Следователь по тетради

Вот уже сколько лет я слышала одно и то же, и, к сожалению, это вряд ли бы когда-нибудь закончилось.

– Рибасу, ты сделала уроки?! – нервничала мама на кухне. Я сидела на кресле возле своего письменного стола, размышляя и от того кусая костяшки пальцев.

– Да, уже, – не отрывая взгляд от заинтересовавшего меня пола, ответила я. Даже моргать было опасно при такой концентрации на определенных мыслях.

«Куда же я подевала этот несчастный блокнот?»

– А если проверю?

– Проверяй, – смиренно вздохнула я. В такие моменты было проще соглашаться, нежели спорить.

– Рибасу, ты несерьёзно относишься к учёбе! У тебя экзамены в этом году! – продолжала гнуть свою линию мама. Ее было можно понять – она желала лишь лучшего для меня: чтобы я поступила в хороший вуз, получила образование, вышла замуж и так далее. Но я была человеком-мотыльком, который жил рассуждениями: «до этого надо еще дожить».

– Я знаю, – кивнула я, так и не моргая. Уже само это состояние начало мне нравится, потому я сидела и не шевелилась. Шевелились только шестеренки в голове.

– Тогда почему не готовишься?

– Сейчас мне не до этого.

– А до чего тебе тогда?

– Блокнот свой потеряла. Там была запись с временем дополнительных занятий. Ты не видела?

– А ты хорошо в рюкзаке смотрела? – спросила мама, что-то кашеваря на кухне. Когда открылась духовка из соседней комнаты полился вкусный запах запеченной картошки.

– Да. Уже раза три, – в, теперь, четвертый раз я принялась потрошить свой портфель. Но снова, он не изрыгнул так нужный мне блокнот.

По телевизору снова крутили очередной каскад новостей о Кире. Я всегда удивлялась маме, которая вечно осуждала это, но продолжала смотреть.

«Ха, да будь я Кирой, я бы не останавливалась. Пожать бы ему руку что ли, да жалко его лапки марать о такую грязь, как я... Хотя... Не думаю, что он человек, который много о себе думает. Такая философия мне точно по душе»

Моя позиция была, пусть и жестока, но справедлива – так я думала. В мире должно быть равновесие. Из сильных никто не имел права угнетать тех, кто слабее. Именно за этим следил Кира, которым я, без фанатизма, восхищалась.

– Это не меняет дело. Они тоже убийцы, и вместо наказания, которое они провели над другими людьми, их садят в комнаты, кормят, поят, даже развлекают! Так не должно быть! Человек был серийным убийцей, а сейчас он спокойно отсидит лет сорок и выйдет, а те, кого он убил, уже не выйдут, даже не вздохнут!

– Ой, ну и дура. Ты только своей точкой зрения ни с кем не делись, а то слухи пойдут.

Такова была моя реальность – следить за своим языком не потому, что на меня бы смотрели косо, а потому, что на мою семью могли повесить клеймо прокаженных. Обидно было жить в мире, где все должны косить друг под друга, подавляя в себе свои желания и слова.

– А что насчёт этого Эл?

– Рибасу, сейчас же прекрати!

«Понятно, она не станет говорить. Ха, прискорбно. Кира или Эл? Эти двое ведут себя, как дети, перетягивая одеяло»

Вскоре домой вернулись и отец, и загулявшаяся младшая сестра. Вполне возможно именно из-за нее мое чувство справедливости (а точнее его отсутствие) стояло превыше совести и морали в характере, а не только фильмы и книги. И я бы не сказала, что жить с таким ярым чувством равновесия было приятно.

– Как дела в школе? – спросил папа за ужином. Я, перекладывая кусочек котлеты с места на место, пожала плечами. Не так важен был ответ, как интонация или мимика.

– Нормально все.

– Как друзья?

У меня невольно вырвался смешок. Так начинался типичный отцовский вопрос, который вроде и присутствовал в жизни и играл далеко не последнюю роль, но чем-то столь мелким не интересовался.

– Друзья? В школе? – с недоверием спросила я.

– Почему же нет?

– Ох... Нет. Гори они синем пламенем, я и ухом не поведу, – усмехнулась я, живо и в красках представляя себе такую картину.

– Ну ничего, выпускной класс, так что все образуется.

– Надеюсь, – кивнула я, продолжая задумчиво играться с едой. Во мне жила даже не мысль, а надежда на то, что может не сейчас, но со временем точно, жизнь действительно воздаст всем то, что он заслужил. Хотя горьким опытом я была обучена, что справедливости в этом мире нет.

Именно поэтому ее стоит творить самой. Эту мысль и понял Кира.

– Пап, а что ты думаешь насчёт Киры? Не думаешь ли, что наконец все вернется туда, где должно быть? – спросила я. Было ясно, что я ступала по очень тонкому льду, поскольку у каждого у нас в семье справедливость была своя. Но все-таки мои радикальные наклонности не возникли бы не из неоткуда.

– Кира? – удивленно задрал бровь отец. Ему понадобилось немного времени, чтобы дать беспристрастный и честный ответ. – Да вроде правильно все делает, но не по-людски это. В тюрьмах же есть и те, кто не убивал, а он всех уничтожает.

– Ну и что?

– Как «ну и что»? Вот смотри: есть серийный убийца, а есть крохотный мошенник, которого посадили из-за кражи... Ну, не знаю.... Телефона. И вместо того, чтобы по-разному судить их, Кира убивает всех подряд.

«Ну да, это отчасти несправедливо»

– В любом случае, Ри, не забивай себе этим голову. Отучись для начала, а там и в политику лезь. И вообще, раз так за справедливостью гонишься, так поступай на адвоката, а не туда, куда ты там собиралась.

– Экономика, спасибо, – вздохнула я. – Если я поступлю на адвоката, то такими темпами собственного клиента засужу. Я не могу работать на... таких людей.

***

Раннее утро началось для нас с унылой процессии, которая шагала по улице. Люди, поголовно одетые в черную одежду, с букетами цветов шагали следом за похоронным картежом. Я заметила это первая, поскольку всегда раньше всех выходила из дома. Мама возилась с ключами и дверью, когда обратила внимание на шествие по улице.

– Что происходит?

– Полагаю, похороны, – нахмурилась я.

Я спустилась к улице. Пришлось сильно постараться, чтобы рассмотреть фотографию, которую нес кто-то из толпы. В этом черно-белом лице я узнала нашего соседа. Про таких, как он, говорили «оказался не в том месте не в то время». Но его даже тюрьма не сломала. Мы частенько с ним беседовали о несправедливости в этом мире. Он рассказывал о том, как хотел открыть цветочный магазин, но денег все не хватало. И ведь должна же была быть для него какая-нибудь компенсация свыше, но ее не было.

«Покойтесь с миром, добрый вы человек»

***

Эта ситуация достаточно долго не выходила у меня из головы. Было попросту трудно поверить – буквально вчера ты видел этого человека, а уже сейчас его тело остыло. Неудивительно то, что я витала где-то в облаках на уроках. К сожалению, это был большой минус, поскольку это только вычитало мои баллы репутации в классе. Именно из-за местного «бестиария» перемены я предпочитала проводить где-нибудь в коридоре.

В коридоре было людно и шумно, но по крайней мере здесь было слишком много свидетелей, что являлось гарантией моей безопасности. А если мимо проходили учителя, то я вообще была, словно за каменной стеной.

Пока я листала новостную ленту в телефоне, то краем глаза заметила одного из наших учителей. На душе сразу стало даже спокойнее, будто я уже ждала какой-нибудь пакости от одноклассников.

Именно на мыслях о полной безопасности я снова застыла. А зря. Поэтому я упустила из виду приближение одного из учеников ко мне.

«Неужто осмелели?!»

Но это были не одноклассники. Хотя, возможно, лучше бы и они. Рядом со мной на скамье присел наш звездный парень, надежда всей Японии и едва ли не правая рука Иисуса Христоса – Ягами Лайт. Одна его громкая слава меня отталкивала. Быть может он не был лишен симпатичной мордашки, даже мозгами обделен не был, но все-таки я предпочитала  общаться с человеком, у которого слава не бежит впереди его собственного шага.

– Интересуешься Кирой? – поинтересовался Лайт. Я едва не подскочила на месте от столь внезапного вопроса и тут же выключила телефон.

– И тебе привет, – недовольно нахмурилась я. Чего-чего, но от этого парня я ждала максимум вежливости и этики.

– А, да. Извини. Ты просто так задумалась. Не против ведь, что я присел?

Я недоверчиво поставила между нами свой рюкзак. Мне необходима была хоть небольшая перегородка между нами, чтобы чувствовать себя увереннее.

– Итак, ты интересуешься Кирой. Ты одобряешь его действия или нет? – продолжал развивать тему Ягами.

– Ого, политические вопросы. Да еще и в светском обществе. Выглядит не очень культурно, – покачала головой я.

Лайт хохотнул, что стало причиной моей настороженности – слишком уж он был беззаботен. Я понимала, что далеко не всем были ясны мои душные и нудные лекции об элементарной этике, но Ягами при всем своем статусе должен был знать хотя бы что-то. Но вполне вероятно было и то, что из-за присутствия этого человека рядом изменилось мое поведение, как практически было всегда.

– Ты права, это было глупо, – кивнул Лайт. – Ладно, ты ведь из старших классов, да? Как я могу найти Рибасу Оу?

Своей достаточно великой фамилией грех было не гордиться – все-таки «Оу» – не бедствие и не свет, а, не много не мало, «король». Однако, это величие мне вольготно жить не позволяло.

– С какой целью она тебе нужна? – удивленно нахмурилась я.

– Нужно сообщить ей информацию. Это по поводу олимпиады.

– В таком случае, она уведомлена. Спасибо, – вернулась к телефону я. Хотелось как можно скорее закончить беседу с этим человеком. Я уже чувствовала, как внутри меня все забило тревогу, даже мой вечный перелив «цвета» не понимал, под что нужно настроится.

– Ясно, – неловко усмехнулся Лайт. – Рибасу, верно?

Я предпочла не отвечать, хотя и понимала, что это было невежливо. Но все, что меня сейчас волновало – собственная безопасность. Хотя бы психологическая.

– Ягами Лайт, – протянул руку для рукопожатия парень. На его ладонь я лишь покосилась, но заводить дружбу особо желания не было – ограничилась кивком. С таким людьми как Лайт нужно было быть друзьями, а не врагами, но дружить с тем, под кого даже моя природа не могла подстроиться, было... страшно.

– Я знаю, – едко улыбнулась я. Ягами, к моему счастью, акцентировать внимание на моем настороженном поведении не стал.

– Завтра в пять будет олимпиада по географии. Учителя сказали, чтобы мы пришли.

– А ты не можешь сам? Мне смысла нет идти, если идет такая голова как ты.

– Ты слишком меня переоцениваешь.

Я незаметно закатила глаза. Уж я как никто другой знала, что Лайт, как всегда, займет высшее место, потому даже сил и времени тратить не желала. Из-за таких контрастов отчетливо была заметна моя абсолютная бесполезность.

– Ну, я тебя предупредил. Поэтому готовься, – поднялся со скамьи Ягами. Я знала, как был запланирован мой вечер, поэтому не желала тратить и минуты на бесполезную подготовку.

«Дожить бы до завтра для начала»

***

После уроков, дабы разложить все по полочкам, в том числе и в своей собственной голове, я выкладывала содержимое рюкзака на стол. Сам только этот процесс внушал мне спокойствие, будто это была терапия. И пока я вытряхивала все учебники, я заметила, как из портфеля полетели бумажки. И блокнот, который мог быть в черной дыре, но не в моем портфеле! Но разбираться с этим я уже не хотела, потому что время было позднее, а порядок можно было навести и в следующий раз.

Наличие вырванных листов, обрывков было не так удивительно – я была любителем считать вручную, потому черновиков мне нужно было много. Но только не на всех листочках были цифры или шпаргалки. На одном из них я обнаружила столбец с именами, фамилиями и числами, которые предположительно были датами. Я взглянула на часы. Время было позднее и давно было пора ложиться спать, но любопытство начало грызть. Подумав еще несколько секунд, я отодвинула кресло в сторону и села за стол.

Некоторое время, проведенное в телефоне, дало гораздо больше пользы и даже удовлетворение от результата, чем целый день на занятиях. На какой-то миг я даже почувствовала себя детективом, собирающим информацию. И ответ был резкий и странный – все носители фамилий, которые были начерканы на листке, принадлежали ныне убитым преступникам.

«Вот так реквием. Мне то оно зачем?»

И дернул же меня черт в тот момент оставить бумажку в качестве трофея. Я спрятала ее в своем выдвижном шкафу стола, в надежде, что когда-нибудь разберусь, как это вообще попало ко мне.

***

Ночи действительно иногда были дольше нужного. Было то мое переутомление, лишние проведенные минуты за не самым благодатным делом или вообще учебное время, но меня будто вырвало из сна.

В очередной раз.

В темноте ее и без того угольную кожу было плохо видно, но длинные серые волосы, вившиеся из-под капюшона, были единственным ориентиром после голоса. Но мне не нужно было на нее смотреть, достаточно было спрятаться, лишь бы остаться в рассудке. Главное в этот момент было продолжать дышать, даже если это было тяжело.

–... Может через день, два, год, – мурлыкала она, проводя ладонью по одеялу, под которым я спряталась. – Почему же ты молчишь?

«Почему ночь такая длинная!»

– Ты прячешься? Это просто смешно. Ты же вроде большая девочка... Разве не знаешь, что гостей нужно принимать с уважением, а не забираться под одеяло?

«Дышать. Просто дышать. Дышать!»

***

Утром можно было подвести итоги: я осталась жива, даже в относительно адекватном состоянии, если не считать недосып. Меня все раздражало, ноги отказывались ходить, но я шла вперёд, надеясь, что когда-нибудь настанет ночь, когда я смогу поспать.

Лайт был пунктуальным парнем, что и следовало ожидать от отличника, но, что мне не понравилось, пришел он не один. Само только это взбесило меня, поскольку любое отклонение от плана – не выполнение плана. А такой выпад был сродни подставе. Я договорилась встретиться с Ягами, но не с его дружками.

– Милый, а кто эта девушка? – абсолютно девичьим тоненьким голоском спросила блондинка, которая была, словно клеймо для своего подвида. Зато я полностью определила свой комфортный характер поведения для нее – отчужденный и скептичный.

«Строит из себя ребенка?»

– Это Рибасу, у нас с ней сегодня олимпиада, – представил меня Ягами. Я подавила в себе желание издать какой-нибудь язвительный звук вроде того же едкого «здрасте».

– А, ну раз так, то ладно, – будто облегченно выдохнула девушка. – Я Аманэ Миса, девушка Лайта! – на этот раз представилась сама блондинка.

– А Лайт знает об этом? – скептично задрала бровь я, глядя на равнодушное лицо Ягами. Быть может он и был из так называемых «холодных и мрачных сердцеедов», но мне это было не понять.

– Конечно знает, он же мой парень! – так по-детски возразила блондинка. Мою шутку не поняли, но я постаралась хотя бы вежливо себя вести.

От разглядывания данного цирка меня отвлекла протянутая бледная рука.

– Рьюга, – представился незнакомец, глядя на меняя своими огромными черными глазами. Один лишь его внешний вид очень контрастировал с его двумя другими друзьями, будто встретились две вселенные.

– Рибасу, – я, с неуверенной усмешкой, пожала протянутую руку. Она оказалась не такой, как я ожидала – теплой. Вот с этим новоиспеченным знакомым у меня тоже вышла заминка, поскольку я никак не могла понять, на какую волну мне настроиться.

«Боже, он вообще спит? Одно из трех: наркоман, псих или компьютерный гений»

– Рибасу, пойдем быстрее. До начала не так уж и долго, – отозвался Лайт. Я озадаченно включила телефон, чтобы проверить время. Я точно помнила, что пришла в школу заблаговременно, а до олимпиады оставалось едва ли не полчаса.

«Куда так мчится? Сбежать что ли хочет?»

Рьюга шел смирно рядом, не проронив ни слова, чем заслужил мою симпатию. Медленно моя очередная манера поведения начала прогружаться. Противоположность ему – вечно болтающая Миса, которая уже на третьей минуте нашего знакомства выводила меня из себя.

Пока я подбирала нужный настрой возникшей вокруг меня странной атмосферы, раздался звонок на перемену, потому целый поток учеников выбросился наружу. А, как выяснилось, где Миса – там и эпицентр людей. И мне очень не повезло оказаться в радиусе поражения.

– Рибасу, я могу проводить тебя? – предложил Рьюга, проницательно подметив, что мне некомфортно.

«Боже, это мой ангел-хранитель?»

Я моментально кивнула и поспешила за парнем, который вытащил меня из эпицентра вспышек и восторженных визгов фанаток.

– Спасибо. Ты буквально спас меня, – облегченно выдохнула я, когда мы оторвались.

– А есть проблемы? – поинтересовался Рьюга.

«Живо... так надо»

– Нет, но меня просто подбешивает этот фанатизм, – пожала плечами я.

– Да, Миса знаменитость.

– Но, видимо, вы с Ягами не такие уж и друзья.

– Почему ты так думаешь? – вопросительно округлил глаза Рьюга. Его сутулый стиль ходьбы меня немного раздражал, но я старалась не делать на этом акцент.

– Какие-то вы необщительные. Или это из-за меня?

– Ты здесь не при чем. Просто у нас своеобразное понятие дружбы. Про вас с ним можно сказать также, я прав?

– То есть?

– Ваша дружба тоже кажется...

– Дружба это громко сказано, – покачала головой я.

– Но вы и не враждуете.

– Да. Живем тихо и не привлекаем внимания.

– Хорошая стратегия, – задумчиво прикусил кончик большого пальца Рьюга. – Кстати говоря стратегиях. Думаю, ты тоже в курсе последних событий о Кире.

– А что?

– Я недавно рассуждал, кто является положительным – Кира или Эл?

– Кто победит, тот и будет добром, – сухо усмехнулась я.

– Абсолютно любой? – удивился парень

– Так устроено общество. Зло ведь не может торжествовать. Его сделают добром.

– А на твой взгляд?

– О политике в светском обществе не принято говорить.

– Только между нами. Кто из них тебе кажется добром?

– Кира, – ответила я, не чувствуя ни страха, ни укола совести. В конце концов, в кои то веки поинтересовались именно моим мнением, и я не могла упустить шанса выговориться. – Я за справедливость также, как и он.

– Будь ты Кирой, у тебя был бы враг в лице Эл, – сузил глаза Рьюга.

– Эти двое стоят друг друга.

– Ты хорошо осведомлена для своего светского мировоззрения, – с ноткой пренебрежения и сухости ответил Рьюга.

– Чтобы выжить нужно иметь тузы в рукаве, в данном случае –информацию, – пожала плечами я.

Показались ступени школьной лестницы. Для меня было странно знакомо ощущение, когда я вела себя так. Ностальгически знакомо. Это было приятно и на удивление легко.

– Что ж, вот мы и пришли, – остановился возле ступенек ко школьному входу Рьюга.

– Да. Спасибо, что проводил, – поблагодарила я, не зная, как в данном случае будет правильно уйти. Обычно я сбегала или даже не прощалась, но таково было мое поведение при тех случаях. Сейчас же было настолько знакомое, но почти забытое ощущение, что я толком не знала, что будет правильнее всего.

– Это было несложно.

Я сообразить не успела, когда меня обволокли руки моего сопровождающего. Это были странные, но не менее настоящие объятья. Возможно, это просто я утратила навык, а возможно было что-то в этом неправильное.

«Серьёзно?!»

– Т-ты чего? – растерянно выпучила глаза я.

– Мы же друзья. Вроде так принято прощаться, разве нет? – спросил Рьюга с выражением лица, будто все ему было до лампочки.

– Конечно нет! Кто тебе это сказал?! Друзья так не делают, разве что только самые-самые близкие, а не знакомые десять минут! – возмутилась я.

– Хорошо, я тебя понял. Прошу прощения. Удачи.

– И тебе, – кивнула я, все еще чувствуя недовольство.

Недовольство?

А может я просто хотела в это поверить, но на самом деле была... рада?

«Нужно предупредить маму, что я задержусь»

Я потянулась в карман, чтобы сделать очень важный звонок, но... Телефон! Его не было в кармане! Паника быстро охватила меня с головой, и я начала хлопать себя по другим местам, где мог быть мобильник, но, видимо, он был потерян с концами.

«Черт! Безрукая!! А может вернуться и поискать?»

Я раздраженно зарычала и было решила, что любая олимпиада мне к черту не сдалась, лишь бы телефон найти, но на мои глаза тут же обрушилась тьма, сродни внезапно наступившему концу света.

– Рибасу Оу, вы задержаны по подозрению в деле о серийном убийце Кире.

«Какого х..?!.»

Рьюга и Лайт прогуливались по аллее уже вдвоем, так как звездная блондинка сбежала на съемки. И именно поэтому Ягами всевозможными способами пытался отделаться теперь от непрошенного друга.

– Рьюга, извини, мне нужно в туалет, я тебя потом догоню, – придумал предлог Лайт, остановившись.

– Хорошо. Увидимся позже. Передавай Рибасу «привет», – как ни в чем не бывало ответил тот.

– Ага.

Не теряя времени, Лайт достал телефон и начал набирать номер Мисы, чтобы наконец покончить с противником, но позвонил не туда, куда хотел.

Рьюга остановился и вытянул над собой трезвонивший телефон. Лайт, услышав звуки, обернулся – не на это он рассчитывал, а теперь придумывал отговорку, чтобы не попасться. Рьюга открыл телефон, держа его кончиками пальцев, и поднёс к уху.

– Да? Кто говорит? – почти радостно ответил он.

– Где ты взял этот телефон? – недовольно спросил Лайт.

– Видимо, у одной из девушек выпал. Ты знаешь чей он?

– Да, это телефон Мисы. Я верну его ей, – уже стоя у друга за спиной, протянул руку Лайт.

– Она, наверно, очень обрадуется, – все ещё говоря в трубку, предположил черноволосый, а потом вернул телефон. Но раздался другой звонок.

– О, ещё звонит, – тихо удивился Рьюга, вынув мобильник, на котором высветилось «мама». Быстро напечатав сообщение от моего имени, парень отключил телефон.

«Это же телефон Рибасу! Черт, что-то тут не так. Но, в любом случае, Миса узнала имя, так что задача выполнена. Эл, наслаждайся последними мгновениями. У Мисы есть ещё один телефон»

Снова телефонный звонок прервал тишину.

– О, а это уже мой, – на этот раз сутулый достал свой телефон и поднёс к уху. – Да... Да... Я понял... Скоро буду, – ответил Рьюга, прежде чем сбросить вызов и повернуться к товарищу. – Лайт, возможно тебя это огорчит, но Миса и Рибасу арестованы по подозрению в том, что одна из них является вторым Кирой. На конвертах, где были плёнки второго Киры, нашли волосы и волокна одежды. Такие же волосы и волокна были у Мисы в квартире, улик для ареста достаточно. Поскольку в обществе могут возникнут волнения из-за подозрений, мы скажем, что она является свидетелем в том, что её менеджер был задержан по причине хранения наркотиков. Рибасу располагает большим количеством информации, которая снова ведет к Кире. Вывод – она может быть информатором. Насчёт Рибасу скажем, что она выиграла олимпиаду, а приз – поездка в горы на пару месяцев. Увидимся в штаб квартире...