Глава 21
Элена
Как и ожидалось, машины Шарля начали гнаться за нами — и сразу открыли огонь. Он всё обдумал. Всё заранее спланировал. Он знал, что я плохо ориентируюсь в этой местности. Он хотел убить Марка. Потому что без него я бы нас погубила.
Но Марк оказался умнее. За машинами Шарля начали гнаться его люди. Это был настоящий бой. Кровавый, яростный. Из каждого переулка появлялись новые машины, выстрелы сыпались со всех сторон. Металл разрывался, стекло летело в воздух, машины взрывались одна за другой.
Но я не сдамся. Даже если против меня встанет весь мир. Даже если всё оружие будет направлено на меня.
— Сверни в лес и запутай их... Давай, девочка... ты сможешь, — хрипит он, еле живой.
— Но...
— Делай, что говорят. Там, в лесу, мои люди. Они подготовили засаду. Давай, милая... Жми на газ. Давай, змеюка, покажи, кто здесь королева!
Я резко сворачиваю — колёса цепляются за кочки, машина подскакивает, едва не переворачиваясь. Руль дрожит в руках. Одной рукой я держу руль , второй — сжимаю ладонь Марка, нащупывая пульс. Только бы он бился... Только бы бился.
Фары выхватывают мёртвые деревья из тьмы. Кажется, они наблюдают за нами. Лес как декорация к кошмару. Я лечу вперёд, будто от этого зависит всё. Возможно, хвоста уже нет. Но я не останавливаюсь. Я молюсь — чтобы он дышал.
,,я впервые в жизни боюсь что не успею ,что не смогу , что моя дочь останется одна что Марк умрет у меня на руках...,,
Вдруг — свет в зеркале. Машина приближается. Кто-то высовывается из окна, поднимает оружие... и стреляет в воздух. Не в нас. Почему? Предупреждение? Знак?
Я тянусь к рычагу — хочу сдать назад. Но уже поздно. Сзади ещё одна машина. Мы в ловушке.
Марк не шевелится. Его губы побелели. Голова безжизненно откинулась назад.
Я рывком открываю бардачок, хватаю пистолет. Щёлк — дверь. Один вдох. Одна секунда.
Я наклоняюсь к нему. Косаюсь губами его губ — еле-еле. Как прощание.
— Значит, нужно было умереть, чтобы ты добровольно меня поцеловала... — шепчет он. — Это того стоило.
— Молчи ,— шиплю и слезы скатываются с глаз
Я выскакиваю из машины. Туман стелется по земле. Лес будто замер в ожидании.
Двое мужчин идут ко мне — не целятся. Один убирает оружие, второй выходит из тени.
— Ещё один шаг — и я выстрелю! — голос дрожит, но громкий. — Не моргну!
,,Это не я. Это не мой голос. Но я уже не прежняя. Я буду защищать. Я — мать. Я — женщина, я - Жена !,,
— Для начала закрой рот и слушай, — говорит один. В его голосе — сталь. И лицо... черты знакомые. Он похож на Марка.
Я не выдерживаю. Поднимаю пистолет. Стреляю в воздух.
Эхо раскалывает тишину. Воздух плотный, пахнет кровью. Они не вздрагивают. Стоят. Смотрят.
А я мечусь душой. Мне нужно к нему. Нужно проверить пульс. Пока не поздно.
— Роберт Моретти. Его друг. Личный врач, — говорит первый.
— Лука Рафаэле Смит, — бросает второй и бросается к машине.
Я выдыхаю. Бегу за ними.
— Его ранили. Сердце... сорок два удара в минуту, — шепчу, давясь слезами.
— Всё готово. Едем. Есть шанс, — отвечает Роберт. Его спокойствие греет.
Я тянусь к водительской двери, но Лука резко отталкивает мою руку.
— Я поведу. Я знаю дорогу.
— Промолчу только потому, что жизнь Марка важнее, — выплёвываю.
— По секрету скажу: ваше присутствие меня раздражает. Или молчите, или ищите другой путь.
— Много на себя берёте, Monsieur Смит. Я не оставлю Марка. Ни на секунду.
Сажусь сзади. Не пристёгиваюсь. Ремень душит.
Я тянусь к Марку. Его кожа — ледяная.
Пульс еле прощупывается
— Сядь нормально и пристегнись, — рычит Лука, не оборачиваясь.
— Смотри на дорогу! — срываюсь.
— Роберт !-рычит он
Роберт тянется ко мне. Берёт за руку. Осторожно.
— Сядь. Ты измотана. Я вижу, как ты переживаешь.
Он сжимает мою ладонь, как брат. Как человек, который знает, что такое потеря.
— Пристегнись.
Я киваю. Медленно. Будто это может удержать меня... или его.
— Роберт... — шепчу, — ты знаешь, где Итан?
Он смотрит в глаза. Молчит. Кивает.
Но его взгляд — это точка. Не сейчас.
А если «потом» не настанет?..
А если с моей дочерью что-то случилось?..
А я просто сижу.
Словно бессильна.
Какая же я мать после этого?
Я закрываю лицо руками.
Я не плачу — нет, слёзы не идут. Просто не могу дышать. Воздуха будто не существует. Лёгкие сжимаются, грудная клетка ноет от страха.
Господи... только не его. Не у меня. Не у Арии.
Моя Ария...
Мама сожжёт весь мир ради тебя.
Говорят, человек вспоминает Бога только в беде.
Пусть.
Я вспоминаю. Я умоляю.
Сделай чудо. Пока надежда ещё теплит.
Машина резко останавливается у какого-то дома. Из тьмы выходят мужчины — несколько силуэтов. Они быстро подхватывают Марка, помогают Роберту и Луке занести его внутрь.
— Куда вы его несёте?! — мой голос срывается.
— В подготовленную операционную, — отвечает Роберт и исчезает в дверях
Господи... пусть его спасут. Я его...
Я люблю его. Сильно.
«Я даже не заметила, как полюбила его... Смешно, ведь только потеряв — мы наконец признаёмся себе в своих чувствах.»
Я разворачиваюсь — мне нужно к Арии. Я должна найти её. Она где-то там, одна... испуганная...
— Ты куда?! — резко бросает Лука и хватает меня за руку.
— Это не твоё дело! — отталкиваю его.
— Слушай меня, Софи де Лаваль. Я не Марк. Со мной это не прокатит. Не зли меня. Я ведь могу и прикончить тебя, — его голос стальной, чужой.
Я поднимаю взгляд. Холод в его глазах, холод, в котором нет ни капли Марка. Внешне — почти близнецы , хотя и видна разница в возрасте , но в этом взгляде... ни грамма тепла.
— Лука... если бы ты хотел убить меня, у тебя было бы достаточно времени. И возможностей. Отпусти руку. Мне нужно идти, — говорю я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Куда? К кому ты так спешишь? Все, кто тебе дорог, уже здесь.
Он сжимает мою руку сильнее. Будет синяк. Я уверена.
— Ты в одном нижнем белье, — хмуро бросает он. — Я бы с радостью послал тебя к чёрту, но дал Марку слово. Так что — в дом! Живо!
Я больше не выдерживаю. Слёзы подступают к глазам, голос срывается:
— Ты не понимаешь! Где-то там моя дочь! Я должна её найти! Ей страшно без мамы, она одна! Да отпусти же... мне больно!
Он не отпускает, но хватка слабевает. Где-то вдалеке слышны выстрелы. Лес превращается в ад — в место, где решаются судьбы.
Кто-то умрёт, даже не успев проститься с любимыми.
Кто-то бросится за жизнь, вцепится в неё из последних сил, пока она не выскользнет, как вода сквозь пальцы.
Странная штука... эта жизнь.
Лука качает головой. Он явно злится... и сдерживается изо всех сил.
— Они уже дома, — бросает он и поворачивается.
— Что?.. Моя Ария?.. — я замираю.
— Да. Надо уметь слушать, когда тебе что-то говорят.
Я бросаюсь за ним, хватаю за руку:
— Спасибо...
Мы входим.
Тишина.
На диване — моя Ария. Спит, свернувшись калачиком.
Мой нежный цветочек... живая... моя...