Лезвия моих коньков

В просторной квартире, которая находится почти в центре большого, я бы даже сказала, огромного города Москва, звенит будильник, заведённый с вечера. Привычная мелодия режет слух и искажает мир снов, рывком возвращая в реальность и заставляя сердце биться намного быстрее обычного темпа. Я думаю люди, боящиеся резких громких звуков, поймут, о чем речь.

Раскрыв глаза и промычав что-то явно недовольное, я, с растрёпанными после сна прямыми тёмными волосами под каре, нажимаю пальцем на экран, наконец наслаждаясь такой желанной после неприятного звука тишиной.

За окном медленно падают маленькие снежинки, плавно опускаясь на землю и тут же превращаясь в воду. Всё это, на самом деле, завораживает с утра пораньше. Но только, когда у тебя хорошее настроение, которое с утра лично у меня бывает очень-очень редко.

Ветер завывает, довольно быстро превращая снежинки в одно большое падающее месиво. Без шапки многие теперь точно не выйдут, особенно сильно мерзлявые люди. Уши буквально онемеют от такого.

Приподнявшись на дрожащих руках над кроватью, я потёрла глаза, пытаясь согнать пелену, и лениво взяла телефон, зажмурившись от яркого света. Аж слёзы на зеленых глазах цвета тёмного леса проскакивают.

- 6:30... - хрипло произношу в слух, сразу почувствовав боль в переносице. Будто организм понял, почему я уже испытываю отвращение к сегодняшнему дню и хочу, чтобы он поскорее закончился. Негласное правило уже – если звенит будильник в такое время = ехать на тренировку, назначенную на 9:30. От этой мысли хотелось плакать.

Почему я встаю за 3 часа? Потому что в нашем районе сильные проблемы с автобусами. Приходится идти на такие меры, ведь золотой середины нет. Либо ты приедешь на час раньше, зато не опоздав, либо ты приедешь на полчаса позже и придётся долго оправдываться перед тренером очень и очень долго. Особенно, как сейчас, зимой. И то не факт, что тебе поверят. Да и само место тренировок находится далековато от моего дома. Настолько, что приходится ехать на 2-х автобусах и метро в придачу.

Знакомьтесь, я – Амелия, или же Амели (ударение в сокращенном варианте на А, если что. Просто мне так больше нравится.) для своих. Я пришла в фигурное катание где-то 3 года назад, когда узнала, что мой лучший друг детства и по совместительству одноклассник на тот момент уже 2 года ходил на него.

Довольно-таки быстро уговорив мать, я стала ездить туда каждые выходные в компании с этим самым другом. Привычное утро субботы и воскресенья были с звонка в 6:30 Марку и вопросу, где мы встретимся на этот раз, чтобы пойти вместе до остановки, дабы доехать до нашего спортивного комплекса.

За завтраком я задумалась. Если такое происходило, то надолго, глубоко и очень сильно. В этот раз мысли были о том, что без Марка стало намного тяжелее ездить в комплекс. Сейчас там была всего одна девочка, с которой хотелось общаться, передавать будничные новости и вещи и, самое главное, хотелось защищать – Лара Радовна.

Эта наивная, пугливая от криков и добрая душа, которую хочется вспоминать только с радостью и теплотой в голосе. Мы были одногодками, но та всё же младше что по возрасту, что по наградам, из-за чего комиссия по спорту всегда сталкивала нас лбами, лишь бы мы враждовали и/или соперничали. И им было всё равно, главное – это чтобы мы не дружили.

Странное и старое правило именно этого места гласило, что соперникам в спорте нельзя общаться между собой никак и говорить то, что на самом деле происходит в стенах этого комплекса. Тебе просто никто не поверит, что такое здесь есть.

- В спорте нет дружбы. – сказала один раз мой тренер, когда я только пришла в этот спорт, поставив нас – 16-ти летних тогда девочек – в безвыходное положение.

- Но... - Лара пыталась противостоять этому мнению, однако – безуспешно. Её схватили за плечи сзади и увели из кабинета, оставив меня в шоке стоять на середине его холодного, почти как лёд, пола и тупо моргать глазами. Тренер ехидно улыбнулась и пожала плечами.

- Таковы наши правила, Амелия. – и всё. И больше ничего.

Почему мне давали общаться с Марком – непонятно. По такой логике, запрещено со всеми, но с ним удавалось. Может, потому что они знали, что мы одноклассники и всё равно имеем возможность общаться вне тренировок, или же, потому что им было всё равно именно на нас.

Фантастически, правда? Вот и я так думаю, рассказывая вам эту историю спустя время.

Помотав головой из стороны в сторону, пытаясь как бы "сбросить" с себя эти воспоминания, я уткнула взгляд в экран телефона, который сейчас казался с утра чересчур ярким, параллельно начав уплетать вкусный омлет, заботливо приготовленный моей мамой. Сейчас она отсыпается после тяжелой 12-ти часовой смены. Я её люблю. Она одна из немногих людей, которые меня понимают, хоть периодически у меня с ней мнение не сходится от слова совсем.

Какое-то время она, кстати, была против моих хождений на подобный вид спорта, считая его травмоопасным, особенно пару лет назад, когда мне было лет 16-17, но в итоге всё равно смирилась, постоянно интересуясь моим состоянием и так далее.

Однокурсники же не были так этим воодушевлены и мои истории с тренировок слушали еле как, постоянно перебивая и не вникая. Видимо, не все с детства интересуются этим и видели прокаты (и не только) Евгении Медведевой, например.

- Утречка. – кинула я стоящей у охраны тренеру, махнув при этом рукой, тряхнув головой в попытке убрать с волос накопившейся снег и лениво наклонив плечо так, чтобы рюкзак со сменной одеждой и коньками внутри спустился с него на запястье.

- Коробова, в который раз опаздываешь! – злостно прошипела женщина, стерпев мой косой и весьма недовольный от недосыпа взгляд, - сколько можно? Каждый раз стабильно каждую неделю! – она активно жестикулировала при разговоре, чем часто смешила новеньких и юниоров (1).

- Ну что я сделаю, если режим у меня, откровенно говоря, хреновый? – я поджала губы, привыкнув к тому, что редко церемонюсь при ней в выражениях. За столь большой промежуток времени, что я здесь занималась с двумя разными тренерами, включая неё, я привыкла так с ними всеми разговаривать, - всё-всё, молчу. – заметив на себе ещё больше недовольный взгляд карих глаз, я ускользнула за дверь раздевалки у входа, сбросив с себя на ходу короткую куртку ниже пояса.

- Амели? – услышала я тихий и приятный голос внутри. Оглядевшись, я увидела в углу, у вешалок другой группы ту самую девочку, о которой я вам рассказала выше – Лару. Низкорослая, худая для своего роста, с волнистыми тёмными волосами средней длины и нервными движениями худых рук, на которых очень хорошо и явно видно кости. Её не назовешь анорексичкой, но некоторые любят так о ней говорить.

Увидев блеск её больших голубых глаз, я лучезарно улыбнулась. Она могла в любой момент поднять мне настроение простым своим присутствием, что уж там говорить о разговорах.

– Амели, всё хорошо?

- Спрашиваешь, конечно, Лар! – я активно закивала и подошла к ней, на секунду прижав к себе, - когда вижу тебя – сразу всё становится хорошо. – она усмехнулась, тут же нахмурившись.

- Прости за такой внезапный и болезненный вопрос, но я просто волнуюсь не меньше тебя... - сразу стало понятно после таких слов и тона, о чём сейчас будет речь, - как там Марк? Что-то известно о его состоянии? – услышав это имя, я моментально поджала губы и махнула рукой, – мм? Это как расценивать?

- Как есть. Всё также, ничего не меняется. Стабильно плохое состояние, реанимация. – каждый раз я скрываю те эмоции, которые испытываю от подобных вопросов. Тяжело говорить о том, чего сам нормально толком не знаешь.

Его мать запретила мне приходить к нему. Всё узнавала через неё, и не всегда это удавалось сразу. Я жила мыслями, что он будет жить, хоть и был немалый шанс... его смерти.

- Прости, что задела эту тему!! – она тронула меня за плечо и с грустью отвела взгляд. – тебе, наверное, больно об этом даже думать, а я заставляю... - я снова махнула ладонью, которая всё ещё не могла согреться после декабрьского мороза.

- Да не, не парься, всё хорошо. – Ложь! Ложь! Ложь! – буквально кричали мои уставшие глаза, но я поспешила зажмуриться, чтобы в них невозможно было прочесть ничего.

Мама часто говорила мне что в детстве, что сейчас, что у меня очень выразительные и говорящие глаза, в которых невозможно ничего скрыть. Только если ты не жмуришься, как это делаю я.

- Амелия, я тебя за шкирку сейчас выкину! – внезапно послышалось из коридора так громко, что было слышно через хлипкую дверь гардероба. Мы дёрнулись, синхронно повернувшись к источнику звука. И мне было бы не страшно от этой фразы в мою сторону, если бы не следующее предложение: - и Лару прихвачу другой рукой! – услышав это, мы переглянулись.

- Меня хоть в окно последнего этажа выкиньте, но Лару не нужно, - я тут же вышла с натянутой улыбкой, хлопнув дверью и ведя под локоть за собой немного испугавшуюся моего тренера с довольно-таки тяжелым характером девушку, - ну правда, Елена Владимировна, вы чего? – я часто моргала и стояла с максимально глупенькой улыбочкой, в душе злясь за упоминание этого ребенка, которого жалко всегда больше себя, но стерпела. В очередной раз...

- Амелия, я вообще бы ничего не сказала, если бы ей, - она указала на стоящую за моей спиной Лару. - не нужно было тренироваться для всероссийских соревнований, на которые ей осталось две 4-х часовые тренировки! – я резко отпустила локоть девушки, опустив изумлённые глаза на пол, - за которые ей нужно отработать ещё раз двадцать одни и те же движения, в которых она проседает! – Лара сзади грустно вздохнула. - может показаться, что этого времени много, но, ты и сама прекрасно знаешь, Коробова, это не так уж и... - я выставила ладонь вперёд, перебив.

- Стоп, - я проглотила ком в горле и вываливающийся вместе с ним предложения вроде: "Заткнитесь, пожалуйста, и не сбивайте с мысли!", - какие к чёрту соревнования? – я подняла злостный взгляд на тренера, наплевав на то, что это считается невоспитанностью, как и тот факт, что я изначально не дала ей договорить, - и почему я узнаю о них только сейчас? – женщина сделала шаг в нашу сторону. Я отшатнулась, выставив ладонь, что была сжата в кулак, назад так, чтобы прикрывать Лару.

- Амелия, во-первых, тон попроще! – послышалось эхо на лестнице. Желваки на моем лице заходили намного быстрее обычного, а взгляд стал ещё злее, когда из-за двери показалась вторая тренер – Лары – Валентина Альбертовна – лучшая подружка Елены Владимировны. Ну то есть, комбо, три в одном, сами понимаете? – во-вторых, где моя сегодняшняя 4-х часовая ученица? – увидев за моей спиной названный "объект", она улыбнулась, явно скрывая этим свои настоящие эмоции, - почему всё ещё не на тренировке, радость моя? – она ощутимо сжалась от чувствующейся стали в голосе тренера, но вышла из-за "щита" вроде моей спины и встала ровно.

- Уже иду, В-Валентина Альбертовна... - она подошла к ней поближе, пока я сзади откашливалась, пытаясь обратить на себя внимание.

- Подождите со своей тренировкой. Объясните-ка мне, будьте так снисходительны и добры ко мне, дамы, - я обратила на себя внимание всех присутствующих, что заставило меня даже мысленно усмехнуться про себя и еле сдержать этот рвущийся наружу истерический смешок, - что же такого должна отработать моя хорошая подруга и почему я не осведомлена о её ближайших важных соревнованиях? – графики наших ближайших трень и соревнований состыковывались, до чего я уже сама догадалась. Знаете, что это значит?

- Соперники не должны знать графики друг друга, - спокойно сказала тренер Лары, пожав плечами, чем подтвердила мою теорию. Правильно. Мы в этих соревнованиях никто иные, как соперники. Она с гордой улыбкой смотрела на меня и на моего тренера, ожидая какой-то реакции на эту фразу. Я даже бровью не дернула и не моргнула лишний раз. Я уже слышала эту фразу. – или кого-то из них ждет отстранение за несколько дней до конкурса. Сама, я думаю, помнишь. – я с вызовом посмотрела на неё, сжав кулаки до побелевших костяшек. Аккуратно подстриженные ногти больно впились в кожу, оставляя после себя красные следы.

- Вы никто иные, как соперники.

Соперники.

Соперники.

СОПЕРНИКИ...

- Амели?.. – тихонько прошептала за спиной Лара, пытаясь разглядеть мои глаза. Я не слышала. Злость. Злость переполнила меня всю. Как же я ненавидела эту чёртову систему соперничества. Она всегда здесь была и всегда всё было нечестно.

- Конечно, я помню. Это же вы отстранили Марка, - глаза обеих тренеров стали по пять копеек. – что? Не привыкли к прямым обвинениям? Это же вы обвинили его в допинге, хотя он никогда ничего подобного не принимал, и я это знаю! Это же вы подстроили всё так, что в случае его выхода на лёд он должен получить травму, заставившую его отказаться от этого вида спорта, - она открыла рот, собираясь в возмущении что-то сказать, но я повысила тон, не давая ни шанса вставить лишнее слово, - это всё вы... – по плечу мне тут же прилетел удар ладонью, причем не слабый, заставивший вздрогнуть и замолчать.

Именно таким способом они привыкли затыкать особо буйных. Не могла успокоиться из них только я.

Я услышала, как вскрикнула Лара сзади, тут же оказавшись перед моим лицом. Валентина Альбертовна в считанные секунды подошла к ней, схватила за запястье и поволокла за собой. Я ободряюще посмотрела на неё, не обращая внимания на ноющее плечо. Маленький, ни в чём не повинный ребенок, которого буквально с малых лет заставили этим заниматься. Я знаю её историю, и обязательно вам её расскажу.

- Это не приемлемо, юная леди, пугать так моих учеников своими глупыми байками! – гаркнула Альбертовна, так и не выпустив чужое запястье из рук. Судя по болезненному выражению лица Лары – завтра на месте хватки будет гематома или синяк. - и вообще, вы отнимаете у меня время от тренировки! Стыд и безрассудство!

- А потому что всё у вас так, - она снова повернулась в мою сторону, злобно сверкнув глазами за очками, – через затыкание. Как начинаешь говорить правду о вашем учении, так сразу... - меня тут же оглушило несильным предупреждающим подзатыльником уже от моего тренера. Я пошатнулась, повело в сторону.

- Рот закрыла и ко мне в кабинет на втором, - не дождавшись от меня никаких действий и секунду погодя, она крикнула, - ЖИВО, КОРОБОВА! – это заставило Лару инстинктивно вжать голову в плечи, а меня грозно посмотреть на тренеров. Мне было плевать на их крики.

Я последний раз переглянулась с ошарашенной и побледневшей девушкой прежде, чем побежать уже по знакомому мне давно направлению, пока меня тут откровенно убивать не начали. Елена Владимировна удовлетворенно хмыкнула и пошла вслед за мной неспешным шагом.

- В-Валентина Альбертовна, это всё правда?.. – теребя кожу пальцев от нервов и смотря в пол, спросила Лара. Тренер глубоко и раздражённо вздохнула и покосилась на ученицу.

- Что именно?

- Ну... про вас и ваше учение. – она услышала, как у женщины заскрипели зубы от злости.

- Давай так, дорогая моя, - Лара наконец перестала сверлить взглядом пол и неловко подняла его на тренера. – всё то, что сейчас наговорила эта мерзавка – неправда, - девушка нахмурила брови после данного мне такого обидного прозвища. - а то, что вы будете соревноваться и у нас осталось, поверь мне, ОЧЕНЬ мало времени для подготовки и сегодняшней тренировки, - это правда. Так что быстро на лёд. Закрыли тему, ясно? – Лара поджала губы, но спорить не стала, дабы не сделать хуже. Сердце всё ещё испуганно и ощутимо быстро билось в груди.

- Хорошо, В-Валентина Альбертовна... - девушка поправила свои красивые тёмные волосы и быстро побежала к лестнице.

- Задержишься сегодня, кстати, Радовна! – услышала та сзади уже у дверей. Повернувшись с изумлённым лицом, она выкрикнула:

- Так сегодня сокращён... - и в ответ тут же прилетело с ноткой злорадства: "Скажи спасибо своей подружке!". - ...а, ну... Тогда ваша логика понятна. – тяжко вздохнув, Лара скрылась в лестничном пролёте.

Она не услышала, как сильно кулак её тренера впечатался в стену от злости, и как она "выплюнула" равнодушное:

- Похуй. Никто не заметит.

(1) Юниоры – это спортсмены, достигшие определённого, но не максимального возраста для участия в соревнованиях. Простыми словами, это молодые фигуристы, которые ещё не вышли на взрослый уровень.