только тогда, когда он попадал в поле его зрения. Заметив, что его доминант всё еще полностью одет - не считая расстегнутой ширинки, - Пит содрогнулся, вспомнив, как его отымели в рот.
Вдруг он услышал, как щелкнул колпачок тюбика с лубрикантом позади него, и намеренно, дразняще повертел задницей.
- Да только посмотрите на него... Не терпится, чтобы я засадил тебе? Или что, котенок?
- Да, сэр.
Чикаго ничего не ответил. Пит не видел и не знал, что он делает, но через несколько секунд почувствовал палец домина в анусе. Палец медленно и осторожно задвигался взад-вперед. Эта обходительность Чикаго совсем не устраивала Пита, и он заныл, требуя большего. Чикаго всё понял - второй палец также оказался внутри. Пит стонал, пока пальцы домина неспешно проникали в него, и так же медленно выходили, а пальцы другой руки массировали ему ягодицы, слегка пошлепывая.
Уже три пальца скользили внутри его задницы, всякий раз подушечками врезались в простату и жестко стимулировали ее. Тело Пита выгибалось и дрожало, бедра напряглись - он непроизвольно пытался сдвинуть колени, но ничего не получалось. Максимально раскрытый, он подвергался пыткам Чикаго, а еще хныкал и постанывал, плененный этим диким ритмом движений.
- Близко... черт, я... - Пит не мог и двух слов связать, а потом и вовсе завыл - просто Чикаго резко вынул пальцы. Слёзы текли у него по щекам, падали на ковер.
Чикаго сосредоточился на его ягодицах: растирая круговыми движениями, он раздвинул их, и внезапно подул на анус, от чего тугой вход рефлекторно сжимался и разжимался.
Питу до одури захотелось, чтобы сам Чикаго был глубоко в нем, да так, чтобы его тело надолго запомнило эти ощущения.
Резкое вторжение застало Пита врасплох - язык домина засуетился внутри и снаружи. Чикаго вылизывал и ласкал, причмокивал и довольно мычал. А Пит, в самый последний момент лишенный оргазма, извивался - каждое прикосновение языка или губ домина отдавало сильнейшим импульсом по всему телу. Чикаго раздвинул ему ноги еще шире - совсем лишив возможности двигаться,
сильные руки стиснули зад. Умелый язык продолжал вертеться по ободку ануса, вонзаться внутрь и проходиться вдоль стенок, лишь изредка подвижным кончиком соприкасаясь с простатой. Пита трясло мелкой дрожью, бедра занемели и горели огнем, спина болела, стоячий член сочился предэякулятом на пол, голова кружилась от блаженства.
Пит почувствовал надвигающийся оргазм. Тело натянуло струной, его словно пронизывало током. Очередной разряд прошивает Пита от вульгарной выходки Чикаго - доминант плюет в болезненно растянутый вход, от чего мышца снова рефлекторно сокращается. Пит громко стонет, оргазм отступает, оставляя за собой тупую жгучую боль внутри.
- Блядь! - вскрикнул Пит, чувствуя, как доминант заскользил ладонями по его бедрам, заднице, даже прикоснулись к члену. Они дразнили, они мучили.
- Что такое, котенок? Не нравится, когда тебя... дразнят?! - насмешливо протянул доминант, на что Пит не смог бы и ответить, он задыхался. Он был таким напряженным, таким твердым, ему хотелось поскорее... А, что собственно ему хотелось?.. Он уже ничего не соображал, но задумался... в мыслях был один Чикаго. Да блядь - он хочет Чикаго в себе!
И его желание исполнилось через мгновение. Пит вновь ощутил ловкие пальцы домина в заднице, которые так настырно стремились вглубь. Он закрутился и задергался от быстрого темпа Чикаго, пальцы снова и снова надавливали на пучок нервов, разливая по телу новую волну экстаза и вновь приближая оргазм. Питу казалось, что он вот-вот взорвется от всех ощущений... Чикаго отстранился и освободил его зад, Пит раздраженно закричал, в отчаянии вырываясь из своих оков.
- Успокойся, котенок.
- Пожалуйста, пожалуйста, ну пожалуйста, - бормотал он в пол, упираясь лбом о ковер.
- Нет! Еще... нет. Кончишь только тогда... когда я разрешу! Понял?
Пит застонал от досады, и, пусть слабого, но кайфа от игры домина. Он мог бы кончить и сейчас, но разум дал сигнал хоть как-то успокоить нестерпимое жжение внизу живота - Пит глубоко задышал. Чикаго, не теряя времени, вдавился головкой члена в подготовленный вход и медленно начал погружаться внутрь.
Пит вскрикнул - голос стал хриплым, - он ощущал, как его анус горит, неохотно затягивая плоть Чикаго в себя. Он хотел было рвануть на домина, чтобы прекратить мучение, но расставленные ноги не давали. Наконец Чикаго вошёл в него во всю длину - Пит окаменел, ощущая пульсирующую, твердую эрекцию домина глубоко внутри себя, каждый нерв зазвенел.
Фрикции Чикаго были медленно-скользящими: доминант, чуть сдвинувшись назад, с шлепком бедер о ягодицы врывался в него, затем выходил практически полностью и замирал. С каждым следующим толчком, молния и бегунок джинсов Чикаго впивались Питу в ягодицы, от чего он сильнее сжимался вокруг плоти домина, а этот его невероятно упругий стояк заряжал тело электрическими разрядами - Пит непрестанно дрожал.
Чикаго двигал бедрами: врезался, толкался, ускорялся. Питу не хватало воздуха, но он продолжал вскрикивать, стонать, дергаться, натягивать ограничители на предплечьях. Он изнемогал от яростных движений домина, лбом тёрся о ковер...
Пит уловил тяжелое и рваное дыхание Чикаго, и заметил, что толчки становились беспорядочнее, ощутил, как комок внизу его живота готов был вот-вот лопнуть интенсивным оргазмом. Член пульсировал...
- Ну же, котенок. Кончай! - выдохнул приказом Чикаго и вонзился в него до самого упора, изливаясь.
Но, как только ладонь домина обхватила его плоть, Пит поплыл окончательно. Напряжение, скопившееся в животе полыхало огнем, а рука Чикаго, оказалась почему-то такой холодной по сравнению с жаром тела, даже капли пота, покрывавшие кожу, ощущались как тяжелые раскаленные угли.
Наступила яркая кульминация: густые белые нити спермы пачкали ковер - и без того влажный от смазки, - кулак и запястье Чикаго; каждая мышца сокращалась, каждая частичка тела вспыхивала пламенем удовольствия, а Чикаго продолжал поглаживать ему член, доводя до исступления...
- С тобой всё нормально? - через время послышался голос домина. Голова Пита опустела, ему было даже сложно заговорить. По-прежнему прижатый лицом к полу, он кое как кивнул.
- Слова, детка, - тихо попросил Чикаго, а пенис Пита дрогнул странно-приятным теплом, от этого его нежного «детка». Пит осознал, что ему понравилось, такое обращение Чикаго, но сразу же отбросил мысли.
- Да, - он прохрипел. Во рту пересохло от плача и криков, но Пит просто кайфовал от этих последствий, даже высохший на коже пот дурманил его.
Чикаго развязал ему руки, пробежался растирающими движениями по вмятинам от веревки, осторожно приподнял. Пит вроде и встал, но колени тотчас подкосились под тяжестью тела. Мышцы ужасно ныли. Чикаго подхватил его на руки и понёс в ванную.
В воздухе витал успокаивающий аромат лаванды, а Чикаго в теплой воде массировал ему затёкшие конечности. Такая забота пробудила в душе Пита сентиментальность, слёзы сами по себе подступили к горлу. Он не привык к подобному обращению, к той доброте, которую проявлял к нему Чикаго.
Приняв ванну, они вернулись в комнату и улеглись в кровать. Пит скользнул взглядом к часам на прикроватной тумбочке - четыре ночи. Он удивился, а глаза сами по себе начали закрываться от усталости. Чикаго вдруг снова обнял, как и тогда, а Питу снова стало так хорошо и безопасно в этих руках. И он просто отпустил себя, проваливаясь в сон...
*
Прошло несколько недель. Регулярные встречи с Коттоном продолжались, и Вегас ловил себя на мысли, что чаще стал улыбаться, когда заглядывал в свой телефон. Ему нравились чувства, которые дарил ему Коттон, ему нравилась безопасность и обоюдное доверие во время сессий. Они даже начали чаще выходить на связь без повода - обменивались сообщениями в течение дня, от чего Вегас чувствовал себя взволнованно, словно влюбленный школьник. Никогда он не испытывал подобного восторга от отношений домин/саб, напротив, он предпочитал сразу же по окончанию игры отделять сабов от своей жизни. Всё, что связывало его с сабами - это секс, но Коттон... с ним отчего-то всё было иначе... И это беспокоило Вегаса. Но он старался отстраниться от всех тягостных мыслей, решив, что будет наслаждаться тем, что имеет сейчас, ведь, ему это нравилось и приносило какое-никакое, а всё-таки счастье...
Вегас вошел в свой кабинет, Тэй - следом за ним. Он опустил два бумажных пакета на журнальный столик, стараясь не задеть документы Вегаса жирной едой, и сел на диван. Как только Тэй накрыл стол - на салфетки положил картошку фри и два гамбургера, - Вегас присоединился к ланчу, устроившись в кресле слева от него.
Оба ели молча, не в настроении что-либо обсуждать. Вегас всё еще внутренно кипятился после сегодняшнего разбирательства: крупный клиент требовал развод, наперекор брачному контракту, а Вегасу всё же удалось урегулировать это дело вне суда и сохранить несколько миллионов батов для своего клиента. Поступив таким образом, он прекрасно понимал, что отец разозлится - Кан Терапаньякул считал мировое соглашение проигрышем, - но если бы дело передали в суд, то скорее всего Вегас проиграл бы его. И сейчас он размышлял, как объяснить отцу свое решение, но ничего не приходило на ум. Да и какой толк, если отец и так выплеснет ему в лицо всё свое негодование: будь он грамотным юристом, то смог бы выигрывать судебные иски и без мировой.
Тэй вздохнул, вглядываясь в лицо друга, он беспокоился о его состоянии, так как знал, что Вегас, стараясь угодить отцу, не жалеет себя и работает на износ. Но его старания - это напрасная трата времени; Кан был одержим только одной фикс-идеей - превзойти собственного брата, и по логике вещей, Вегас - его сын - должен был переплюнуть Кинна, его племянника. Кинн был превосходным юристом, и, разумеется, достойным соперником Вегаса. Правда, кузены не были врагами - как бы Кан не внушал Вегасу ненависть к родственникам, - напротив, Вегас даже считал Кинна своим другом.
- Что-то ты задумался, - сказал Тэй, нарушая молчание. Вегас фыркнул и посмотрел на друга, тот потягивал диетическую колу. Ему нравился Тэй - модель, всегда добрый и приветливый, хотя некоторые люди этого не заслуживали. Тэю было двадцать четыре года - на год моложе Вегаса, и работал он с его кузеном Танкхуном, старшим братом Кинна. Вегас недолюбливал Танкхуна, но знал, что тот хорошо относится к Тэю.
Тэй стал моделью еще в студенческие годы, когда изучал моду и дизайн, но в то время работы было у него мало, а условия - изнурительными. Он морил себя голодом, чтобы только соответствовать извращенному представлению работодателей об идеальном теле, и даже не раз падал в обморок на глазах у Вегаса, из-за чего Вегас невероятно злился на лучшего друга.
Тэю и сейчас необходимо следить за своим весом, но сегодняшний подход - более лояльный, а не голодовка. Всё, что требовалось, так это регулярные тренировки и правильное питание. Правда, для самого Тэя это стало как-то неожиданно по сравнению с тем, что ему приходилось делать раньше. И всё равно Тэй недооценивал себя, считал неудачником. В такие моменты кризиса Вегасу приходилось встряхивать своего друга, чтобы только тот понял, что он - потрясающий, трудолюбивый и компетентный, и всё, что у него есть сейчас - это всё заслуженно.
Вегас вздохнул, пытаясь придумать, как ответить - в голове была куча всего, но в конце концов, он просто кивнул.
- О чем?
- Об этом деле с разводом, - Вегас скользнул пятерней в волосы. Захотелось дернуть, чтобы почувствовать что-то еще помимо эмоционального прессинга, но в последний момент он решил не делать лишних движений, чтобы не обеспокоить друга еще больше.
- Что конкретно тебя волнует?
- Мой отец. Он будет недоволен результатом. Я обошелся без суда, - разъяснил Вегас, и, вздохнув, потянулся к бутылке с водой. Он чувствовал на себе пристальный взгляд Тэя, пока открывал бутылку и отпивал воду большими глотками.
- Провалил дело?
Вегасу стало смешно от слов друга. Даже если он выиграет в суде, отец, который так сильно его ненавидит, найдет что-то - любую несущественную мелочь, за которою сможет отругать его. Вопрос стоял не в суде и не мировых договоренностях, а в том, что Кан Терапаньякул ненавидит своего сына, вот и всё.
- Для моего отца именно так и есть. По его словам, Кинн никогда не уступает, он идет до победного конца. Но я-то знаю, что это вранье...
- Я уверен, что всё будет хорошо, Вегас, - подбодрил его Тэй с ласковой улыбкой.
Вегас любил своего друга, но иногда тот был слишком наивен, что приносило Тэю немало проблем. Вероятней всего, это было связано с самовнушением - относиться ко всему без негатива. И даже, несмотря на тот факт, что родители возненавидели его из-за гомосексуальности, Тэй продолжал смотреть на мир сквозь розовые очки. Даже неприятности были для него обычным делом, и его бывший бойфренд прекрасный тому пример...
- Тэй, пожалуйста, будь серьезнее. Мы говорим о моем отце. Он, наверное, бросит мне в голову пепельницу и обзовёт идиотом... Я не могу сделать его счастливым.
Тэй поморщился, но равнодушный тон Вегаса не удивил его - Вегас давно привык к такому обращению со стороны отца. Плохие отношения между сыном и отцом расстраивали Тэя, но он считал, что лучше Вегасу смириться с тем, что отец никогда не будет им доволен, чем каждый божий день из кожи вон лезть, чтобы только хоть как-то впечатлить Кана.
- Я знаю, дорогой. Но всё равно, это должно быть неприятно.
Вегас пожал плечами, думая, что еще несколько недель назад, он так бы и сказал, ведь, это чертовски больно, когда собственный отец не любит тебя, но сейчас... на удивление, он был совершенно спокоен. Конечно, ему не особо хотелось нервировать или злить отца - что практически нереально, - но по крайней мере, он не витал в облаках и не надеялся услышать от Кана: «Я горжусь тобой, сынок».
Но, что вселило в него такое спокойствие? Неужели это из-за его нового... партнера? Вегас осмелился называть его так; но, а как по-другому? Как еще описать те отношения, которые завязались у него с Коттоном? Часть Вегаса, конечно, понимала, что это всего лишь секс, банальное удовлетворение плотских желаний, не более.
Вдоль позвонка пробежала дрожь - Вегас вспомнил сделку с отцом.
Кан мастерски разрушал будущее сына; его заботило только одно, чтобы Вегас всегда был несчастным, следовательно, ни о каких отношениях с Коттоном и речи не могло быть, даже если Вегас и узнал бы его настоящее имя, и кто он такой.
Стряхнув с себя тяжелые мысли, Вегас отпил воды, и, закрутив крышку, поставил бутылку на стол. Тэй продолжал настороженно следить за каждым его движением, но молчал, за что Вегас был ему признателен - ему действительно не хотелось продолжать эту тему.
Внезапно в дверь постучали, друзья оглянулись к входу: в кабинет Вегаса вошел его кузен - Кинн. Двоюродные братья работали вместе, в компании, которой владел отец Кинна. Правда, после ухода на пенсию, он сделал своего сына акционером семейного бизнеса, на что рассчитывал и Вегас в ближайшем будущем. Может только тогда Кан начнет верить в своего сына...
- Кинн, по какому делу заглянул? - спросил Вегас, после того как его брат поприветствовал Тэя и сел рядом с ним на диван.
- Твой отец... он приехал в компанию, - заговорил Кинн, стараясь придать голосу твердость, чтобы сообщить новость как можно менее болезненно.
Вегас вздохнул, понимая, что рано или поздно это должно было случиться. Скорей всего до Кана уже дошли разговоры о вчерашнем деле и, естественно, он уже рвал и метал.
- Я так и думал. Он, наверное, уже в курсе...
Тэй нахмурился и посмотрел на Кинна. Они уже не так близко общались как раньше, всё из-за расставания Тэя с Таймом - лучшим другом Кинна. Кинн был не из тех, кто принимает чью-либо сторону, поэтому решил не прекращать дружить с ними обоими, и тем самым впал в немилость Тэя. Кинн и Тэй знатно тогда поругались, отчего их дружба уже не была прежней.
- Ты не можешь ничего с этим сделать? - Тэй сверлил взглядом Кинна, а Вегас усмехнулся про себя, понимая, какой всё-таки он замечательный друг.
- Я? А, что я могу сделать? - Кинн попытался соскочить с щепетильной темы. Вегас прекрасно понимал брата. Кинн действительно мог повлиять на Кана, но он не пойдет на такой радикальный шаг, потому что это может повлечь за собой огромные неприятности для Корна, его отца. Кинн предпочел оставаться в стороне, да и вовсе это не его заботы.
- Тэй, - обратился к нему Вегас.
- Что?! - в ответ получил отрывистый рёв друга. - Ты же знаешь... он может помочь! Но, да, он просто не хочет.
Вегас заметил, как Кинн закатил глаза на гневную тираду Тэя.
- Я знаю, что я тебе не нравлюсь, Тэй... Но я бы помог Вегасу, если бы только... знал как.
- Вы оба ведете себя, как дети, - вздохнул Вегас. - Мой отец - моя собственная проблема, так что, вы оба, не вмешивайтесь.
Тэй посмотрел на него понимающе, а Кинн просто кивнул и встал.
- О, кстати, вы же едете со мной в горы на Рождество? Да?
- Да, не волнуйся, мы будем, - заверил его Вегас, кивнув. - Наконец-то ты познакомишь нас с Поршем, да?
- Да, - Кинн улыбнулся, услышав имя своего бойфренда, - прям не могу дождаться. Хочу уже представить его вам.
Они болтали, как внезапно в кабинет Вегаса кто-то ворвался - это был его отец. Вегас быстро поднялся на ноги, убрал беспорядок на столе. Тэй и Кинн направились к выходу, шепча ему слова поддержки и приветствуя его отца. Как только отец и сын остались одни, Кан сел на диван, закинул руку на спинку и скрестил ноги.
- Отец... - начал Вегас, но не знал, что говорить дальше. Сказать, что ему жаль? Но разве он сожалел о чём-то? Нет, на самом деле он гордился тем, чего добился, это дело было большой победой для всей фирмы и для него как юриста. Такой исход Вегас считал наилучшим удачным вариантом, в отличии от Кана.
- Мне не нужны твои извинения, Вегас. Я и так знаю, что ты бездарность, - холодно сказал отец. Вегаса невыносимо раздражало безразличие и отчужденность отца. Он прекрасно знал, что отец ненавидит его, но Кан не показывал ему чувств презрения или разочарования. Отец разговаривал с ним сдержанно, безэмоционально. Раньше, в состоянии сильнейшей злобы он мог себе позволить швыряться в Вегаса всем, что попадало под руку, орать, но в последнее время такое случалось крайне редко - Вегас лицо фирмы, и не позволительно, чтобы это лицо имело какие-то синяки или следы от ударов.
- Тогда чего ты хочешь? - спросил Вегас, стараясь не казаться грубым, но чувство раздражения и страха сжимали нутро.
- Напомнить тебе о нашем договоре, сынок. Не забывай, что я делал для тебя все эти последние годы.
Кровь Вегаса стыла в жилах. Казалось, его тело окатило огнем и - слишком резко - холодом, всё разом вылетело из головы. Он попытался сделать глубокий вдох, но получился он судорожным и неглубоким. Перед взором стали мелькать картинки прошлого, на глаза навернулись горькие слезы, но Вегас сдержал их. Не будет он плакать при отце, никогда не будет!
- Ты ведь помнишь наш уговор?
Вегас кивнул, не в силах вымолвить и слова.
- Отлично, - Кан поднялся с дивана, а Вегас пытался отдышаться. Задержавшись у двери, он посмотрел через плечо на сына, который крепко вцепился в спинку кресла, что аж костяшки пальцев побелели. - Ты всё время забываешь, кто ты такой. Если бы не я, ты бы уже давно сгнил в тюрьме.
Дверь закрылась за Каном. Вегас сел на диван, отпил воды, провел рукой по волосам.
Конечно, Вегас помнил уговор, не проходило и дня, чтобы он не думал об этом. Какая-то часть его души надеялась, что отец забыл об этом, но, а с другой стороны осознавал - такое невозможно. Эта договоренность была для отца всем - спасением после того, как он спустил все свои деньги.
Кан не был юристом, он занимался бизнесом, но терпел неудачу во всех своих начинаниях, а Вегас стоял у него поперек горла, сын, дела которого шли довольно хорошо, а еще хуже всего - приносили немалый доход. Естественно Вегас помогал как мог: давал ему заработанные деньги, присматривал за младшим братом, но отец не ценил всего этого, и по-прежнему властвовал над жизнью сына.
Его охватила тревожность, которая в любой момент могла обернуться панической атакой - он вспомнил что отец имеет на него. Вегас изо всех сил старался забыть об всем, но запах бензина и кровь на руках преследовали его, не давая покоя. Он сглотнул, его мутило.
У него не было иного выбора...
Он тряхнул головой, и вернулся к работе, чтобы только занять свои мысли другим. Вегас успел просмотреть несколько папок с делами, записал то, что нужно было сделать, как вдруг его мысли переключились на Коттона: какой же он красивый, особенно, когда взгляд застилает дымкой наслаждения, если сдавливаешь ему горло. Коттон - великолепен; его тело, такое мягкое и гладкое, и... помеченное им, его укусами, его вмятинами, синяками от его рук... Стон, как можно забыть эти стоны Коттона от каждого прикосновения, прикосновения, что оставляло на его теле новый синяк?! И удивительно, что Коттону нравились синяки на собственном теле, особенно те, которые сразу же превращались в пятна темнейшего оттенка фиолетового. Когда Коттон обмолвился, что любит задевать и давить на эти следы, и думать о нем, Вегас пришел в бешенство; но тот легкий, изумительный румянец на лице Коттона в момент признания глубоко засел в его воспоминаниях.
«Если бы только была возможность быть с Коттоном... иначе...» - подумал Вегас. Но сразу оборвал свои нелепые мечты, вспомнив слова отца. Да, верно, не нужно сближаться с Коттоном, а тем более выяснить, кто этот Коттон на самом деле. Так будет лучше. Так будет... безопаснее.
Следующее воспоминание заставило содрогнуться - тот день, когда он позволил своему гневу взять верх над здравым смыслом. А это всё отец - единственный, кому удавалось завести его с полуоборота. Вегас как сейчас помнит цепочку тех событий: после работы он вернулся к себе домой, а там ждал отец, они спорили, отец провоцировал и эмоционально давил на него. Вспыхнув необузданным гневом, Вегас помчался в клуб...
Он ворвался в комнату отеля, где Коттон уже ждал его в позе покорного сабмиссива, а Вегас просто-напросто набросился на него: вцепился в шею сильной ладонью, и начал душить. Коттон хватался за его запястье, ногтями царапал кожу - нужно было остановиться, но Вегас не мог. Коттон кое как прохрипел свое «яблоко», а Вегас мгновенно разжал пальцы и сделал шаг назад. Коттон таращился на него, в его глазах читался страх. Вдохнув полной грудью воздуха, он тихо сказал: «Чикаго, я думаю, что в таком состоянии не стоит проводить сессию». После чего он поднялся и ушел, а Вегас так и стоял посреди гостиничного номера, один, всё еще злой, всё ещё скованный нервозным ступором.
Позже вечером он написал Коттону сообщение с искренними извинениями и попытками объясниться, но Коттон так и не ответил. Он молчал и на следующий день. Его молчание беспокоило Вегаса, ему хотелось знать: всё ли в порядке с ним; ему было необходимо, чтобы Коттон сказал хоть что-то, даже пусть послал бы его к черту, лишь бы не молчал.
Только спустя два дня Коттон вышел на связь - Вегас обезумел от радости. В итоге, помирившись, они встретились, и Вегас уже лично смог попросить у него прощения за то, что вёл себя как мудак. Коттон же попросил предупреждать заранее, если из-за сильного гнева Вегас не сможет контролировать себя...
Вегас вздохнул, вспоминая тот разговор - и те необычные чувства, когда тебя действительно слушают и принимают, - затем перевернул страницу и вернулся к чтению дела, что лежало перед ним.
*
Кинн и Тэй, выйдя из кабинета Вегаса, быстро разошлись, не желая находиться в обществе друг друга дольше, чем требовалось. Эти двое поддерживали дружеские отношения - или скорей всего видимость таковых - только из-за Вегаса. Наедине они не общались. Тэй до сих пор испытывал боль из-за предательства Кинна, ему казалось, что Кинн встал на сторону его бывшего бойфренда, чего и не смог простить.
Кинн, напротив же, не считал, что поступил как-то неправильно - он хотел сохранить дружбу с обоими, а не выбирать сторону. И Тэя он не предавал, что бы там тот не думал. Просто, как адвокат, Кинн считал, что в одной истории - всегда две стороны.
Вернувшись в свой кабинет, Кинн достал телефон и позвонил Поршу. В ближайший час он был свободен, и хотел пообедать с ним. Через пару гудков он услышал ласковый и счастливый голос своего любимого - лицо озарилось улыбкой.
*
- Хорошо! Да, до встречи, - пролепетал Порш.
- Кинн, я полагаю? - спросил Пит, как только Порш положил трубку. Он сердито бил пальцами по кнопкам клавиатуры - последние три дня в его коде появлялась ошибка, она всплывала всякий раз, как Пит думал, что с ней покончено. - Черт возьми, да в чем дело? - заорал он на монитор, чувствуя, как разочарование берет верх над его эмоциями.
Порш пялился на друга, пока наконец Пит не оторвал взгляд от экрана:
- Успокоиться не хочешь!? И да, это был Кинн, мы идем вместе обедать.
Пит тяжко вздохнул:
- У меня этот дурацкий глюк, - начал он, - а, знаешь, это неважно... Так, когда ты собираешься познакомить меня с Кинном? Помниться, ты давно обещал.
- Скоро, - он закатил глаза, и остановился перед столом Пита. - А, вообще-то... давайте выпьем в пятницу? Ты, я, Арм, Пол и Кинн. Я попрошу, чтобы он взял с собой кого-нибудь из своих друзей, чтобы это была настоящая вылазка.
Пит задумался, он не особо был в восторге от этой идеи - зачем смешивать компании и звать богатеньких друзей Кинна?!
- Да, давай, я за, - но в любом случае ничего не оставалось, как согласиться.
- Супер. Тогда я пошел. Увидимся позже.
- Давай. Пока.
Пит остался один в кабинете, ему ужасно не хотелось возвращаться к своему коду и ошибке. Вместо этого, он задумался о Чикаго, о последней их сессии, когда домин прикладывался к его спине хлыстом с такой силой, что едва ли не рассёк кожу. Правда, в какой-то момент Чикаго отступил. Пит этого не хотел, хотя прекрасно понимал, что продолжение означает появление шрамов. Потом, конечно, он был рад, что Чикаго сам решил остановиться.
Они установили свой график практик: три раза в неделю. Питу нравились эти встречи, и в то же время ему казалось, что это какая-то иллюзия - слишком хорошо, чтобы быть правдой. Чикаго практически всегда проявлял небывалую нежность после окончания жесткой игры: всегда заставлял его выпить воды и съесть конфету, чтобы восстановить силы. Он всегда отводил или относил его в ванную, чтобы тщательно вымыть и промассажировать ноющие мышцы. Но больше всего ему нравилось обниматься с Чикаго...
В размышления Пита ворвался сигнал оповещения на телефоне. Пришло сообщение от Чикаго.
[chicago 12:33] "Я всё время думаю о тебе."
[cotton 12:34] "Мы виделись вчера."
[chicago 12:34] "А сегодня мы можем встретиться?"
Пит не спешил отвечать. Каких-то особых планов у него не было, кроме как провести одинокий вечер в квартире. Завтра - четверг, и он не собирался встречаться с Чикаго раньше субботы. Почему Чикаго поменял планы? О своих реальных жизнях они никогда не говорили, только обсудили по какому графику работают, чтобы составить расписание, идеально подходящее для обоих...
[cotton 12:37] "Да. В 20:30?"
[chicago 12:37] "Отлично. До встречи."
*
Вегас улыбался - он с нетерпением ждет вечерней встречи с Коттоном. Ему нравилась их связь, а еще - просто до безумия, - когда Коттон стеснялся из-за каких-то глупых вещей, но был таким уверенным в моменты, лишь при упоминания которых другие сгорели бы от стыда. С ним было так легко заниматься сексом - эта его податливость и покорность, как только он оказывался в его руках, сносили Вегасу крышу. От мыслей о нем что-то затрепетало в груди Вегаса, но сейчас не время, да и вообще, это не уместно что-то чувствовать к Коттону. Да не влюблен он в него, черт возьми! Он даже не знает его настоящего имени...
Вегасу просто нравилась их совместимость в этом своеобразном хобби, вот и всё. Просто так совпало, что предпочтения Коттона нашли отклик в предпочтениях Вегаса - такого идеального сабмиссива, соответствующего его вкусам, он еще не встречал. Идеальный, еще потому, что всегда целиком и полностью отдавался Вегасу - он мог поступать с его телом так, как ему захочется; это тело... невозможно прекрасное тело, которое становилось еще более безупречным со следами от его рук. Но никогда он не причинит ему такую боль, которая не будет больше удовлетворять Коттона, - если саб страдает, а не кайфует, то Вегаса это даже не возбуждает.
Единственное, что он не позволил Вегасу, так это ударить его по лицу - Коттон испытывал глубокое отвращение к пощечинам. Один раз во время сессии поднялась эта тема, а в глазах Коттона уже читалась некая затравленность и ненависть. Вегас, несмотря на свое любопытство, не стал допытываться: почему Коттон так остро реагирует на пощечины, когда сам же позволял Вегасу буквально душить его и втаптывать в пол, пока рыдал навзрыд?!
Вегас заметил, что в брюках стало немного теснее от воспоминаний о Коттоне, но нужно было возвращаться к работе, правда, осознание, что они скоро увидятся согревало сердце.
*
Сообщение от отца пришло именно в тот момент, когда Вегас приехал в клуб, оно обрушилось на него чувством ярости. Он и так еще не отошел от предыдущего разговора, но сейчас всё внутри перевернулось, злость запылала с удвоенной силой.
Он вошел в гостиничный номер, стараясь отдышаться и держать себя в руках - не хочется ему срываться на Коттоне.
- Что-то не так? - спросил Коттон, вставая с кровати. - Ты в порядке?
- Я... я... не знаю...
- Что тебе хочется?
Вегас на мгновение задумался:
- Свяжи меня. ...Пожалуйста?
Глаза Коттона расширились, брови поползли вверх:
- Ты уверен?
Вегас кивнул ему. Он прекрасно понимал, что не понравится ему быть связанным, не понравится, что это не он будет контролировать ситуацию, но сейчас гнев и ярость носятся по его венам, и эти чувства необходимо обуздать. От одной только мысли, что он сможет сильно обидеть Коттона свело спазмами желудок. Если не предпринять меры, то всё закончится плохо - Котттон пострадает от его рук.
- Ладно, ладно, - согласился Коттон. - Не мог бы ты раздеться?
Вегас быстро сбросил одежду и лег на кровать. Коттон уже подготовил хлопковые веревки, и не теряя времени завел его руки за голову, привязывая каждое запястье к изголовью кровати - он действовал слишком осторожно, не затягивал узлы чересчур туго. Вегас следил за ним, а гневное дыхание стало более глубоким и спокойным, он ждал. Коттон медленно встал и так же медленно начал раздеваться, точнее - красоваться перед ним, избавляясь от своей одежды. Вегас уже не думал об отце...
Коттон поцеловал его: страстно, глубоко, вбирая в себя его губы, а зубами царапая нижнюю губу. Поцелуй Коттона пробудил в нем другие чувства - злость испарилась окончательно. Мысли крутились вокруг этого смелого и сексуального парня. Затем он разомкнул губы и отстранился. Вегас не успел опомниться, как рот Коттона опустился на головку его члена, заталкивая ее вовнутрь.
Коттон не торопился: он обсасывал ствол мелкими поцелуями, языком провел вдоль вены на нижней стороне члена - Вегас глухо застонал. Губы Коттона метнулись к головке, они пососали, и поглотили ее, кончиком языка накрывая уретру - он скользил, а потом, дразня, быстро вбивался в эту крошечную дырочку. Кулак Коттона безостановочно пропускал твердый пенис через себя.
Вегас активно начал извиваться. Коттон остановился, чтобы только отстрочить надвигающийся оргазм. Как только он перестал дрожать, Коттон начал играть с его яйцами: пальцами, потом подключил язык и губы, язык то ли намеренно, то ли случайно прошелся по промежности...
Через время Коттон уселся ему на бедра, затем привстал на колени и скользнул пальцами себе в анус, от зрелищности происходящего плоть Вегаса задёргалась. Коттон слегка нахмурился, прикусил нижнюю губу - Вегас понял, что он делает. И как же ему захотелось сорвать с себя эти веревки, опрокинуть Коттона на спину и вонзиться пальцами в его задницу, чтобы самому отыскать заветный комок нервов.
Коттон растягивал себя не долго, и уже переместился чуть вперед к его животу, член завел за свои ягодицы, а сочившийся предэякулят Вегаса распределил по всему стволу и сразу же врезался анусом в головку. Бедра Коттона стали покачиваться - он насаживался на его член. Глаза Вегаса закрылись, голова опрокинулась, он чувствовал каждый миллиметр этого сжимающего узкого нутра.
Коттон задвигался: вниз-вверх, грубо и дёрганно объезжая Вегаса - он старался простимулировать себе простату. Давление было мучительным для Вегаса - Коттон намеренно сокращал мышцы ануса, и не выдержав, он рывком толкнулся бедрами вверх, когда Коттон опускался вниз. Для опоры тот схватился за его грудь, а когда Вегас сделал очередной толчок вверх, Коттон сжал ему соски, срывая с его уст дикий стон.
Дыхание сбилось, пот струился ручьем, тела шлепали друг об друга...
Оргазм застал Вегаса врасплох: тугой узел возбуждения внизу живота резко вспыхнул, разнося колющие мурашки по коже. Коттон дал ему кончить в себя, а затем снова продолжил двигаться, и надрачивать свой член; кончив ему на грудь, он наклонился и прижался лбом к его лбу. Домин и саб не могли отдышаться, тела пульсировали...
- Ну как ты? - спросил Коттон, слезая с него и садясь рядом. Кивком он дал понять Коттону, что всё в порядке.
Вегас тяжело дышал, а нутро переполняло чувство... разочарования. Его никогда не связывали раньше, никогда он не терял, пусть и частичной, способности двигаться, и сейчас что-то странное творилось у него в душе. Беспомощность отчасти его испугала, но Коттон... он отнесся к нему с таким пониманием и деликатностью, он был так ласков с ним, что Вегас был полностью покорён...
- Вот и отлично, - сказал Коттон, и принялся развязывать его. Затем, взяв с тумбочки салфетки, он протёр ему грудь и пенис, затем - и себя, а Вегас всё так же неподвижно лежал, внимательно наблюдая за ним.
- Прости меня, - наконец он шепнул.
Коттон моргнул, явно не понимая слов Вегаса, и нахмурился.
- За что? - склонив голову набок, всё же поинтересовался.
Вегас вздохнул и приподнялся, упираясь затылком в стену:
- Игра пошла не по плану... Вряд ли ты этого хотел.
- Мне нравится всё, что происходит на наших встречах, - Коттон улыбнулся. Затем встал с кровати и протянул ему руку: - Чикаго? Идём...
Вегас и тут уступил - Коттон повёл его в ванную. Набрав воду и растворив пахучие соли, он приказал ему забираться в ванну, сам же сел позади него. Затылок Вегаса коснулся груди Коттона. Находиться в чьих-то объятиях было приятно, и странно - ничего подобного он не привык переживать. Пальцы Коттона погрузились ему в волосы, гладили голову. Нега разлилась по телу Вегаса, он прикрыл веки.
- Мне тоже... нравятся... наши встречи, - отрывисто прошептал Вегас. Коттон захихикал, грудь затряслась и голова Вегаса тоже, но пальцы продолжали ласкать ему волосы. - Я хочу быть единственным... кто будет с тобой.
Коттон замер всем телом. Вегас тотчас почувствовал это напряжение, его сонливость как рукой сняло. Он ждал... что же скажет Коттон.
- Я... тоже этого хочу, - тихонько ответил Коттон. - Но... и я... хочу быть твоим единственным.
- Ты уже... мой единственный, - ответил Вегас и расслабился. Коттон вернулся к своим ласкам и прошептал ему что-то в волосы.
Неопределённые чувства вмиг вернулись - сердце Вегаса сжалось, скручивая желудок в узел. Избавиться, нужно как можно скорее избавиться от этих ощущений. Даже если Вегас и хотел бы чего-то большего - а ему не хотелось, - он не смог бы этого получить. И в очередной раз он напомнил себе - это всего лишь секс, не более. Он мог бы - если был бы идиотом - попытаться узнать настоящее имя Коттона здесь, в клубе, но тогда его мгновенно исключат, а все способы связаться с Коттоном заблокируют.
Отец снова вернулся в его мысли, а его слова буравили мозг. Нет, Вегас не поменяет своего решения - он ни за что не позволит своему отцу приблизиться к Коттону. Никогда он не будет интересоваться личностью Коттона за пределами клуба, а их отношения так и останутся в рамках бдсм-практики. Так будет лучше...
С этими мыслями он заснул в объятиях Коттона, ему было так хорошо, как никогда...