довольство. часть 1.
Вэй Усянь и Цзян Чэн всю ночь пролежали и смогли уснуть только далеко за полночь. На следующее утро, когда они открыли глаза, Лань Ванцзи уже и след простыл. Оба брата тотчас же скинули с себя одеяло, пока один, прикрыв руками лицо, спокойно сидел, второй же зарылся руками в волосы. Необъяснимое чувство ужаса и нелепости произошедшего никак не покидало их. В это время в деревянную дверь цзинши два раза постучали. Снаружи донесся голос Лань Сычжуя:
- Молодые господа Мо? Вы проснулись?
- Зачем вы будите нас так рано? - пробурчал Вэй Усянь
- Р-рано?.. Но ведь уже девять..
- Я не могу встать!
- Эм… Что у вас опять стряслось?
- Что стряслось?! Ваш Ханьгуан-цзюнь измотал меня! - воскликнул Вэй Усянь.
- Если ты продолжишь нести подобный бред, то поплатишься! А ну живо выходи! - произнёс серьёзным тоном Лань Цзинъи.
- Не бред это. Он всю ночь не давал нам сомкнуть глаз и очень измотал моего гэгэ! Он не может выйти - слишком плохо выглядит, - встряв в разговор, с очень невинным и рассерженым голосом, сказал Цзян Чэн. Несколько учеников за дверью растерянно уставились друг на друга. Никому не дозволялось входить в покои Ханьгуан-цзюня без разрешения, поэтому они не могли просто взять и вытащить братьев силой. Тут же Цзян Чэн вспомнил о булочках с семенами лотоса, подаренных ему Лань Сичэнем. Порывшись в своих одеяниях, он всё же нашёл их. За всю ночь они изрядно пострадали, но даже так, от их запаха у Цзян Чэна разыгрывался аппетит. Заметив в руках брата лакомства, Вэй Усянь тут же подскачил к нему и выхватил одну.
- О, шиди, где ты достал эти булочки?
- После твоего ухода, я решил побродить по Облачным Глубинам и наткнулся на ханши, Цзэу-цзюнь пригласил меня в них, а после угостил булочками, - сказал Цзян Чэн, специально мило усмехнувшись в конце. Про их диалог, он решил умолчать, о нём лучше рассказывать без лишних ушей.
- Мой прекрасный шиди, неужто ты охмурил первого Нефрита?
- Да у вас обоих нет ни стыда, ни совести! Ханьгуан-цзюнь и Цзэу-цзюнь — не обрезанные рукава. Измотал?! Охмурил?! - пыхтя от злости, кричал Лань Цзинъи, - Да я скорее вознесу мольбы Небесам, лишь бы вы, бесстыдники, перестали приставать к ним! Выходите сейчас же!
Внезапно с западной стороны Облачных Глубин донёсся колокольный звон. Он этот совершенно отличался от звона, сообщавшего, который час. В колокол будто бил сумасшедший. Лань Сычжуй и Лань Цзинъи резко изменились в лице и тотчас же ринулись на звук. Вэй Усянь и Цзян Чэн поняли, что что-то произошло, и, выйдя из цзинши, поспешили вслед за ними.
Колокольный звон шёл с угловой башни:? «минши». В этой постройке адепты Ордена Гусу Лань призывали духов, поэтому стены здесь были выполнены из особых материалов и сплошь покрыты вырезанными текстами заклинаний. Когда колокол на вершине башни вдруг начинал звонить сам по себе, это означало только одно — с заклинателями, что проводили ритуал внутри, случилось несчастье.
(? Минши — досл.: комната мрака/загробного мира.)
Возле башни уже собралась небольшая толпа. Адепты Ордена Гусу Лань всё продолжали прибывать, однако никто не рисковал входить внутрь. Чёрная деревянная дверь минши была заперта и открывалась лишь изнутри. Взлом же снаружи не только представлял большие трудности, но и строго запрещался. Любое происшествие, случившееся во время призыва, таило в себе чрезвычайную опасность, поскольку никто не знал, что за тварь могла откликнуться на зов или как всё могло бы обернуться, если кто-то ворвётся в процессе проведения ритуала. К тому же, с её постройки почти все ритуалы заканчивались удачно, и потому заклинатели снаружи сейчас были так встревожены.
Старейшины Илина заметили, что ни Лань Сичэня, ни Лань Ванцзи до сих пор не пришли, и недоброе предчувствие охватило их. Если бы они были в Облачных Глубинах, то со всех ног поспешили бы на тревожный звон колокола. Братья переглянулись, у них обоих в глазах читался немой вопрос: "Где же всё таки Нефриты Ордена Гусу Лань?"
Вдруг чёрная дверь с грохотом распахнулась. Адепт в белоснежных одеждах нетвёрдой походкой вышел наружу. Ноги едва держали его, потому он кубарем скатился с лестницы, едва переступив порог.
Заклинатели, растерявшись по началу, быстро помогли ему встать. Но стоило адепту подняться на ноги, как он тут же упал вновь, заливаясь слезами. Адепт отчаянно вцепился за людей рядом с ним.
- Не должны были… мы не должны были призывать…
- Чей дух вы призывали? Кто ещё находится внутри? Где Цзэу-цзюнь и Ханьгуан-цзюнь?! - твёрдо спросил его Цзян Чэн, схватив несчастного за руку.
-Ханьгуан-цзюнь приказал мне спасаться…
Но адепт не успел даже завершить фразу, как кровь хлынула из его носа и рта и Цзян Чэн передал адепта в руки Лань Сычжуя. Тут же рядом послышались тихие, но в тоже время очень твёрдые шаги. Этот человек быстро преодолел лестницу в два больших шага, положил руку на дверь минши и приказал:
- Откройся!
Чёрная деревянная дверь резко распахнулась, и человек быстро зашёл в неё. Этот голос был очень похож на голос Лань Сичэня, и только Цзян Чэн хотел обернуться и посмотреть на него, как его схватил Вэй Усянь и быстром, но твёрдым шагом последовал за человеком.
Войдя в Минши, они сразу же почувствовали, как тёмная энергия плотно окутывала их. Эта энергия являла собой смесь ненависти, ярости и высокомерия, и любой, погружённый в неё, ощущал неясную, давящую боль в груди. Внутренняя часть минши оказалась квадратом примерно? три на три чжана, и сейчас в его углах беспорядочно лежали неподвижные люди, а в центре комнаты на магическом поле находился предмет призыва. Это было не что иное, как рука, которую братья привезли из деревни Мо.
(? 3.2 метра)
Она стояла, застыв вертикально вверх, как столб. Четыре её пальца были плотно сжаты в кулак, а указательный нацелен в небо, словно в негодовании указывая на кого-то. Густой поток тёмной энергии, заполонивший минши, исходил именно от неё. Все заклинатели, принимавшие участие в ритуале, либо спаслись бегством, либо лежали на полу в бессознательном состоянии и только Лань Ванцзи по-прежнему благородно сидел во главе обряда в восточной части минши. Поперёк его коленей лежал гуцинь. Рука его не щипала струны, однако они продолжали дрожать сами по себе. Лань Ванцзи казался погружённым в раздумья или же внимательно прислушивающимся к чему-то, и поднял голову лишь тогда, когда почувствовал, что кто-то вошёл.
Человек же, которой зашёл перед ними, и вправду оказался Лань Сичэнем. Лань Ванцзи встретился с братом взглядом, и выражение понимания отразилось на его лице, а на зашедших позже он и внимания не обратил. Лань Цижэнь, отвечавший за западную часть минши, лежал без сознания, как и все остальные, а его цицяо кровоточили, подобно адепту, что ранее сумел вырваться из этой комнаты. Лань Сичэнь повернулся и встал прямо напротив брата, и тем самым занял в ритуале место Лань Цижэня. Он вытащил из-за пояса флейту и поднёс к губам. Лань Ванцзи занёс правую руку над струнами и начал играть на них. Мелодия, которую братья исполняли вместе, называлась "Призыв".
Призрачная рука, казалось, разгневалась, её вены яростно запульсировали, а удушающее ощущение, висевшее в воздухе, стало ещё сильнее. Если бы там находился не Первый Нефрит, а кто-нибудь другой, то он бы уже давно потерял сознание и подобно Лань Цижэню лежал бы в беспамятстве. Цзян Чэн и Вэй Усянь встревожились: любой дух почти наверняка должен был откликнуться на мелодию "Призыва", исполняемую братьями Лань, если он, конечно, не… Если вместе с телом не расчленили и душу!
Похоже, что кончина его оказалась всё же похуже их. Конечно, тела Старейшин Илина покромсали на мелкие кусочки, однако души обоих осталась целы.
Вэй Усянь наблюдал за игрой Ланей и нервно сжимал собственную флейту. Сильное желание самому сыграть, помочь как-то, съедало его изнутри, но здесь был Лань Сичэнь и его игра только резала бы слух и никак не помогала. Вэй Ин так бы и продолжил стоять, но вдруг услышал резкий шорох рядом с собой. Обернувшись он увидел Цзян Чэна, который тихо подошёл к лежавшему без сознания Лань Цижэню и присел рядом с ним. Вэй Усянь в недоумении уставился на него и решил тоже подойти. Только он хотел спросить, что тот собирается делать, как Цзян Чэн взял одну руку Лань Цижэня, а другую аккуратно положил на свою кисть, и тут же меж их рук потекла тёмная энергия. Вэй Ин ахнул на это и понял, что тот задумал.
- Это же то, о чём я думаю? - тихо спросил он, дабы удостовериться и, когда Цзян Чэн кивнул, Вэй Усянь решил продолжить, но уже специально громким голосом - Ах, мой дорогой шиди, такой добрый, такой заботливый!
Однако внезапно Лань Цижэнь, который до этого лежал в бессознательном состоянии, резко оказался сидящим с прямой, как струна, спиной. Из его цицяо по-прежнему лилась кровь, лицо было перекошено гневом. Лань Цижэнь с яростью откинул руку Цзян Чэн от себя и быстро осмотревшись, дрожа, указал сначала на одного, а потом на второго брата и надрывным, срывающимся голосом прокричал:
- Пошли прочь! Пошли прочь сейчас же! Я запрещаю...
Но не успел он договорить, что именно запрещает, как захлебнулся кровью, отчаянно отхаркался, и на последнем издыхании упал на то же самое место, вновь провалившись в обморок. Цзян Чэн и Вэй Ин остолбенели, а после обменялись удивлёнными взглядами.
И пока они это делали, братья Лань продолжали игнорировать всё вокруг и начали играть другую мелодию. Мотив её был спокойным и совсем не похожим на зловещий и требовательный мотив «Призыва». Она называлась «Покой». И наконец-то, общими усилиями флейты и гуциня рука наконец стала мало-помалу сникать. С последней нотой гуциня чёрная деревянная дверь минши внезапно распахнулась, залив комнату ярким солнечным светом. Похоже, что и тревожный колокольный звон тоже прекратился сам по себе. Адепты, окружавшие минши, как по команде ринулись внутрь, на разные лады зовя Ханьгуан-цзюня и Цзэу-цзюня.
Лань Ванцзи прижал ладонь к гуциню, заглушив остаточные вибрации струн, и подошёл к Лань Цижэню, чтобы проверить его пульс. И пока он это делал, под спокойным и чётким руководством Лань Сичэня остальные заклинатели тоже вскоре перестали бестолково суетиться. Старшие адепты уложили тела пострадавших на землю, и попытались привести их в чувство с помощью игл и различных лекарств. Другие же адепты внесли большой медный колокол, намереваясь заточить руку внутри него. Несмотря на то, что обстановка была напряжённой, все работали чётко и слаженно, в строго заведённом порядке, говорили только тихим шёпотом, и никто не издавал громких звуков.
- Ни иглы, ни эликсиры не помогают. Что же нам делать? - спросили встревоженные заклинатели.
Лань Ванцзи прижимал три пальца к запястью Лань Цижэня и безмолвствовал. Лань Сичэнь же, только хотел подойти к Цзян Чэну, который уже стоял неподалёку, как тут же ему путь преградил недовольный Вэй Усянь.
- Ну уж нет, ваш дядя сам отказался от помощи моего брата, поэтому он не будет вам помогать.
- Молодой господин Мо...
- Я сказал: нет!
Цзян Чэн уже было хотел встрять в их спор, как внезапно он заметил удручённое лицо Лань Сычжуя и спросил:
- Что случилось?
- Я чувствую себя немного виноватым.
- Виноватым за что?
- Эта рука появилась из-за нас.
- С чего ты это взял? - Цзян Чэн очень удивился подобному заявлению.
- Флаги, что мы нарисовали в деревне Мо, привлекали духов в радиусе пяти ли. А эта призрачная рука обладала огромным желанием убивать, и если бы она с самого начала находилась так близко к деревне Мо, то та давно бы напала, и всё поселение превратилось бы в сплошные реки крови. Однако она появилась лишь после того, как мы прибыли… И это значит, что кто-то с недобрыми намерениями специально оставил её там в нужный момент.
- У тебя были прекрасные учителя, и ты отлично изучаешь ситуацию и делаешь выводы, - по-доброму усмехнулся Цзян Чэн.
- Да, но если всё и вправду так, то мы тоже несём ответственность за смерти в деревне Мо. А сейчас, мы подвергли опасности учителя Ланя и остальных... - чуть поникнув, сказал Лань Сычжуй.
- Не вы несёте ответственность за это, а тот, кто послал эту руку, - ответит Цзян Чэн, после короткого молчания, похлопав его по плечу.
В это время на противоположной стороне минши, Лань Ванцзи убрал руку с запястья Лань Цижэня, а Лань Сичэнь и Вэй Усянь перестали сверлить друг друга взглядом. Адепты Ордена Гусу Лань поспешили ко Второму Нефриту с расспросами.
- Ханьгуан-цзюнь, как он?
- Необходимо отыскать первопричину.
- Верно. Нам нужно докопаться до сути: найти все недостающие части тела покойника и опознать его личность, и тогда мы сможем спасти пострадавших, - поддержал Вэй Усянь, резко оказавшись неприлично близко к Лань Ванцзи.
- Как у тебя всё просто! Мы уже попытались призвать духа хозяина этой руки, и вот во что это вылилось. Где же искать недостающие части тела? - укоризненно сказал Лань Цзинъи. Все и так давно поняли, что братья Мо не те, за кого себя выдают, но он всё равно не удержался от замечания.
- Северо-запад, - спокойно ответил Лань Ванцзи.
- Северо-запад? Ханьгуан-цзюнь, почему именно северо-запад?
- Разве не видите, что путь вам уже указан? - спросил Вэй Усянь.
- Указан мне? Кем? Ханьгуан-цзюнь ничего мне не указывал, - Лань Цзинъи всё больше и больше запутывался.
- Указан ей, - спокойным голосом сказал Вэй Ин, кивнув на призрачную руку.
Та уверенно указывала в одном направлении. Кто-то попробовал переместить её, но она упрямо развернулась, обращаясь в ту же сторону. Никто никогда раньше не сталкивался с подобным, потому все пребывали в большом изумлении.
- Что? Но на что она указывает? - заикаясь, спросил Лань Цзинъи.
- А на что она может указывать, кроме как, на остальные части тела или на убийцу, который сотворил с ней это? - с ухмылкой произнёс Вэй Ин, когда заметил что при этих его словах несколько юношей, стоявших в северо-западной стороне, быстро расступились. Но тут же его взгляд зацепился за Цзян Чэн, который почему-то стоял в стороне, нервно почёсывая свои руки и с нечитаемой эмоцией уставился на пол. Вэй Усянь тихо вздохнул, в два шага подошёл к нему, схватил за руку и повёл на своё прежнее место. Цзян Чэн хотел было начать сопротивляться, но резко вспомнил о своей роли и позволил брату, утащить себя, как бозвольную куклу.
Прийдя обратно, Вэй Усянь нашёл взглядом Лань Сичэня, который приказывал адептам позаботиться о дяде, и тут же крикнул ему:
- Глава клана Лань, мы собираемся покинуть Облачные Глубины, не хотите с нами?
- Спасибо за предложение, молодой господин Мо, но у меня много нерешённых дел, да и дяде не здоровится.. - с лёгкой улыбкой, ответил Лань Сичэнь, как его тут же грубо перебили.
- Ой, да ладно Вам. Проветрится никогда не мешает, а особенно с нами и вашем братом, - на лице Вэй Ина появилась ухмылка, а в глазах так и сияла хитрость. Под таким пристальным взглядом, Лань Сичэнь почувствовал сильным дискомфорт, будто по нему неприятно пробежал табун мурашек. Поэтому он решил, что выбора у него нет, и согласился.
На это Вэй Ин хихикнул и снова громко крикнул:
- Ура, ура! Наконец-таки мы покинем Облачные Глубина и пойдём на двойное свидание!
Все присутствующие, казалось, не могли больше выносить этой сцены. Кое-кто из старших адептов был особо напуган, но некоторые из юношей уже привыкли к подобным фразочкам в исполнении Вэй Усяня. По лицу Лань Цижэня пробежала дрожь, хоть он и оставался без сознания. Заклинатели подумали, что если Вэй Усянь скажет ещё хоть пару слов, то Учитель Лань в гневе очнётся вновь…