Затмение Луны

— Тщетно искать выход отсюда таким образом.
Салини встрепенулась. Впервые за долгое время она услышала чей-то голос.
— Кто здесь? Ты тоже пленник?
— Ну... Можно и так сказать. Хорошо хоть нашли друг друга.
Девушка, чей голос гулял по комнате вышла из тени. Это оказалась Юна Игма — высшая русалка, предводительница всех русалочек Мунлайта. Салини бросилась к ней.
— Ох, Юна, госпожа Юна! Я так рада видеть тебя! Я думала, что с ума сойду здесь. Но... как ТЫ сюда попала? Говорят, ты обладаешь весьма сильной магией... Я имею ввиду... Если это кража существ, то...
— Ты так же, как и я, королева, обладаешь мощной энергией. В нас течёт особенная для нашего мира кровь. Настолько, что зло или даже добро захочет непременно его использовать. Нас заперли на границе миров.
— Как ты узнала?
— Об этом месте я знаю не больше твоего, что с твоей памятью, дщерь Всевидящей? — удивлённо вскинула брови высшая русалка, — Не поверю, что тебе не рассказывали...
Сора никогда ничего не рассказывала Салини. Девушка была для матери чем-то вроде аксессуара, не более. Воспитывали Салини в основном нянечки среднего образования. А советники, которые души не чаяли в принцессе, ничего толком не знали о родословном древе Муно. Семейная тайна была окутана туманом.
— Сора едва ли сама знала историю семьи. Юна, ты ведь сама поклоняешься Всевидящей, значит знаешь о ней достаточно немало, почему бы тебе не раскрыть мне тайну рода?
— Я поклоняюсь не Селии, — сухо ответила русалка, – Но про твой род знаю действительно много. Селия — не богоподобна, она лишь жрица Великой Луны, которую светлая богиня одарила силой за её преданность. Селия возгордилась, получив силу и обрекла род на Затмение.
— Бред какой-то... Селия была самой доброй и милостивой женщиной, из когда-либо существовавших на Мунлайте.
Юна слегка улыбнулась.
— Ой ли? Тогда скажи на милость, почему мы сейчас находимся здесь? Я отвечу. Это наказание за грехи Селии. Не была она чиста.
— Есть в твоих словах нестыковка, дорогая госпожа Юна. Если род Селии прокляли, тогда почему ты здесь? Или хочешь сказать, что ты, как и я, как и племя Селии,  потомок Всевидящей?
Юна нахмурилась, но с ответом не спешила.
— Если мы все потомки одной женщины, то выходит, твои слова насчёт её могущества — пустой звук? Чисто физически одна женщина не может положить начало всему континенту! На это способны только боги! — не унималась Салини.
Юна вздохнула. Наконец, она набралась сил, чтобы дать ответ королеве.
— Твоя Селия подарила миру лишь троих детей. Официальную принцессу и двух бастардов, которые разродились во грехе. Для столь грязных вещей не нужно быть богом. Я же здесь потому, что... Потому...
Она не смогла договорить. Её начала бить дикая дрожь. Русалка осела, обхватив голову руками.
— Я не могу... Не могу сказать, почему. Могу лишь ответить тебе, что сама я, Юна Игма,  которая жила по правилам и принципам нашего мира, совершила большую ошибку, за что и расплачиваюсь. Мы обе нечисты, моя дорогая Салини.  И должны или принять нашу кончину достойно, или попытаться исправить ошибки давних времен и недавних.
Салини была в ступоре. Она никогда до сих пор не видела Верховную Русалку в таком состоянии. Юна всегда была примером благочестия и спокойствия. Сколько бы крупных ошибок не совершали подданые Юны, она всегда их прощала и помогала исправить, казалось, непоправимое.
Королева вспомнила, как Эстлин грозилась сравнять Мунлайт с землёй, когда Хару присягнула на верность Салини. Вспомнила, как Эсти пришла с армией к воротам замка и громким кличем вызывала королеву на сражение. Эстлин не хотела, чтобы русалки служили Мунлайту. И только Юне было под силу разрешить этот конфликт. И она разрешила, приложив минимум эмоций, как обычно русалка делала всегда.
Потому было дико наблюдать, как само понятие спокойствия и умиротворения всея Мунлайта чуть ли не бьётся в истерике.
Салини села рядом.
— Мы всё исправим, Юна, обещаю.
— Вы исправите, Салини.
— Что?..

***
Пелена тумана была настолько густой, что Дэф и Хару едва могли разглядеть силуэты друг друга.
— Что за херня, старик? — кричала Дэфи в туман.
Ответом было молчание. Демонесса обернулась в сторону Харуки, но ничего разглядеть не смогла.
Перед ней начало образовываться какое-то здание. Начали появляться силуэты. Деф призвала алебарду. Не особо суккуб любила ей пользоваться, но данное орудие значительно быстро помогало разобраться с врагом. 
Дэф уже готова была нанести первый удар, как вдруг перед ней возникла семья, которая протягивала ей корзинку с фруктами. Мальчик широко улыбался, а родители открыто пресмыкались перед демонессой.
— Это корзинка мира, добрая госпожа, не убивай нас! — щебетал ребёнок.
— Ваше сиятельство, мы смиренно просим прощения, что встали на вашем пути! Пощадите, пожалуйста, наше дитя! Он будет верно служить вашему королевству! — родители мальчика пали ниц.
Дэф стояла несколько секунд неподвижно. Затем развернулась к семье спиной и со всей силы вогнала острие алебарды в пол.
— За кого ты меня принимаешь, мерзкий ублюдок?! Ненавижу! Ненавижу вас, уродов! Всегда и во всем винить демона — как это у вас просто выходит! Где ты, гад? — рычала Дэфи.
Опомнившись, демонесса решилась повернуться к семье. Не все взрослые могут понять ярость, вызванную острой болью, что уж говорить  о малышах, для которых весь мир — конфетка в красивой обёртке? Но вместо напуганной семьи перед Дэф стояли мертвецы. Тела перебиты, местами отсутствовала кожа, где-то даже виднелись кости. Ребёнка нигде не было видно.
"Чёртов ублюдкий старикан, я ещё покажу тебе!" — Дэф грозно сверкнула глазами. Она решила найти ребёнка, чтобы вывести его из этого кошмара.

***

Хару искала Дэфи. Ей казалось, будто они находятся уже не в здании, потому что пройденное расстояние чисто физически не совпадало с размерами местного подобия храма.
— Что это за безобразие пришло в наш дом? — Где-то неподалёку от Харуки раздался сварливый голос.
— Ненужное дитя, которое пытается всем доказать свою значимость, — с тенью насмешки ответил второй, полный пафоса, голос.
— Какое глупое дитя! Небось ещё и обиду свою не прочь вымещать на слабых и беспомощных, чтоб доказать, что она — самая главная!
— Уж наверняка!
Хару сдерживалась. Ей безусловно хотелось размозжить черепа обидчиков, ярость кипела словно жерло пробудившегося вулкана. Но девушка все же помнила, что это испытание.
— Какая красивая девочка! Мама, я хочу с ней поиграть!
– Отойди от неё! Русалки все красивые, пока в лапы им не попадёшь! Хочешь быть съеденной?!
Сдерживаться было все тяжелее.
— Её бросил отец, мать отреклась ещё при рождении. Выходит, она не нужна даже самым близким. Неужели рассчитывает на то, что её примут другие? — сварливый голос издевательски хихикнул.
Терпение Харуки было на исходе. На её следах начал блестеть лёд.

***

— Демоны — посланники самого Дьявола! Они прибыли на нашу землю для того, чтобы утащить наивные души в Ад! Очистить свою душу вы можете лишь изгнав их! Сама вода из Истока особо им не навредит, но если вы окунете в неё оружие, то можете пронзить демона в самое сердце! — верещал торговец, размахивая кувшином с сияющей водой прямо перед лицом Дэфи.

— Твоя вода тебе не поможет... ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АД! — Демонесса резким взмахом алебарды рассеяла раздражающую иллюзию.
Дэфи упала на колени и начала рыдать. С тех пор, как её изгнали из Ада, она надеялась найти спокойствие в мире людей и жить так, как хочется ей самой. Но демоническую суть не скрыть, не спрятать, а в мире людей совсем не многие были готовы делить землю с подобными ей.

***

— Детонька, помоги мне, пожалуйста!
Перед Харукой раскинулся город. Похожий на сотни других, но девушка не могла вспомнить, на какое место больше всего похожа иллюзия. Женщина преклонных лет, совсем слепая обшаривала подол плаща Харуки, рядом с которой валялась хлипенькая клюка и корзина с разбросанными фруктами.
Девушка взяла женщину за руки.
— Погодите, пожалуйста. Сейчас мы всё исправим.

***

— Тётя! Добрая тётя! Помоги, я не могу найти свой дом! — за спиной Дэф раздался плач.
Когда демонесса обернулась, то увидела того самого мальчишку, которого искала. Она взяла его на руки.
— Ну, ну, тише. Не переживай. Сейчас мы найдём твой дом.