Осколки
Бывает в мире нашем,
Насмешливом, грешном,
Когда мы всё расскажем,
Признаемся во всём,
Когда совета спросим,
Откроем тайны сердца
Друзьям своим и в осень
Позволим им согреться,
Когда в морозный вечер
Неласковой зимою
Зажжём доверья свечи,
И теплотой немою
Окутаем друзей,
Судьбу благодаря
За них, за тех людей,
Дороже янтаря.
Лишь им одним покажем
Свой мир, своё нутро,
Для них мы станем стражем
И сотворим добро.
Мы позовём с собой их
На подвиги, дела,
Лишь в одиночку в коих
Мы вмиг сгорим дотла.
А те, доверья люди,
Что дороги для нас,
Не сводят с наших судеб
Своих пытливых глаз.
И вот единый раз
В один прекрасный день
Они покинут нас,
Оставив злую тень.
Как псов своих ненужных,
Они нас предадут.
Ударит, ране чуждый,
По сердцу словно кнут.
И мы несёмся в пропасть,
Во тьму, царит где смрад.
Укравши вашу гордость,
Теперь ликует брат.
Забыв печаль и робость,
Он вашей смерти рад.
Прошедшие года
И счастье канут в лету.
Покрывшись коркой льда,
Душа не дастся свету.
Когда мы разобьёмся,
Быть может, всё поймем,
И в темноте клянемся,
Мы их не проклянем...
Но пылкая душа
Помещика в огне.
Обидой лишь дыша,
Всё ходит он на дне
И словно выход ищет,
Но видит снова мрак
На дружбе пепелище.
Какой он был дурак!
Нашёл он Розу алую,
Смог всё преодолеть.
Вот только душу алчную
Не смог он разглядеть.
Винит цветок проклятый -
Судьбы порочный круг.
И враг теперь заклятый
Навечно вечный друг.
Но тут лица коснулась
Приятная прохлада.
И пропасть обернулась
Ущельем водопада.
К нему вдруг подлетает
Красивый мотылёк
И имя называет
Его без лишних строк,
Зовёт и умоляет
Его скорей очнуться,
И слезы проливает.
Они потоком льются.
На лоб одна упала
Горячая слеза.
Теплее Севе стало,
И он открыл глаза.
Над ним склонилась Дина
И несколько крестьян.
Их всех страшит картина
Его глубоких ран.
Увидев, что в сознанье
Помещик наконец,
Девчонка в издыханьи
Воскликнула: "Глупец!
Как мог один пойти ты
В змеиную нору,
Где тропы злом покрыты,
Где змей ведёт игру?
И почему с тобою
Не шёл Ардалион?
Готовился ведь к бою.
И, к слову, где же он?"
Припомнил что-то Сева
И голову потер.
Не чувствовал он гнева,
Ничуть не жаждал ссор.
Но рассказать придётся...
И всё он рассказал
О том, как жизнь смеётся,
Как друг злодеем стал.
И вызвал он рассказом
Своим негодованье.
Все зашипели разом
И лжегероя званье
Ардалиону дали,
Казнить его хотели,
Его забрать медали,
Придать их всех метели,
Его придать забвенью
За выходку такую,
За то, как мерзко тенью
Украл он вещь чужую.
Их успокоил Сева.
"Послушайте, - сказал, -
Я знаю, плохо дело,
И нам не грезит бал.
Но мы поедем всё же
К княгине во дворец
Своё возьмёт попозже
Бесстыдник и подлец.
Мы океан и море
Хоть вплавь пересечем.
Спасём свой дом от горя
И Сильвию спасём".
Он встретил одобренье
И Дины, и крестьян,
Хоть без преуменьшенья
Не встретят океан.
Но на ноги подняться
Крестьяне помогли.
И со лжецом сражаться
Все вместе побрели.
Свежо в дворцовом парке.
И утренней прохладой
Окутаны прилавки,
И светится лампадой
Сквозь тучи тускло солнце,
Почти не озаряя
Ни вещи, ни торговцев,
Лишь изредка мигая.
Усталый ветерок
Слегка качает ветки,
Где вдоль и поперёк
Смешные скачут белки.
Вдоль праздничных аллей,
Как войско великанов,
Колонны тополей
Средь клумб златых тюльпанов.
Шуршат и шепчут что-то
Большие лапы клёнов.
Осин склонилась рота
Для пламенных поклонов.
Кусты цветут сирени,
И вырос куст нездешний,
Создав и зонт, и тени,
Диковинный орешник.
А по краям дорожки
Рассыпаны берёзы
С десятками серёжек
А рядом с ними... розы.
Над парком и садами
Летают дружно птицы
Нестройными рядами:
Кукушки и синицы,
Дрозд, ласточка, зарянка,
Щегол и соловей,
И небольшая стайка
Пернатых голубей.
И птицы заливались
Везде, подобно чуду.
И песни раздавались
Так звонко отовсюду.
А вдоль тропинки стлался
Полоской водной пруд,
И свет в нём отражался,
Сверкал он там и тут.
И гладь воды спокойной -
Простор для лебедей,
Что стаями проворно
Ютились всех нежней.
И по большой тропинке,
Вдоль чистеньких аллей,
Не спрятавши улыбки,
Смотря на лебедей,
В парк выйдя на прогулку,
Очнувшись ото сна,
Шла с рыцарем под руку
Княгиня. И она
Не ведала печали,
Предательства и зла,
С ней слуги не скучали,
Работу им нашла.
"Скажите ж, день прекрасный, -
Вдруг рыцарь начинал, -
Не то, как лорд всевластный,
Я б с вами не стоял".
Сияние коснулось
Княгини ясных глаз.
Чуть шире улыбнулась
Держа холодный глас:
"Ну что же вы! Вы льстите!
Оставьте эти лести!
За что же вы мне мстите?
Ни совести, ни чести!"
"Да что же, в самом деле, -
Вмиг рыцарь испугался, -
Вы выдумать сумели?
Я с вами не ругался,
О нет! Не дайте боги!
Вы правда столь прекрасны,
В дворце и на пороге,
Вы свету лишь подвластны.
Вы звёздное творенье,
Любимица Творца.
Сложить б стихотворенье
В честь вашего лица!
От тяжкого забвенья,
От темноты сердечной,
От мутного виденья,
От злостной муки вечной
Меня спасли вы раз.
И я хотел б всегда
Блеск видеть ваших глаз,
Что чи́сты, как вода...
За дерзость вы простите
Как можете меня..."
"Ну что вы! Прекратите!"
"О Сильвия! Ведь я... "
Но Сильвия устала
От слов его уже,
Лишь локон поправляла,
Взгляд грела на чиже.
На рыцаря взглянула
Она как на пажа,
Рукой ему махнула,
Велела продолжать.
"Прошу вас, ваша светлость,
Приедьте вы в мой дом.
Ведь вы такая ценность,
Что не добыть трудом!
Я вас всегда, поверьте,
Увидеть буду рад.
Вы душу мне согрейте.
Я раб ваш и солдат..."
Но даме надоела
Пустая болтовня.
Её речь не задела,
Не вызвала огня.
Она, устав, зевнула,
Рукой прикрыла рот.
Тропинка повернула,
Крутой был поворот.
И тут раздался странный,
Безумный стук копыт.
Навстречу конь буланый
Со всею силой мчит.
И всадник грациозно,
Так стройно восседал.
Глядел на мир он грозно,
И что-то он сжимал.
Княгиня испугалась,
За рыцаря зашла.
К ней словно смерть примчалась
Стрелой из-за угла.
Но конь остановился
И шумно задышал,
Но всё ж не шевелился,
Кто гордо восседал.
Но только увидала
Княгиня, кто же он,
От счастья задрожала.
"А, ты! Ардалион!
Тебя ждала давно я.
Куда ж ты уходил?
Ты словно паранойя.
Ну что ж ты сотворил?"
С коня вдруг ловко спрыгнул
Затем Ардалион
И гордо Розу вынул,
Снимая капюшон.
Он вмиг без приглашенья
Княгиню взял за руки,
Как будто без сомненья
Они были в разлуке,
Страдали друг без друга,
Любили в тишине,
От страстного недуга
С ума сошли во сне.
"Я странствовал по свету, -
Он Сильвии сказал, -
Я обошёл планету.
И всё о вас мечтал!
Я отыскал запретный
Любимый ваш цветок,
Что змей лелеял вредный,
Что красть никто не смог.
Принёс я Розу Мунды.
Она у ваших ног,
Главней каменьев груды
И песен скучных строк".
Дрожащими руками
Княгиня Розу тянет,
Боясь, под облаками
Она вот-вот завянет.
Княгиня подношеньям
Красиво улыбнулась,
Но следующим мгновеньем,
Застывши, ужаснулась.
В Ардалиона ногу
Вдруг врезалась стрела.
Вбежали на дорогу,
Как он из-за угла,
Три лошади гнедые
Три всадника на них.
И будто бы седые
Глаза у всех троих.
Стрелял, как видно главный,
С бинтами на плече,
Стрелок без шуток славный,
Такой же на мече.
Он отдал лук кому-то
И скорчился от боли.
Он выдавил как будто
С тоской и против воли:
"О Сильвия! Но как же?
Неужто ты забыла
О верном, добром страже,
Как в путь его пустила?
Как ты его просила
Найти святую Розу?
Ни вьюга б не сломила
Его. Да что морозу!..
Мы путь прошли все вместе,
Но Розу я забрал,
В пещере я по чести
Её отвоевал".
Ардалион поднялся,
Отбросил он стрелу.
Сначала зашатался,
Увидел только мглу
И произнёс, хромая:
"И как докажешь ты?
С бой лишь тварь хромая,
Крестьяне и... бинты!"
Стрелу вдруг натянула
Вмиг лучница худая
И взглядом укольнула,
Угрозой прожигая.
"Доказывать не буду, -
Тут Сева отвечал, -
Мне не добиться суду,
Здесь мрак меня встречал.
Где ищут справедливость?
Не в праздничных дворцах,
Не где царит учтивость
И ложь во злых сердцах.
Лишь в честном поединке
Её добиться можно,
Где пули, как снежинки,
Где смерть неосторожна.
Поэтому при даме
Зову я на дуэль
Тебя. Ты в этой драме
Одна моя лишь цель!"
Съезжались снова гости,
Как будто бы на бал,
Часы держали, трости.
Какой был карнавал!
В цилиндр и пиджак
Одни одеты были.
Другие модный фрак
С гордынею носили.
Блестящие ботинки
И сапоги худые
Носили без пылинки
Здесь дамы молодые.
И чётко, без запинки
Все Сильвии твердят
О том, что на картинке
Её видать хотят.
А рядом с ними леди
Мелькают веерами.
Все Сильвии соседи
С богатыми дарами.
В роскошных платьях дамы
И в маленьких туфлях.
Слагали эпиграммы
Про этих знатных птах.
А лица их смешные
Скрывались за вуалью.
Глаза их неземные
Покрыты были сталью.
Перчатки на руках,
А в волосах заколок -
Не выразить в стихах! -
Так много, как иголок!
Все кланялись княгине,
Смеялись глупо так,
Всё, чтоб в тени богини
Любой был, как дурак.
Иные даже леди
За Сильвию молились,
А дома на обеде
От зависти давились.
Лакеи принимали
Всех ко двору гостей,
Букеты раздавали
Из роз и орхидей,
Несли к обеду блюда,
Готовили столы.
Звенела лишь посуда,
И мылись все полы.
А во главе собранья
Стоял парадный трон.
Такое дарованье
Имел бы лишь барон.
Украшен он город
Редчайших самоцветов,
Резьбою золотою
И вышивкой сюжетов.
Неловко так два стула
Стояли по бокам.
Служанка лишь смахнула
С них пыль, как будто хлам,
Не стулья это были.
И стали все гадать,
Кому ж установили
Честь рядом восседать.
Услышав звон курантов,
Все начали отсчёт.
Назначить адъютантов
Тут подошёл черёд.
И выбрал смело брата
Тогда Ардалион,
Который до возврата
Его забыл про сон.
А Сева из крестьян
Надёжного нашёл.
И вмиг, как уран,
Он с просьбой подошёл.
Готовили поляну
Поспешно для дуэли.
И вырыли уж яму
Для вечной колыбели.
Нашли скорей рулетку,
Отмерив семь шагов,
Наземные отметки
Оставив для врагов.
Стрелять договорились
На борзых двух конях,
И, чтоб враги не злились,
В жилетах и бронях.
На том и примирились,
Решив, что свежий труп
(Надеялись, молились,
Никто не будет глуп!)
Положат в гроб дубовый,
Кровь вытирая с губ.
Забытым станет новый,
Совсем уж жалкий труп.
Княгиня ж приказала,
Чтоб бой подольше шёл.
Ведь во дворе нет зала,
Там есть лишь длинный стол.
Чтоб гости наслаждались
Подольше представленьем,
Всем нужно, чтоб сражались
Враги с особым рвеньем.
Волненье охватило
Вдруг Дину с головою.
Она глаза закрыла,
Прикрыла рот рукою.
Быстрее сердце билось,
В висках дрожала кровь,
И голова кружилась,
Ей страшно было вновь.
Но страх... Как часто он
В жизнь к ней стремглав врывался?
Страх - это глупый сон,
Таким всегда казался.
Боялась ли она
Чужую видеть кровь?
Нет. Что же за вина?
И что же с ней?... любовь?
Её рука дрожала,
Сжимая амулет -
Вещь, что в себе держала
Всю память давних лет.
Был сделан в форме солнца
Единственный кулон,
Чьи так сверкали кольца.
Как дорог был же он!
С ним Дину отыскала
Одну в метель старушка,
Впервые приласкала
Её тогда избушка.
А Дина всё стояла
Средь шума и теней.
Но тут звезда упала.
Подходит Сева к ней.
В простом, но нежном платье
Теперь она являлась.
Свет взял её в объятья.
Помещику казалась
Она такой красивой...
Среди живого смрада,
Средь этой знати лживой
Она - земли отрада!
А волосы обрезаны,
Чисты и золотисты,
Гладки они и сдержаны,
Как аромат, душисты!
И ветерок ютился
У скомканных подол.
Помещик удивился,
Что здесь её нашёл.
"Уж скоро бой начнётся.
Тебе идти пора.
Проступок не сочтется.
Со строгого двора
Уж выставят скорее,
Чем смирятся с тобою.
Иди же ты быстрее.
Я приготовлюсь к бою".
Чуть Дины исказилось
Лицо, как снег бледнея.
Чуть-чуть она скривилась,
Ей стало холоднее.
С улыбкой Сева глянул
На тень её волненья.
Он в страхе не отпрянул,
И не придал смущенья.
"Чего же ты боишься? -
Он Дину вопрошал, -
Дрожишь, как будто злишься,
Как будто мир пропал.
Я выйграю в сраженьи.
Я столько пережил.
И в каждом напряженьи,
Когда б не победил?"
Но Дина утешенью
Не улыбнулась мило,
Не веря во спасенье,
Лишь тихо говорила:
"Ты выйграешь, надеюсь,
Но только вот, ты знаешь,
Во снах теперь не греюсь.
Мне снился, понимаешь,
Один и тот же сон.
Смеясь иль улыбаясь,
Смотрел Ардалион,
Один меж гор шатаясь.
Теперь мне снится в ночи
Отважный гордый лев.
Он что-то мне пророчит,
Поёт один напев.
И видела сегодня
Я смерть его вживую.
Скажи мне, что угодно.
Беду я, знаешь, чую.
Лев был, как рыцарь, смелый,
Он справедливым был.
Но хитрый змей умелый
Отравою убил.
Прошу, будь осторожен!
Не дайся смерти ты.
Ты золота дороже!
С тобой нет пустоты".
Кивнул в ответ помещик,
Собрался уходить.
Не может сон быть вещим.
Его не победить!
За руку придержала
Его внезапно Дина,
Ладонь свою разжала,
В ней залилась пластина,
Златая, в форме солнца,
Как ранняя звезда.
Вот-вот она зажжется,
Ослепит города!
К груди его припала
И залилась слезами,
Как будто бы страдала,
Молясь пред небесами.
"Возьми, возьми же это! -
В слезах взмолилась Дина, -
Она теплом согрета
Как та моя корзина,
В которой ведьма в прошлом
Нашла меня когда-то
И в этом мире тошном
Была мне очень рада... "
Взял Сева ожерелье,
Благодарить не стал,
И в это же мгновенье
В себе он пыл унял.
Кивнул он головою,
Подарок крепко сжал,
И с честностью живою
Он Дине обещал:
"Средь тысяч верных пар
Я не уйду с тобою.
Но твой в могилу дар,
Клянусь, снесу с собою".
Но наступает час.
И колокол звенит.
Раздался чей-то бас
Среди камней и плит.
Он всех пришедших звал
Скорей на представленье,
Как на красивый бал,
Где страсть и умиленье
Средь полных зал царит,
Никто где не убит!
На трон княгиня села,
Всех взглядом обвела,
Уверенно и смело
Цвет миру придала.
Сидел с ней рыцарь рядом
И знатно наслаждался
Её великим взглядом
И ею умилялся.
С другого края Дине
Сидеть она дала.
А та, подобно льдине,
Холодна и бела.
И опустила в вазу
Княгиня свой цветок,
Её поставив сразу
У длинных, стройных ног.
Как только все затихли,
Исчезла суета,
Гостей утихли вихри,
Прочла она с листа
Приветствие и радость
Сегодня видеть всех,
Иметь такую шалость
Среди других утех.
Чтоб гости не ругались,
Что нужно долго ждать,
Слова её раздались:
"Извольте начинать!"
Тут рога гул проснулся,
Оркестр заиграл,
И шум опять вернулся
На вольный карнавал.
И с разных тут сторон,
Как с разных полюсов,
Обходят грозный трон
Два всадника. И слов,
Чтоб описать их злобу
Не хватить, и её
Снесут они до гробу,
Как говорит чутьё.
Подходят кони чинно,
Встают перед княгиней,
А та скучает мирно,
От скуки стала "синей".
Она спросила сухо:
"Ну что ж, готовы ли?
У вас ли хватит духа
Стать прахом для земли?
Иль разойдётесь мирно,
Уняв свои обиду?
Душа чиста, невинна
Останется хоть с виду?"
Но Сева очень твёрдо
Княгине отвечал,
Был голос, как у лорда,
Как камень и металл:
"Благодарю сердечно
За шанс остановиться.
Решенье наше вечно.
Мы будем насмерть биться".
И тут случайно встретил
Вдруг Дины он испуг.
И пальцев дрожь заметил
Её остывших рук.
Зачем? Зачем так гордо,
Так низко умирать?
Когда любая морда
Лишь хочет поиграть!
"Ну что ж, начнём тогда, -
Вдруг Сильвия сказала, -
Бросайте, господа,
Монетку". Заблистала
Монетка сей же час
И тут же показала,
Что первым в этот раз
Не Севе выпала
Честь целиться, стрелять,
А клятому врагу,
И скалился раз пять,
Как пёс он на слугу.
Вздохнул тревожно Сева,
Но выдавать не станет
Ни страха он, ни гнева.
Пусть каждый это знает!
Разъехались враги.
На нужном расстояньи,
Отмерявши шаги,
Стояли в ожиданьи.
Так выглядели стрёмно:
С замотанной ногой,
С виском, что колит больно,
С поломанной рукой!..
Взорвалась вдруг хлопушка,
И зрители вскричали.
Когда начнёт игрушка
Стрелять, они все ждали.
Всего три пули было,
Три выстрела далось.
Княгиня так решила,
Ну так уж повелось!
Прищурился змеею
Ардалион тогда
И взгляд вонзил иглою...
Прицелился... и да!
Он выстрелил, но мимо.
Смог Сева улизнуть.
И - что неоспоримо -
Смог радость навернуть
На зрителей... и Дину.
Раздались восклицанья.
В приятную картину
Ворвалось ликованье.
Крик и апплодисменты,
И бурные признанья,
В ряд полетели ленты
И от негодованья
С безумием опешил,
Моргнув, Ардалион.
Кого-то он утешил.
Мол, поддавался он!
Теперь стрелять подходит
Помещика черёд.
Он места не находит.
Он пистолет берёт.
Нацелился умело,
Но был умён противник.
Вмиг пуля пролетела.
И конь, как именинник,
Тут на дыбы привстал,
Заржал от боли дико,
И красной, как клубника,
Он ногу показал.
Конь зашатался лихо,
Поставив бой на кон.
Вдруг сразу стало тихо,
Но жив Ардалион.
Весь двор, казалось, ахнул,
Как будто стал седым!
Мир порохом запахнул,
А страх посеял дым.
Ардалион стреляет
И щурит левый глаз,
Как что-то измеряет.
Но гнев в нём не угас!
Промчалась быстро пуля,
А Сева лишь нагнулся.
А конь вдруг, как косуля,
Отпрыгнул, поскользнулся.
Упал он и не встал.
И кровь рекою красной
Лоб мирно отдавал,
Весь обливался краской.
Тут Дины сердце сжалось.
И Сильвия свой взгляд
Вдруг бросила, казалось,
На Дину... и назад.
Вскочил на ноги Сева,
Под нос пробормотал.
И справа вдруг, и слева
Здесь каждый зароптал.
Злорадно улыбнулся
Тогда Ардалион.
Как будто он вернулся,
Тот славный эталон!
Помещик вновь стреляет,
На этот раз точнее.
И, верно, задевает
Он руку тут злодея!
И снова гости пляшут.
Авиации, свистки
Весь вскоре двор замажут,
Вновь кинут лепестки...
Вновь очередь настала
Стрелять Ардалиону.
Княгиня зубы сжала,
Поправила корону.
Последний раз осталось
Лишь выстрелить ему.
На пуле жизнь держалась.
Шаг - и конец всему!
Он пистолет хватает
И целит прямо в лоб.
Но вдруг он точно тает.
Трясёт его озноб.
Дрожит рука, мешает.
На Дину смотрит он.
И наугад стреляет
Он сам, Ардалион!
Княгиня разозлилась.
Что было с ним не так?
Вот-вот всё б изменилось.
Какой же он дурак!
Княгиня отвернулась,
Ардалион поник.
Удача улыбнулась,
Но был он, как шутник!
Пронзила пуля ногу,
Помещик чуть присел.
Но звал он на подмогу
Лишь смелость и прицел.
Толпа негодовала,
Шумел в сердцах весь двор.
Сраженье вызывало
У всех то злость, то спор.
Но тут все стихли снова.
Ответственный момент!
Ввысь поднялась сурово
Толпа прекрасных лент.
Гнев, разочарованье
На Сильвии лице.
Как воин порочит званье
В её родном дворце!?
Она глаза закрыла,
Ладонь взяла в кулак
И будто отпустила
Интригу этих драк.
Стоял, хромая, Сева,
Не выстрелит никак.
Ведь сердца королева
Глядит не просто так.
... Любимая княгиня,
Владычица земель.
Заставила богиня
Решиться на дуэль.
Она... во всём прекрасна,
Во всём она мила.
Её любовь опасна,
Всех заживо сожгла.
Она... творенье чуда,
Земное наслажденье,
Мечта простого люда,
И страсть, и искушенье.
Она... сердец мучитель,
Как осень, холодна,
Она людей спаситель,
Им позарез нужна.
Она... судьбы властитель,
И жизнь, и смерть свершит.
Лишь ей подвластна гибель,
Пред ней народ дрожит.
Она... звезду закажет
Иль объявит войну.
Пред ней любой запляшет
Иль поплывёт ко дну.
Она... тоска, страданье,
Подарок золотой,
Забудет обещанье,
Погубит пустотой.
Она... и грусть, и счастье,
Таит в себе роман,
Богиня самовластья,
Загадочный дурман.
Она... она всесильна,
Как грозный ангелок!..
А он... он прост обильно.
Он выстрелил
в цветок.
Княгиня обомлела.
Разбилась Роза вмиг.
Толпа вдруг заревела.
Повсюду слышен крик.
И вот, минутой позже,
Минутой осмысленья,
Что началось! О Боже!
И спор, и обсужденья,
И возгласы, и всхлипы,
И обморок, и брань,
И слезы дам, и кипы
Платков порвали грань.
Всем всё казалось странным:
"Но как!? У нас ничья!?"
И вновь потоком бранным
Залились в три ручья.
А трое всё сидели,
Смотря на ураган.
Казалось, поседели,
Все от душевных ран.
Тут Сильвия взглотнула
И, бледная, как снег,
Ни разу не всплакнула,
Как мирный человек.
К ней Сева обернулся,
Глаза в глаза смотря.
"Я здесь, к тебе вернулся, -
Сказал он, - Чрез моря
Я плыл к тебе так скоро,
Сражался я не раз
Лишь за тебя. Чрез горы
Я шёл, я шёл для нас.
Товарищей терял там,
Я там терял друзей,
Лишь быть чтоб вечно рядом,
Чтоб видеть блеск очей.
Ты обещала дружбу,
Но сеешь лишь вражду.
Твою окончил службу,
Но счастье не найду.
Я раб твой поневоле,
Навек в твоём саду,
Но учинить я боле
Не дам тебе беду!
А вы!" - он обернулся,
Но тотчас замолчал,
Два раза пошатнулся,
На землю он упал.
Пред сим, секундой ране
Раздался выстрел глухо
В шумящем урагане.
И быстрая, как муха,
Летела пуля. Точно
В груди она осталась.
Кровь алая так сочно
Из раны показалась.
То рыцарь, не жалея,
Стрелял по приказанью,
Спустился до лакея,
Но всё же растёт по званью!
Вскричала громко Дина.
К помещику она
Неслась с проворством джина,
Совсем, совсем одна!
Глядит она, на шее
Его её подарок,
Последний до дуэли.
Как был теперь он жалок!
Он смотрит на неё
Глазами мертвеца.
Смерть в душу, как копьё,
Вонзается. С лица
Его румянец сходит,
И боль его изводит.
Её нашёл он руку
И крепко-крепко сжал.
Лишь тянет Сева муку.
По сердцу, как кинжал!
Лишь только "Ты права."
Сказал он очень кратко
Последние слова,
Так медленно, так сладко!..
И взгляд оледенел,
Зрачки его застыли.
Героя одолел
Тот, кто был мельче пыли!
В слезах взмолилась Дина,
Кричит, его зовёт.
Но поздно. Смерть, что тина,
На дно его ведёт.
Измазана уж в кровь
Вся Севина одежда.
Прощай, прощай, любовь!
Прощай, прощай, надежда!
Двор вовсе заревел,
Кто зло, кто с одобреньем,
Кто, может, с удивленьем,
А кто-то так хотел...
С тоскливым настроеньем
Стоял Ардалион.
И как-то с сожаленьем
Смотрел на Севу он...
Сошла княгиня с трона.
За нею рыцарь шёл.
Ожившая икона,
И он, её посол.
Смотрели на картину
Печальную они,
На труп, затем на Дину.
В глазах пусты огни.
Неясно, сколько б эта
Печали длилась сцена,
Коль бы с лучами, света
Не появилась пена,
И в воздухе нагретом
Не закружился танец
Тут лепестков со светом,
И озорной скиталец
Тут не явился бы.
То девушка с рогами,
Посланница судьбы,
Разделаться с врагами
Пришла. Разинув рты,
Смотрели на неё
Величия шуты,
Прикрыв лицо своё.
А девушка так строго,
Уверенно идёт.
Дрожит пред ней дорога,
Трещит она, как лёд.
И волосы чернели
У девушки. Фиалки
С неё, как дождь, летели.
Глаза, как у русалки!
В руках её браслет,
Чистейший, золотой.
Шла, оставляя след
Искристый, непростой!
Босые были ноги,
Но сколько силы в них!
Невольный вздох тревоги
Объял гостей, притих.
Всё к Сильвии девчонка
Стремительно идёт.
Спросил так рыцарь звонко:
"Кто этак смерти ждёт?
Имею честь чьего я
Увидеть свет лица?
И выставить кого я
Здесь должен из дворца?"
"Здесь честный поединок, -
Княгиня повторяла
Без страха и запинок, -
Тебя я не впускала".
Ни слова не сказала
Им девушка. К владыке
Она вплотную встала.
Гнев бился в её лике.
Княгиня задрожала,
Неясно почему,
И "Стража!" прокричала
Неведомо кому.
Три рыцаря сильнейших
Вокруг неё стоят
И ждут врагов нездешних,
И жаждою горят!
Как только меч поднялся
Над девушкой, тотчас
Лиан лес показался.
Ей стража не указ!
Обвили вмиг лианы
И стражу, и мечи,
Кровавые им раны
Сплели, как палачи.
Княгиня испугалась,
Меч, выдернув, взяла
И, как зверёк, спасалась.
Боялась, но ждала.
Но девушку защита
Нисколько не страшит.
Она тоской убита
И яростью кипит.
Уверенно сжимала
Лицо вдруг девы светлой
Ладонью, превращала
Своей рукою белой
Лицо, лицо богини
В лицо старухи дряблой!
Тут слышен крик княгини,
Затем - старухи чахлой.
Доносится хрипенье
И кашель приглушённый.
И точно чрез мгновенье
Весь двор был поражённый!
Стояла в одеянье
Нарядном ведьма злая,
И в страхе, и в молчанье,
Как снег, совсем седая,
Как смерть, она худая!
Горбатая, больная,
С дрожащими руками,
С морщинами, вздыхая,
Как часто с стариками
Бывает, всё стояла.
И зеркальце цветное
Тут девушка достала.
И постарела вдвое
Вдруг Сильвия. Она
Глаза закрыла, вскрикнув,
И, ужаса полна,
Упала, руки вскинув.
И обморок её
Ни капли не расстроил
Слепое вороньë,
Друг с другом не поссорил
Пришедшее зверьё.
Тут разом засмеялась
Толпа звериным смехом,
Панамками кидалась,
И шубами, и мехом!
В княгиню полетели
Вдруг ленты, как с витрины,
И фрукты, что не съели,
И даже мандарины!
И в этом урагане
Шла Мунда к трупу гордо,
К его смертельной ране,
Шла мужественно, твёрдо.
Спустилась на колени
Пред ним она, не встала.
И на него сквозь тени
Её слеза упала.
Затем ещё, вторая
И третья. На тело
Смотрела и, рыдая
Бесшумно, встать хотела,
С трудом осознавая,
Что вот оледенела
Уж и душа, и тело.
И тут вдруг труп холодный
Гранитом обратился.
Княгине неугодный
Им намертво покрылся!
А дальше... Что же дальше?
Признаться, я забыл.
И так средь лжи и фальши
Историю добыл.
Стоит она, могила,
До сих чудесных пор.
Её лишь крепнет сила,
Не осквернит и вор
Покой, покой героя.
Герой любви и воли
Сражался, смело стоя.
Трагичен он до боли!..
Лишь знаю я, что слезы
Красивейшей змеи
Две сказочные Розы
Воздвигли из земли,
И что осколки сердца,
Осколки Розы алой,
У коей не согреться,
Вдруг ставши одичалой
И грешный выбрав путь,
Вонзила Дина в грудь...
___________________________________________
Подпишитесь, умоляю!
Я без вас, друзья, страдаю! 😫