18 глава
Pov Jennie
Вчерашний день, что казался ужасом, резко перерос во что-то приятное. После того, как я немного вздремнула, мы с Владом вместе искупались. До приятного не дошло. Только томительные и обжигающие касания. Долгие поцелуи и тепло наших тел.
После этого поужинали и, как истинные взрослые люди, вместо того, чтобы заняться безумным сексом, уснули без задних ног.
И вот, проснувшись с утра и приготовив для Чона подарок, жду его с магазина. Я жестокая, раз послала его за ненужными продуктами после рабочего дня. Он наверняка устал, но… Я собираюсь его расслабить.
И, когда дверь квартиры распахивается, включаю приглушённый свет.
Встречаю Чонгука на пороге, опираясь на ванную дверь плечом, в одном дорогущем комплекте белья. Но это не его достоинство, нет.
– Ты думаешь, для меня эти многочисленные ленты будут преградой? – Чон окидывает меня пытливым взглядом, читая как открытую книгу.
Чёрное кружево, что сегодня служит для удовольствия глаз, крепко крепится на моём теле. А полупрозрачная ткань всё зазывает, показывая все прелести, чтобы мужские руки притронулись к ней.
Но основа – ленты. И да, нужно хорошенько постараться, чтобы развязать все до единой. Они охватывают всю талию. Но мы сегодня займёмся не этим.
Усмехаюсь на его слова и разворачиваюсь спиной, демонстрируя фронт работ. Здесь помогут только ножницы. Быстрее – никак. Для него. Я вот знаю одну маленькую хитрость, но…
Я и сама устала их завязывать. Поэтому – нет, и так нужно. Для удержания Чонгука.
– Боюсь… – так и хочется продолжить говорить о том, что он не справится, но мужские руки с жадностью обвивают талию, поворачивают к себе.
Задерживаю дыхание и втягиваю любимый парфюм. Хочу закрыть глаза и простоять с ним так всю ночь, но нет.
Чон резко прижимает меня к стене.
Бьюсь немного затылком. Чувствую на теле нетерпеливые руки и настойчивые губы, накрывающие мой рот.
Вот так быстро. Резко. Без приветствий и всего остального. Напористо, неожиданно. Так, что ничего не понимаю.
Но как бы мне не нравился этот язык, проникающий в рот, отталкиваю мужчину. Нетерпеливый.
– Не-ет, – тяну и толкаю его в гостиную. Секса сегодня не будет. Наверное. Если сама не устою перед этим искусителем.
Тёмные глаза испепеляют злобой.
– Что ты задумала? – усмехается, но всё же делает шаги назад, пока искусно и грациозно иду в его сторону. Наседаю.
Виляю слегка пополневшими бёдрами и облизываю губу. Смотрю так же игриво в ответ.
И бью по руке, когда она тянется в мою сторону.
Опускаю ладонь на мускулистую грудь и слегка толкаю его в кресло, до которого доходим за пару секунд.
Время с ним проносится неумолимо быстро. Что эти секунды кажутся мигом.
– У тебя ведь праздник, – шепчу и залезаю на него следом. Опускаюсь на пах, раззадоривая, и запускаю пальцы в короткие волосы. От этих действий саму возбуждение простреливает. Но нет, не сейчас. Я ведь обещала ему. – И я должна тебе подарок.
– Быстрее, – выкидывает резко, чуть не прикрывая глаза. В ответ сжимаю его волосы и смотрю в серьёзное лицо. Судя по каменной эрекции, что утыкается мне прямо между ног, касаясь чувствительного места, многого делать не нужно. – Я нетерпелив.
Знаю. Чувствую. Как его ладони опускаются на бедра, слегка их сжимают.
Контролирует. Пытается. Слегка улыбаюсь, наклоняюсь к нему и оставляю лёгкий поцелуй на сладких губах.
И отстраняюсь. Встаю на ноги и, как козочка, бегу обратно. Играюсь. Но перед тем, как перейти к первому подарку из трёх, поправляю тёмные капроновые чулки.
Встаю в двух метрах от Чона, упираюсь ногой на журнальный столик. Хватаюсь за кружевную ткань и напряжённо, мучительно медленно даже для меня, тяну вверх.
– Дженифер, – этот суровый голос, что грозно разносится по комнате, будоражит ещё больше.
А я, кажется, дурочка, раз хочу раззадорить его сильнее. Лукаво улыбаюсь и, как похотливая кошка в сезон, виляю невидимым хвостиком, уходя к телефону, уже подключённому к колонке.
Включаю музыку, что подготовлена специально для этого вечера, и прикрываю глаза.
Шумно выдыхаю и пытаюсь забыть о том унижении, что испытала в «Сфере», когда танцевала на глазах у Субина. Из-за него я теперь ненавижу некогда любимые танцы.
Но сегодня…
Забуду об этом.
Потому что я обещала Чонгуку подарок. На день рождения.
Поворачиваюсь в сторону Чона, мигаю глазками. Конечно, стриптизом это не назовёшь. Я не разденусь, без каблуков эффект не тот, да и шеста нет… Поэтому… Постараюсь соблазнить Чона сильнее другим путём.
Движениями.
Делаю шаг вперёд, покачивая бёдрами. Медленно отвожу зад в сторону и вожу прохладными от волнения ладонями по животу.
Слегка наклоняюсь, смотрю Чону в глаза, видя в них искристый огонёк, что так и рвётся наружу.
Его кулаки сжимаются, взгляд направлен точно на руки, которыми сейчас гуляю по телу, трогая себя в разных местах. Представляю пальцы Чонгука, что касаются кожи. И наблюдаю.
– Ты… – внезапно подаёт голос, чуть привставая. Взмахиваю обиженно волосами и вальяжно подхожу к нему, снова сажая обратно в кресло. Нетерпеливый. А я ведь только начала.
Веду пальцами по его груди вверх, по шее, подбородку. Прохожусь острым ноготком по щетинистой щеке, и обхожу вокруг кресла. Пока мужчина запрокидывает голову чуть назад, не отводя от меня взгляда.
А я впервые смотрю на него так. Сверху вниз.
– Ты что-то хотел сказать? – мурчу, дохожу до него и поворачиваюсь спиной. Трусь об него, как кошка, лишь бы только хозяин погладил. Но боюсь, если этот мужчина дотронется до меня, мой самый вкусный подарок, оставленный на потом, точно не состоится.
– Убить тебя хочу, – хрипит. А я отстраняюсь. Аккуратно, без лишних движений поднимаюсь, выгибая спину.
Мне нельзя сейчас танцевать в полную силу. Пока… Не решу, что делать с ребёнком. И хоть я все еще сомневаюсь, предпочитаю осторожность.
Врач и так сказал, что после падения мне повезло.
Поэтому плавно двигаю руками в такт ногам. Только бы он смотрел. Наслаждался представлением.
– Ты же меня любишь, – вырывается неосознанно. Задыхаюсь, когда сама произношу эти шокирующие слова. Пытаюсь перевести тему. – И не убьешь.
– Не убью, – говорит незамедлительно, чем пугает меня. Пытается поменять тему? – Но трахну. Молись, чтобы завтра у тебя был выходной.
Чувствую как атмосфера, несмотря на приглушённый свет и медленную музыку становится тяжелей. Похотливее. Как и глаза Чонгука, которыми ещё чуть-чуть и убьет. И изнасилует.
Поэтому все же перестаю играться. Хотя очень и очень хочется. Спокойно, без слов дотанцовываю, вкладывая в каждое движение свои чувства.
И, когда музыка начинает затихать, на носочках подхожу к Чону. Нависаю над ним, облизываю губу, чувствуя в свою сторону злостный огонёк.
И опускаюсь перед ним на колени.
Кладу ладони на бедра, скользя по ним вверх, к ширинке.
Поднимаю застенчиво взгляд на Чонгука с замиранием сердца. Тот напрягается, но никак не препятствует. А ладони будто так и хотят сорваться с кресла и схватиться за что-нибудь.
Поэтому не медлю. Пальчиками подбираюсь к ширинке и приступаю к главному подарку.
Pov Jeongkook
Маленькая шаловливая девчонка подбирается пальцам к ширинке. Расстёгивает её и приспускает штаны вниз.
А я не шевелюсь. Смотрю на неё сверху вниз и в волосы ладонью хочу впиться. Притянуть к себе и хорошенько поцеловать.
Чтобы потом губы болели. Жгли.
Но нет, позволяю ей сделать то, что она хочет.
Так это её подарок? После лёгкого, незатейливого танца? Мне нравится. Я люблю смотреть, как она танцует. Двигается. И мне хватает этого сполна. Я готов прямо сейчас встать, схватить свою Джен и повалить на пол. Войти в неё одним толчком, целовать.
Но…
Нет.
Пусть.
Мне не хочется портить этот момент. Тем более… Как я знаю, крошка Дженни будет делать это в первый раз. Да и тот закончится максимально быстро, потому что…
Как только эта чертовка начала двигаться, член поднялся. Вот так просто. От одних её изгибов тела.
Я вообще хочу её постоянно. Никак насытиться не могу. А мне всё мало и мало.
А здесь… Она ещё и инициативу проявляет.
Спускает тёмные боксеры вниз, выпуская на волю уже ноющий орган. От неё он такой. Больше ни от кого. Начинаю чувствовать себя маньяком.
– Неожиданно, – решаю разбавить атмосферу. Девочка-то волнуется. Пальчики трясутся, когда поправляют мешающуюся ткань.
– Замолчи, – показывает свои зубки котёнок, что пододвигается ближе и наклоняется.
Воздух из лёгких одним большим ударом выбивает. Да только это не удар. А касание пухлых и влажных губ, которые дотрагиваются до головки члена.
Влага обволакивает половину длины, и я неосознанно расслабляюсь. Откидываю голову назад, сполна ощущая эти неуверенные, но старательные движения. Мягкий язычок, что обводит головку, по кругу. Посасывает. И делает это так… Неопытно.
Из-за чего завожусь сильнее. А некуда уже.
Не могу терпеть, как она так томительно меня мучает. А всё дело в её неумелости. Как вспоминаю, что это её первый раз за двадцать четыре года… В груди тёплое чувство разрастается. Становится огромным шаром, что так поднимает настроение.
И когда она старается заглотить его полностью, сжимаю пальцы в кулаки. Стискиваю зубы, чтобы не собрать волосы в кулаки и не оттрахать её маленький, тесный рот.
Да не могу. Подарок это.
Поэтому только приоткрываю глаза, смотрю на свою крошку, что так сейчас пытается доставить мне удовольствие. А я уже. Мне хватит. Если она вдруг сейчас отстранится, не дав мне кончить, я уже буду доволен, как слон.
Всё потому, что делает минет мне она, а не кто-либо другой.
Но как же я долго представлял эту сцену…
Эти движения головой. Плотно сомкнутые губы на стволе. Её лицо, когда я смотрю на неё вот так. Когда ресницы трепыхаются с каждым толчком. Как краснеют её щёки от смущения от того, что она делает. По своей воле. Не по моей прихоти. Дженни хочет мне сделать хорошо и старается, а я не вмешиваюсь, хотя уже руки подрагивают, чтобы не схватить её за волосы.
Заставить двигаться быстрее.
Но нет. Она мучает, не торопится.
– Ну, ты и зараза, – выдыхаю, когда пальчики сильнее вжимаются в бёдра. А мучительные толчки нарастают, становятся быстрее.
На губах расцветает издевательская улыбка. Когда выпускает член изо рта и целует головку. Мило, нежно, и… предвкушающе.
А потом возвращается к своему делу.
Делает всего лишь несколько движений головой.
Напрягаюсь, резко, сам того не ожидая, врезаюсь пальцами в её макушку. Слегка надавливаю и выдыхаю, когда облегчение окатывает одной волной, как и наслаждение. Кончаю малышке в рот и хочу провалиться сквозь кресло.
Высушила меня до дна. Как, в принципе, и всегда. Что эмоционально, что физически.
Ладонь поднимается вместе с головой.
Смотрю на неё из-под полуоткрытых глаз и наблюдаю, как она облизывает губы и смущённо отводит взгляд в сторону. Встаёт с колен. Продолжает опираться на мои бёдра ладонями, а я опять возбуждаюсь.
Да когда же это кончится? Но мой подарок, кажется, подошёл к концу.
Потому что девчонка натягивает одежду обратно, прикрывая всё ещё твёрдую плоть.
– А теперь… – улыбается, нависает надо мной и твердит, сверкая голубыми порочными глазами. – Ужин!
И я офигеваю ещё сильнее.
Потому что ни разу не ел приготовленную Дженни еду.
* * *
– Меня ждёт продолжение вчерашнего банкета? – опираюсь о дверной косяк, рассматривая, как моя уставшая бестия натягивает чулки. Резинка кружева прячется под подолом, и я хмурюсь.
Это уже другие. Вчерашние я разорвал, когда связал ей руки. Чтобы меньше тянулась ко мне и распаляла.
А это новые.
Хм, что, второй день рождения? Мне начинает нравиться.
– Обойдёшься, – кидает легко и тянется к майке, которая лежит рядом.
– Для кого принаряжаешься?
– Мне на работу надо, – отворачивается, нагибается и, пока она поднимает что-то с пола, рассматриваю красивое белье и любимую попу, на которой опять остаются синяки после наших вчерашних игр.
Ужином ничего не закончилось. Я хоть был сытый и удовлетворённый едой Дженифер, что оказалась мне по вкусу, я всё ещё не насытился. Телом. Вот и решил продолжить…
Всё так затянулось, что мы уснули поздно. Оба вымотанные, уставшие, а она ещё куда-то и уходит.
Я планировал провести этот день вместе.
– Зачем? – прищуриваюсь, чувствуя неладное. Почему-то думаю, что она идёт сейчас к Субину. Не знаю, почему. После вчерашнего разговора я вообще не знаю, что и думать.
Я в курсе, что, если мой брат и замешан во всех проблемах Дженни и способствовал нашей встрече, он не настолько глуп, чтобы проколоться на такой мелочи. Телефоны – слишком интимно. Личное. И я, правда, никому его не даю. И брат знает об этом.
Я хотел её остановить тогда, но решил посмотреть.
Всё же, что-то мне не нравится. Ведь тот, кто шантажировал Дженни фотографиями, не только послал подставного адвоката в её дом. Но и…
Пытался закрыть меня за решёткой. Да и странно всё это. Смерть Суда, что внезапно произошла. Он ведь упал. Сломал шею об стол. Всё это время ходил, и ничего не происходило? А здесь…
Именно в тот день. Когда там оказался я.
Подставил кто-то?
Мысли о том, что здесь может быть замешан Субин, меня огорчают. Но всё ещё надеюсь, что это всего лишь фантазии Каролины.
– Хан позвонил. Сказал, что завтра у нас экстренный показ новой коллекции от какого-то новичка. Сегодня примерка и пробный заход. Поэтому… Я побежала, – она пробегает мимо, тянется на носочках и целует бегло в щёку. – Я приду поздно вечером, поэтому ложись спать без меня.
Она делает всё это и говорит так просто и свободно. Будто мы уже встречаемся. Ведём себя, как полноценная семья.
Вот и настала идиллия, несмотря на все трудности.
Смотрю на это, и сердце нещадно болит.
От того, что всё это кончится, как только Дженни узнает, что я сделал. Натворил. Женил на себе, украв паспорт. Сделал её своей женой без её же воли.
А она и не знает.
И чувствую, когда она это сделает… Всё разрушится. Рухнет. Как неконтролируемая лавина.
– Кстати… – оборачиваюсь, когда слышу задумчивые слова. Смотрю на мотылька, что надевает тёмные ботинки. Я надеюсь, они лёгкие, потому что для лета… Она запарится. Но это лучше каблуков. Особенно в её положении. – Ты придёшь завтра?
Её голубые большие глаза сверкают просьбой. Даже не вопросом.
– Как я могу пропустить представление своего мотылька?
Дженни улыбается, посылает мне воздушный поцелуй и, взмахивая кудрявыми волосами, убегает.
Не смотрю ей вслед, хоть и очень сильно хочется. Сейчас у меня другие дела. А именно… Визит к Субину.