Вкус свободы
Лошадь уверенно двигалась вперёд, мерный стук копыт разносился по дороге. Воздух был свежим, но уже с ледяной ноткой — зима приближалась, и каждый день становился холоднее.
Харуто сидел перед Рейдзи, укутанный в его плащ, но тепло не помогало от усталости. Путешествие было долгим, но самое неприятное даже не это.
— В каждом городе разбойники, в каждой дороге бандиты… теперь ещё и охотники, — пробормотал он, уткнувшись в воротник. — Это какое-то проклятие.
Рейдзи ничего не ответил, но едва заметно напрягся.
— Может, есть дорога поспокойнее? — с надеждой добавил Харуто.
— Нет.
— Конечно… — с сарказмом выдохнул омега, но тут лошадь резко всхрапнула и остановилась.
Рейдзи сразу потянулся к мечу, а Харуто почувствовал, как его мышцы напряглись.
Что-то было не так.
— Спускайся, — тихо приказал самурай.
Харуто быстро соскользнул вниз, настороженно оглядываясь.
Всё вокруг казалось спокойным, но это было лишь иллюзией. И в следующий миг кусты справа зашевелились, и раздался глухой свист.
Стрела!
Рейдзи дёрнул Харуто за плечо, толкая вниз. Стрела пронеслась над их головами, вонзившись в ствол дерева.
— Чёрт! — выдохнул Харуто, падая на колени.
Из-за деревьев начали появляться люди. В отличие от обычных разбойников, эти выглядели организованно: у каждого было оружие, лица скрыты платками.
— Сдавайтесь, господин Фудзивара, — раздался голос.
Харуто вздрогнул.
Эти люди знали, кто он такой.
Охотники.
— Если сдадитесь, мы не причиним вреда, — добавил главарь, мужчина в тёмном хитатэ с нагинатой в руках.
— Как благородно, — фыркнул Харуто.
Рейдзи даже не думал отвечать. Он уже вскинул меч, готовясь к бою.
Тишина.
И вдруг один из охотников бросился вперёд!
Рейдзи успел отразить первый удар, но тут же на него напали ещё двое. Металл звенел, удары сыпались с обеих сторон.
Харуто отшатнулся, но не успел даже сделать шаг назад, как чья-то рука схватила его за плечо.
— Ах ты…!
Харуто инстинктивно рванулся вперёд и резко ударил локтем назад. Мужчина охнул, ослабляя хватку, и Харуто тут же отпрянул.
Он не мог просто стоять.
Харуто выхватил из-за пояса кинжал — единственное оружие, что у него было.
Рейдзи, тем временем, двигался быстро, но не идеально. Один из охотников всё же достал его, меч рассёк ткань на плече, и алые капли брызнули на землю.
Самурай даже не дрогнул, но Харуто заметил кровь.
И что-то в нём сжалось.
Очередной охотник напал на него, и он успел выставить кинжал, пытаясь защититься. Но против меча у него не было шансов.
— Рейдзи! — выдохнул он.
Самурай отреагировал мгновенно. Он перехватил противника Харуто одним точным ударом, сбивая того с ног.
Но в тот же момент что-то сверкнуло в воздухе.
Стрела!
Рейдзи увернулся, но не полностью. Она рассекла бок, пропоров ткань.
— Чёрт! — выругался он, перехватывая меч.
Харуто тяжело дышал, прижимая к себе кинжал.
Они не могли проиграть.
Он не мог снова попасть в руки клана.
— Осторожнее! — крикнул он, но Рейдзи уже видел следующего нападающего.
Самурай сделал шаг вперёд, клинок блеснул в воздухе, и противник рухнул на землю.
Оставалось трое.
Харуто пытался держаться ближе к Рейдзи, но один из охотников выхватил сюрикэн и метнул прямо в него!
Харуто не успел среагировать, но в последний момент Рейдзи резко развернулся и мечом отбил снаряд.
— Стой за мной, — резко бросил он.
Харуто сжал кинжал, ощущая себя бесполезным.
Последние охотники медлили, видя, что их силы тают.
— Чёрт… отступаем! — скомандовал главарь.
Мгновение — и они скрылись в лесу.
Харуто резко выдохнул, чувствуя, как подгибаются ноги.
Рейдзи убрал меч в ножны, но Харуто сразу заметил, что он ранен.
— Ты… ты ранен! — воскликнул он, подходя ближе.
Рейдзи посмотрел на него холодно.
— Это пустяк.
Но Харуто нахмурился.
— Покажи.
Самурай было хотел возразить, но омега уже тянулся к его плечу.
И в этот момент Харуто поймал себя на мысли, что ему действительно не всё равно.
Харуто осторожно дотронулся до разорванной ткани на плече Рейдзи. Под пальцами чувствовалась липкая кровь. Он нахмурился.
— Это не пустяк, — пробормотал он.
Рейдзи промолчал, но не стал отстраняться.
— Надо перевязать, — Харуто быстро огляделся. — У тебя есть бинты?
— В сумке на лошади, — коротко ответил самурай.
Харуто кивнул и быстро направился к лошади, всё ещё слегка дрожащей после боя. Развязав седельную сумку, он начал перебирать содержимое, пока не нащупал небольшую тканевую упаковку.
Когда он вернулся, Рейдзи уже сел на ближайший камень, явно не собираясь показывать, что ранен.
— Снимай, — приказал Харуто, указывая на испорченную одежду.
— Зачем?
— Надо обработать рану.
Рейдзи вздохнул, но подчинился. Стянул верхнюю часть хитатэ, обнажая крепкое плечо с глубоким порезом. Харуто едва заметно сглотнул, но быстро сосредоточился.
— Терпи, — предупредил он, смачивая тряпку водой из фляги.
Когда он осторожно коснулся раны, Рейдзи не дёрнулся, но Харуто почувствовал, как напряглись его мышцы.
— Вот видишь? Не так уж и легко это игнорировать, — проворчал он.
Самурай промолчал.
— Знаешь… — продолжил Харуто, обматывая бинт вокруг плеча, — раньше я думал, что самураи бесчувственные, как камни. Но ты… ты хоть замечаешь, когда тебя режут?
Рейдзи чуть повернул голову и посмотрел на него.
— Замечаю.
— Ну хоть что-то… — Харуто завязал узел и отступил назад. — Всё.
Рейдзи кивнул, снова натягивая одежду.
Харуто сел рядом, обхватив колени.
— Почему они не отступили сразу? Они ведь поняли, что ты сильнее.
— Они надеялись взять тебя.
Харуто сжал губы.
— Меня, да? Я как приз, за который они готовы умереть…
Рейдзи ничего не сказал, но его молчание говорило само за себя.
— Честно говоря, мне начинает казаться, что моё возвращение домой — это не спасение, а просто новая клетка.
Рейдзи бросил на него долгий взгляд.
— Ты сам бежал.
— Я знаю… — Харуто вздохнул. — Просто…
Он замолчал, не зная, как выразить свои чувства.
Пусть его сердце несло его в одну сторону, но долг тянул в другую.
А рядом с ним сидел человек, который был воплощением долга.
И всё же, когда Рейдзи защитил его от сюрикэна, когда позволил ему перевязать раны, когда не сказал ни слова осуждения…
Харуто поймал себя на мысли, что самурай уже стал для него кем-то большим, чем просто охранник.
Но понимал ли это сам Рейдзи?
Солнце уже клонилось к закату, когда они наконец добрались до возвышенности, откуда открывался вид на город Сакай. Харуто устало вздохнул, чувствуя, как его плечи расслабляются. Город был близко. Ещё немного – и они окажутся среди людей, где хотя бы ненадолго смогут спрятаться от бесконечных погонь.
Рейдзи остановил лошадь и посмотрел вперёд, оценивая путь.
— Завтра будем в городе, — спокойно сказал он.
Харуто кивнул, раздумывая над своими словами. Он всё продумал заранее, но теперь, когда пришло время заговорить, у него внезапно пересохло в горле.
— Рейдзи…
Самурай повернул голову, внимательно наблюдая за ним.
— Когда мы доберёмся… можем задержаться?
Рейдзи не ответил сразу, а затем медленно кивнул, ожидая пояснений.
— Я знаю, что мы должны двигаться дальше, но… — Харуто сжал пальцы на поводьях. — Мне нужно немного времени. Хочу передохнуть. Посмотреть город. Просто… побыть там.
Рейдзи задумался.
— Ты же понимаешь, что каждый день промедления может приблизить тех, кто нас ищет?
— Я понимаю, — тихо ответил Харуто. — Но, возможно, это последний раз, когда я смогу почувствовать свободу.
Его голос дрогнул, и он отвёл взгляд.
Рейдзи смотрел на него несколько секунд, а затем негромко произнёс:
— Хорошо.
Харуто удивлённо моргнул.
— Правда?
— Да. Мы пробудем в Сакае несколько дней. Но если появится опасность, мы уедем немедленно.
Харуто широко улыбнулся, почувствовав, как на сердце стало чуть легче.
— Спасибо.
Рейдзи молча тронул поводья, направляя лошадь дальше.
Харуто посмотрел на его профиль и вдруг понял, что ему на самом деле хочется задержаться в Сакае не только ради себя.
А ещё потому, что рядом с этим самураем он впервые за долгое время чувствовал себя… в безопасности.
Рейдзи не подавал виду, но после слов Харуто внутри него что-то сдвинулось.
Последний раз почувствовать свободу…
Эти слова зацепили его сильнее, чем он ожидал.
Он не знал, что сказать, поэтому просто кивнул. Возможно, потому, что в душе понимал Харуто. Он сам никогда не знал свободы — не такой, о какой говорил этот омега. Его жизнь всегда была подчинена долгу, клану, правилам. Не было выбора, не было «остановиться и просто пожить».
Когда Харуто улыбнулся, глядя на него с благодарностью, Рейдзи почувствовал лёгкое замешательство. Откуда это странное тепло внутри? Он лишь делал то, что казалось разумным. И всё же в груди было ощущение, будто он дал Харуто нечто большее, чем просто время в Сакае.
Но позволить себе задуматься об этом — значит подвергнуть сомнению свой долг. А Рейдзи не был человеком, который поддаётся эмоциям.
Он отвёл взгляд, сосредоточившись на дороге.
— Нам нужно найти место для ночлега, — сказал он спокойно.
Харуто кивнул, не замечая его внутреннего напряжения.
Их путь продолжался. Чем ближе они были к Сакаю, тем сильнее Рейдзи ощущал, что дни, проведённые рядом с Харуто, что-то меняют.
Вопрос только в том, позволят ли они себе это признать.
Дорога к Сакаю становилась сложнее: ветер усиливался, принося с собой предвестники зимы, а небо всё чаще заволакивали тяжёлые серые облака. Земля под копытами лошади хрустела подмерзшей грязью, а редкие путники спешили укрыться в ближайших деревнях.
Рейдзи внимательно следил за дорогой, но в то же время он ощущал, как Харуто, сидящий перед ним, время от времени незаметно вздыхает. Омега был напряжён, но не спешил говорить о том, что его тревожило.
— О чём думаешь? — спросил Рейдзи ровным голосом, не отрывая взгляда от пути.
Харуто вздрогнул, будто его застали за чем-то личным, но быстро собрался.
— О будущем, — ответил он тихо.
Рейдзи не стал переспрашивать, давая Харуто возможность говорить, если тот захочет. Некоторое время омега молчал, но затем, кажется, решился:
— Я не знаю, что меня ждёт. Но точно знаю, что не хочу снова оказаться в клетке.
Рейдзи молчал, не зная, что ответить. Он понимал, что долг велит вернуть Харуто, но впервые в его душе поселилось сомнение.
— В Сакае я хочу… — продолжил Харуто, затем запнулся и усмехнулся. — Просто хочу немного притвориться, что всё в порядке.
Рейдзи кивнул.
— Я обещал тебе время. У тебя оно будет.
И вновь между ними воцарилось молчание, но на этот раз оно было каким-то… тёплым.
Впереди начинался лес — ещё один отрезок пути, который предстояло преодолеть. Но впервые за всё это время Рейдзи поймал себя на мысли, что дорога кажется не такой уж тяжёлой.
Харуто молчал недолго. Лес, в который они въехали, был тихим, лишь изредка ветер шуршал в ветвях, напоминая о приближении зимы. Омега поёрзал, устраиваясь удобнее в седле, и наконец заговорил:
— Рейдзи…
Самурай слегка склонил голову, показывая, что слушает.
— Что ты думаешь о браке?
Рейдзи на мгновение задумался, не ожидая подобного вопроса.
— Брак — это долг, — ответил он ровным голосом.
Харуто тихо усмехнулся:
— Долг перед семьёй? Кланом? Или… перед государством?
— Перед всеми сразу, — спокойно ответил самурай.
— А любовь? — Омега повернул голову, чтобы взглянуть на него. — Разве она не важна?
Рейдзи не сразу ответил. Он направил лошадь в сторону небольшого ручья, где они могли немного передохнуть. Когда они остановились, он наконец заговорил:
— Любовь... это роскошь.
Харуто нахмурился:
— Ты так думаешь?
— Я так знаю. — Рейдзи спешился и помог Харуто слезть с лошади. — Мы живём в мире, где союз между семьями значит больше, чем чувства. Любовь не удержит клан, если у него нет силы.
— Но ведь есть пары, которые женятся по любви.
— Они редкость, — ответил самурай, убирая прядь чёрных волос за ухо. — А если любовь становится препятствием для долга, она перестаёт быть благословением.
Харуто нахмурился, но затем снова усмехнулся:
— Говоришь, как человек, который никогда не любил.
Рейдзи на секунду задержал на нём взгляд.
— Может быть.
Омега вздохнул и сел на камень у воды, задумчиво глядя в отражение.
— Тогда… ты бы смог жениться на той, к кому ничего не чувствуешь?
— Да. Если это мой долг.
Харуто опустил голову, пальцем чертя круги в пыли.
— Как же это грустно…
Рейдзи молчал.
— Знаешь, — продолжил омега, не поднимая взгляда, — когда я был ребёнком, я верил, что однажды встречу того, кто полюбит меня. Кому будет важно не моё происхождение, а я сам.
Самурай ничего не сказал, просто сел рядом, глядя на воду.
— А потом я вырос, — Харуто усмехнулся. — И понял, что таким, как я, мечтать не положено.
Ветер пронёсся по их одежде, напоминая о том, что время не стоит на месте. Рейдзи, вместо слов, просто кивнул. Он тоже знал это. Знал даже лучше, чем омега.
Но почему-то в этот момент ему хотелось сказать, что мечтать можно.
Харуто долго молчал. Казалось, что разговор о браке затронул в нём что-то глубоко спрятанное. Он смотрел на воду, пальцами лениво водя по камню, и что-то обдумывал. Рейдзи молчал, ожидая, когда омега заговорит первым.
— А если… — голос Харуто был тихим, почти неуверенным, но он всё же решился продолжить. — Если я попрошу тебя спасти меня от этой свадьбы?
Самурай нахмурился, его тёмные глаза устремились на омегу.
— Любым способом, — добавил Харуто, словно сам испугался собственных слов. — Укради меня… женись на мне… мне всё равно, главное, чтобы я не вернулся назад.
Рейдзи не изменился в лице, но его пальцы чуть крепче сжали поводья лошади.
— Ты понимаешь, о чём говоришь?
Харуто поднял на него взгляд, полные тревоги золотистые глаза сияли, словно осенние листья на солнце.
— Я всё понимаю, — сказал он твёрже. — Я не хочу становиться марионеткой в чужих руках. Не хочу, чтобы мою судьбу решали другие.
Рейдзи молчал.
— Я… я не прошу любви, если это тебе мешает, — Харуто чуть заметно улыбнулся. — Просто… сделай что-нибудь.
Рейдзи отвёл взгляд, задумчиво рассматривая лес перед собой.
— Это невозможно.
— Почему? — Харуто нахмурился.
— Ты знаешь, почему, — ровно ответил самурай. — Я служу клану. Я не могу ослушаться приказа.
— Но если бы ты мог? — омега склонил голову, изучая его выражение лица. — Если бы перед тобой был выбор?
Рейдзи не ответил сразу.
— Ты бы выбрал меня? — добавил Харуто, его голос звучал так мягко, так искренне, что самурай почувствовал странное беспокойство.
— Этот выбор не для меня, — наконец сказал он. — Я — клинок, а не человек, который может решать свою судьбу.
Харуто вздохнул и снова опустил голову.
— Жаль…
Ветер взметнул его светлые волосы, запутав их на плечах, и в этом мгновении Рейдзи поймал себя на мысли, что не хочет видеть этого грустного выражения на его лице.
Но ничего не сказал.
После этих слов между ними повисло напряжённое молчание. Рэйдзи не ответил сразу, а просто пришпорил лошадь, заставляя её двигаться дальше. Харуто почувствовал, как мышцы самурая за его спиной напряглись. Он не знал, о чём тот сейчас думает, но понимал: разговор задел его глубже, чем он показывал.
Дорога в Сакай становилась всё оживлённее. Время от времени навстречу попадались караваны торговцев, путники, вооружённые стражники, сопровождающие знать. Лес сменился редкими рощами, а затем полянами, на которых уже виднелись первые следы зимы — пожелтевшая трава, сухие листья, облетающие с деревьев.
— Скоро будем, — наконец заговорил Рэйдзи, не оборачиваясь.
Харуто молча кивнул, не зная, радоваться ли этому. Он привык к дороге, к неспешному движению, к тем редким моментам, когда мог позволить себе забыться. Сакай был не просто городом, а чем-то большим — границей между его короткой свободой и возможностью выбора.
— Ты планируешь что-то в Сакае? — спросил самурай.
Омега покосился на него, чувствуя скрытый смысл в вопросе.
— Провести время… почувствовать последнюю свободу.
Рэйдзи снова промолчал, но теперь в этом молчании не было холода — только задумчивость. Они двигались дальше, и вскоре впереди показались первые дома города. Сакай ждал их.
Каменные улицы Сакая были оживлены, словно бурный поток реки. Торговцы громко зазывали покупателей, дети бегали между телегами, запахи свежей выпечки и морского воздуха смешивались в едином вихре. Этот город был живым, шумным, чуждым.
Рэйдзи с Харуто въехали в Сакай ближе к вечеру. Их путь был долгим, а тело ныло от усталости. Харуто чувствовал, как холодный ветер, несущий запахи прибрежных волн, пронизывал его одежду. Он сильнее вжался в спину самурая, но тут же отстранился, поймав себя на этом движении.
Рэйдзи заметил это, но ничего не сказал.
— Мы сначала найдём постоялый двор, — наконец произнёс он.
— Можно мне сначала посмотреть город? — неожиданно спросил Харуто, сам удивляясь своей просьбе.
Самурай чуть повернул голову, его холодный взгляд метнулся на омегу.
— С какой целью?
— Просто... — Харуто облизнул пересохшие губы. — Я, наверное, больше никогда не увижу Сакай. Мне хочется запомнить его.
Рэйдзи молчал. Их лошадь двигалась медленно, лавируя между пешеходами. Затем он остановил её и спешился.
— Хорошо. Два часа. Потом возвращайся сюда.
Харуто удивлённо посмотрел на него, не ожидая, что тот согласится так быстро.
— А ты?
— Найду нам ночлег.
Омега спрыгнул на землю, сердце его забилось чуть быстрее — это был первый раз, когда самурай позволил ему что-то. Пусть и ненадолго.
Он хотел почувствовать себя свободным, хотя бы на мгновение.
Харуто шагнул вперёд, вливаясь в поток людей. Город был огромным, шумным, полным жизней, которых он никогда не знал. Запахи жареной рыбы, сладких рисовых лепёшек и пряных трав витали в воздухе. Где-то впереди звучала музыка – кто-то играл на сямисэне, привлекая прохожих.
Он шёл медленно, стараясь запомнить всё: узкие улочки, красные фонари чайных домов, разрисованные вывески с иероглифами, что обещали лучшие товары и развлечения. Впервые за долгое время он мог просто наблюдать.
Однако, чем дольше он бродил, тем сильнее ощущал странную тяжесть в груди. Он осознавал: всё это – временно. Через пару дней он снова будет в пути, снова в руках у Рэйдзи, снова под угрозой возвращения домой.
"Так вот какая она, свобода?" – подумал он, останавливаясь у небольшого лотка с рисовыми шариками.
– Хотите попробовать? – улыбнулась ему женщина-продавец.
Харуто замялся. Он редко покупал еду сам, но у него были деньги, что дал ему Рэйдзи. Он протянул монету, получая в ответ ещё тёплый, пропитанный соевым соусом шарик.
Откусив, он вдруг почувствовал ком в горле. Вкус был простым, но в нём была жизнь. Обыденность, которую он никогда не знал.
"Я правда хочу, чтобы всё закончилось так?"
Он поднял взгляд к небу. Оно темнело. Пора возвращаться.
***
Рэйдзи уже ждал его у постоялого двора.
– Ты не опоздал, – отметил самурай. – Хорошо.
– Я же сказал, что вернусь, – ответил Харуто.
Рэйдзи внимательно посмотрел на него, будто что-то выискивая.
– Нашёл что-то ценное?
Омега задумался.
– Не знаю, – честно ответил он. – Но, наверное, да.
Рэйдзи кивнул.
– Завтра мы выезжаем дальше. Отдыхай.
Харуто не возразил. Но в этот раз, ложась на жёсткий футон, он долго смотрел в потолок, слушая ветер за окнами.
"Я ещё не готов уходить."