15
Он развернулся и ушел довольно шикарно. Настоящие мужчины никогда не оглядываются на выражение лиц своего босса и соседа по комнате.
Мими хотел выйти из его спальни, поэтому он поднял его и прижал обратно к кровати. Он погладил его по меху на спине и яростно поцеловал его в голову.
Им необходимо побыть в одиночестве, даже котенок не должен их беспокоить.
Не надо меня благодарить, Нин Ихэн. Я просто сделал то, что мог.
Мими никогда не нравилось, когда его держали на руках. Он оттолкнул его лицо лапами и пытался выпрыгнуть из его рук. Он не хотел выходить в это время. Он сидел на его подушке своей задницой и с отвращением облизывал мех, к которому он прикоснулся.
Он вылизал свою шерсть, а он отодвинул вылизанную шерсть в противоположном направлении.
Мими начал терять терпение из-за его облизываний и в конце концов укусил его за палец.
Он не сильно укусил. Его рука была такой дешевой, что он был полностью удовлетворен. Он откинулся на кровати, чтобы провести по телефону.
Как только он открыл WeChat, он увидел голосовое сообщение от мамы.
Жизнь как чай: [Сю Сю, когда ты вернешься домой? Сможешь ли ты привести девушку обратно в этом году?]
Жизнь как чай: [У Сяо Яо есть девушка.]
Хотя он ненавидит это признавать, его прозвище было Сю Сю. Его родители настояли на том, чтобы он родился, потому что они хотели девочку, но он был мальчиком, поэтому он унаследовал прозвище «Сю Сю», которое изначально планировали дать своей младшей дочери.
Сяо Яо был старшим внуком его матери и его старшим племянником Гань Яо. Этот парень был популярен среди девушек с самого детства. После того, как он поступил в колледж, девушки, которых он приводил в свой родной город каждый год на китайский новый год, каждый раз были разными.
Он проигнорировал настойчивые призывы матери выйти замуж и выборочно ответил: [я еду домой в конце месяца, билет еще не забронирован.]
По сравнению с большим сезоном путешествий в другие города на праздник весны, билеты из города В до нашего дома купить довольно легко. Ли Сяомин и он смогли забронировать билеты за неделю.
Когда Нин Ихэн вернется, он обсудет вопрос о возвращении домой с Ли Сяомином.
Жизнь как чай: [Сю Сю, беспокойся больше о своих делах. Тебе почти 30 лет, почему ты никогда не говорил о том, что влюбился?]
Жизнь как чай: [Чаще выходи на улицу и общайся с девушками.]
Его мать не знает, что он растянул талию, поэтому она всегда подталкивала его выйти и найти кого-нибудь. Он чувствовал, что сможет выздороветь до нового года, поэтому он не упоминал о своей травме талии, опасаясь, что она будет волноваться.
Когда дело дошло до этой темы, он не мог ничего сказать. Младшая дочь его старшего брата училась в средней школе, а он все еще один, бродящий по большому городу в одиночестве.
Он одинок по своему выбору, ах! Ненавистно!
Конечно, его исцелил бумажный человек. Он не ответил на сообщение мамы, поэтому нажал на Softer тыльной стороной ладони.
Хотя он все еще в списке Криптона, он пока не смеет писать додзинси. Он все еще мог черпать счастье из работ больших дам.
В этот момент внезапно раздался стук в дверь, и Нин Ихэн спросил через дверной проем: «Могу ли я войти?»
Кажется, Нин Ихэн и Ли Сяомин закончили разговор, и это произошло быстрее, чем он думал.
Согласно рутине додзинси, это должен быть беспричинный плач, насильный поцелуй, чтобы успокоить его, и, наконец, прекрасное завершение великой гармонии жизни. Разрешение конфликтов все полагаются на примитивные инстинкты человека. В конце концов, двое наконец примиряются.
Он не талантлив, все его статьи додзинси написаны в соответствии с этой рутиной.
Он был морально готов увидеть их обоих завтра утром.
Он поспешно выключил Softer и сказал: «Вы можете войти, босс».
Он не знает, о чем они говорили. Лицо Нин Ихэна не сильно изменилось.
Как всегда, он не говорил глупостей. Он сделал ему массаж, когда вошел в комнату.
Босс был действительно хорошим человеком, он не забывал сделать ему массаж даже после ссоры.
Почувствовав крещение массажем в первые несколько раз, он постепенно начал испытывать иные, нежели боль, ощущения от техники массажа.
Первоначально болезненные и напряженные мышцы спины значительно расслабились, а поток тепла распространился вдоль травмы по всему телу, вызвав онемение.
Это было так удобно.
Он не мог не издать тихий вздох удовлетворения.
Поскольку это было так удобно, он не мог сдержать звук в горле. Когда он это обнаружил, он уже долгое время следил за действием Нин Ихэна: «Мм, мм, ах, ах».
В этот период времени его талия болела так сильно, что он не мог двигаться. С Нин Ихэном это было похоже на получение новой талии и получение новой жизни. Он даже чувствовал, что может разделить сотни серийных вилок, когда стоит.
Его мозг также покалывал и онемел, он чувствовал себя воодушевленным. Нин Ихэн внезапно остановился.
Он подсознательно оглянулся на него и увидел его руки, застывшие в воздухе, и странное выражение на лице.
Он увидел, что выражение лица Нин Ихэна неладно, и спросил: «Босс, что с вами?»
Нин Ихэн глубоко вздохнул и равнодушно сказал: «...Ничего страшного».
Должно быть, его звуки были слишком неприятны, и Нин Ихэн расстроился.
В конце концов, что такого приятного в мужском голосе? Он не Ли Сяомин, который может заставить людей пересечь гендерный барьер.
Он вдруг почувствовал, что снова потерял лицо перед Нин Ихэном. Ему стало стыдно, поэтому он прикусил нижнюю губу и не осмелился заговорить.
Нин Ихэн тоже не говорил много. Он остановился на некоторое время, а затем продолжил массаж. По какой-то причине он, очевидно, почувствовал, что его техника была намного тяжелее.
Ууу, босс сделал для него достаточно. Если не хотите, не нужно заставлять себя делать ему массаж.
Он заставил себя не издавать ни звука, но поскольку ему было очень комфортно, он не мог не хныкать, и как раз в это время на его телефон раздался звонок.
Нин Ихэн не остановился и сказал: «Хочешь ответить?»
Он лежал на кровати и увидел, что звонившая была его матерью. Он слишком хорошо знает ее натуру.
Согласно придирчивой натуре его матери, разговоры о браке будут бесконечными. Его массаж еще не закончен. Нин Ихэну было нехорошо останавливаться и ждать его, затягивая свое время, поэтому он сказал: «Это звонок от моей мамы. Я отвечу на него позже. Босс, продолжайте».
Он скажет ей позже, что не слышал ее звонка.
Нин Ихэн выслушал его и продолжил массировать.
Услышав звонок телефона, он невольно снова замычал тихим голосом.
Черт, почему он раньше не знал, что массаж оказывается такой приятный!
Мими, сидевший на подушке, некоторое время смотрел на руки Нин Ихэна, а затем его привлек его мобильный телефон. Он наклонил голову, а его хвост покачивался в такт музыке.
«Могут ли котята ценить музыку?»,— подумал он.
Мими повернул голову и ударил лапой по кнопке ответа.
Чэн Хуай Сю: ?
Из трубки вырвался громкий, неповторимый голос его матери, сравнимый с прямой трансляцией: «Сю Сю, почему ты только что не ответил на звонок?»
«Сяо Яо сказал, что у тебя есть котенок, иди и покажи его маме на видео».
Нин Ихэн и он были ошеломлены одновременно. Благодаря его невероятным усилиям, голос, который изначально был намеренно подавлен, также был освобожден.
Его мозг рухнул. Не дожидаясь, пока рука Нин Ихэна остановится, он тут же объяснил: «Ao Мама, я, я просто...эммм, у...»
Благодаря настойчивости Нин Ихэна, который делал ему массаж, восемь слов «Я просто не слышал, как звонил мой телефон» остались невысказанными.
Мама: «...»
Только тогда Нин Ихэн наконец понял, что пора остановиться, и прошептал: «Чэн Хуай Сю, все в порядке?»
Мама: «...»
Мама ничего не сказала, он все еще хотел что-то сказать, чтобы объяснить, когда раздался звук «бип-бип-бип».
Мама повесила трубку и начала отправлять ему сообщения в WeChat.
Жизнь как чай: [Сынок, прости меня.]
Жизнь как чай: [Несмотря ни на что, я люблю тебя.]
Мама! Какого чёрта, ты не так поняла!