3. Инсценировка
Мои сутки заканчивались тогда, когда меня клонило в сон, а начинались, когда я хотела есть. Этот цикл продолжался уже точно больше семи раз, что, по моим расчетам, говорило о моем времени пребывания в этом месте. Радовало из всего этого лишь мое любимое постоянство, которое дарило мне хоть какое-то ощущение комфорта. Отсутствие света солнца или по-настоящему свежего воздуха компенсировали лампы и исправно работавшая система вентиляции.
«Зато... не вижу тех мерзких рож из школы. Хотя, я вообще ничего не вижу»
– Рибасу, как твои дела? – спросил Эл. Я и не заметила, как плавно от «похитителя-полицейского» и «требующей адвоката» мы перешли на «ты» за это время. Возможно моя внимательность погибала под гнетом усталости.
– Знаешь, ты мне напомнил один старый анекдот, – вяло усмехнулась я. – Ученые нашли в голове у пациента драгоценный камень... Ученые долго ломали голову.
– Ценю ваше чувство юмора. Значит, у вас есть силы на диалог, – без особого энтузиазма ответил на мою великолепную шутку диктор. Не многим нравилось такие каламбуры, но ведь можно было быть самым вкусным персиком мире, а персики от этого все любить не будут.
«Даже если и так, даже если она действительно попала под десятки совпадений, нам нужно незаинтересованное лицо. Нам нужен гражданский, обычный человек, который будет думать за простое население, а не представитель власти», – нервно грыз кончик пальца Эл. Он как никто другой знал, почему в суде участвуют не только судья, адвокат и прокурор, но и присяжные – абсолютно случайные люди с улицы, которые чисты и трезвы в своих мыслях. И, когда в своей игре он был судьей без права обвинять, а Лайт Ягами – подсудимым, следователь как никогда нуждался в присяжном, который мог бы их рассудить.
***
В один момент все просто закончилось. Не было едких комментариев от диктора, не было сирены или других предупреждений. Меня просто освободили. Когда я впервые за такой долгий срок увидела яркий свет люминесцентных ламп, то не смогла и секунды продержаться, чтобы не зажмуриться. Я так долго ждала встречи с солнцем, а сейчас даже видеть его не могла. Я едва ли не заново научилась ходить. Ноги за такое долгое время бездействия будто закоченели и отказывались шагать ровно и без дрожи. А, когда я почувствовала дуновение не совсем свежего, но ветра, то была готова благодарить всех богов за милость быть снова на свободе. Пусть мои руки все также были связаны за спиной, я шла, я была на улице... я была свободна.
Почти.
Я не узнавала этот район, да и наверняка это было не так важно. Важнее то, что передо мной стояла машина и вроде как не служебная полицейская. Это не могло не напрягать.
«Домой наверно повезут», – предположила я и послушно села на заднее кресло. Была я здесь не одна – Миса уже сидела по соседству, и, боги, ей бы точно для общей безопасности нужно было одеть кляп. Я после пережитого никак не была настроена разговаривать, тем более с таким энтузиазмом, как у блондинки. Она будто все это время копила в себе эту словесную ману.
– Ри! Ты тоже тут! Как я рада! – воскликнула девушка, потеревшись щекой о мое плечо в качестве приветствия. Я максимально отодвинулась в противоположную сторону.
– Да уж, счастье то какое, сидеть под замком неделю или две, – озлобленно ответила я.
– Ну ты и бука. Радоваться надо – домой едем!
Одной только этой мыслью я и жила последнее время. Домой. В безопасность.
«Как она вообще тут оказалась? Неужто тоже кому-то дорогу так перешла?»
Наш водитель сохранял спокойствие и тишину. На нем был костюм и темные очки, но никак не форма полицейского, как положено. Это не могло не пройти мимо меня, но я снова сосредоточилась на мысли, что совсем скоро вернусь домой.
– Не думала, что такие пожилые люди похищают людей, – бестактно выпалила вдруг Миса. Я нервно закашлялась от такого полного отсутствия норм приличия или как минимум какой-то благодарности.
«Этот, мать вашу, человек если и похитил нас, то он точно последний, кому надо говорить такое!»
– Я не похититель. Я детектив, – резко ответил тот. После такого заявления я навострила уши. Нужно было как можно больше услышать, чтобы потом обратиться к действительно настоящим полицейским и посадить всех этих «детективов» за решетку, где за них возьмется и Кира.
– Детектив? – удивилась Миса. – А, вспомнила! Значит это была не шутка? Меня подозревают в том, что я второй Кира? Нет, обычно же маньяки связывают людей, а не полицейские.
«То есть, и ее подозревают в деле, связанном с Кирой?»
– Если вы решили нас отпустить, то почему у нас связаны руки? – продолжала наседать Миса. Возможно, у нее отсутствовали простейшие чувства самосохранения, но это играло мне на руку – хоть что-то, но я узнавала в ходе этого диалога.
– Сиди молча, – почти рявкнул водитель и кивнул на меня. – Бери пример с неё.
Я не знала, сколько мы уже ехали и какой был вообще час, но вряд ли дорога по Токио заняла столько времени. За окном уже стемнело. Я, пользуясь мимолетной тишиной, устроилась поудобнее и задремала.
Проснулась я от того, что машина вдруг резко остановилась. Я сонно начала оглядываться по сторонам в поисках хоть какого-нибудь ориентира. Мы остановились возле какого-то здания, окруженного колючей проволокой. Водитель ждал на своем месте, пока к нам вели третьего пассажира. К моему лицу не нужно было прилагать субтитров, все и так было очевидно – я была в шоке, когда увидела, что к нам вели Ягами Лайта в наручниках. Не преступника-маньяка-вора, а лучшего ученика, гордость Токио.
Зато вот Миса будто и не удивилась. Вместо этого она с такой же радостью, будто в ней было силы пробежать марафон, бросилась приветствовать парня. И ее не смущали ни связанные руки, ни я с водителем по соседству.
– Что? Папа? – изумился Ягами, обратив внимание на водителя.
«Этот тип – его отец?!»
– Папа? – повторила Миса. – То есть я нагрубила отцу своего парня? Я назвала его похитителем.
– Значит, все обвинения сняты, и нас наконец-то освободят? – спросил Лайт. Я очнулась от первого шока, но не так скоро нагрянула новая волна.
– Нет, – ответил водитель.
– Что?! В смысле нет? – уже не выдержала и вслух воскликнула я.
– Нет, сейчас я отвезу вас туда, где вас казнят.
Крик застрял у меня в горле. Теперь я на собственной шкуре почувствовала, что значит быть жертвой тех похищений, от которых меня так оберегали родители.
«К... казнят?! Но как?! При чем тут вообще я?! Меня же всегда не видно и не слышно! Чем я-то заслужила такое?! А как же мама...»
– Я вызвался сам отвезти вас к тайному месту казни, которое специально оборудовали в подвале одного учреждения, – поставил нас перед фактом водитель.
– Вы, наверное, шутите?! – возмутилась Миса.
– Папа, нас казнят?! – недоумевал Ягами. У меня не было сил даже рот открыть от ужаса. Я чувствовала, как болезненный ком образовался в горле и мешал говорить.
– Эл установил, что Ягами Лайт является Кирой, Миса – вторым Кирой, а Рибасу –информатор, и заявил, что если вас казнить, то убийства прекратятся, – заключил Ягами старший, не отрываясь от дороги.
– Но ведь Кира уже прекратил убивать! – возразил Лайт.
– Нет, убийства продолжаются.
– Продолжаются? Но мне говорили совсем другое.
– Наверное Эл сообщал тебе ложную информацию, чтобы вынудить тебя к признанию, но дело не в этом: с предложением вас казнить и тем самым остановить убийства согласились все страны. Вас всех казнят сегодня же, – как громом поразил нас всех водитель.
«Да какого ...?!»
– Что за чушь?! Папа, поверь, я не Кира! – попытался вразумить отца Лайт.
– Как вы можете сомневаться в собственном сыне? Это просто ужасно! – топнула ногой по коврику машины Миса.
– Я ничего не могу изменить, так решил Эл.
– Почему у вас нет собственного мнения?! – наконец нашла в себе силы противостоять я. – Если Эл такой авторитет, то неужели вы думаете, что он не умеет ошибаться?! Рано или поздно все совершают ошибки, а он и подавно! И кому вы что докажете, казнив нас, а после – найдя доказательства нашей невиновности!
– В прошлом он раскрыл много запутанных дел и ни разу не ошибся, – покачал головой водитель.
– Папа, ты веришь ему больше, чем мне? – было слышно, как задрожал голос Лайта от страха.
– Эл взял всю ответственность на себя и пообещал, что покончит с собой, если этот вывод окажется неверным.
– Отлично! И сдохнут тогда все! Великолепный план! Надежнее сраных швейцарских часов! – огрызнулась я.
– Эл! Да кем он себя возомнил?! – тоже встал на агрессивную тропу Лайт. – Конечно, если судить по материалам расследования такой вывод напрашивается сам собой, но улик же нет. Почему Эл на этот раз так спешит? Здесь что-то не то, и вообще, это не похоже на Эл! Расследуя дела, он всегда тщательно собирал доказательства, так почему же сейчас все не так?
– Мы скоро приедем, – вздохнул господин Ягами.
«Думай, Ри, думай!»
В такой кромешной тьме я начала оглядываться по сторонам, чтобы найти хоть что-то, что могло бы мне помочь.
«Машина достаточно новая, иномарка. Возможно тут есть какая-нибудь кнопка для открытия окна или двери. Через окно я медленно, но пролезу. Ногой ручку не открыть, только руками»
Но руки мои были плотно завязаны за спиной. Не было никакой возможности вывернуться, чтобы дотянуться до проклятой ручки двери.
«А если зубами?»
Стоило мне только наклониться, чтобы попробовать ухватить зубами дверную ручку, как мы вдруг резко сделали крюк и съехали с моста на земляную дорогу. Как бы мне ни были дороги мои зубы, жить мне хотелось сильнее, потому я даже при такой тряске предпринимала попытки открыть дверь.
«Если машина новой модели, то регулирование кресла происходит под ним небольшим рычажком»
Я немного сползла с кресла и начала ощупывать ногой пол под водительским сиденьем. Было очень тяжело под таким углом что-либо найти. Я чувствовала, как набила десяток синяков на берцовой кости.
Машина остановилась также неожиданно, как и сделала все предыдущие повороты. Я уловила наивысшую точку напряжения и готовилась резким выпадом наклониться к ручке двери и открыть ее.
– Где мы? – спросил Лайт, озираясь по сторонам. Я немного подвинулась к краю кресла, чтобы уже быть готовой к рывку. – Что с нами собираются делать? Зачем нас сюда привезли?
– Может вы решили дать нам сбежать? – предположила Миса.
«Было бы неплохо»
– Нет, – сухо ответил Ягами старший. Даже в такой темноте было видно, что он закопошился в карманах. – Здесь мне никто не помешает.
«В смысле?! Что происходит?!»
– Я сам принял это решение и привёз вас не к месту казни, а сюда, – послышалось неизвестное мне щелканье, похожее на звук вставляющихся батареек. Но этот полицейский едва ли заряжал пульт от телевизора. А когда Ягами старший обернулся к нам, у всех зашевелились волосы на затылке. – Лайт... Сейчас я убью тебя и покончу с собой,
– Что с тобой, папа?! – испуганно выкрикнул парень. Я поняла, что если могло быть хуже, то стало, и, невзирая на боль в ноге, продолжила искать тот дурацкий рычажок. В таком случае я бы его толкнула, сиденье водителя откатилось бы резко вперед и возможно бы придавило его к рулю, что могло бы дать немного времени.
– Вы убьёте сына и умрёте сами? – попыталась вразумить полицейского Миса. – Если вам так хочется, то умирайте один! Вы поступаете также, как Кира! Полиция обвинит тогда вас!
– Нет! – рявкнул Ягами старший. – Я отличаюсь от Киры! Я готов понести наказание не только как отец, но и как шеф полиции!
«Отец года! Что за семейка тут собралась!»
– Папа, они правы, ты убьёшь меня, и полиция так и не узнает правду! Просто позволь нам уйти! – уже почти умолял Лайт. Из всего этого концерта я радовалась лишь тому , что на меня не обращали внимания.
Как всегда.
– Слишком поздно, Лайт. Ты умрёшь в любом случае. Лучше я прикончу тебя своей рукой.
Теперь стало ясно, что это был за звук – заряженного пистолета. И щелкали не батарейки, а предохранитель. Это зрелище заставило меня на миг замереть. Я так жаждала вернуться домой, я попросту не могла остаться в этой машине ни за что на свете.
– Папа, прекрати! Если ты сейчас нас убьёшь, Кире это будет только на руку! – выкинул последний аргумент Лайт.
– Аманэ, Оу, – обратился к нам Ягами старший, – мой сын и я умрём здесь, но, к сожалению, убить вас я не могу. Скоро сюда приедет полиция и вас официально казнят на эшафоте.
У меня сдали нервы. В голове крутилась лишь одна мысль – бежать. Все происходящее вокруг меня пугало до ужаса своей несправедливостью. Я всю свою жизнь была законопослушным гражданином, не мусорила в общественных местах, не била стекла и уступала места старшим. А судили меня самым страшным образом.
– Лайт, мы встретимся в аду как убийцы, – прорычал полицейский, готовясь нажимать на курок.
– Папа! – только и успел выкрикнул парень.
Прозвучал щелчок, который был созвучен моему попаданию по тому дурацкому рычажку. Ягами старшего, как и планировалось, резко прижало к рулю, но в его руке уже дымился пистолет.
Но пули не было.
А если бы и была, я бы опоздала.
– Х-холостой? – испуганно заключил Лайт. Я, услышав его живой голос, сперва даже не поверила. Ягами старший облегчённо выдохнул и перестал бороться с креслом. Он, уже более спокойно, отрегулировал его в удобное положение и бросил пистолет на панель.
– Я так рад.
«Рад?»
– Ты рад? – недопонял Лайт. – Что это значит, папа?
У меня задергался глаз и нервно задрожали руки. Только что передо мной трясли пистолетом, грозились казнить, а теперь этот кто-то, кто все это творил, говорит, что был рад! Будучи в таком потоке злости, ужаса и простом желании уничтожить такого «шутника» я хотела начать избивать его кресло, которое бы, если б повезло, сломалось в другом месте и согнуло бы его пополам. Но пульсировавшая от боли нога не позволяла делать настолько жестокие вещи, о коих я сейчас так мечтала.
– Простите меня, – протер лицо ладонью полицейский. – Это был единственный способ вызволить вас из тюрьмы. Но пойми, я решился на это, поскольку был абсолютно уверен, что ты не Кира.
А затем Ягами старший внезапно переключил свое внимание на зеркало заднего вида.
– Ты видел, Риюзаки, как видишь, я сделал все, как ты хотел и все ещё жив, – сообщил полицейский в, как оказалось, камеру.
– Да, вы блестяще сыграли свою роль, – ответил ему сухой тон откуда-то из динамиков.
«Роль? РОЛЬ?!»
– В такой ситуации, Рибасу, а уж тем более Миса, будь они Кирой, убили бы вас ещё до того, как вы спустили курок, – подтвердил голос. – А если бы Лайт был Кирой, то он бы не остановился даже перед убийством собственного отца. Хотя, возможно, Лайт догадался, что это все была лишь игра. Но я отпущу их, как и обещал. Аманэ Миса заявляет, что на пленках были записи об оккультных ритуалах, но она знала, что посылает их на канал. Также имеются и другие доказательства, так что она остаётся под наблюдением полиции, пока не поймают Киру.
– Что это значит? Меня все ещё подозревают? – спросила Аманэ. Меня в последнюю очередь интересовало то, что здесь происходило. Из головы никак не выходило одно это слово «РОЛЬ». За последние двадцать минут я пережила весь спектр эмоций, уничтожила сотню нервных клеток, заработала в придачу десяток травм, а это все была моя «роль»!
– Ну ты же сможешь вернуться к нормальной жизни, тебе нечего бояться видеонаблюдения, если ты не виновна. Считай, что полиция просто охраняет тебя, – отрезал господин Ягами
– Понятно. Я не Кира и могу считать, что просто получила телохранителей, – спокойно согласилась Миса.
– Рибасу Оу тоже остаётся под наблюдением, так как является возможным соучастником Лайта и, вполне возможно, является вторым Кирой.
– Да пошли вы все! – зарычала я и истошно начала пинать спинку кресла передо мной. Удары, которые смягчала мягка обивка, посыпались на спину Ягами старшего градом. Но меня было уже не остановить. Если бы мои руки были свободны, наверняка дело кончилось бы действительно тем, что я стала убийцей.
– Успокойте ее, пока у нее не начался приступ астмы, – отдал команду голос из динамиков. Ягами старший и сам был бы рад, поскольку был не молод, чтобы терпеть удары по его спине. Но я была и слепа, и глуха от ярости.
Быть может в этот момент я и могла рвать и метать, но все равно больше всего я желала вернуться домой.