Глава 4
Я открываю глаза и прижимаюсь щекой к прохладному окну. Смотрю, как в темноте огни автострады сверкают, словно падающие звезды. Блики так красиво, один за другим мелькают передо мной, скорость машины – словно кисть, что размазывает их, удлиняя и создавая причудливые формы.
– Ты тогда спас меня, – тихо говорю я.
– Не будем об этом, – нехотя отвечает он.
– До сих пор для меня загадка, почему ты так по-особенному относился ко мне... причем всегда.
Он не отвечает. А я знаю, что это бессмысленный вопрос в нашей ситуации. У нас нет ответа на него. Мы не знаем ни почему, ни зачем, ни как так получилось, ни как выбраться из того лабиринта, в который мы оба угодили. Я знаю, что он добрый. А почувствовав его доброту, растворилась в чувствах к нему. Он не ждал такого исхода, а я не могла контролировать случившееся со мной.
Я поворачиваю голову, откидываюсь на сиденье и смотрю на Тэ. Чёрные волосы в легком беспорядке. Мне интересно, какие они на ощупь, но я запрещаю себе даже думать об этом. Он смотрит прямо перед собой, но, почувствовав мой взгляд, поворачивает голову.
– Все хорошо?
– Глупый вопрос.
– Согласен.
На меня наваливается такая усталость. Я делаю глубокий вдох и ощущаю в воздухе терпкий мужской запах. Его запах. Как же приятно. Мой самый любимый запах на свете, но я гоню эти мысли прочь. Война... внутри меня война. Разум и сердце вцепились друг в друга. Но я знаю, что сердце не убережет меня от боли. Это сделает разум. Поэтому я выбираю его в свои союзники.
Устало тру глаза и спрашиваю:
– Мы скоро приедем?
– Можешь еще поспать.
– Ты написал Сынхо, что я буду поздно? Он будет волноваться... – Мысли разбегаются, голова требует отдыха.
– Я дал ему знать.
Я молча киваю и закрываю глаза. Быстро проваливаюсь в сон. День был долгим и получился не из легких. Так приятно уснуть и убежать от проблем. В какой-то момент я чувствую, что Тэ накрывает меня чем-то. Я утыкаюсь носом в жесткую ткань и сквозь сон понимаю, что это его пиджак. Он пахнет его одеколоном. Я укутываюсь в него. Вдыхаю его запах. Растворяюсь в этом ощущении и вновь проваливаюсь в сон. Во сне можно проявить слабость, говорю я себе, и сердце ликует.
* * *
– Дженни? – Тихий шепот, легкое прикосновение.
Он гладит мои волосы и зовет по имени. Красивый мужской голос тихонько вырывает меня из царства Морфея. Я нехотя открываю глаза и вижу в темноте перед собой Тэхена. Он наклоняется близко-близко и с легкой улыбкой рассматривает меня. Когда он так улыбается, я не могу не ответить ему улыбкой. Уголки губ сами по себе приподнимаются. Он продолжает смотреть на меня и аккуратно щелкает по носу.
– Проснулась.
И в этот момент до меня доходит, что все происходящее – не сон. Я резко приподнимаюсь, хмурюсь и отодвигаюсь от него подальше. Он, видя мою реакцию, качает головой.
Тело затекло, поэтому я потягиваюсь.
– Который час? – хриплым после сна голосом спрашиваю я.
– Два часа ночи.
На улице стеной льет дождь. Капли с шумом рассекают воздух и стучат по крыше автомобиля. Вокруг слишком темно. Ни фонарей, ни домов. Я вглядываюсь, пытаюсь понять, где именно мы находимся, и понимаю, что мы in the middle of nowhere.
– Какого черта... – растерянно вырывается у меня. – Куда ты привез меня?
– Накинь на голову мой пиджак и так выходи, – вместо ответа говорит он и выходит из машины.
– Черт-черт-черт! – кричу я. – Тэ, твою мать, я никуда не выйду!
Но он словно меня не слышит – возможно, шум дождя действительно перекрыл мои крики. Я со злостью кидаю дурацкий пиджак на его сиденье. Чертов джентльмен. Выхожу из машины, громко хлопнув дверью. Как раз в тот момент, когда огромная молния яркой вспышкой рассекает небо.
– Тэ! – ору я что есть силы. Сильный холодный ливень барабанит по мне что есть мочи. Я промокаю насквозь за считаные секунды. Тэ стоит на крыльце маленького намсанского домика, открывает дверь и лениво поворачивает голову в мою сторону. Я не вижу выражения его лица. Жестом он показывает мне подойти к нему. Я упрямо качаю головой.
– Ни за что!
Готова поклясться, что он проклинает меня, когда вновь выходит под ливень и направляется в мою сторону.
– Ты заболеть хочешь? Что встала как истукан? Пошли...
– Ты сейчас же отвезешь меня в Сеул!
– Нет, мы переночуем здесь.
Я чувствую, как внутри просто-напросто взрываюсь. Только он может довести меня до такой исступленной злобы. Я в бешенстве.
Тэхен разворачивается и направляется к дому, но я встаю у него на пути. Вода стекает с его лица, рубашка насквозь промокла, и я не даю ему пройти. Пригвождаю его взглядом.
– Я сказала, что ты сейчас же отвезешь меня в Сеул, – сквозь зубы выплевываю я.
Он сокращает расстояние между нами. Встает прямо передо мной. И так близко, что я ощущаю его теплое дыхание. Наши лица в нескольких сантиметрах друг друга. Он разглядывает меня. Его взгляд падает на мою шею и ключицы, затем медленно поднимается и впивается в глаза.
– Ты забыла топнуть ножкой на словах «сейчас же», принцесса. – Наглая улыбочка озаряет его лицо. Капли ручьем стекают по нему, белая рубашка прилипла к телу, обтягивая каждую мышцу. У меня пересыхает во рту. Мой взгляд падает на его губы, на челюсть, покрытую светлой щетиной. Он это видит, и ухмылка его становится шире, а в глазах сверкают нахальные огоньки. Он словно специально выводит меня из себя, чтобы увидеть мои истинные эмоции. Я злюсь на себя, на свою реакцию. Однако я знаю, что в эту игру можно играть вдвоем.
Я поднимаю подбородок, выпрямляю спину и еще больше сокращаю расстояние между нами. Наши тела соприкасаются. Мои чуть руки подрагивают. Но я сдерживаю себя. Ситуация полностью под моим контролем. Мои губы в считаных миллиметрах от его губ. Он не ожидал от меня такой дерзости. Взгляд становится более жестким, адамово яблоко вздрагивает, когда он с шумом сглатывает. Я наклоняюсь ближе, веду невидимую тропу кончиком носа вокруг его лица и сладко улыбаюсь.
– Ты еще не понял, Тэ? В этой игре главная я. Ты лишь ведомый.
Я резко разворачиваюсь и направляюсь к машине.
– Боюсь, тебе все же придется отвезти меня в Сеул. Извини, если своей мокрой юбочкой испорчу тебе сиденье. Но знай, ты сам виноват.
Я с умным видом дергаю ручку дверцы и... конечно, она закрыта. Этот момент моей жизни можно окрестить тегом #EpicFail. Я оборачиваюсь к Тэ, бросая на него гневные взгляды, сожалея о том, что не могу ими убивать или хотя бы заставлять испытывать боль. Он с самодовольной усмешкой достает ключи из кармана и, словно колокольчиком, машет ими из стороны в сторону. Я направляюсь к нему с протянутой рукой.
– Отдай.
– Что именно тебе нужно? – Он наивно хлопает глазами, чем злит меня еще сильнее.
– Ключи от машины, Тэ. Отдай их мне.
– А, вот эти? – Он вновь дразнит меня связкой. – Боюсь, что это невозможно. – Он закидывает их обратно в карман и подмигивает. – Мы никуда не едем.
Я медленно подхожу к нему, а затем, встав вплотную, игриво спрашиваю:
– Быть может, ты хочешь, чтобы я их достала сама?
Он каменеет.
– Это плохая идея.
– Когда мы вместе, любая идея плохая.
Я никогда не полезу в его карман. Но ему это знать необязательно.
Я обольстительно улыбаюсь и еле сдерживаю смешок, видя, как Тэ напрягается.
– Отвези меня в Сеул, Тэхен.
Мне холодно, ветер бьет в спину, мокрая одежда не помогает, а лишь усугубляет ситуацию. Я слегка подрагиваю, но стараюсь это скрыть. Неожиданно одним движением он убирает мокрые пряди с моего лица.
– Ты замерзла, Дженни. Губы совсем синие.
– Открой машину, включи печку и отвези меня в Сеул.
– Какая же ты упрямая...
С этими словами он подхватывает меня за талию и закидывает себе на плечо. Я не могу подавить вырвавшийся от неожиданности писк.
– Господи, можно тише? Ты решила меня оглушить?
Я приподнимаю голову и бью его по спине. Удар сопровождается смачным хлюпом мокрой рубашки.
– Больной!
– А ты капризный ребенок. – Тэ легонько шлепает меня по заду. – Это тебе за синяки на моей спине, которые завтра там появятся, – со смешком заявляет он, и я бью его сильнее.
– Отпусти меня, придурок!
Он идет со мной в сторону дома. С моих ног падают туфли.
– Заберу их позже.
– Нет, сейчас! Ты не оставишь мои лабутены в грязи под дождем.
– На что спорим? – Он легонько щиплет меня за пятку, и я вновь пищу от неожиданности.
– Отключи сирену, будь добра.
– Опусти меня на землю.
– Не поднимай сейчас голову.
Он наклоняется и проносит меня в узкий, маленький дверной проем.
– Смотри, как тут хорошо. Никакого дождя и ветра.
Тэ опускает меня на пол. Без каблуков я едва достаю ему до плеч. Поэтому я замахиваюсь и бью его в грудь.
– Я куплю тебе боксерскую грушу на Рождество, – хмурится он и растирает то место, куда пришелся удар. – Будешь изливать на нее неконтролируемую агрессию.
– Правда? – радостно щебечу я. – Какой крутой подарок! Не забудь в комплект вложить фотографию своей физиономии. Желательно в формате A4.
Он закатывает глаза, возвращается к двери и закрывает ее на ключ.
– А мои туфли?
– Я открою дверь, и ты убежишь. Боюсь, я не готов к очередной погоне.
– Мои туфли испортятся!
– Плата за ужасное поведение...
– Тэ, это эксклюзивная коллекция.
– Дорогая плата за ужасное поведение.
Он на ходу расстегивает мокрую рубашку и стягивает ее.
– Какого черта?
– Нам надо переодеться, ты первая в душ.
Он поднимается по маленькой деревянной лестнице на мансарду. Я следую за ним. Тут одна спальня. Одеяло аккуратно заправлено. Это все, что я вижу, в доме очень темно.
– Включи свет, – недовольно бормочу я.
– Я похож на твоего лакея?
Я закатываю глаза, но не язвлю в ответ. Он все же включает лампу над комодом. Тусклый свет практически ничего не освещает, кроме темно-зеленого потрепанного шкафа. Тэхен со скрипом отодвигает ящик.
– Чей это дом? – спрашиваю я.
Глаза привыкают к сумрачной обстановке. Я разглядываю маленькую комнату. Здесь, кроме постели и комода, ничего нет. Узкие окна даже без занавесок. Пол деревянный, а потолок украшен многочисленными балками.
– Уж точно не бабушки Джису, – выдаю я свой вердикт.
– Для нее слишком просто?
– Она бы и секунды не провела в такой хижине.
– Это не хижина, обычный деревенский домик.
– Чей он?
– Мой.
Я удивленно приподнимаю брови.
– И давно у тебя в запасе есть такой домик?
– Иногда полезно бывает выбраться из суеты на природу.
– И часто ты выбираешься?
– Хотелось бы чаще...
Я стучу по каменным стенам. Они словно из голого кирпича.
– Зачем ты привез меня сюда?
– Господи... Сколько вопросов. – Он достает черную футболку и подходит ко мне, протягивая ее.
– Иди в душ, согрейся и переоденься.
Тэ стоит без майки, и мне требуется вся сила воли, чтобы не пялиться на него как первобытная. Это невозможно, поэтому я мельком позволяю себе насладиться видом. В конце концов, я эстет и люблю все красивое... А его накачанную грудь, широкие плечи и пресс с косыми мышцами можно вполне записать в произведения искусства.
– Дженни, мне долго стоять с протянутой футболкой? – снисходительно спрашивает он, как раз когда я рассматриваю дорожку волос, которая идет от пупка к...
Он тихо усмехается, и этот смешок возвращает меня на землю. Я хмурюсь и с видом самодостаточной женщины вырываю у него из рук майку.
– Я, конечно, все понимаю. Но мне нужны еще шорты или штаны. Ты считаешь, одной майки будет достаточно?
– Могу дать свои боксеры, – подмигнув, сообщает он.
– Тебе что, три года?
Он фыркает.
– Кто бы говорил.
Тэ отходит и начинает искать что-то для меня в своем комоде.
– У меня есть шорты. Затянешь их. – Он кидает мне серые шорты. Я ловлю на лету.
– Ванна-то где?
– Справа от тебя.
Я оглядываюсь и вижу старую деревянную дверь. Она протяжно скрипит, когда я открываю ее. Прохожу внутрь, включаю свет и плотно закрываю дверь за собой.
– Тут защелка сломана.
– Завтра починю.
– Не вздумай врываться ко мне, – язвлю я.
– Не неси чушь.
Комната на удивление модерновая. Светлая, просторная. Огромная белая ванна стоит прямо по центру на красивых железных резных ножках. Очевидно, Тэ успел отремонтировать только ванную. Я начинаю снимать с себя мокрые вещи, с них ручьем течет вода. Все мое тело бьет мелкая дрожь, а кожа покрыта мурашками. В жизни так не промокала под дождем. Я выжимаю свои тряпки и вещаю на большую батарею. Нижнее белье тоже.
– Полотенце в шкафу под раковиной, – доносится голос Тэхена, и от неожиданности я вздрагиваю.
Господи, успокойся, Дженни. С каких пор ты такая нервная, отчитываю сама себя и лезу в шкаф. Там несколько свежих полотенец. Там же новые упаковки мыла, геля для душа и зубной пасты, а вот щетки нет. Я поднимаю голову и смотрю на одну-единственную электронную зубную щетку, что гордо стоит на зарядке.
– Здесь только одна зубная щетка, – возмущаюсь я. – Неужели нельзя предусмотрительно купить парочку и оставить на всякий случай?
– На какой еще случай?
– На случай свидания!
– Я не привожу сюда никого.
– Тогда на случай хищения Дженни, Тэ. У Дженни тоже есть зубы, и ей их надо чистить!
– Да что ты говоришь? – издевается он. – Почисти моей.
– Я так и сделаю. Разделю с тобой свои бактерии!
– Мои тоже будут рады попасть в твой организм.
– Отвратительно...
Я слышу его смешок и бросаю гневный взгляд на дверь, хоть и понимаю, что он не видит меня. После сна и ужина во рту неприятный привкус риса, поэтому я беру его щетку и намазываю толстым слоем пасты.
– Я не шутила! Твоя щетка в использовании.
– Прими уже душ, сколько ты болтаешь... – устало просит он.
– Кому-то не терпится самому попасть в душ.
– Именно, Дженни.
– Запасись терпением, милый! – наигранно ласково и напевно говорю я.
Слышу, как он тяжело вздыхает и, довольная собой, чищу зубы, затем включаю теплую воду и встаю под тугие струи. Мне так сильно хочется его позлить за то, что он сегодня сделал, что я решаю отмокнуть в ванне. Нахожу затычку и сажусь в ожидании, когда вода наберется. Теплая вода приятно бьет по холодному телу. Я беру его гель для душа и выливаю половину прямиком под струи. Смотрю, как поднимается пена. Я вылила слишком много, поэтому пена поднимается все выше и выше, и я не знаю, как остановить это. Подавляю смешок и пытаюсь уложить это безумие в воду. Ничего не получается. Ванна заполняется под завязку теплой водой, и пена, словно снежные холмы, покрывает все водное пространство. Я убираю ее от лица, чтобы она не лезла в рот, и выключаю душ. Откидываю голову и вслушиваюсь в шум дождя. Он бьет по крыше с той же силой, что и двадцать минут назад. В комнате стоит запах мужского геля для душа, и я слегка хмурюсь.
– Благодаря тебе я буду пахнуть как мужик! – кричу я.
– Хватит ныть, выходи уже.
– О нет, Тэ, милый, запускать меня в ванную первой было огромной ошибкой.
– Ты принимаешь ванну, не так ли?
– Какой ты догадливый! Теплая вода так приятно согревает тело... Жаль, что ты нескоро почувствуешь это...
– Стоит ли напомнить, что дверь в ванную не закрыта?
– Ты мне что, угрожаешь?
– Не-а, лишь говорю, что через пятнадцать минут мой черед.
– Пятнадцатью минутами я не отделаюсь...
– Жаль тебя разочаровывать, но через пятнадцать минут я зайду в ванную в любом случае.
Я усмехаюсь.
– Ты так сильно жаждешь увидеть меня голой?
Он молчит. Слишком долго молчит. Не слышны даже его передвижения по комнате. Лишь капли дождя продолжают барабанить по дому. На мгновение мне кажется, что он ушел.
– Тэ? – тихо зову я.
– Да, Дженни, – устало отвечает он.
– Я проверяла, тут ли ты еще.
– Куда мне деться?
– Не знаю, ты любишь внезапные исчезновения, – не выдержав, произношу я.
– Говорит человек, который уехал на три года.
В этот раз молчу я. Ведь ответ звучит примерно так: я уехала, потому что ты разбил мне сердце. Но никогда в жизни я не признаюсь ему в том, что ему это было под силу. Я закрываю глаза и проваливаюсь под воду. Теплая жидкость накрывает меня волной. Я словно попадаю в вакуум. Под водой так тихо. Так спокойно. Мне так хочется отпустить всю боль. Высвободить ее, выкинуть из сердца, очистить душу. Я научилась с ней жить. Я научилась не позволять ей брать верх надо мной. Я научилась не замечать ее. Но порой так хочется выпустить этот крик, что сжимает грудь в тиски, не дает полноценно биться сердцу, не дает сделать полный вдох.
Воздуха начинает не хватать, но я не спешу выныривать. Жжение в груди и нехватка воздуха. Это то, что я чувствую последние три года своей жизни. Я привыкла к этому. Это теперь часть меня. Так же, как и та рана, которую он нанес. Это то, что делает меня сильнее и напоминает, что я могу справиться с чем угодно.
Неожиданно меня выдергивают из воды. Выдергивают в прямом смысле этого слова. Сильные руки обхватывают мои плечи и с силой вырывают на воздух.
– Ты сумасшедшая? – сиплым, непослушным голосом спрашивает он и продолжает крепко держать меня за плечи. Словно боится отпустить. Взгляд безумный. Я ощущаю злость, исходящую от него. Она вибрирует в его теле. В руках, которые держат меня, в кончиках нервно подрагивающих пальцев.
Я смахиваю со лба пену и хмуро спрашиваю:
– Тэхен, какого черта ты творишь?
Он молчит. Смотрит на меня и молчит.
– Тэ, – повторяю я.
– Ты не отвечала.
– И?
– Я решил, что-то случилось.
– Я принимаю ванну.
– Ты долго не отвечала и было слишком тихо. – Он выглядит растерянным, громко дышит. – Было слишком тихо, – как-то отрешенно повторяет он. – Я зашел, а ты не шевелилась. За пеной тебя абсолютно не было видно. – В его голосе столько волнения.
– По-твоему, я могу покончить жизнь самоубийством за одну минуту? – язвлю я и тут же прикусываю губу. Произнеся слово на букву «с», я наконец понимаю, почему он так нервничает.
Так всегда, сначала ляпну, потом думаю. Его хватка на моих плечах усиливается. А в глаза на смену злости приходит что-то темное, пугающее. Это страх и бессилие. Ненавижу себя за собственную глупость.
– Прости, Тэ. Я не хотела заставлять тебя нервничать.
Он продолжает держать меня. Мы оба понимаем, что это ненормально. Но я знаю, что демоны, живущие в нем, проснулись и будоражат его душу. Я знаю, что отголоски прошлого свежи. Что он до сих пор не справился со случившимся. Я знаю, что он лишь снаружи бесчувственный робот, внутри же... Его разрывает на части.
– Все правда хорошо, я лишь погрузилась в воду.
Он отстраненно кивает. Я не знаю, что мне делать. Тэ смотрит мне в лицо, однако я знаю, что он не видит меня. Он здесь, но его нет. Я кладу свои руки поверх его. Он продолжает крепко держать меня, делает мне больно, но я знаю, что это не специально. Я медленно веду пальцами вдоль его предплечий. Оставляю мокрые полосы на его коже. Веду вдоль линий вен. Мягко, нежно. Его взгляд меняется, он хмурится, но наконец смотрит на меня так, словно видит. Я улыбаюсь, он же выглядит растерянным. Я обхватываю руками его локти. Продолжаю улыбаться и с силой тяну его на себя. Для него это неожиданно, он теряет равновесие и падает в ванну.
– Твою ма... – ошарашенно вырывается у него, но слова тонут в пенной воде.
Мы оба оказываемся под водой. Его тело прижимает меня к самому дну. С моих губ срывается смешок, который тоже тонет в воде, лишь пузырьки смешно вылетают изо рта. Тэ в одну секунду поднимается с меня, перебираясь в другой конец ванны. Я выныриваю и, видя его злое лицо, начинаю весело хохотать. Он смотрит на меня, и его суровая маска трещит по швам.
– Ты правда сумасшедшая, – с усмешкой признает он.
А я продолжаю хохотать, не в силах остановиться. Мой истерический смех заполняет каждый уголок комнаты.
– Видел бы ты... свое... свое выражение л-л-лица, – кое-как произношу я сквозь смех.
И неожиданно для меня Тэ тоже начинает смеяться. Красивый мужской смех звонко разносится по комнате. И мое сердце щемит. Раньше он так часто смеялся. Заливался смехом, заставляя всех вокруг улыбаться и точно так же хохотать. Сейчас же это большая редкость. Уверена, что за последние пять лет можно по пальцам пересчитать, сколько раз он так смеялся. Мы продолжаем громко и надрывно хохотать еще несколько минут. У меня на глазах выступают слезы, а в легких начинает не хватать воздуха.
– Ненормальная, – вновь бросает он, и я фыркаю.
Облокачиваюсь рукой о край ванны и смотрю на него. Он сидит по пояс в воде в своих темных классических брюках, облепленный со всех сторон пеной. Ноги согнуты в коленях. Тэ ленивым движением зачесывает мокрые волосы назад и с улыбкой посматривает в мою сторону.
– Признайся, ты планировала затопить весь дом, но потом решила заполнить его пеной?
– Пена вышла из-под контроля, – хмыкаю я.
– Я заметил. – Он берет в руки один холмик и кидает его мне в лицо. – Хоть в снежки играй!
– Вот ты и помылся, и согрелся, – говорю я и убираю с лица пену. – Добрый я все-таки человек! Не благодари, Тэ.
– Да... Мне наверняка надо тебя поблагодарить за испорченный телефон.
Он достает из кармана айфон и кидает его на пол.
– Может, еще высохнет.
– Очень сомневаюсь.
– Как ты мне сказал чуть раньше, – я делаю вид, что задумалась. Стучу указательным пальцем по подбородку, – плата за отвратительное поведение?
– Какая же ты злопамятная.
– Сумасшедшая, злопамятная, ненормальная... Вечер комплиментов прямо-таки. Что еще добавишь в список?
– Сумасбродная, невыносимая. – Он загибает пальцы и смотрит на меня с нахальным выражением лица.
– Продолжайте, мсье. Ругательства из ваших уст – музыка для моих ушей.
– Как скажете, мадемуазель. Ваше желание для меня закон. Спешу вам напомнить, что вы истеричка!
– Скажи то, чего я не знаю, – с ухмылкой язвлю я, и он улыбается.
– Не просто истеричка, ты королева всех истеричек, а еще самая красивая из всех... – Тэ заканчивает почти шепотом и хмурится, словно не планировал произносить это вслух. Но я услышала, он это знает и смотрит на меня таким особенным взглядом. Чувствую, как краснею из-за его слов и глаз, направленных прямо на меня. Точнее, в меня. В самую душу.
– Мне уже слишком жарко. Вылезай, я оденусь.
– Я не пойду в мокрых штанах в спальню.
– Еще как пойдешь.
– Это нерационально. Я просто закрою глаза. Давай, иди переодевайся. – Он вытягивает ноги, принимает расслабленную позу и закрывает глаза. Его ступня упирается мне в бедро. По телу проходит нервная дрожь.
– Чего ты ждешь? – не открывая глаз, спрашивает он. – Только не говори, что мне надо пообещать тебе не подглядывать...
Тэ нагло ухмыляется, и мне так сильно хочется сбить с него спесь.
– Ой, Тэ, давай не будем притворяться, словно ты не видел меня голой... Ты даже трогал. – С этими словами я выбираюсь из воды, расплескивая ее на пол.
Руки от волнения не слушаются, а сердце выбивает бешеную дробь. Я хватаю полотенце и кутаюсь в него. В зеркале ловлю взгляд Тэхена. Замираю. Он смотрит на меня. Его глаза открыты. Не знаю, когда именно он открыл их. Но боюсь спросить. Он не шевелится, буравит меня напряженным, пристальным взглядом. Ничего не отвечает на мою колкость. Я хватаю вещи, которые он дал мне чуть раньше, и выбегаю из ванной. Плотно закрываю за собой дверь и обессиленно опираюсь о нее. Слышу, как он включает душ. «Дженни, соберись, – говорю я себе. – Не смей растекаться лужицей!»
Дрожащими руками я кое-как вытираю капли воды с кожи и надеваю его вещи. Я тону в его майке, она доходит мне до середины бедра, а шорты закрывают колени. Я наматываю полотенце на волосы и растерянно оглядываюсь. Что мне делать дальше? Сердце все еще бешено колотится в груди. В доме очень холодно. Я чувствую, как замерзают кончики пальцев на руках и ногах.
Вдруг неожиданно за моей спиной открывается дверь, я еле успеваю отпрыгнуть. Он в одном полотенце. Конечно, у него же не было времени приготовить себе одежду.
– В доме холодно, – выпаливаю я и отворачиваюсь к стене, лишь бы не смотреть на него и на то, как капли стекают по его голому торсу.
– Прыгай в кровать, – как ни в чем не бывало отвечает он. Я слышу характерный скрип той самой полки, в которой хранятся вещи. Также слышу, как он переодевается. Чувствую, как щеки краснеют, а в животе щекочет.
– Здесь одна спальня?
– Я лягу на диване.
– На каком диване? – Я все еще не смотрю на него.
– Интересная стенка? – снисходительно интересуется он.
– Тебя задело, что вместо твоего стриптиза я выбрала кирпич?
– Я одет... – бормочет он. – И не то чтобы ты не видела меня голым... – возвращает он мои же слова.
Я молчу, не знаю, что ответить. С моей головы падает полотенце, мокрые волосы рассыпаются по спине. Но я не шевелюсь, чувствуя его приближение. Тихие шаги у себя за спиной. А затем его дыхание над собой. Я боюсь повернуться, боюсь встретиться с ним взглядом, боюсь того, как он штурмует мое сердце... Того, как он заставляет меня волноваться и нервничать. Я чертовски боюсь его и того, как он отнимает у меня контроль.
И именно потому, что я боюсь всего этого, я поворачиваюсь к нему. Я заставляю себя встретиться с ним взглядом, заглянуть в бездонные голубые глаза. Показать ему, что я ничего к нему не испытываю и никакого страха во мне нет. Я смотрю на него твердо. Упрямо. Я не могу разгадать Тэхена, но, черт возьми, я бы отдала все на свете, чтобы раскусить его. Узнать, что скрывается за этим напряженным взглядом... Он поднимает руку и гладит меня по голове. Нежно, едва уловимо. Я боюсь пошевелиться. Нежность – худшее, что он может подарить мне. Нежность – то, на что реагируют мои душа и сердце. Нежности под силу пробраться сквозь мою броню. Нежность сильнее боли.
Кончики пальцев дотрагиваются до моей щеки и рисуют дорожку к подбородку. Теплые прикосновения, такие трепетные, такие ласковые, едва ощутимые, но, вместе с тем, они пронизывают насквозь мое тело. Я чувствую каждый миллиметр его кожи и жадно впитываю эти ощущения. Большой палец опускается на губы. Я сглатываю. Он продолжает смотреть на меня. И, словно дразня, ласково ведет по нижней губе, вырисовывая дугу, будто играет с ней и моими чувствами. Это чертовски приятно. И это чертовски злит. Меня бесит его нежность, бесит то тепло, что исходит от него, бесит тот трепет, с которым он касается меня. Я не согласна с такими правилами игры. Я не согласна попадаться в одну и ту же ловушку дважды. Я, может быть, и дура, но не настолько. Поэтому с вызовом смотрю ему в глаза и ловлю его палец зубами. «Попался», – говорит мой взгляд, и я кусаю его. Достаточно сильно, чтобы он ощутил боль. Он даже не хмурится. Продолжает гипнотизировать меня своими прекрасными глазами. Я не выдерживаю подобного натиска. Выпускаю его палец и, пригвоздив взглядом, гневно шепчу:
– Больше никогда не смей касаться меня.
Я поднимаю руку, чтобы оттолкнуть его. Но он ловит мою ладонь и тянет на себя. Наши тела сталкиваются. Он продолжает молчать и этим сводит меня с ума. Я поднимаю голову и вглядываюсь в его лицо. Вижу каждую крапинку в светло-голубом океане глаз. Вижу линию мелких, едва уловимых морщин. Вижу трещинки на губах и щетину, покрывающую подбородок. Мое дыхание учащается. Его запах заполняет легкие, его взгляд пленяет и не отпускает. Его губы так манят... Он слишком близко.
– Пусти, – шепчу я ему в губы.
Он ведет носом вдоль моей скулы, медленно, осторожно, вдыхая меня, и я теряюсь в этом ощущении. Теряюсь в его прикосновениях и близости. Голова становится тяжелой, сердце выпрыгивает из груди, а руки дрожат. Я ненавижу то, как реагирует на него мое тело. Ненавижу, как предательски я льну к нему в поисках его тепла и объятий. Ненавижу ту бурю чувств, что испытываю.
И всей душой ненавижу его. За то, что он позволяет себе подобное, за то, что играет со мной, за то, что мучает меня. Я смотрю ему в глаза и вижу в них желание и потребность. И я знаю, что могу поиздеваться над ним, точно так же, как и он надо мной. Я знаю, что мне надо взять ситуацию под контроль. Потому что я больше никогда не позволю ему управлять мной, словно марионеткой. Поэтому я встаю на носочки и нежно касаюсь его губ. Едва уловимо, невесомо... Я хочу убить Тэхена его же оружием.
Как только мои губы накрывают его, он замирает и не шевелится. А затем закрывает глаза... Я опускаю руку ему на затылок, притягиваю ближе. Веду языком вдоль его нижней губы, оттягиваю ее, посасываю, дразню и свожу его с ума... Но вместе с тем с ума схожу и сама. Его подбородок приятно колет мою кожу, его вкус сладко ложится на мой язык. Его мягкие губы словно созданы для моих. Так правильно это чувствуется. Поцелуй, уносящий на седьмое небо. Я продолжаю свою пытку. Дарю ему нежность и вижу, как он в ней растворяется. Глажу его скулу и оставляю маленькие, едва уловимые поцелуи на подбородке и опять легким прикосновением целую в губы.
Тэ обнимает меня за талию. Теплые крепкие ладони прожигают меня даже сквозь ткань футболки. Он отвечает на мой поцелуй, в медленном танце переплетает наши языки. Я злюсь на то, как приятно целовать его, на то, с какой легкостью он позволяет себе целовать меня. Я резко тяну его волосы и грубо кусаю. Кусаю до крови. Кусаю так, чтобы он почувствовал боль. Чтобы ощутил, каково это, быть на седьмой небе, а после полететь стремительно вниз. Мы оба ощущаем железный привкус крови. Я отстраняюсь и смотрю на него взглядом, полным ненависти.
– Запомни это ощущение, Тэ. Запомни этот поцелуй. Запомни, что именно ты чувствовал, когда мои губы накрыли твои. Запомни, как душа переворачивалась и как правильно это ощущалось... Запомни, – повторяю я.
Встаю на носочки и ласково шепчу ему на ухо:
– Потому что больше этого не повторится, Тэ. Больше никогда ты не поцелуешь меня и больше никогда не почувствуешь ничего подобного.
Я отстраняюсь и смотрю ему в глаза.
– И живи с мыслью, что это был твой выбор.
Большим пальцем он стирает кровь с губы.
– Спокойной ночи, Дженни.
С этими словами он спускается на первый этаж.
– Хорошо накройся, я завтра с утра затоплю дом, и здесь будет тепло.
Мне хочется наброситься на него за все эти слова. За то, что делает вид, словно ничего не было. За то, что не отвечает на мою злость. За то, что врывается в мое сердце. Вновь. Но я не позволю ему этого.
Я оглядываю комнату. Поверх комода лежат ключи от машины и от входной двери. В голове сразу же мелькает план побега. Главное, чтобы Тэ уснул.
Я забираюсь в постель и накрываюсь с головой. Детская привычка. Закрываю глаза, зная, что не усну. Слишком много эмоций бурлит внутри, слишком много событий произошло за один день... Наш первый же рабочий день. И вот мы здесь, под одной крышей. Уму непостижимо, как сложно держаться от него подальше. Мне хочется написать и рассказать все Юнги, но телефон все еще в тачке Тэ. Остается лишь лежать и гнать прочь мысли о нашем поцелуе. Главное – не проникаться теплыми воспоминаниями и не воспроизводить его в голове до мельчайших деталей. Это практически невозможно. Я вспоминаю его сладкий привкус, и мне хочется выть.
Я щиплю себя за руку, возвращаю на землю. И прислушиваюсь к дому. Стоит мертвая тишина. Даже дождь успокоился. Я тихо сажусь на постели и не шевелюсь, вслушиваюсь. Ничего. Тишина. Стараясь не произвести ни звука, вылезаю из теплого одеяла и тут же жалею об этом, когда босые ноги ступают на прохладный пол. Шорох одеяла неприятно шелестит в полнейшей тишине вокруг.
Встаю на носочки и маленькими шажками пробираюсь к ключам. Беру их в кулак, так чтобы они не соприкоснулись друг с другом и не звякнули. Затем направляюсь к лестнице и спускаюсь по ней, она слегка скрипит под моим весом. Я замираю и вновь прислушиваюсь. Ничего. Никаких звуков. Следующий шаг я делаю смелее. Стараюсь максимально быстро миновать лестницу с ее скрипучими ступеньками.
И вот я оказываюсь на первом этаже. Здесь так темно! Сквозь узкие, маленькие окошки вообще не поступает свет, они словно обвиты плющом на фасаде дома. Ночь очень темная. Я стараюсь ступать на носочках, молюсь всем известным мне богам, чтобы не наступить на что-нибудь на полу.
Неожиданно задеваю ногой Тэ.
Черт, черт, черт, черт! Я не видела его диван и задела его руку. Секунду я боюсь дышать. Но он не шевелится. Значит, я его не разбудила, с надеждой думаю я. Вглядываюсь в то место, где стоит диван. Вижу очертания его фигуры. Он действительно очень близко ко мне. Его рука в нескольких сантиметрах от моей икры. Я решаю возобновить побег. Однако, как только я делаю шаг, его ладонь обхватывает мою ногу, припечатывая меня к месту.
– Я бы очень удивился, если бы ты просто-напросто пошла спать.
– Я хочу спать в своей кровати.
– Порой надо довольствоваться тем, что есть...
Он садится на диване, но все еще продолжает держать меня под коленкой. Прикосновение нежное, но твердое. Он не отпустит меня.
– Ты холодный, – хмурясь, говорю я.
– Дров нет, завтра наколю.
– Здесь нет отопления?
– Здесь есть камин.
– Сейчас от него мало толку.
– Я не планировал эту поездку.
– Зачем же привез меня сюда?
Секунду он молчит, а затем честно отвечает:
– Я не знаю. – Его шепот тонет в окружающей тишине.
Я и не ожидала другого ответа... Прочищаю горло.
– Я так поняла, в доме одно одеяло?
– Верни мне ключи.
Он протягивает мне руку. Я не вижу выражения его лица, не знаю, каким взглядом он смотрит на меня. Темнота спасает, скрывает наши истинные эмоции и чувства. Например, она сейчас скрывает волнение, с которым я пытаюсь разглядеть Тэ. Она скрывает нервозность, с которой я сжимаю руки с ключами. Скрывает то, как я разглядываю диван, на котором он спит, и не вижу никакого покрывала, одеяла или даже пледа.
– Мы можем спать наверху вдвоем, – глухо произношу я. – Ты в одном углу, я в другом. Ты заболеешь, если останешься тут.
– А тебе не плевать? – неожиданно спрашивает он. Я замечаю, как его ладонь начинает вырисовывать невидимые узоры у меня под коленкой. Не думаю, что он отдает себе отчет в собственных действиях.
– Хватит, – устало произношу я и делаю шаг назад. Его рука падает в воздухе. – Это слишком выматывает. Вечные пикировки.
Я беру его ладонь свободной рукой и тяну вверх.
– Пошли, раз уж привез меня сюда, то переживем эту ночь вместе. Совсем скоро наступит утро, и ты отвезешь меня в Сеул и больше не будешь делать таких глупостей.
– Сомневаюсь. Когда ты рядом, мой мозг отказывается здраво мыслить.
Он поднимается с дивана, и я продолжаю тянуть его в сторону лестницы.
– Так заставь его, Тэ, – говорю я и поднимаюсь на ступеньку.
– У тебя получилось?
– Что?
– У тебя получилось отключить сердце и слушать разум?
Его вопрос застает меня врасплох. Однако я быстро беру себя в руки.
– Мое сердце к тебе ничего не чувствует, – бормочу я и выпускаю его ладонь из своей. – Поэтому с разумом проблем нет.
Тэхен наклоняется близко ко мне, я чувствую его крепкую грудь своей спиной. Он шепчет мне на ухо:
– Я чувствую, когда ты врешь. Но если хочешь, занимайся самообманом.
Я резко разворачиваюсь.
– Не делай вид, что ты самый умный, Тэ. Я ничего к тебе не чувствую.
– Зачем ты вернулась, Дженни? – напряженно спрашивает он.
– Потому что здесь мой дом, – не выдержав, я повышаю голос. – Мир не крутится вокруг тебя, как бы тебе этого ни хотелось. Здесь моя семья, мои друзья...
– Друзья... – Он выплевывает это слово как какое-то ругательство.
– Да, Тэ. Друзья. Я соскучилась по Юнги, Джису, Хосоку и даже Джину! Которому ты никак не хочешь дать шанс из-за своей уязвленной гордости.
– Ты серьезно думаешь, что дело в гордости? – В этот раз вспыхивает он.
Я устало прикрываю глаза.
– Тэ, хватит, – шепчу я, и мой голос дрожит. Ненавижу себя за слабость, но я так устала бороться с ним. Я так устала от наших споров. – Просто пошли спать, умоляю тебя.
– Идем, Дженни, – тихо отвечает он и аккуратно приподнимает меня.
– Пусти...
– Позволь мне отнести тебя.
Он несет меня так, словно я ничего не вешу. Словно я легче всех перьев на земле. Тэ внушает мне доверие, ощущение, словно он никогда не уронит меня. Я будто бы снова становлюсь той маленькой Дженни... Он кладет меня на кровать и сразу же отстраняется.
– Я в одном углу, а ты в другом, – напоминаю я ему. Накрываюсь с головой одеялом, прячусь от него, но чувствую, как матрас прогибается под его весом и как натягивается одеяло.
– Доброй ночи, Дженни, – говорит он.
– Доброй ночи, Тэхен, – эхом отвечаю я.
Я все еще сжимаю в руке ключи. Понимаю, что оставаться здесь невозможно. Но знаю, что Тэ еще не спит. Ощущаю напряжение, исходящее от него.
– Я рад, что ты вернулась, – неожиданно признается он.
Его слова разрезают ночную тишину, и я вжимаюсь в матрас. Притворяюсь спящей.
– Я скучал по тебе. – Тихо, едва уловимо. – Я знаю, что ты не спишь. И я знаю, что тебе нечего мне ответить. Просто знай, мне очень жаль, что я обидел тебя тогда.
Я продолжаю молчать. Ни за что на свете не отвечу на подобное заявление. Несмотря на то, что моя душа переворачивается от сказанных им слов. Я не позволяю себе проникаться ими, не позволяю себе верить ему. Не могу. Не готова. Один раз я уже пробовала, больше никогда в жизни я не разрешу себе пройти через эту боль.
– С одной стороны, я хочу, чтобы ты простила меня. С другой, молюсь, чтобы этого никогда не произошло. – Тихо, приглушенно.
– Я никогда не прощу тебя, – шепчу я, но знаю, что он меня слышит. Минуту он молчит.
– И правильно сделаешь.
Я вжимаюсь в матрас сильнее... Хочу спрятаться и быть как можно дальше отсюда. В глазах появляются слезы, я крепко зажмуриваюсь и с силой кусаю кулак. Никогда. Я больше никогда не заплачу из-за него. Как можно простить его?
Три года назад, в ту самую ночь мы были у него в квартире. Ужинали после череды долгих совещаний. Он приготовил стейки, я салат. Из колонки доносилась приятная музыка, Тэ разлил по бокалам вино. Мы над чем-то очень громко смеялись. А я парила в собственных мечтах. Готовить с ним на его кухне, говорить обо всем на свете и быть с ним... Это был сон наяву. В какой-то момент мы оказались слишком близко друг к другу. Он потянулся за бутылкой вина, которая стояла около меня. А я не смогла сдержаться и... поцеловала его. Слабо приникла к его губам, поддавшись секундному порыву. И он... ответил на этот поцелуй. Я притянула его ближе, он углубил поцелуй. Все в одну секунду вышло из-под контроля. Ни он, ни я до конца не отдавали себе отчет в том, что происходило. Нам просто-напросто снесло крышу. Он начал раздевать меня, я начала стягивать вещи с него. Мы оказались в одной постели... Наши стоны заполняли комнату, наше громкое дыхание эхом ударялось по стенам. Его руки творили со мной такое, о существовании чего я даже не подозревала. Он заполнял всю меня и ощущался внутри так правильно. Словно я наконец нашла то, что искала. Ту часть, которой не хватало. Я кончила быстрее него, громко крича в подушку и хватая ртом воздух. Он усилил темп, и его содрогания прошли волной по моему телу. После мы лежали в тишине, не шевелясь, не произнося ни звука. Он был все еще внутри меня. И я не могла отделаться от мысли, что хочу его навсегда рядом с собой, внутри меня, повсюду, где только можно. Я была так счастлива купаться в его прикосновениях и отдавать ему всю себя. Вот только ему это не было нужно. Для него случившееся оказалось ошибкой. А мне было так больно собирать себя вновь по кусочкам. Никогда в жизни я не позволю ему сотворить с моим сердцем подобное вновь.
Он засыпает с рассветом, я слышу его спокойное, размеренное дыхание. Вылезаю из-под одеяла и оглядываю спящего Тэхена. Он такой красивый, умиротворенность написана на его лице, напряжение покинуло тело. Мне хочется нежно провести рукой по его лицу. Но я не позволяю себе этого. Слишком ранили меня слова, которые он сказал мне перед сном. Слишком сильна обида. Слишком сильно мое сердце жаждет победить и послать здравый смысл подальше. Но я не позволяю этому случиться. Злюсь... Я опять так сильно злюсь на него и ничего не могу с этим поделать.
Выбираюсь из кровати, тихо ступаю на ступеньки. Подкрадываюсь к двери. Руки немного подрагивают, но я заставляю себя успокоиться. Подбираю ключ к замочной скважине, открываю дверь. В лицо ударяет холодный утренний воздух, и я ежусь. Смотрю на свои босые ноги... Тэ, козел, оставил мои лабутены прямо под дождем.
Взгляд падает на черные классические туфли, которые стоят прямо у двери. Они сорок четвертого размера... Недолго думая, я просовываю в них ноги и решаю, что угоню не только машину, но еще и сопру туфли этого негодяя. А не надо было красть меня и портить мои планы с друзьями. Я выхожу из дома, мои ноги тридцать седьмого размера хлюпают в огромных мужских туфлях, я выгляжу, конечно, на миллион долларов. В его майке, шортах и, плюс ко всему, в его туфлях.
Кое-как дохожу до машины, по дороге подбираю свои расклеившиеся и разбухшие лодочки. Бормочу под нос ругательства и запрыгиваю в его машину. Сразу же тянусь за телефоном. Включаю его, на меня сыпятся многочисленные оповещения, но мне нужен GPS, чтобы понять, как выбраться отсюда. Нахожу приложение, строю маршрут, а у самой в груди нервно щекочет. Так и хочется в голос расхохотаться. Но я ставлю телефон на панель, снимаю огромные туфли, выбрасываю их в окно, надеясь, что дождь пойдет снова и Тэ найдет их в том же состоянии, что и я свои.
И мстительно и с огромным удовольствием нажимаю на газ. Прав с собой нет, машина принадлежит не мне. Искренне надеюсь, что стражи порядка не остановят меня.
Мотор круто шумит под капотом, и я срываюсь с места. Отдала бы что угодно, лишь бы увидеть реакцию Тэ на мое исчезновение. А самое главное, любопытно, какими словами он меня вспомнит, когда поймет, что остался без машины среди зеленых намсановских холмов. К тому же без телефона... Вспомнив о его испорченном айфоне, я не выдерживаю и начинаю хохотать в голос. Мамочки, он захочет меня убить.
С этими мыслями я громко включаю музыку и радостно давлю на газ.