изящность. часть 1.
Резиденция клана Лань находилась в уединенных горах в окрестностях города Гу Су. На рассвете первые лучи утреннего солнца пробивались сквозь клубы тумана, покрывавших всё вокруг. В таком умиротворенном месте даже сердце замирало, и лишь звуки эха с колокольни слегка трепетали воздух. Внезапно вся безмятежность этого места разбилась вдребезги от протяжного вопля, вызвавшего мурашки на спинах учеников. Они не могли удержаться от беглого взгляда на главный вход, откуда исходил этот звук - там в полный голос рыдали братья Мо. Вэй Усянь вцепился в дерево и во всю ревел, а рядом громко плакал Цзян Чэн, схвативший его за одеяния.
- Гэ! Гэ, отпусти уже это дерево, прошу! - слёзно просил он Вэй Усяня.
- Вы, оба, прекращайте уже рыдать и орать во всю голосину! - прокричал Лань Цзинъи и указал на Вэй Ина, - А ты! Сам сказал, что тебе нравится Ханьгуань-цзюнь, а теперь, когда он привёл тебя к себе домой, ты вдруг разревелся! Твой брат, хоть и младше, но смиренно терпел, пока ты не начал тут рыдать!
Вэй Усянь помрачнел от мысли, что его могут затащить в резиденцию клана Лань. Цзян Чэн хоть и мог видеть лишь четверть лица брата, прочитал в его глазах не самые приятные воспоминания.
- Ну, ну! Хватит гомонить! В Облачных Глубинах запрещён шум!
- Так потому и гомоню, что в Орден в ваш я не хочу! То что нам нравятся Нефриты, не значит, что и орден их тоже! - крикнул Вэй Усянь.
Лань Цзинъи был шокирован таким высказыванием, ведь он раньше никогда не слышал, чтобы на его Орден наговаривали. Поэтому юный заклинатель сразу подбежал к нему и тоже схватился за одеяния, но, не смотря на то, что Мо Сюаньюй был физически слаб, Вэй Усянь нашёл в нём силы и не позволил двум людям отцепить себя от дерева.
Лань Ванцзи спокойно стоял у входа, пропуская мимо ушей вопли Вэй Усяня и с равнодушным видом наблюдая за концертом. Лань Сичэня же, когда они подошли к резиденции, позвал адепт, потому он уже зашёл в орден без них. Когда все немного поутихли, Лань Ванцзи сказал:
- Пусть поплачут, а когда устанут – просто втащите внутрь.
Вэй Усянь зарыдал пуще прежнего и начал биться о дерево головой. Что за неудача такая!
Тут же, он вспомнил о плане, что был реализован ранее. Пусть он тогда и не сработал, но сейчас-то может получиться.
- Ах, Ханьгуань-цзюнь, нам с братом нравятся мужчины, а в вашем Ордене столько красавчиков. Я боюсь, что не смогу удержать себя в руках. А ты, шиди? - Вэй Усянь посмотрел на Цзян Чэна, и все остальные тоже уставились на него. Он и Лань Цзинъи тут же отпрыгнули от Вэй Усянь в разные стороны, и Цзян Чэн отвернулся от всех. Его лицо сморщилось от отвращения, и он от неловкости прижал руки к груди. Всю свою сознательную жизнь Цзян Чэн был убеждённым "нормальным", а тут надо играть мало того, что умалишённого, так ещё и обрезанного рукава. Он кажется, за всю свою жизнь, не испытывал большего отвращения и стыда, чем сейчас.
Только поза, которую Цзян Чэн принял, убеждала смотрящих совершенно в обратном. А потому Вэй Усянь, наконец таки, отпрянул от дерева и сказал:
- Ну, а я о чём? Мы не против, конечно, но разве Вам не жалко собственных адептов? - после этого он хитро улыбнулся, убеждённый в том, что их не заставят заходить в этот злополучный Орден. Но Лань Ванцзи и бровью не повёл, а лишь сказал:
- Втащите обоих внутрь.
***
И вот уже оба брата находятся в цзинши. Обстановка там была совершенно обычная: простая мебель и ничего лишнего. На ширме-гармошке, разделяющей комнату, были изображены плывущие облака, изящно выписанные кистью. Перед ней стоял стол для гуциня. В углу примостился треножник, а на нём – вырезанная из белого нефрита подставка для благовоний, что сейчас испускала мягкий и тягучий дымок, наполнявший комнату освежающим ароматом сандалового дерева. Лань Ванцзи направился к своему дяде, а Вэй Усяня с Цзян Чэном адепты клана впихнули в комнату и заперли за ними дверь. Тут же напряжение повисло в воздухе, из умиротворяющей комната превратилась в ту, где никто в здравом уме не пожелал бы находится.
Вэй Усянь от бессилия просто сел спокойно на пол и потихоньку погладил руки и ноги, что натёрлись неприятно о кору дерева. Цзян Чэн же стоял и вытирал своё лицо рукавом от остатков слёз. Покрасневшие глаза братьев неприятно щипало, что только ухудшало их настроение.
- Вэй Усянь... - осипшим голосом произнёс Цзян Чэн. И как только названный оборачивается в его лицо прилетает кулак, от которого он упал на пол и неприятно о него ударился спиной, - Вэй Ин...
Не успевает Вэй Усянь опомниться, как тут же его схватили за одеяния, приподнимая над полом.
- Цзян Чэн, какого чёрта, скажи мне, ты делаешь? - Вэй Усянь схватился за рукава Цзян Чэна. Одежда сильно сковывала его, и ему стало трудно дышать.
- Почему, скажи мне, почему мы здесь, Вэй Усянь?! Почему твой план в очередной раз провалился?!
На это Вэй Ин лишь тихо ухмыльнулся и тут же отвесил Цзян Чэну ответный удар. Тот его сразу же отпустил, и Вэй Усянь снова упал на пол, а его брат отшатнулся и потёр ушибленное место. В старом теле он бы, даже не дрогнул от такого удара, но тело Мо Сюаньюня было даже слабее, чем у его брата, так ещё и исхудало от малого количества еды, а потому всё ощущалось в несколько раз сильнее, чем ожидалось.
- А-Чэн, А-Чэн, но ведь я тебя никогда не то что, не принуждал, даже не просил осуществлять его со мной, а ты продолжаешь идти за мной и не позволяешь позориться одному, - по-доброму усмехнулся Вэй Усянь.
Цзян Чэн на это возмущенно ахнул, но, не найдя, что ответить, лишь фыркнул и отвернулся. А ведь правда, Вэй Ин в прошлой жизни даже сначала отговаривал его, но позже понял, что это бесполезно и смирился. Как он мог забыть об этом?
Вэй Усянь, глядя на Цзян Чэна, невольно грустно улыбнулся. В голове сразу же заискрились воспоминания о их непринуждённом детстве, когда единственным, о чём они думали, было то, как бы незаметно избежать тренировок, а потом и гнева госпожи Юй. Ну, об этом думал лишь он: Цзян Чэн просто следовал за ним и тихо ругался себе под нос.
Отойдя от воспоминаний, Вэй Усянь поднялся на ноги и приобнял Цзян Чэна одной рукой.
- Ну всё, всё. Давай уже сваливать из цзинши, пока Лань Чжань не вернулся.
- Без нефритового жетона никак отсюда не выбраться. Даже если мы и сможем залезть на
стену высотой в несколько цзанов, барьер тут же отбросит назад, и вся ближайшая стража сбежится. Так есть ли смысл?
Вэй Усянь отошёл от Цзян Чэна и начал ходить по комнате, скрестив руки за спиной, твердо убежденный в том, что рано или поздно найдёт решение. Освежающий аромат сандалового дерева ненавязчиво окутывал его, и хотя этот запах нельзя было назвать чувственным, все же ему удавалось бередить душевные струны. Делать было нечего, и в голову Вэй Усяня полезли разные мысли:
- Тогда в лесу от Лань Чжаня исходил этот аромат. Наверное, его одежда пропиталась им, когда он практиковал игру на гуцине или медитировал здесь.
Цзян Чэн никак это не прокомментировал, но странно посмотрел на Вэй Усяня.
После этих мыслей он как-то исподволь приблизился к треножнику в углу комнаты и заметил, что одна из досок под его ногой ощутимо отличалась от остальных. Вэй Усянь склонился и, сгорая от любопытства, начал простукивать пол. Уже через несколько секунд он вытащил из цельного полового покрытия одну доску. Найти тайник в комнате Лань Ванцзи уже само по себе было более, чем удивительно, но когда Вэй Ин увидел, что было внутри, то просто потерял дар речи от шока. Семь или восемь черных сосудов теснились в маленьком квадратном погребке.
- Братья Лань и вправду изменились – Лань Ванцзи даже стал прятать алкоголь!
- Что? - удивленно произнёс Цзян Чэн и тут же в неверии подскочил к Вэй Усяню, - Серьёзно? В Облачных Глубинах же запрещён алкоголь...
- Никогда бы не подумал, что найду тайный погребок с алкоголем в комнате такого аскетичного и безупречного человека, как Лань Ванцзи, - Вэй Усянь усмехнулся, тут же схватил один сосуд «Улыбки Императора» и сразу начал опустошать его.
- Хэй! А вдруг он заметит, верни на место! - Цзян Чэн уже было хотел выхватить сосуд, как Вэй Усянь тут же спрятал её себе за спину и с улыбкой произнёс:
- Ну, он всё равно задолжал мне одну "Улыбку" ещё в прошлой жизни, да и разве ты не хочешь попробовать её снова.
Так они оба быстренько опустошали сосуд. К счастью, их новые тела были достаточно устойчивы к алкоголю. Не насытившись, Вэй Усянь схватил ещё один сосуд со словами: "За отсрочку». И вот они уже выпили и его.
Только-только Цзян Чэн, что всегда чуть хуже переносил алкоголь, чем Вэй Усянь, начинает хмелеть, как в голову ему приходит мысль:
- А что, если попытаться стащить нефритовый жетон?
Вэй Усянь, на предложение брата, пару секунд похлопал глазами, но потом залился сильным смехом, что аж из глаз пошли слёзы.
- А-Чэн, А-Чэн, на тебя алкоголь подействовал, или почему ты начал такие гениальные идеи предлагать?
Цзян Чэн посчитал это за оскорбление, и Вэй Усяню снова прилетел удар в голову, но в разы слабее, а потому он даже не обратил на это внимания.
- Раз я предлагаю гениальные идеи, только в пьяном бреду, то ты один идёшь доставать жетон! Я устал от твоих планов, а потому буду ждать, что придумаешь ты, - обиделся на него Цзян Чэн.
Вэй Усянь, который всё ещё не мог прекратить смеяться, захлопал в ладоши и одним глотком прикончил остатки алкоголя. Обыскав глазами комнату, он понял, что выкинуть пустые сосуды было некуда. Так что Вэй Ин наполнил их водой, закупорил крышками и поставил обратно в погребок, не забыв приладить доску на место. Разобравшись с этим, он отправился на поиски нефритового жетона.
***
После ухода Вэй Усяня, Цзян Чэн почувствовал себя некомфортно в цзинши и духоты от запаха сандалового дерева, а потому просто вышел из неё. Решив не ждать Вэй Усяня у входа, как верный пёсик, он пошёл прогуляться по Облачным Глубинам. Прошло уже много лет с тех пор, как Цзян Чэн был здесь. Он сомневался, что за это время Орден приобрёл какие-то значительные изменения, но прогуляться всё равно хотелось.
Облака медленно плыли, создавая непрерывное игру переменчивых форм и оттенков. Воздух был полон запаха свежести и чистоты, а капли росы блестели на лепестках цветов, окутанных вуалью тумана. В Облачных Глубинах царила особая атмосфера спокойствия и таинственности. Слышались шепот ветра и пение птиц, погружая всех в мир природной гармонии.
Увлечённый природой, Цзян Чэн прошёл мимо высоких бамбуков, уходя в лес. Через некоторое времени, он резко остановился и ахнул от удивления. Перед ним предстала ещё одна комната, но самым удивительным было небольшое, расположившееся рядом с ней озеро, в котором росли лотосы.
«Лотосы? В горах то?» - пронеслось в мыслях Цзян Чэна. Он понимал, что это будет не очень-то уважительно, но всё равно подошёл к озеру ближе и сел на его берегу.
Цзян Чэн наслаждался красотой вокруг: множество прекрасных цветов, спрятанных в горах и плотном тумане. Водная гладь, словно зеркало, отражала облака и вершины гор. Берега озера были усыпаны цветущими лотосами. Каждый бутон, словно живой кистью нанесённая краска на холст природы, ставил свой бело-фиолетовый след на нетронутой ветром водной поверхности. Все до единого лепестки лотоса, будто бы были пропитаны магией и излучали свой собственный свет, создавая игру красок и цветов, сменявших друг друга под редкими лучами солнца.
Эта чудесная атмосфера успокоила и одновременно заворожила Цзян Чэна. Он протянул руку и коснулся одного из цветов. Вдруг рядом раздался шорох, и Цзян Чэн обернулся на него. Перед молодым человеком предстал Лань Сичэнь с легкой улыбкой на губах, и Цзян Чэн тут же поклонился ему. Неужто он не заметил, как случайно забрёл к ханьши?
- Прошу прощения за беспокойство, глава клана Лань. Я уже ухожу, - Цзян Чэн поднялся, чтобы уйти, как Лань Сичэнь, тут же встал перед ним и сказал:
- В этом нет необходимости. Я вижу, что Вам понравилось моё озеро лотосов, и совсем не против Вашего нахождения здесь.
Цзян Чэн в удивлении замер, не в силах ответить ему. Лань Сичэнь, видимо, не желал прерывать повисшую тишину, а потому, молча, смотрел на него. Вот только для Цзян Чэна это молчание было невыносимым, а потому он сказал:
- Ваше озеро, конечно, прекрасно, но я не хочу стеснять Цзэу-цзуня. У Вас, наверное, и так много дел.
- Молодой господин Мо, если Вы не желаете провести со мной время, то я держать Вас не намерен, но если Вы мне не откажите, то я мог бы предложить Вам зайти в ханьши и выпить чаю с паровыми булочками и семенами лотоса.
После этих слов Лань Сичэня, Цзян Чэн выпал в осадок. Мало того, что в Облачных Глубинах находилось озеро с лотосами, так там ещё и готовили булочки с их семенами! Горная местность совершенно не подходила для этих цветов, и вырастить их там было просто невероятным чудом. Так и паровые булочки с семенами очень сладкие, а в Облачных Глубинах всегда предпочитали пресную еду различным пряностям. Цзян Чэн чувствовал, как голова стала сильно гудит: почему лотосы, в принципе, появились в Гусу?
- Молодой господин Мо? Вам не хорошо? - обеспокоился его состоянием Лань Сичэнь.
Наконец-то таки придя в себя, Цзян Чэн неловко потёр висок. Если он останется на чай с Лань Сичэном, то у него появится возможность добыть ответы на интересующие его вопросы.
- Простите, господин Лань! Я всегда желал выпить чаю с вами, поэтому и встал немножко в ступор, - оправдался Цзян Чэн.
Глава Ордена Лань обаятельно улыбнулся:
- Тогда пойдёмте.
Зайдя в ханьши, Цзян Чэн почувствовал тот же запах от благовоний, что был у Лань Ванцзи. Вот только сейчас он не удушал, а наоборот позволял свободнее дышать, не вызывал дискомфорт, а заставлял расслабиться и довериться. Цзян Чэну это показалось странным, но он решил не уделять этому должного внимания. В остальном, комната была очень схожа с цзинши Лань Ванцзи. Сев около столика, Цзян Чэн снова чувствовал неловкое молчание. Ему столь неуютно, но благовонии снова и снова расслабляли его тело и разум. Вопросы не давали Цзян Чэну покоя, и, не сдержавшись, он чуть ли не крикнул:
- Так, что делает озеро с лотосами в Облачных Глубинах?
Поняв, что это прозвучало слишком резко, Цзян Чэн чувствовал желание оправдаться:
- Кхм, то есть я знаю, что в Юньмэне и в Ланьлине есть озёра, но никогда не слышал о них в Гусу Лани. Мне просто интересно узнать...
- О, на самом деле это озеро здесь не так давно, поэтому вы скорее всего и не слышали о нём. Лотосы были посажены мною в память о дорогом моему сердцу человеке.
Цзян Чэн очень удивился этому: «Неужто в Юньмэне есть человек, что так дорог Лань Сичэню. Ну, если говорить точнее, был. Скорее всего, эта дама уже погибла, все об этом молчат... А вдруг их любовь была тайной, и они просто не успели пожениться до кончины девушки, а потому и весь заклинательский мир о ней не знает... »
- Мне жаль, я не должен был поднимать эту тему, - пристыдил себя Цзян Чэн.
- Ничего страшного, прошло уже много времени... Я привык... - ответил ему Лань Сичэнь и печально вздохнул.
«И ничего ты не привык, раз всё ещё вздыхаешь по этому поводу» - подумал Цзян Чэн.
Тут же в покои стучится ученик. После того, как его впустили, он поставил чай на стол и разлил его по двум пиалам, а рядом расположил чашку с паровыми булочками. Как только юный адепт ушёл, заклинатели сделали по несколько глотков чая. На этот раз, взор Цзян Чэна снова привлёк Цзыдянь, который всё ещё находится на пальце Лань Сичэнь, явно того не смущая.
- Прошу прощения, глава Лань, за неуместный вопрос, но я заметил на Вашем пальце Цзыдянь. Это же семейная реликвия Юньмэна. Почему она хранится у Вас? - спросил Цзян Чэн и увидел, как Лань Сичэнь нежно взглянул на кольцо и совсем немного крутит его на пальце.
- Его мне отдала госпожа Цзян, Цзян Яньли, - ответил Лань Сичэнь, но тут же он услышал, как закашлял Цзян Чэн. Подняв взгляд с кольца на него, он удивился и тут же протянул руки, чтобы помочь, - Молодой господин Мо, с Вами всё в порядке?
- Всё в порядке, Ваша помощь не потребуется, - Цзян Чэн выставил одну руку вперёд, предупреждая, чтобы Лань Сичэнь не касался его, и через силу подавил свой кашель.
Цзян Чэн почувствовал, как сильно у него начало болеть в висках. Получается, что возлюбленная Лань Сичэня - это Цзян Яньли? Вот только, она всю свою жизнь была влюблена в одного единственного человека, который являлся её почившем мужем, Цзинь Цзысюанем. Конечно, Цзян Чэн хотел бы иметь в зятьях такого мужчину, как Лань Сичэня, но это было бы случиться раньше. До того, как его сестра настрадавшись, стала женой этому "павлину" и родила от него прекрасного сына. И всё же это многое объясняет: к примеру, хорошие взаимоотношения Лань Сичэня и Цзинь Лина или тот же Цзыдянь на пальце главы Ордена Лань.
Цзян Чэн взял чашку и в один миг допил весь оставшийся чай. От всех этих мыслей голова ходуном ходила. Он почувствовал сильную нужду рассказать всё брату прямо сейчас. Цзян Чэн тут же подскочил на ноги и протараторил:
- Мне нужно срочно встретиться с Гэ!
Растерянный Лань Сичэнь только и успел произнёсти:
- Хорошо, но хотя бы возьмите булочки.
Цзян Чэн быстро взял предложенное, поклонился и быстрым шагом, не нарушая правила самого праведного Ордена, ушёл из ханьши.
***
Старейшина Илина быстро, как только смог, примчался к цзинши. Прежде чем зайти, он услышал рядом шаги и, повернувшись на них, увидел Лань Ванцзи, тащившего Вэй Усяня.
- Ханьгуань-цзюнь? - поклонился ему Цзян Чэн.
Он понял, что очередной план его брата пошёл не так, как задумывалось, и хотел было отойти, чтобы пропустить их внутрь, как Лань Ванцзи просто грубо швырнул ему Вэй Усяня. Не сумев удержать брата и себя на ногах, Цзян Чэн рухнул вместе с ним на землю и простонал от боли. Что же за время их смерти способствовала столь сильным изменениям двух Нефритов?