30 глава
Pov Jennie
Спустя два месяца
– Ты обронила, – протягиваю девочке перчатку, слегка наклоняясь. Совсем малышка. Смотрит на меня смущённо, принимая её в руки.
Как же приятно возвращаться домой через детскую площадку. После осуждающих и нервирующих взглядов, которые стараюсь игнорировать, дети поднимают мне настроение.
И хоть редко выхожу из дома, пришлось это сделать. Решилась узнать пол ребёнка и сейчас в приподнятом настроении иду домой.
Пока девочка глазеет на меня, рядом появляется женщина.
Судя по всему – мать.
Грубо хватает её за плечо, косится на меня взглядом и проговаривает себе под нос что-то вроде слов:
– Уйди от неё, а то такой же станешь.
Мне кажется, я уже даже привыкла к такому к себе отношению. Ну, считают проституткой, так считают.
Некоторые до сих пор недоумевают, почему Чон не развёлся со мной, продолжая порочить свою добрую фамилию.
Меня тоже это раздражало какое-то время. Он отказался давать мне развод, сказав, что вернёмся к этому разговору, когда я остыну.
И вот прошло уже два месяца, и я кое-как поутихла.
А этот человек продолжает трындеть в новостях на вопросы обо мне, что у нас сейчас всего лишь перерыв в отношениях. И он начал это говорить так часто, что и я начала сама в это верить.
Но он не появлялся. Не маячил на горизонте. Ни разу не позвонил!
Прислал мне цветы на день рождения, на который я просидела зарёванная, вся в соплях и в обнимку с фисташковым мороженым.
Грустно как-то стало.
Но я не расстраиваюсь. Спустя два месяца я отчётливо поняла – чон не сдастся.
Он и правда дал мне передышку, которая была необходима. И сейчас, когда моя злость утихла, а гормоны начали шалить, начала по нему скучать.
А я ведь только собиралась переехать! Начать жизнь с чистого листа!
Ага, начала. Не могу поднять живота с дивана, не то, что взять, собраться и уехать.
Кое-как собралась в больницу.
И сейчас иду домой.
Эта женщина не испортила моё меланхоличное настроение, но знатно его подкосила. Поэтому, опустив нос, дохожу до дома.
Да, я всё ещё живу у Джису, стараясь экономить. Стараюсь не появляться у неё на глазах, чтобы не мешать. Хотя на её возгласы и крики о том, что всё нормально, всё равно не могу успокоиться.
И, пока она на работе, захожу домой. Не успеваю разуться, как вижу на диване знакомый силуэт.
От которого сердце останавливается. И начинает биться быстрее.
Его возращение – вопрос времени.
И, наверное, я его ждала.
Вот и стою сейчас, как вкопанная, рассматривая невозмутимые черты лица. Белоснежную рубашку, что облепливает идеальное тело.
Рукава закатаны по локоть, расстёгнуты пару верхних пуговиц.
Он меня, что, соблазнять пришёл в таком виде?
– Всё же мне кажется, ходить ты так и не научилась, – это недовольство в голосе вызывает раздражение. Так. Я начинаю снова злиться на него, хоть и пыталась забыть, что этот человек слишком невыносимый.
Ещё и свежую рану трогает.
Только месяца два назад смогла встать на ногу без боли. Сейчас чуть прихрамываю, но через пару недель должно всё пройти. Я немного заплыла жирком, и отметка на весах двинулась до пятидесяти восьми. Это всё тонны безе и взбитых сливок, от которых уже тошнит.
– Как смогла, так и дошла, – бубню, всё же разуваясь. – Я, в отличие от некоторых, не на машинах разъезжаю.
У меня её попросту нет.
– Могла бы взять такси, – да ладно! У меня что, денег много? Да, есть немного, но я сейчас коплю. Пока не знаю, на что, но они обязательно могут пригодиться!
– Больница в этом квартале, – прохожу вперёд, демонстративно откидывая длинные волосы назад и показывая небольшой, но уже очень заметный живот. – Если такой наглый, мог приехать чуть раньше и отвезти меня сам.
– Ты бы отказалась, – кидает на меня скучающий взгляд и встаёт со своего места. И он прав. Я бы так и сделала. – Решил дождаться и узнать. Кто у нас будет?
Надо бы исправить «кто у меня будет?», но эта фраза мне не нравится. Нет. То, что он говорит «у нас», по-настоящему греет душу. Так сильно, что мне хочется улыбнуться.
Но я не могу так легко сдаться и сказать, что не простила его, конечно, но готова начать с чистого листа.
Соскучилась я по нему. Жутко.
Смотрела на его фотографии по ночам и рыдала. Но это время мне хорошо помогло. Осознала многое. Выросла духовно. Хоть сейчас и веду себя, как ребёнок.
Но, когда дело заходит о малыше, опять теряю контроль. Опускаю ладони на живот, аккуратно поглаживаю его и довольно произношу:
– Мальчик.
Вырастит таким же серьёзным, как папа. Я уверена. После того, как залетела, начала смотреть политические новости. И мозг принял один немаловажный факт – в моём животе живёт депутат. Или расчётливый бизнесмен.
– Я рад.
Скупо.
Но как только поднимаю взгляд на Чона, который подходит ко мне, поднимая руки для обнимашек, и смотрю ему в глаза, всё понимаю. Рад.
Но я ошибаюсь, когда думаю, что он меня сейчас обнимет.
Нет. Опускает ладони мне на щёки и чуть сдавливает их.
– Ты милая, – два слова, которые заставляют покраснеть, а сердце остановиться. – И противная. За это тебя и люблю.
Я готова была выдержать, что угодно.
Но не этих слов.
Мне говорили, что любят меня.
Парк. Но он это делал не искренне.
А сейчас…
Я чувствую это тепло с его стороны. Настоящее, тягучее, приятное.
– Заставила меня ждать столько времени, – он обижен и разочарован. – Остыла?
Так и хочется выкрикнуть, что «да», но…
Не буду.
– Чуть-чуть, – двигаю губами, которых Чонгук сейчас касается пальцами. Не смогла ответить по-другому. Он сейчас такой милый. Или я просто так давно его не видела, что готова вешаться ему на шею? – Но я всё ещё злюсь.
Какой же он говнюк!
Но я ему благодарна. За то, что хотя бы пытался уберечь меня от всего дерьма. Отодвинем ложь на второй план. И за то, что не дал мне развод.
Ну, конечно, всегда можно пожениться ещё раз, но… Это давало мне надежду в последний месяц, что он вот-вот перешагнёт порог дома и скажет:
«Поднимай свой зад и пошла»
А этот придурок ждал.
И вот стоит передо мной, и не понимаю, чего он добивается.
– Из-за Субина?
Сглатываю и хочу закусить губу от этого имени, но из-за того, что Чонгук водит по ней пальцем – не могу.
– Я не знаю, что должен сделать, чтобы ты перестала злиться на меня, – он спокоен, а в голосе слышатся стальные нотки вины. – Можешь эксплуатировать меня, держать годами без секса…
Да я ж сама не выдержу!
– Но сейчас ты пойдёшь со мной. Я и так слишком долго дал тебе времени на раздумья. И, даже если ты скажешь «нет», сам запихну тебя в машину, – последнюю фразу он говорит серьёзно.
Не шутит.
Во рту пересыхает от волнения, и я сглатываю. Но не дам ему так просто почувствовать свою власть.
– Готовься, – предупреждаю его, обязательно преподав ему урок за всё, что можно. – Потому что я буду беспощадна.
Сама поднимаю руки, обнимаю его и прижимаюсь всем телом, утыкаясь животом в стальной пресс.
Вдыхаю его умопомрачительный аромат и прикрываю от удовольствия глаза.
Я так по нему соскучилась… Готова взять и впиться в губы. Поцеловать и приласкать. Но… Обойдётся. Я злопамятная. Поэтому потом отомщу. Или сделаю именно это сейчас. Не дам ему поцелуй.
И пока буду наслаждаться тем, что имею сейчас несколько минут, которые мы стоим и не двигаемся, упиваясь временем друг с другом.
Тишиной, что давит на сознание, но в то же время приносит облегчение.
Как и слова, которые слетают из моих уст, когда понимаю, что впервые счастлива за последнее время:
– Я люблю тебя.
Мне не надо ответных слов.
Хотя я была бы рада услышать это.
Но…
Его руки на моей макушке и спине обо всём говорят сами.
Как и слова.
Которые бьют стрелой в самое сердце.
– Я тебя тоже. Мотылёк.
Эпилог
Спустя полтора года
– Хватит есть, – шлепок по упругой заднице слышится по всей округе Нью-Йорка.
Даже глухой не услышит его и моего возмущённого крика.
Прикрываю ладошками попу, жую во рту варёную креветку и волком смотрю на Чона с Джегёном на руках.
– Мне можно, – бубню, отворачиваясь обратно к шведскому столу. Ну и наготовили же здесь еды! Зря пропадать, что ли, будет? Особенно если хочется – надо брать. – Второго ращу. А то родится дохликом.
Да-а, я решилась на второго. Причём сама.
Девочку хочу. Но если родится мальчик, а я думаю это будет он (по-другому в семье Чонов не получается, кажется), тоже буду рада.
Чонгук отнёсся к этому нормально.
Сам второго хочет. Говорит, надо больше наследников, чтобы весело было.
А мне двоих хватит, и всё. А то так и буду рожать постоянно.
Сколько можно? Работать потом тяжело будет. И всё равно, что мне помогает мать Чонгука, пока тот тусит на работе. Мне тоже иногда вообще-то надо вносить свою лепту в свой бизнес.
Чтобы не сидеть и не толстеть на попе ровно, я решила открыть свой бренд одежды. Конечно, под псевдонимом, чтобы лишний раз не портить продажи из Кореи.
И хоть тот случай давно забылся, а фотографии в интернете пропали с лица земли во всех источниках, где были найдены, люди не забыли.
Недавно мы приезжали в корею5, и один умник решил высказаться в мою сторону. И был захлопнут Чонгуком.
Он у меня Цербер. Стал им ещё сильнее, когда родила и теперь ношу под сердцем второго. Вон как Парка отпугнул – я его так уже давно не видела и не слышала.
Даже не знаю, живой ли.
Чон часто шутит про его смерть, но я надеюсь, это всего лишь шутки. Или нет?
Фу, кровожадная семейка. Но, что поделать.
И всё же, тогда я поняла, что сделала правильный выбор, переехав из Кореи в Америку. Здесь мало кто меня знает, никто не тычет пальцем, не оскорбляет. Чувствую себя хорошо и ни в чём не нуждаюсь. Не надо ходить с очками на пол – лица, чтобы тебя никто не узнал. Свобода!
После того, как мы переехали окончательно в Нью-Йорк, и я родила, мы сыграли пышную свадьбу. Сегодня у нас как раз год, как мы вместе. Официально, конечно.
Мэри настояла на том, чтобы отпраздновать это, тем более, у нас давно не было праздников. Я согласилась, потому что просто хотела вкусно поесть. Аппетит у меня стал зверский.
Не могу представить себя два года назад, когда сидела на одной воде и витаминах, и сейчас – поглощающую всё подряд.
Сейчас я меньше забочусь о своём весе, хоть и начала худеть сразу после родов. Метаболизм немного выровнялся, и сбрасывать мне сейчас намного легче, чем раньше, лет в пятнадцать. Но меня уже не так это сильно парит. Я больше не модель. Но запустить себя не даю. Вдруг Чон разлюбит?
Вряд ли он это сделает, конечно. Сам вцепился в меня клешнями.
После того случая с Субином … Извинялся месяцами. Я не просила, но Чонгук задаривал подарками, делал мне слишком приятно, из-за чего мой организм вырубался сам. Прямо как в старые – добрые времена.
С Чоном-старший мы ни разу не виделись с того случая. Он не пропал, нет, но предпочитает не видеться с нами.
Они с Чонгуком в крупной ссоре, и вмешиваться мне не хочется. Но… Субин честно отдал все имеющиеся у него фото брату, и потом мы их сожгли.
Но всё равно после того разговора мой муж пришёл с синяками на теле. Подрались. Понимаю, из-за чего. Из-за меня. Не знаю, кто выиграл, а может, и вовсе не было победителя, но наставляли тумаков они друг другу знатно.
Поэтому… Всё с Субином закончилось. И я желаю не видеть его до конца своей жизни.
Хотя, думаю, рано или поздно это произойдёт. Ведь мы теперь все живём в одном городе. В гости заглянет. Не дай Бог. Пусть сидит у себя там, в своем кресле нефтяного магната и не лезет к нам. Я чётко сказала об этом Чонгуку, и тот был полностью со мной солидарен.
Точно также произошло с моей матерью – я не знаю, где она сейчас. Но недавно по новостям видела её угашенную в хлам в каком-то клубе с синяком под глазом. Напилась, подралась с кем-то и продолжает разбазаривать деньги отца. Хотя, думаю, она их уже все потратила и пользуется баблом нового хахаля.
Мне её не жалко. Сама виновата.
В остальном же всё…
Внезапно вздрагиваю, когда по заднице летит очередной шлепок. Застенчиво прикрываю попу, осматриваясь.
Сколько можно?!
Тут же люди!
– Ну, чего тебе надо? Джегёна на десять минут оставила! Справиться не можешь, что ли? – недовольная бурчу, отправляя в рот канапе с лососем.
Жмурюсь от удовольствия, но меня опять прерывают.
– Тебя подруга зовёт, хватит уже есть, тебе скоро смену принимать, – «смена» – следить за сыном. У нас очередь по праздникам, то он, то я. Чтобы отдыхать немного.
– А, точно, сейчас буду! – вспоминаю, что нужно было помочь подруге, что в сложный момент жизни не бросила меня на произвол судьбы.
Вот рада, что она сейчас тоже живёт в Америке! Нет, конечно, переехала не из-за меня, а из-за практики в больнице. У неё же здесь тётя. Вот пытается расти дальше.
Поэтому моя жизнь в этом месте кажется раем – любимый муж и сын рядом. У меня понимающие свёкры, есть любимая работа, рядом подруга. Беременна вторым малышом, пол которого узнаю совсем скоро. Пока жду и волнуюсь.
Проблемы все позади. А впереди меня ждёт только счастливое будущее.
Иду до подруги, но прохожу какой-то метр и поворачиваюсь в сторону Чона, продолжая идти спиной по дорожке.
– Любимый! – кличу его негромко и жду, пока он повернётся в мою сторону. И как только его бровь приподнимается в вопросе, слёзно прошу его: – Я не успела поесть мидий! Отложи, пожалуйста, мне немного! И с соусом их, с острым!
Ничего не могу с собой поделать. Ем всё, что вижу. А если уйду с тусовки и что-то не попробую – конец.
Чонгук усмехается своей сдержанной улыбкой, и я в ответ закусываю губу, стараясь глупо не заулыбаться.
– Иди уже, неугомонный ты мотылёк, – хоть и недоволен, знаю – любит. Как и я его.
А ведь всё началось со стриптиз-клуба, где я по ошибке станцевала не тому Чону. Мой маленький позор, который до сих пор эхом отдаётся в некоторых уголках моей родины.
Но без этого… Я бы не встретила Чонгука, который пришёл ко мне и сделал своей невестой. По принуждению. А потом и женой… И так до конца. Я так и осталась его, но уже по собственной воле. В большой любви.
И мы никому не позволим её разрушить!
Конец