Белый костюм: Проклятие рода
I. Тень над семьёй
После трагической свадьбы Алины и гибели Сергея деревня Заборовье долго не могла прийти в себя. Люди шептались: "Род тронут. У них теперь всё не как у людей."
Алина уехала. А её младшая сестра, Вера, осталась в старом доме. Той самой избе на краю деревни, которую Сергей построил для Алины. Дом стоял тихо, но в нём часто по ночам пахло гарью, хотя никто не топил печь.
Вера выросла тихой, застенчивой. Глаза её были как у сестры — серые, но в них поселился страх. Ей говорили:
— Ты берегись, милая. Род ваш теперь... непростой.
Она не верила. Пока не пришла та самая ночь.
---
II. Ожидание
Вера ждала Данилу — парня из соседней деревни. Скромного, доброго. Он обещал прийти после работы, поздно. Вера поставила чайник, накрыла стол, расчесала волосы и легла, не раздеваясь, дожидаться.
Дом был тих. За окном гулял ветер, срывая листья. Стрелка часов перевалила за полночь. Данилы всё не было.
Уснула.
И вдруг — скрип половиц.
Где-то внутри дома. Медленный, тяжёлый шаг. Вера открыла глаза.
Луна сквозь занавески бросала тусклый свет. В проёме двери стоял силуэт.
Высокий. Выше Данилы. Слишком высокий. И... тонкий, словно вытянутый. Двери были заперты. Окна закрыты. Никто не мог войти.
А он стоял.
Вера не могла крикнуть. Сердце грохотало.
Силуэт шагнул к ней.
Руки — длинные, неестественные — тянулись вперёд. Тянулись всё дальше и дальше. Как черные лозы.
Она в панике ударила его ногами — в живот. Но под ногами было что-то мягкое и вязкое, как мешок с влажной землёй.
Фигура остановилась. Потом молча пошла к пустой кровати, стоящей напротив её. Села. Легла. И лежала, как человек, которому отказали в близости.
Вера дрожала. Хотела спросить: «Ты кто?» Но что-то внутри кричало: "Не спрашивай. Услышишь — с ума сойдёшь."
Она отвернулась и заставила себя уснуть.
---
III. День, как всегда
Проснулась с рассветом. В комнате — никого. Всё, как было. Заперто. Вера обошла весь дом. Ни следа.
— Приснилось, — прошептала она, пытаясь поверить.
День прошёл спокойно. Она приготовила рулет, поставила в духовку. Вышла в комнату на 10 минут.
Запах гари ударил внезапно.
Огонь вырывался из кухни. Дым валил чёрный. Вера с криками бросилась тушить, ожоги, слёзы, хаос — но всё же справилась. Половина кухни выгорела.
Стоя среди сажи, она вдруг вспомнила силуэт. Его руки. Его обиду.
— Это не сон был, — прошептала она. — Это был он. Тот, кто приходит в род наш.
---
IV. У бабки Аграфены
Наутро Вера пошла к бабке Аграфене. Та жила на отшибе, собирала травы и умела видеть то, что другим закрыто.
— Дочка, — сказала бабка, глядя в огонь, — род у вас порчен до седьмого колена. С той свадьбы всё пошло. Душа неупокоенного повешенного осталась между мирами. А ещё... дитя его, брошенное, прокляло кровь мужскую в вашем роду.
— Но я же не при чём...
— Ты — кровь её. И он, что к тебе пришёл, — это не человек. Это тень рода. Та, что приходит по ночам. Ей не нужна плоть — ей нужно место рядом. Вторая кровать.
— Что мне делать?..
— Молчи. Не зови. Не спрашивай. И никогда больше не держи две кровати в комнате. Одна — живому. Вторая — мёртвому. А если он ляжет — значит, уже выбрал.
---
V. Эпилог
Вера выбросила кровать.
С Данилой вскоре рассталась — тот начал говорить странные вещи. Говорил, что чувствует рядом другого, что ночью кто-то его толкает с постели.
Она переехала в город. Но каждый год в ночь на седьмое июня ей снится мужчина в белом костюме, сидящий на краю кровати. Молча.
А утром в зеркале появляется отпечаток руки. Слишком длинной, чтобы быть человеческой.