Влюбленная в дьявола

Ловлю себя на мысли, что странно себя чувствую в машине Дарка. Меня немного колбасит от нервов, потому что на моей памяти это всего лишь третий раз, когда я сижу в салоне его машины. Обычно он передвигается на двухколесном звере, но сегодня по какой-то таинственной особенности на внедорожнике.

Он сидит, уверенно крутя руль на поворотах, в салоне прохладно из-за открытых окон, а из динамиков тихо играет радио. Дарк не особо любит музыку и включает старомодное радио на самый минимум. Возможно, для меня, чтобы мне было не так скучно, потому что едем мы в полном тишине.

Грузовик у него отнюдь не новый, но и не старый. Такие модели были на пике популярности лет десять назад в Центральной Америке, а чуть позже мода дошла и до нас. Думаю, что Дарк приобрел его уже подержанным, но перебирал внутренности, чтобы машина хорошо работала.

— Чем собираешься заняться после колледжа? — спрашивает он.

Я вздыхаю от этого вопроса, и он тихо посмеивается.

— Что, сложный вопрос?

— Вопрос, на который ждут ответ абсолютно все люди, знающие, что я окончила колледж. Честно, я еще не думала об этом.

— Может, ты бы хотела поступить в университет, чтобы получить магистра?

— Черт возьми, нет. Я не хочу быть ученым. Сейчас только июнь, и я могла бы... Ну, не знаю, пойти подработать? Скопить денег на университет и подать заявление на заочное обучение, чтобы получить вторую квалификацию.

Дарк усмехается.

— Заочное обучение — хрень.

— Да, я знаю, но это хороший вариант, чтобы и работать, и учиться. Не хочу больше уезжать из Дэнвелла.

— Здесь дыра, детка. У тебя не будет карьеры, потому что не будет стремления расти. Если ты хочешь добиться чего-то, тебе нужно уезжать отсюда.

— Может, я хочу быть, как мама? Она занимается некоторыми делами в Бобе и в Сервисе. Тем более, сейчас я квалифицированный работник юридического направления. Могу устроиться куда-нибудь, чтобы набраться практического опыта, а потом буду защищать отца перед федералами.

— Воу-воу, детка, просто отдохни и не заморачивайся, ладно? Я уверен, что ты найдешь свое призвание, но защищать Вилли перед федералами будет урод Гейб, если не хочет, чтобы мы сдали его с потрохами тем же федералам.

Я мягко смеюсь. Гейб — наш старый адвокат, который знает, как поставить на место легавых.

— Ладно. Я подумаю, чем можно заняться в Дэнвелле.

Мы приближаемся к дому Торса, и я немного жалею, что время с ним закончилось так быстро.

— Ты могла бы работать на Эвердейла, — как бы между делом предлагает Дарк.

— Эвердейл? — фыркаю. — К черту его. Он несерьезный чувак. Мне нужно было пройти практику, и я пыталась поговорить с ним об этом, но он сказал, что не может предоставить мне это место, потому что его стажер совсем обленится.

— Ты могла бы сказать, и мы бы решили этот вопрос.

— Да, но я не хотела пользоваться связями, понимаешь? Мне хотелось сделать все правильно, поэтому я приняла предложение от колледжа и проходила практику в одной компании в Сиэтле. Там было неплохо, но...

— Но это не Дэнвелл, — помогает закончить Дарк.

— Именно.

Мы уже на последнем повороте, и мне становится только сильнее обидно, что поездка прошла так быстро. Оба замолкаем, и я понимаю, что не знаю, что сказать, потому что сейчас между нами очень хрупкие взаимоотношения, и мне бы не хотелось ничего испортить.

Он останавливает внедорожник возле дома, и я поворачиваюсь к нему с сияющей улыбкой.

— Спасибо, что подвез.

— Всегда пожалуйста, детка.

Перетягиваюсь через подлокотник, мажу губами по гладкой щеке и с пылающими щеками вылетаю из машины, чтобы не участвовать в разговоре: «Зачем ты это сделала, Фанни!?».

Сделала, потому что всегда так раньше делала, и все было отлично. И раз мы решили все вернуть, будем возвращать старые повадки.

Я бегу по придомовой дорожке, минуя завянувший палисадник из трех клумб, и взлетаю по лесенкам крыльца. Оборачиваюсь и вижу, что Дарк еще не уехал, поэтому натягиваю широкую улыбку до ушей и машу ему рукой, а потом забегаю в дом.

До моего носа доносится аромат свежего хлеба, и я тут же спешу на кухню.

— Хэй, дома кто-нибудь есть? — кричу я, пока иду.

— Детка, мы все на кухне, — басистый голос Троса привлекает меня, и я ускоряюсь.

Орландо «Трос» О'Коннор живет в небольшом одноэтажном доме, который построил его дед в далеком прошлом. Их дома находится близко к моему, но все же нужно пройти два квартала вверх в пригорок. Тросу почти пятьдесят, и он абсолютно бездетен. Хотя мама говорит, что у него есть и дочь, и сын в другом штате, но живут они в другой семье, потому что... Потому что Трос трахнул хорошенькую девчонку, и она залетела от него двойней. У нее был муж, и по словам Троса, будет лучше, если отцовство останется на том чуваке, который является банкиром.

У Троса был брат, который скончался около десяти лет назад. От него осталась дочь, Ариэлла, и Трос считает ее своей дочерью, потому что именно он вкладывался в эту замечательную девушку, чтобы у нее все было. Она жила в Спрингсе вместе со своей матерью, а сейчас приехала в Дэнвеллл, и, кажется, Тросу это очень нравится.

— Привет, дядя Трос! — восклицаю, входя на кухню. Он сидит за маленьким квадратным столом, уминает спагетти с курицей. Я подхожу к нему со спины, обнимаю и целую в щеку.

Ариэлла достает из печи хлеб, и мы быстро обнимаемся с ней.

— Привет.

— Фанни, какими судьба? — спрашивает Трос. — Ты голодна? Ариэлла делает обалденные куриные крылья в острой посыпке.

Улыбаюсь тому, как неаппетитно Трос обсасывает пальцы. Фу.

— Я бы не отказалась, но хочу украсть Ариэллу на прогулку, — я сажусь на другой стул, наблюдая, как она быстро управляется с хлебом.

— Было бы неплохо. Девочка сидит дома или работает. Зачахнет, и ее мать выкрутит мои яйца, — бормочет Трос, не отрываясь от еды.

— Вот именно. Ариэлла, ты как?

Она пожимает плечами.

— Мне нужно пройтись по магазинам. Хочу купить некоторые книги.

— Давай-давай, — Трос кивает головой. — Возьми денег и сходи, развейся. Не хочу, чтобы ты превратились в домоседку.

— Ладно, — тянет она, прекращая возиться с хлебом.

А я мысленно радуюсь, что, возможно, у меня появится еще одна подруга. Все школьные знакомые разъехались, и остались только те, у кого нет выбора, чем заняться. Я ни с кем не была близка, так что мне плевать на них.

Хлоя по-прежнему не дала конкретного ответа, приедет ли она немного потусоваться. Хотелось бы увидеть ее, потому что ее родители подтвердили статус о разводе. Сейчас они занимаются этим, и ее эмоциональное состояние крайне нестабильное, поэтому я хочу, чтобы она приехала ко мне, и мы хорошенько оторвались.

***

Мы с Ариэллой решили пойти пешком.

Торговая площадь, на которой собрано большинство магазинов, находится не так далеко. Дэнвелл сам по себе небольшой городок, так что его можно было бы пройти пешком за пару-тройку часов.

— Даже не верится, что я в Дэнвелле, — говорит она, когда мы только выходим из дома.

Ее лицо сверкает добрыми эмоциями, и я понимаю, что она — правильный выбор в хорошей компании. Не знаю, почему, но еще в тот вечер в Бобе я вдруг подумала, что неплохо было бы подружиться с ней. Она мне понравилась своей кокетливой игривостью и легкой манерностью, хотя не сказать, что она высокомерная сучка. Скорее, просто в ней гены покойного отца, который любит быть не таким, как все остальные.

— Почему? — спрашиваю с улыбкой.

— Не знаю. Тут очень безопасно, как мне кажется.

— Безопасно? — глупо переспрашиваю, не понимая, о чем она.

— Да. Лучше, чем в Спрингсе. Мне нравится быть под защитой Троса, хотя я не уверена, что он рад моему появлению.

— Конечно, рад. Ты его кровь.

Она улыбается от моих слов.

— Мама говорила, что мне не место в этом городе после того, как отец умер. Она утверждала, что Трос всего лишь помощник, но и его помощь когда-нибудь закончится. Я верила в то, что смогу выбраться из Спрингса, чтобы начать жизнь с нуля.

В ее словах слишком много смысла, в котором стоит разобраться. Начать жизнь с нуля? Черт, ей же всего восемнадцать, какая может быть жизнь с нуля? Хотя не мне ее судить, потому что мы, с Дарком, уже дважды пытались начать с нуля. И как можно посмотреть, мы снова на нуле.

Я внимательно смотрю на Ариэллу. У нее темно-русые, длинные и кучерявые волосы, которые она всегда завязывает в непослушные пучки. В тот вечер в Бобе она была с распущенными, но чуть позже собрала их. Она достаточно высокая и стройная, но ее худоба вряд ли природная. Возможно, она не очень хорошо жила, и ей приходилось голодать. Этот факт немного расстраивает меня.

— Знаешь, когда ты живешь в очень маленьком городке, ты знаешь абсолютно всех, и тебе некуда убежать от слухов. В последние два года мы с мамой жили очень плохо. Деньги, которые прислал Трос, откладывались на мое обучение. По крайне мере, девяносто процентов, а на остальные мы пытались оплатить нескончаемые счета, долги и пропитание. Маме задерживали зарплату, и мы едва держались наплаву.

У меня перехватывает дыхание оттого, с какой легкостью Ариэлла рассказывает об этом незнакомке. Пусть мы и одна семья (учитывая, что наши отцы были в одном МК), но я видела ее не больше дюжины раз за восемнадцать лет, так что не сказать, что мы многое друг о друге знаем.

Наверное, она видит во мне доверенное лицо, раз решает поделиться чем-то сокровенным. Мне нравится это, потому что в ответ я смогу рассказать ей о своем главном секрете. Возможно.

Она усмехается и качает головой:

— Самый ужас начался чуть позже. Я тогда училась в школе, в классе, может, одиннадцать, когда ко мне подошел один парень. Он сказал мне, что мама плотно сидит на легких наркотиках, и скоро ей будет мало этого. Я не поверила в это, потому что не замечала никаких изменений, но его отец был барыгой, так что ему незачем было лгать. Тогда я еще не замечала, что люли болтают, но стоило обратить внимание. Наши соседи стали сторониться нас, а в школе учителя недобро поглядывали на меня.

— Господи, — шепчу я в оцепенении.

Я думала, что у нее была относительно спокойная жизнь, ведь несмотря на то, что ее отец умер, они оставались нашей семьей, и мы им помогали. Это был долг МК, потому что ее отец отдал жизнь за клуб.

— Не то слово. Шли недели, месяцы. Жизнь была просто отстой. Трос приезжал вместе с Вином, твоим братом, и Джейзи. Говорили, что они просто проездом, но я-то знала, что они что-то вынюхивают. Поняла это, когда Вин оставался со мной на весь вечер, а Трос с Джейзи укатывали по своим делам. Я, конечно, в это не верила. Вин ни о чем не рассказывал, а я не пыталась что-то выведать — бесполезно. В какой-то из дней, когда их не было, нас отпустили с уроков, потому что в городе был перебой света из-за сильной грозы, и мама, будь она неладна, была дома. Валялась на диване в отключке.

— Черт возьми, — ахаю от ужаса. Мне никогда не понять этого, потому что мои родители были против всех средств, лишающих рассудка. Конечно, кроме водки в больших литрах.

Ариэлла поджимает губы.

— Прости, что я рассказываю тебе это, но мне нужно об этом сказать... Рассказать об этом. Думаю, что мне станет от этого легче на душе.

Я беру ее под локоть, прижимаю к своему боку и тихо говорю:

— Ты можешь положиться на меня, Ари.

Она мягко улыбается, и я вижу, что ее глаза блестят от слез. Мне становится не по себе. Предчувствую, что услышу, какой-нибудь ужасный ужас, от которого у самой пойдут слезы.

— В общем, я не стала будить ее, а вечером, когда она еще спала, пришел мой одноклассник. Тот, у которого отец барыга. Его зовут Энтони, и он гребаный урод, который пришел на порог моего дома, чтобы сказать, что моя мама должна три сотни баксов за последнюю покупку. Взяла в долг и обещала вернуть, но просрочила платеж. И если она не принесет эти деньги в течение трех дней, люди его отца придут, чтобы взять уплату натурой.

— Какой урод! Элла отдала ему деньги?

Ариэлла замолкает, а мое сердце начинает обливаться кровью. Она моргает, и по ее щекам текут слезы.

— Нет. Она не отдала ему деньги, потому что у нас их не было, — ее голос надламывается.

— Но... Сбережения?

— То, что нам присылал Трос, исчезло. Ну, «исчезло», — ее насмешливые кавычки отражаются болью в сердце. — Жестянка, в которой хранились деньги, была пустая. Мама... Мама тратила их на наркотики все это время. Я не замечала, потому что всегда бросала их через отверстие и никогда не поднимала крышку, чтобы не соблазняться.

Я пораженно вздыхаю, когда Ари продолжает:

— Она клялась, что не употребляла тяжелые препараты, но Энтони каждый раз говорил о том, что она брала все больше и больше, а в один из последних раз взяла не порошок, а таблетки, которые были сильнодействующими. Черт, я так сильно возненавидела ее за это, — чертыхается Ариэлла, поджимая губы. — Маму выгнали с работы за прогулы. Она забила на все: на работу, на дом, на меня. Я была предоставлена себе в течение долгого времени. И после приезда Троса в один из дней, все изменилось. Они сильно напугали ее, так что она клялась, что завязала, что больше не будет поддаваться слабости, и я ей поверила.

Ее слова звучат, как начало чего-то охренительно страшного, поэтому я затыкаюсь и жду конца.

— Это было начало выпускного класса. Почти год назад. У нее и так было не очень с зарплатой, а потом стало совсем худо. Мне приходилось экономить буквально на всем, чтобы оплачивать счета и покупать домой немного продуктов. Мама попыталась устроиться на работу в местный паб в Спрингсе. Он принадлежит клубу, так что она надеялась, что ей подадут работу без последствий.

Да, я слышала об этом. Спрингс находится в округе, где главенствующий город Дэнвелл, так что было решено, что Спрингс и еще несколько маленьких городов, где население менее десяти тысяч душ, присоединить к влиянию клуба. И у них получилось это сделать.

— Напоминаю: у нас маленький город, и каждый знает, кто ты и что делаешь. Мама смогла устроиться на работу в паб, но это было началом конца, потому что в этот паб приходили все, кому не лень, включая нарколыг и бомжей. Люди начали шептаться, а я стала на это обращать внимание. Ну, сложно не услышать, когда в спину кричат, что твоя мать наркоманка и подающая пиво в бикини.

Кажется, Ари немного приукрасила эту фразу, потому что ни одна дрянная задница не сказала бы это. Напрягаюсь сильнее, когда она продолжает:

— Ну, она ведь работала... Это же неплохо, да?

Ариэлла вдруг грустно улыбается.

— Маму не взяла на должность официантки или бариста. Вернее, ей сказали, что есть только одна работенка, которую она может предложить клубу. Обслуживать клиентов.

— Ты шутишь?! — вскрикиваю так громко, что несколько прохожих обращают на нас внимание.

— Нет, Фанни.

— Твоя мать проститутка? — в моем голосе полный ужас, а глаза расширяются в блюдца.

— Да, — горько. — Да, моя мать шлюха, работающая на клуб. Если бы отец об этом узнал, он бы убил ее.

Непонимание топит меня с головой.

— Почему Трос допустил это?

— Фанни... Когда она шла устраиваться на работу, все было немного... Хреново. Она продолжала употреблять наркотики, долг рос, а мои средства с охрененно огромной скоростью ускользали из рук, потому что помимо того, что я пыталась обеспечить нашу квартиру светом, водой и едой, нужно было вкладываться в выпускной класс. Я хотела, чтобы у меня остались воспоминания о школе. Плюс, мне требовалась помощь репетитора, чтобы сдать экзамен. Трос знал об этом и... Он поднял тему, что я переехала к нему. Он продолжал присылать денег, но и давить, чтобы я бросала все к чертовой матери и убиралась из Спрингса. Я не хотела бросать маму. Мне казалось, что она еще сможет одуматься.

— Тех денег, что присылал Трос, не хватало. Но как...

Я перевожу взгляд на Ариэллу, и она, всхлипнув, тихо говорит:

— Долг отцу Энтони вырос до полторы штуки баксов. Черт, я бы никогда не смогла расплатиться с ним, если бы не... В общем, мне пришлось кое-что сделать, чтобы вернуть долг Энтони.

— Что ты сделала? — спрашиваю почти шепотом.

Ари молчит несколько секунд, пока мы неспешно ползем по пустынной улице. Мы еще не приближаемся к площади, но мне это не нужно, потому что, кажется, сегодня наш поход отменится из-за таких откровенных разговоров. Хочу увести ее подальше от глаз, чтобы дать выговориться.

— Я... Я продалась.

Я резко торможу и тяну ее за собой. Ариэлла поворачивается. Ее ангельское лицо перекашивается от боли, а в голубых глазах стоят слезы, с которыми она пытается справиться, но не может, потому что эмоции захлестывают ее с головой.

— Ч-что? — с запинкой спрашиваю.

— Мне пришлось продать свое тело, чтобы получить от этого какую-то сумму.

Я бестолково моргаю, не понимая ее.

— Ты... стала проституткой?

— Нет, конечно, нет! — восклицает она быстро.

Я отпускаю ее локоть, чтобы перехватить дрожащие ледяные ладони, хотя на улице стоит невыносимая жара. Сжимаю.

— Что тогда?

— Я... Я сделала что-то ужаснее, чем быть проституткой, но ни капли не жалею об этом. В общем, это было перед Рождеством. Мне исполнилось восемнадцать, и я поняла, что пора что-то решать. Я должна была что-то решить, чтобы выпутаться из пучины долгов и беспросветной бездны неуплаченных счетов. К тому времени мы просрочили два платежа, и я понимала, что чем дальше мы тянем, тем сильнее роем себе яму. Маленький доход мамы покрывал лишь часть долгов Энтони, не говоря о тех, что были особо значимыми для меня.

Ариэлла переводит дыхание.

— Я связалась с Тросом, чтобы он помог решить эту проблему. Ты и сама должна понимать, что у него своя жизнь, и он не обязан платить за мою, так что я проштудировала все возможные форумы, как можно быстро и легально заработать. Он сказал, чтобы я не парилась и оставила все, как есть. Отклонил все варианты, которые были более, чем приемлемыми. Мы уже тогда с ним договорились, что после окончания школы я перееду в Дэнвелл. Подальше от проблем. Это было железное решение. Но мне по-прежнему нужны были деньги, и мне не хотелось заниматься чернухой. И... Я нашла форум, на котором девушки делились своими заработками. Простой женский форум. Сброд. По большей части они были простыми шлюхами, но иногда говорили о каком-то аукционе.

Я прищуриваюсь, потому что ее история набирает неожиданный поворот, который почти лишает меня здравого рассудка.

Она не тянет, поэтому крайне быстро заканчивает:

— Я подала заявку, выставила на кон свою девственность. Через неделю мой лот был выкуплен, и со мной связался некий мужчина, который готов был отдать мне деньги. И когда мы встретились... — Ариэлла смаргивает слезы. — Я не поверила в то, что это реально.

— Кто был тем, кто выкупил твою невинность? — тихо спрашиваю.

Она долго смотрит на меня своими бездонными глазами, и я понимаю, что она не сможет этого сделать — рассказать об этом человеке, потому что это только ее секрет, о котором она радушно решила поделиться.

— Я... Я не хочу раскрывать его личность, но это была хорошая ночь, — она мягко улыбается. — Я получила деньги, расплатилась с Энтони, оплатила кое-какие дополнительные курсы для поступления в колледж и смогла оплатить все счета. Этих денег хватило с головой, чтобы дожить до окончания школы.

Я долго молчу, не зная, что сказать, потому что вовсе не была готова услышать нечто подобное. Я бы ждала историю о том, что в ее жизни появился какой-то мужчина, который взял на себя сложные обязательства, но нет... Она просто продала свое тело, свою девственность, потому что увидела это на каком-то сраном форуме.

Считала ли я Ариэллу грязной? Нет. По факту это была ее жизнь, и ее тело, и так что она могла распоряжаться ими так, как хотела, но эта история... Она отложилась на ней штампом, который будет преследовать до конца жизни. Сможет ли она перебороть это в себе и быть обычной? Конечно, нет.

Мне было очень жаль ее. Жаль, что у нее такая история, в которой нет хорошего начала и хорошего конца.

Ариэлла не была плохой. Я бы почувствовала это сразу, и я не знаю, как могла бы ей помочь, чтобы забыть и пережить эту боль. Я не так хорошо ее знала, но с точностью могла сказать, что она была человеком без выбора, которому пришлось пойти на крайние меры, которые могли закончиться для нее крахом.

А что, если бы тот покупатель оказался маньяком или убийцей? Черт, об этом даже тяжко думать не то, чтобы представлять.

— Фанни?

Ее голос выводит меня из раздумий.

— Теперь ты знаешь мой самый грязный секрет, — шепчет Ариэлла. — И я пойму, если ты будешь считать меня низкой или...

— Замолчи, — приказываю тихо. — Ариэлла, ты даже не представляешь, какая тяжелая у тебя история, и я ни в коем случае не посчитаю тебя низкой или грязной. Я просто в шоке с того, что ты решилась на это. Если бы этот покупатель оказался извращенцем?

Ее глаза светятся весельем, которого я не понимаю.

— Не оказался бы. Покупателя подослали, и я это поняла сразу же, как мы встретились в отеле. Он из клуба, — она резко расширяет глаза, а я пораженно вздыхаю.

— Что?! Из клуба?!

Она с сожалением морщится, потому что сказала лишнее.

— Да, из клуба, — неохотно признается девушка. — Пожалуйста, сохрани этот секрет. Я не хочу, чтобы об этом кто-то знал.

— Трос знает об этом?

Ариэлла опускает взгляд в землю.

— Знает.

— Охренеть, — это все, что я могу сказать.

Грязные, испорченные извращенцы. Хочется сказать пару ласковых, но понимаю, что я никто, чтобы говорить об этом. Тем более это секрет Ари, и я намерена сохранить его.

— Знает, потому что за неделю до того, как выставила лот, сказала ему о том, что собираюсь сделать. Он не поверил мне и сказать перестать заниматься этим.

— Но..?

— Но... Сказал, что раз я намерена сделать это, он найдет покупателя.

— Гребанный мудак!

— Фанни.

Она мягко останавливается меня от тирады ругательств. Трос не добрый человек, и я знаю об этом, но Ари его семья. Неужели он мог так поступить? Не могу в это поверить. Неужели этот мир такой жестокий? Безнравственный? Грязный? Развратный?

Черт, я просто в бешеном замешательстве.

— Я целенаправленно хотела этого, чтобы поиметь денег. Пожалуйста, пусть это останется между нами. Это секрет, и я доверилась тебе, поэтому сохрани его. Я намерена подружиться с тобой, потому что больше никого здесь не знаю.

Резко поддаюсь вперед, крепко обнимаю Ариэллу и шепчу:

— Девочка, мне даже не передать словами то, как сильно хочу помочь и поддержать тебя. Мне искренне жаль, что тебе пришлось все это пережить, но я клянусь, что унесу твой секрет с собой в могилу.

И то, что я сказала, было действительно правдой. Я не собиралась предать доверие Ариэллы. Не тогда, когда он только выпуталась из бедны дерьма.

И тихие всхлипывания Ари, донесшиеся до меня, только усилили мои объятья.

Черт, настрадалась же она.

— Пошли. К черту этот шоппинг. Хочу выпить пиво и поговорить по душам, — я тяну ее в сторону своего дома, и Ари послушно следует за мной.