Морская волна, Часть 1
Анкоридж. Самый северный город в США, окруженный горами Чуган. Коммерческий центр Аляски. Наша семья сюда переехала каких-то шесть лет назад. Моя мама - специалист по водным биоресурсам. На тот момент она работала руководителем отдела по изучения водной среды в калифорнийской компании "Оушен групп", базирующейся в Лос-Анджелеса и занимающейся ловлей и переработкой тунца и лосося. Больше исследовательская и прогнозирующая работа. Мама посвятила большую часть жизни океану, по ее рассказам, за время обучения в университете она побывала на практике на японском прибрежье, изучая тунцовых, а позже защитила диссертацию по безопасной ловле тунца без вреда для их популяции. Работа в Оушен шла медленно, но удовлетворительно, мама была довольна, несмотря на то, что проводила там по двенадцать часов в день и заваливалась в квартиру без сил. Наша семья жила на ее зарплату, она оплачивала ренту жилья, непосильную для отца, обычного финансового юриста, покупала нам с сестрой одежду и дарила среднего ценового сегмента технику. Мама стала золотой опорой семейства, выкованного из тунцового мяса.
Вскоре Оушен Групп столкнулся со скандалом. Их группа взяла пробы филе лосося, консерв с тунцом и даже свежего дикого синего тунца. Такая процедура многократно проводилась каждый год с инициативы отдела по изучению водной среды, они подавали запрос в компанию и начиналась огромная вакханалия от простых работников до биологов. Вскоре наступило затишье перед бурей. Биологи нашли возбудителей Листерии во всех пробах продуктов. Как оказалось, они уже давно продают зараженные консервы, но, к счастью, выявленных случаев пострадавших нет. Компания начала отзыв всей своей продукции, потерпела громадные убытки и распустила всю группу биологов, группу исследователей водной среды и технологов. Моя мама впала в депрессию, отчаялась и не могла поверить, что ее главная страсть и любовь прервалась из-за случайности.
Руководитель, чувствовавший себя обязанным маме, без разрешения послал все ее исследования в рыбопереробатывающий завод на Аляске. Это самое крупное рыбное предприятие в США, положившее начало в портовом городе Анкоридж. Бывший босс мамы, как он признался позже, не надеялся на какой-то ответ когда-то его экс-конкурента. Но буквально через пару месяцев после увольнения маме пришло письмо на почту от Сиафуд Аляска, рыбоперерабатывающего предприятия, непосредственно занимающееся выращиванием и ловлей. Вакансия младшего стажера не сильно впечатлила нашу семью, но мама загорелась. Побывать в Аляске рядом с рыбным царством - ее маленькая мечта. Папа смирился, он не был главным в семье, просто поддержал маму и написал заявление на работу, сразу же отправив письма в десятки невзрачных юридических контор Анкориджа. Мне было одиннадцать, я не совсем понимала тогда всех планов семьи, не препятствовала, по-детски злилась на расставание с друзьями и на смену климата.
Мама продала машину и купила небольшой ветхий домик на краю Анкориджи, вдали от высоток. Папа не смог найти работу поближе и снимал студию рядом с офисом, в который его пригласили быть финансовым юристом. Он приезжал к нам на выходные и с каждым годом они все больше и больше ссорились с мамой.
Моя младшая сестра Хелен практически не запомнила Лос-Анджелес, отчего не чувствовала такой отстраненности как я. Она младше меня на четыре года, ходит в театральный кружок и учится сейчас в средней школе.
Сегодня я, как обычно, прогуливалась на берегу Тихого океана, залива Кука, который когда-то давно исследовал Джеймс Кук. Оледенелые камни, прохладный северный ветер и я, укутанная в огромный оранжевый пуховик, который Хелен назвала страшной курткой неудачника. Натянув шапку ниже, я спустилась по камушкам вниз, оставив асфальтированную дорогу позади и приблизилась к невысокому ограждению, перелезла через него. Мои меховые кроссовки оставили яркий след на сером песке, прореженном камушками. Я подошла ближе к ледовым узорам на песке и начала их трескать своей обувью, завороженная звуком. Телефон зазвонил, я достала мобильник из расстегнутого кармана куртки и ответила на звонок. Это мама.
- Софи, сегодня папа уедет, тебе нужно попрощаться с ним, - тихо произнесла мама слегка дрожащим голосом, а потом послышался мужской голос - Кэтрин, зачем ты это делаешь, скажи!? Я сам позвоню дочери, оставь мне хотя бы это!
- Мама, что случилось? Почему папа ругается?
Я начала чаще шагать по ледовому покрытию, треская, шаг туда-сюда, взад-вперед.
- Просто приходи домой, я надеюсь, твоя папа соизволит посвятить свою дочь в события - последнее она сказала громче остального.
-Хорошо, я сейчас буду, - произнесла я под треск льда -Ой!
Я поскользнулась на краешке песка и его перехода в ледовую ямку, и засвистев курткой полетела прямо на землю. Выронив телефон из руки, я сразу начала вставать и заметила, что что-то острое впилось мне до мяса в левую руку, я подняла ее и замерла от страха. Необычный металлический предмет свисал от моей ладони, он был похож на подвеску в форме звезды или мифологического солнца, один его "луч" пронзил мою кожу. Кровь начала капать вниз, обрамляя предмет и омывая его в красный. Я не знала, как поступить. Рука пульсировала от боли. Вспомнив, как мама доставала кости из рыбешек, я дернула подвеску резким рывком и завопила от боли. Телефон снова зазвонил. Мама. Надо спешить, чтобы обработать рану. Я машинально закинула в карман звонящий айфон, необычный окровавленный предмет и начала перелазить через ограждение обратно.
Я бежала домой, сжимая левую руку, по которой тянулась тёплая струйка крови. Пальцы дрожали, а сердце стучало где-то вверху. Декабрьский ветер резал кожу, но я почти не замечала холода — в голове звенело одно: что это было? Как этот странный предмет оказался на берегу? Как я могла так сглупить и поскользнуться? Возможно ли то, что я его украла и нужно вернуть? Или может это предмет с времен Джеймса Кука. Шучу, конечно.
Дом показался впереди. Окна светились тёплым жёлтым светом, но он не внушал уюта. Сегодня в этом доме происходило что-то серьёзное. Я замедлила шаг, глубоко вдохнула морозный воздух и толкнула дверь.
— Где ты была? — Мама встрепенулась и тут же нахмурилась, увидев мою руку. — Что случилось?
— Споткнулась, порезалась. — Я попыталась пройти в ванную, но она схватила меня за запястье, внимательно оглядывая рану.
— Это... — Она замерла, а затем нахмурилась ещё сильнее. — Что ты держишь в кармане?
Я вздрогнула. Доставала телефон, но вместе с ним из кармана выпал тот самый амулет. Он блеснул в свете лампы, и на секунду мне показалось, что кровь на его поверхности исчезла. Мама уставилась на него, но тут же отвела взгляд, как будто это просто бесполезная побрякушка.
— Ладно, потом разберёмся, — её голос был напряжённым, но она явно думала о другом. — Сейчас не до этого.
Из кухни вышел отец. Лицо его было мрачным, уставшим.
— Ты ей уже сказала? — спросил он глухо.
— Как ты мог? — Мама проигнорировала его вопрос, но в её голосе было столько боли, что меня передёрнуло. — В своей гребаной студии! Ты думал, я никогда не узнаю?
Я моргнула, пытаясь осознать, о чём идёт речь. Отец сжал кулаки, но, похоже, не собирался оправдываться.
— Я уезжаю, — сказал он, глядя на меня. — Хотел попрощаться.
— Уезжаешь? — Я сделала шаг назад. — Куда?
— Это неважно, — отрезала мама. — Он выбрал свою жизнь. Как и всегда.
Я переводила взгляд с одного на другого. Амулет в руке вдруг показался тяжёлым, как будто впитывал всю эту напряжённую атмосферу.
— Софи, иди обработай руку, — устало произнесла мама.
Я кивнула, всё ещё ничего не понимая. Что-то подсказывало мне, что этим вечером всё изменится — не только в нашей семье, но и в моей жизни.
Отец собрал остатки своих вещей в сумку, коротко обнял меня и Хелен, буркнув что-то вроде "берегите себя". Мама стояла в стороне, скрестив руки на груди, её губы дрожали, но она молчала. Когда за ним захлопнулась дверь, тишина длилась недолго. Мама вдруг закричала, схватила тарелку со стола и с силой швырнула её об стену. Грохот заставил Хелен вздрогнуть и прижаться ко мне.
— Как он мог! — рыдала мама, хватая следующую тарелку. — После всего, что я для него сделала!
— Мам, пожалуйста... — Я встала между ней и сестрой, стараясь говорить спокойно. — Всё, он ушёл. Пожалуйста, хватит.
Но она будто не слышала. Я схватила Хелен за руку и увела её в нашу комнату, пока внизу продолжался шум. Только через пару часов, когда всё затихло, я осторожно выглянула в коридор. В кухне горел свет. На полу лежали осколки, а мама, закрыв лицо руками, сидела за столом. Я вздохнула, но не стала её тревожить — просто вернулась в свою комнату.
Ночью, когда мама наконец уснула, я накинула пуховик и тихо вышла на улицу. Морозный воздух обжёг лёгкие, но я не чувствовала холода. Я достала амулет из кармана и поднесла его к свету фонаря. Он был тёмным, металлическим, но теперь мне казалось, что на его поверхности пробегают слабые искры. Или мне это показалось? Я медленно провела пальцем по его краям. Что ты такое?