Небесные Души

Дин часто называл его ботаником, - за любовь к книгам и за быстрый поиск информации.

Только вспомнить, как он изводил его по этому поводу в детстве, когда, будучи подростком, Сэму удавалось вырвать с дороги в Импале пару часов на чтение любой попадающейся ему в руки отцовской книги будь то мифология или краткие зарисовки охоты в дневнике отца. Дин в такие моменты считал своим долгом наклониться к уху расслабленного Сэма и негромко проговорить своим загадочным, наигранно-таинственным и наполовину насмешливым голосом:

«Так не найдёшь развлечений под юбками, Сэмми.»

Сэм лишь фырчал и поджимал губы, отмахиваясь от брата, чтобы вскоре понять, что брат, возможно, даже был прав.

Прибывая в очередную новую школу, мальчик не желал выискивать среди не самых красивых по школе (прыщавых, тощих и длинных) подростков достаточно привлекательных девушек, как делал это Дин. Он больше предпочитал сидеть на подоконнике с раскрытой книгой в руках на переменах или с должным вниманием слушать своего временного учителя, закинув удочку интереса в свой мозг.

Всякие уроки всегда напоминали ему глуповатые, но не лишённые мудрости рассказы Бобби Сингера. Всякий уютный рассказ и заумный факт, данный в библиотечных книгах, находил отголосок древних воспоминаний о доме со старым охотником и медленно переносился в ночные сновидения на дороге в Импале, когда отец не успевал доставать им достаточное количество денег на мотель (а подобное случалось нередко, - но Сэм привык: каждый в его возрасте хочешь-не-хочешь, но привыкаешь).

Потому-то вскоре прижившееся от брата «ботаник» находило отклик не только в их семье, но и в любых новых школах. Тогда Сэм и узнал, что, оказывается, девушек и впрямь редко привлекают ум и сообразительность - ведь многие находили в нём только внешность.

Джессика была той самой первой, кто посмотрел на него не сквозь призму привлекательности, которая определённо передалась ему как от отца, так и от давно уже умершей мамы. Она посмотрела на него, как на человека, любившего твёрдость книги на руках и лёгкость страницы под пальцами. Джесс была той самой первой, которая рябила своим силуэтом сквозь года как солнечными лучиками в осеннем тумане, – той, о которых писали любовные романы и слишком превозносили.

Она рябила, и во снах Сэм изредка видел её крохотную фигурку, сжимающую его руку. Он помнил её взгляд, её смех, её лёгкий голос, который так часто шутил и говорил нежные слова. Она была тем самым воспоминанием, от которого не хотелось сбежать, а которое хотелось приютить у себя за пазухой как маленького зверька, что раскрыл бы свою пасть в неподдельном зевке и свернулся бы в клубочек в тепле.

Сколько бы лет ни прошло, охотнику всё помнился тот контраст между книгами в их старых обложках и девушкой в белом платье. Он не часто вспоминал об этом контрасте, но каждый раз испытывал прилив наслаждение от него.

Джесс подарила ему несколько лет спокойствия. Старые книги подарили ему спокойствие на протяжении всей его жизни. Потому-то Сэм и соединял их вместе – как граничащий с безумием лучик света в его существовании.

Сэм моргнул, чувствуя, как на плечи и шею наваливается свинцовая тяжесть, которая всегда сопровождала окончание сна на книгах. В таких моментах он не представлял ничего, лишь вертя в мыслях оброненные самому себе фразы недовольства за то, что он скоро забудет как выглядит кровать.

Потирая лицо, охотник посмотрел на книгу, что заменила ему подушку, и уставился на залитую чем-то жёлтым страницу. Чем-то жёлтым, но уже как пол века, если не больше, засохшим.

- Боже. - негромко буркнул он, с хрустом разминая шею и плечи. Его глаза спустились на текст, который покоился под ним и сощурились, пытаясь разобрать хоть некоторые слова. Буквы отчего-то под ним начали плясать танго.

- Не думаю, что в случае твоей старости Он тебе поможет. - хмыкнул Дин за его спиной, на что Сэма знатно передёрнуло.

- Во-первых, - Сэм недовольно провёл взглядом севшего напротив него Дина, - старым хрычом можно назвать тут только тебя, – ты старше, Дин. А во-вторых, иди ты к чёрту, придурок.

- Сцуко. - хмыкнул в ответ Дин, подтягивая к себе книгу Сэма, что была испорчена их предками. - Что это, Сэмми?

- Понятия не имею. Я не могу разобрать текст, перед глазами всё плывёт.

Сэм мотнул головой, отгоняя сонное наваждение. Туманность в голове не отступала, а странная пустота заполняла его груди, щупальцами скользя в самое сердце. Что-то было не так.

Он чувствовал сейчас себя так, словно снова решился пройти все испытания для закрытия ада поэтапно и снова угодил в ловушку с повышением температуры и болезненных покалываний по всему телу.

- По тебе определённо плачут очки. - буркнул Дин, недовольно посматривая на старую книгу под его руками.

Но, очевидно, так само, как и Сэм, не мог ничего разобрать.

- Это на каком языке? - немного потерянно спросил он, перелистывая страницы до той, которая была чиста от того разлитого жёлтого пятна, занимающего практически середину книги.

Он со стуком поставил рядом с собой чашку кофе.

- Понятия не имею, но, будь добр, убери от этого бедного издания свой чёртов кофе, если не желаешь после собственноручно выкручивать страницы так, чтобы ни одна из них не выпала. - пригрозил ему Сэм, и Дин с ухмылкой придвинул кофе ближе к себе и подальше от книги.

- Какой ты злой, Сэм. Не выспался? - скривился Дин, делая маленький глоток крепкого кофе. - Тогда тебе мой совет: спи на подушке, а не на книгах.

- А ты, как всегда, преисполнен добродетельности. Хочешь дать мне пару советов? Вылей их в работу, помоги мне разобраться с информацией, а не отлынивай по первой возможности к телевизору.

- Зануда. - хмыкнул Дин, небрежно и с видимым отвращением приподнимая испорченную страницу кончиками пальцев.

- Мг. - буркнул в ответ Сэм, подтягивая несчастную книгу к себе.

Листы слипались ничуть не хуже, чем глаза от сна. Джессика из сна, такая мягкая и далёкая от его мира, всё ещё маячила перед его глазами, – улыбающаяся, как тёплое солнце, нежная, как кошка, красивая, как летящая полем бабочка.

Сэм давно уже смирился со смертью Джесс. Это было так давно, что он уже не помнил всех деталей, – но Мур всё равно осталась тем самым теплым отголоском прошлого, что грел душу от воспоминаний. Пускай это была и не его жизнь, пускай она и была пропитана ложью, но всё же являлась она тем самым прекрасным порывом ветерка в сухую летнюю жару.

Дин подметил задумчивость брата, какую-то его минувшую грусть, что сопровождалась кратким прищуром глаз. Потому залёгшая между нимм тишина не была напряжённой, скорее даже наоборот.

И когда она сорвалась, то атмосфера всё равно осталась той сонливо-мягкой.

- Помнишь Бобин пирог? - с нежной усмешкой спросил Сэи.

Дин поднял на него взгляд, бросая попытку понять слова в книге, как ранее забросил это дело Сэм, название на обложке которой гласило «Физические оболочки существ небесных» (Сэма сумело удивить название в особенности тем, что у Хранителей Знаний, оказывается, были книги и про ангелов).

Но улыбка всё же расплылась на его лице.

- Тот, который он собственноручно приготовил на наше маленькое рождество?

Сэм кивнул.

- Помню. - хмыкнул Дин. - Ты ещё кубики сахара грыз постоянно, что мне аж стыдно за тебя было.

- Я был ребёнком, Дин, который конфеты получал раз в год, а сахар видел только в предложенных кофейными автоматами пакетиках. - пожал плечами Сэм, почувствовав лёгкую волну негодования по отношению к своему отцу. - Но сахар и впрямь был вкусным. Да и Бобби не был против.

- И Тёрнер присутствовал тогда в доме Бобби в попытках его вытащить на охоту.

- И перед тем, как вы с Бобби уехали на его машине в магазин, он ещё называл старика «мамочкой».

- Да, тот ещё называл в ответ его «балбесом и придурком», а Руфус закатывал глаза.

- И завязывался спор.

- Из-за чего мы называли их старой женатой парочкой между собой.

На мгновение они застыли друг перед другом прежде, чем разразиться громогласным смехом. Делающий маленький глоток кофе, Дин хмыкнул в чашку.

И когда залп смеха прошёл, остались мягкие, состоящие из воспоминаний улыбки, которые сопровождали Сэма из самых из глубин снов, а теперь повергли и Дина своей нежной ностальгией.

- Когда мы были детьми, время в доме Бобби текло иначе. - сказал Дин, всё ещё чувствуя улыбку на губах. - Оно словно растекалось мёдом, как бы сопливо это ни звучало.

- Не сопливо. Поверь, я знаю. - хмыкнул Сэм. - Если бы Бобби был сейчас с нами, скривился бы и ляпнул что-то вроде «хватит размазывать сопли по тому, чего уже нет».

Дин сглотнул. Что-то дрогнуло внутри них двоих, слишком схожее на тот самый голос Бобби, который никогда не любил телячьи нежности, но всегда рад был их показать двум мальчишкам, которые никогда и не знавали теплоты.

В этом и Дин, и Сэм ценили Бобби больше всего на свете, находя в старике отголоски неродного отца, который готов был с ними и в огонь, и в воду, – плевать он хотел на все правила и условия, даже тогда, когда младшего Винчестера можно было назвать монстром, на которого открыли охоту десятки охотников; плевать он хотел на правила, когда из мёртвых впервые восстал Дин, вернувшийся из ада. Плевать он хотел на все угрозы, поступающие ему от других охотников, которые бросали ему их в лицо при попытках достаться до Сэма первыми, – словно тот был зверьком с дорогостоящей шубой. Он никогда не бросал их и всегда был рядом для поддержки.

В отличие от Джона.

Сэм прикрыл глаза и разом отмахнулся от мыслей. Он знал, что отец пытался сделать всё возможное для того, чтобы сохранить им жизнь и попытаться не подвергать их опасности, но в то же время... В то же время Сэм сам себе противоречил.

- За Бобби. - глухо выдал Дин, поднимая свою чашку с кофе и делая глоток.

- За Бобби. - тихо повторил за ним Сэм, кивая.

Пелена спокойствия подрагивала, но всё ещё оставалась на месте. Она была как та вуаль на голове счастливой невесты, что вскоре унесётся от порыва ветра прочь и оставит молодую девушку с подрагивающими коленями и слезами на глазах.

Шуршание плаща, пролетающего и касающегося ног, часто оставался незамеченным, отчего двоих братьев мгновенно передёрнуло, когда стул со скрипом отодвинулся по правую сторону от Дина.

- Мне жаль, что я не сумел спасти Бобби. Жаль, что я был тогда не совсем... в себе.

Кастиэль выглядел как всегда слишком... Слишком по-кастиэлевски. Малый плащ, что был темнее от первого плаща, принадлежащего весселю Джимми Новаку, на несколько тонов; голубой галстук в белую полосочку; чёрные классические штаны, и ничего лишнего.

Дин на некоторое время изучающе окинул взглядом беспокойное лицо Каса и отвёл взгляд, – он всё так и не смог что-либо сказать насчёт того, что выгнал Каса из комнаты после кошмара. Не смог объясниться, подавившись изменениями прямиком перед ангелом.

- Кас, это была не твоя вина.

Кастиэль пристыженно склонил голову вниз, избегая сочувствующего взгляда Сэма.

- Если бы тогда я был с вами, то смог бы...

- Уже всё кончено, Кас. Уже поздно. - резко заткнул его Дин, и Кас поджал губы, поднимая голову.

- Дин, Кас. - остановил их двоих Сэм. - Бобби был прекрасным человеком и охотником с его дробилкой. - с Дина вырвалось фырчание (потому что каждый из их трио знал рассказ Бобби о дробилке и Руфусе Тёрнере, который однажды по оплошности не окончательно прикончил тварь, а Сингеру, во дворе которого эту недобитую тварь и зарыли, пришлось доделывать за Тёрнером с помощью дробилки). - И он погиб из-за нас. Погиб из-за нас. Не из-за Каса или кого-нибудь другого. Это была наша оплошность. - Сэм повернулся к ангелу. - Нельзя искать, Кас, те «что, если», потому что они не осуществятся. - и снова обратился к брату. - Как и ты, Дин, не вздумай скидывать это на кого-то другого, делая его виновным.

Сэм мрачно замолчал. Та атмосфера воспоминаний была разрушена окончательно.

- Да. Конечно, Сэмми, не смею спорить. - Дин примирительно поднял руки, но его напряжение прекрасно выдавала сжатая линия челюсти и яркий огонёк в глазах. - Но как по мне, то в том случае были виноваты левиафаны, один из которых напал на нас. Его вроде Диком Романом звали, верно? То есть, чувака, в которого он переоделся, да?

Сэм взглянул на него со всей данной ему серьёзностью. Он так мечтал, чтобы Дин сейчас же умолкнул, заткнулся и прекратил говорить, но понимал, что тот будет продолжать и будет давить, давить, давить и давить на того, кто сейчас сидел по правую от него сторону, – до тех пор, пока Кас не превратится в кровавую лепёшку.

У Каса дрогнули губы.

- Дин, хватит.

- С чего это? - резко поинтересовался он, даже не смотря на Каса. - Ты знаешь, кто именно выпустил чёртовых левиафанов, а до того предал нас и лгал, и изворачивался, как змея?

Кас, казалось, в следующий миг сбежит отсюда. Сбежит настолько далеко, что никто и никогда не найдёт его. Это было видно по его бегающим глазам и раздосадованному выражению лица.

Но Сэм знал, – Кас не сбежит. И не потому что у него нет крыльев. А потому что трт уверен, что Дин прав. Что Дин говорит правду.

«Потому что Дин и есть тем самым человеком, за которого Кастиэль понёс бы кару, скрывая правду о родственных душах.» - И после проскользнувшей этой мысли, Сэм понял очевидное: он насчёт связи родственных душ между Дином и Касом прав.

- Я могу назвать имя. Даже ткнуть в него пальцем. - беспощадно продолжил Дин.

Зашелестели страницы книги под пальцами сжавшего одну из них Сэма. Дрогнула тонкая свеча на конце стола, зарябив тенью по стене. Молчание повисло над ними неподъёмным грузом, от которого в груди Сэма что-то зашевелилось.

Дин... Дин был для Каса всем: его миром, его единственным искусством, на которое он мог пялиться бесконечно, его жизнью. Им просто прекрасно подходил тот деревенский флирт в барах «в комнате, полной искусства, я буду смотреть только на тебя».

А Кас... И Кас был для Дина всем. Но глупый старший брат, живущий на принципах отца, которые тот вбил ему в его голову, никак не мог понять, что когда ты привязался к кому-то и этого человека (или ангела, неважно) привязал к себе, то отталкивать в страхе его не нужно. А когда ты полюбил... Нельзя терять возможность сказать об этом.

Сэм знал это не понаслышке.

- Дин. - наконец выдохнул Кас. Сэм резко отпустил страницу книги и пришёл в себя. - Я просил прощения стократно и... Я помогал вам, я хотел исправить...

- Одной каплей воды стакан соли не растворишь. - выплюнул Дин.

Сэму теперь ещё больше захотелось влепить Дину пощёчину, но он не успел даже и слова вставить, как Дин поднялся со стола и широким шагом вышел из библиотеки. Глаза Каса разочарованно провели Дина, глубоко внутри себя скованные болью.

***

Кастиэль теперь выглядел пристыженным, а Дин даже разозлённым. И когда брат ушёл, показалось, что внутри бывшего ангела что-то неумолимо быстро рушится.

«Люди часто чувствуют отвращение к друг другу?»

Сэм посмотрел на Каса, нервно теребя в руках книгу. Он помнил тот небольшой диалог в библиотеке. Помнил, с какой болью спрашивал это Кас.

«Когда, к примеру, прогоняют его из комнаты после кошмара и не дают им помочь?»

Сэм посмотрел на жёлтые страницы книги и поймал поверх неё взгляд Каса, чьи брови оказались у переносицы. Ангел, кажется, был рад любой возможности отвлечься от мыслей и предубеждений, которыми он себя уже напичкал изнутри, словно в пустой мешок пересыпал всю крупу.

- Что это, Сэм? - он потянулся к книге, и Сэм пихнул её в его сторону.

- Я нашёл книгу в библиотеке. «Физические оболочки существ небесных». Я хотел найти что-нибудь про родственных душ, о которых ты мне рассказал, но книг о ангелах у Хранителей, порядком, мало.

- О. - Кас задумчиво рассматривает жёлтые страницы. И тихий щелчок пальцев звучит слишком громко в старой библиотеке, – прямо на глазах у Сэма вся желтизна исчезает, меркнет и умирает, впитываясь лужицей в страницу. В следующий миг та оказалась совершенно чистой с чётко обозначенными там печатными буквами. Кас поднимает на него взгляд. - Но ты всегда мог спросить это у меня, Сэм. Я бы дал ответы на твои вопросы.

- Эм, да, спасибо, Кас. Просто я любитель самостоятельно найти ответы на загадки. - Сэм неловко пожал плечами. - В этом весь я.

- Твой выбор, Сэм.

Кастиэль толкает рукой очищенную книгу в сторону Сэма с лёгкой хмуростью на лице. Она вечность была неизменна в нём, так что Винчестеров подобное уже не трогает.

- Габриэль был бы в восторге, узнай он, что ты так беспокоишься о нём. - продолжил как ни в чём не бывало Кастиэль.

- Я не беспокоюсь о нём, – нам просто нужно привести в чувство архангела, от благодати которого слишком много всего зависит. - буркнул Сэм. - Я не думаю, что он был бы счастлив, узнай, что его человек так халатно относится к тому, кто спас его задницу разок.

- Если ты так думаешь, то смею тебя заверить, что ты очень плохо знаешь Гавриила. - Кас отодвинул от себя стул и поднялся со спокойным выражением смирения на лице. - Дай знать, если тебе что-то будет непонятно.

- Как скажешь, Кас.

И когда ангел уже был близок к тому, чтобы свернуть за угол библиотеки и скрыться с поля зрения Сэма как тот ловкий детектив дела, которого попросили проследить за нужным человеком, а после скрыться, охотник окликнул его.

Кас с приподнятыми бровями повернулся к Сэму, на что тот одарил его краткой улыбкой. Которая слишком быстро исчезла.

- Кас, и это... Не обращай внимания на этого сорокалетнего кретина. Он сам не понимает, что говорит, потому что любит всех отталкивать от себя. Это его хобби.

Во взгляде Каса мелькнуло нечто, схожее на грусть.

- Я знаю, Сэм. Так само знаю, как и то, что душа Дина Винчестера – одна из самых ярких звёзд во вселенной, которая слишком много приняла в себя темноты. - тихо произнёс он. - Потому и понимаю, что не следует все слова Дина принимать так близко.

- Это, конечно, не моё дело, но, Кас... Мой глупый старший брат и сам не понимает, что теряет.

Сэм облизнул пересохшие губы и, изучающим взглядом проходясь по малому плащу с его голубым галстуком, нервно улыбнулся.

Теперь он чувствовал себя ещё более неловко, чем было до этого.

Кас на слова Сэма легко улыбнулся и, исчезая за стеллажами с книгами, бросил Винчестеру одну маленькую фразу, от которой по шее Сэма промчалась стайка мурашек.

- Как и ты, Сэм.

***

Примечание от автора: Всё, о чём говорится в данных главах, подтвержденно десятками расследований группировки по сверхъестественному с названием Хранителей Знаний

Автор: Эрвин Чаргафф

«О вампирах, демонах, призраках, ругару и других тварей сверхъестественного часто слагали мифы и легенды. Многие люди, знающие их только по рассказам и историям, глупо предполагают то, что упомянутых выше никогда не существовало. Многие люди, не знающие толком ничего о них, не верят в существование сверхъестественного, тогда как мы, Хранители Знаний, их уничтожаем чуть ли не бок о бок с грубыми собой охотниками.

Но что скажут даже охотники или Хранители Знаний, если можно было бы подтвердить существование ангелов?»

Сэм невольно закатил глаза, читая некоторое подобие на пролог от учёного, о котором ранее Сэм мало что слышал. Он не был поклонником биологии, которой насмотрелся за жизнь гораздо больше, чем следовало.

В данной первой главе книги Чаргафф рассказывал о возможных "а что, если...?" насчёт небесных существ, что заполняли человеческие оболочки как округлый сосуд, называемый таким себе... весселем. Рассказывалось, что ангелы делились на пять видов и три подвида, один из которых являлся невероятно мощным и сильным (нефилим).

Самыми низшими были херувимы, так как были одними из самых слабых. Далее шли рит-зиены, которые могли почувствовать боль человека на расстоянии и лишить его этой боли посредством смерти (Дин сталкивался с таким, когда Кас был человеком. Он лишь косвенно рассказал о их маленьком приключении, в ходе которого бывший ангел чуть не погиб). После были обозначены нейтральные воины Господни, которые были самыми обычными солдатами, и вслед за ними шли серафимы, кем Кас и являлся. И наиболее сильными были архангелы.

Всё это Сэм знал и так. Как и о тех трёх подвидах, к одному из которых причислялся и Джек.

Его пальцы перелистнули страницу, глаза наткнулись на новую главу. Вновь одна и та же известная ему информация. Сэм раздражённо откинул титульную страницу в книге и нашёл содержание, в котором обозначались все главы, начиная от самой ненужной первой («Ангелы. Возможно ли их существование?») и заканчивая самой последней («Словарный сборник обозначений»).

И из них всех глаза Сэма наткнулись только на одну.

«Замок сознания. Могут ли ангелы замкнуть себя в своём собственном разуме?»

Сэм мгновенно перелистнул на нужную страницу и его глаза остановились на тусклой картинке под крупным косым заголовком.

Она была нарисована словно вручную простым карандашом от руки и представляла собой большую вспышку, похожую на ядерный взрыв, которая поглощала под собой нечто, похожее на человеческую фигуру.

«Хранители Знаний сумели докопаться до одного весселя, который выглядел как лишённый рассудка человек, шарахающийся от всякой тени. Он был найден в одном заброшенном здании, в котором находилась стая демонов, – Хранители подлинно изучали его на протяжении нескольких месяцев прежде, чем выловить в этом существе долю благодати и выяснить, что на самом деле к нам в руки попал один из экземпляров ангелов, что был в силах замкнуть себя в своём собственном разуме.

Нам подлинно не известно, как именно вытащить ангела из этого замка. Ангел может держать свою сущность внутри замка долгими десятилетиями, ведя себя как испуганные животные, боящиеся прикосновений и боли.

Потому экземпляр был убит через несколько дней после его месяцев изучения здесь. Хранители не были в силах помочь двукрылому существу.»

Все слова застряли внутри глотки Сэма. «Экземпляр был убит», именно на этих словах сконцентрировались все его мысли.

И впервые за долгое время после слов Каса, что Сэм сумеет вытащить Габриэля, в голове пчёлами загудели мысли.

(Габриэля не спасти, Габриэля не спасти, Габриэля не спасти не спасти не спасти не спасти не спасти)

Сэм чувствовал, как всё его нутро переворачивается от подкосившего его отчаяния, а ноги, словно в них ожил их собственный разум, сорвались с места и понесли Сэма куда-то туда, где он смог бы выбросить ненужный мусор с разума. Он не знал, что это за место, но когда остановился перед отдельным от бункера ступенями чердаком, то даже и не удивился.

Ступени промелькнули перед ним сплошной размытой секундой, как и скрипящая дверь, поддавшаяся его лёгкому давлению извне.

Габриэль нерушимо сидел на широком подоконнике и смотрел в окно, по которому оглушительно били дождевые капли. Его руки как и всегда обернулись кольцом вокруг колен, а подбородок упёрся в чашечку одного из них.

Гейб всегда был спокоен, когда рядом был Сэм.

Он даже не обратил внимания на влетевшего внутрь этой маленькой запыленной комнатки Сэма с его растрёпанными волосами и побитым взглядом. Он даже не дёрнулся, когда Сэм приблизился к нему и со скрипом проехавшихся по полу ветхих ножек подтащил тот самый деревянный стул, чтобы усесться на него в «ковбойском стиле». Снова.

Охотник созерцал расслабленное за долгое время лицо архангела. И когда Габриэль повернул к нему голову со спокойным выражением, у Сэма вырвалось само собой, как бы он это ни сдерживал:

- Я найду способ, слышишь? Мне плевать на тех заумных Хранителей, плевать. Я вытащу тебя из твоей коробки, только скажи мне, Гейб, как достучаться до тебя? Как мне тряхнуть тебя так, чтобы ты услышал меня, а?

Архангел молча взирал на него. Новый залп тишины лишь заставил Сэма сокрушенно покачать головой.

Он всё равно найдёт ответ. Всё равно заставит выйти Габриэля из тени. Сэму удастся достучаться до него, охотник верил в это. Он не выпустит архангела из своих рук тогда, когда, казалось бы, приблизился на шаг к тому, чтобы увидеть осознанный взгляд его Гейба.

Не выпустит.