Суперлуние
— Ауууу! Ауууу! — Тристан и Фредерик в который раз протяжно завыли.
— Смотритель кладбища Бегунов. По какому поводу воем? — бородатый мужчина средних лет приподнял козырёк кепки и внимательно оглядел трансформирующихся в людей существ.
— Ой, здравствуйте. А что, громко, да? — Тристан неловко переминался с ноги на ногу, стыдливо прикрывая наготу.
Фредерик особо не стеснялся.
— Громко, товарищи, громко. Общественное место, между прочим, — смотритель сделал какие-то пометки в блокноте. — Да и соседи жалуются.
— Это какие же? Тут, вроде, ни души, — Фредерик принюхался.
— Ни души! Тьфу! Они уже нас даже за душ не считают! —из заросшей могилы выплыл на свет полупрозрачный старик в странном плаще голубого цвета и колпаке.
— Ну, что вы! Мы правда не хотели никому мешать. Просто понимаете. Инстинкты, — Тристан попытался объясниться.
— Инстинкты? — смотритель продолжал писать в блокноте.
— Ну, да. На небе вон что творится, — Тристан выставил палец вверх.
— О-о-о... — только и смогли выдавить из себя смотритель со стариком.
— Суперлуние, — незамедлительно пояснил Фредерик.
— Степан, — старик протянул руку, которую никто не смог пожать. — Я, между прочим, астроном. Был. Жоржа Мельеса консультировал. На такую красоту я и сам бы повыл.
— А я, признаться, по молодости в психбольнице лежал, — смотритель наконец спрятал в складках рваного пальто свой блокнот. — Ага. С нечистью разговаривал. На людях. В такие ночи что только не выли у нас в палате. «Песня иммигрантов», например, на ура шла.
— Ну, а мы — это... Волки, или типа того, — представился Тристан.
— Да все вы тут. Типа того, — непонятно откуда взявшийся отец Гавриил из местного прихода пригрозил собравшимся пальцем. — Чтоб с первыми лучами солнца — никого. Шерсть, эктоплазму и бутылки... Да, да, бутылки, Бегунов! Не оставлять.
Сказал своё слово и ушёл.
— Ишь, разворчался, — буркнул Бегунов.
— А все равно. Хороший у вас отец. Мог бы с молитвою выйти, звон колокольный учинить... — Тристан с Фредериком вновь приняли волчий вид.
— Да, отец у нас что надо, — подтвердил Степан.
— Ну, что, за отца?
— Аууууу... Ау-ау-ауууу...
— Бегунов, ты бутылку-то не зажимай.