Она мне нужна
Милан. Утро.
В комнате Стефании царил мягкий полумрак — тонкие бежевые занавески задерживали солнечный свет, превращая его в рассеянное золото. Старенький будильник дрожал на прикроватной тумбочке, пищал еле слышно, как будто сам не хотел будить её. Девушка медленно открыла глаза. Несколько секунд просто лежала, вглядываясь в потолок, будто пыталась вспомнить, где она и зачем опять нужно вставать.
Она села на кровати. Кудри, растрёпанные и мягкие, упали ей на плечи. Холодный пол пробежался по босым ступням — дом никогда не был тёплым. Стефания провела ладонью по лицу, собрала волосы в небрежный пучок и пошла в ванную. Там, в треснувшем зеркале, на неё смотрела девушка с усталым взглядом и тенью под глазами. Она умылась ледяной водой — это всегда помогало проснуться.
Выбрав из шкафа белую рубашку и простые светло-голубые джинсы, Стефания оделась почти машинально. Белая ткань рубашки была чистой и пахла ванильным порошком — она всегда стирала свои вещи отдельно от остальных. Провела расчёской по кудрям, не укладывая их специально: они всё равно жили своей жизнью. Надела кроссовки, бросила в рюкзак тетради и, на цыпочках, вышла из комнаты.
На первом этаже, как всегда, пахло вином и чем-то кислым. Телевизор гудел на полной громкости, хоть никто не смотрел. Мать сидела на кухне, опершись лбом о стол. Рядом валялась пустая бутылка. Отец что-то бормотал в кресле, пытаясь разжечь сигарету трясущимися пальцами.
Стефания прошла мимо, будто тень. Не сказала ни слова. Она давно перестала что-то объяснять. Ни упрёков, ни слёз — только тишина. Её шаги по скрипучим доскам почти не слышались.
На улице воздух был свежим, после ночного дождя всё блестело. В каплях на асфальте отражалось раннее солнце. Стефания вдохнула поглубже, будто только здесь могла дышать по-настоящему. Натянула рюкзак на плечо, опустила глаза и пошла в сторону университета — туда, где всё равно было больно, но хотя бы по-другому.
Здание университета возвышалось строго и безучастно, словно не замечало всех судеб, что бродили внутри него. Серые стены, высокие арки, массивные двери. Стефания поднялась по широким каменным ступеням, чуть сгорбившись — не от холода, от привычки не привлекать внимания. Пронесла себя сквозь толпу студентов с книгами и кофе, как призрак, которому не полагается быть увиденным.
Внутри было тихо. Утренние коридоры ещё не заполнились смехом и шёпотом. Она села в аудитории на крайний ряд, как всегда. Из окна виднелась улица, по которой она только что шла, и небо, всё ещё бледное после ночи.
Лекции прошли спокойно. Никто не трогал её, никто не шептался за спиной. Несколько преподавателей что-то объясняли на доске, её пальцы послушно писали, хотя мысли то и дело ускользали. Она записывала, старалась не смотреть на других — так было безопаснее.
После последней пары она медленно собрала тетради, застегнула рюкзак и вышла на улицу. Воздух стал теплее, но не уютнее. Студенты спешили по своим делам: смеялись, обнимались, обсуждали, куда пойдут вечером. Она снова стала невидимой.
Свернула в узкий переулок у заднего выхода, как делала часто — там было короче до автобусной остановки. Асфальт там был неровный, а за домами начиналась стройка, пахло цементом.
Она не заметила, что за ней шли.
— Эй, Де Россо, — голос прозвучал слишком близко.
Стефания обернулась и тут же почувствовала, как сердце сжалось. Четверо. Трое парней и одна девушка. Все из её потока. Те, кто смеялся, когда рвали её рисунки. Те, кто писали на парте слово "пустая".
— Ты думала, мы забыли? — сказал один. Его звали Лука, он всегда смотрел на неё, как на что-то ненужное.
— Идёшь такая деловая, будто лучше всех, — вторая, Мартина, выплюнула слова, будто яд.
Стефания сделала шаг назад. Слишком поздно.
Первый удар пришёл быстро — по животу. Воздух вырвался из лёгких, и она согнулась.
Второй — по щеке, голова откинулась в сторону. Они били не спеша, и с удовольствием. Один держал её за руки, другой пинал.
Слов не было. Только грязный смех, глухие удары и гул в ушах.
А потом её бросили — как мешок. В лужу, где отражалось мутное небо. Холодная вода обожгла кожу, размывая кровь, слёзы и остатки утренней чистоты. Рубашка прилипла к телу. Волосы намокли и прилипли к щекам.
— Твоя вина, что ты такая слабая, — бросила Мартина напоследок и ушла.
Стефания осталась лежать. Не плакала. Она будто растворялась в грязной луже. А небо над ней было серым, как бетон.
Мир вокруг дрожал и плыл, как в аквариуме. Лежа в холодной луже, Стефания не чувствовала ни боли, ни холода. Только звон в ушах и тяжесть во всём теле, будто её вытянули из самой себя и оставили оболочку. Шум улицы звучал глухо, будто из-под воды. Люди проходили мимо — торопились, отворачивались, делали вид, что не видят. Как всегда.
И вдруг, сквозь гул, сквозь внутреннюю тишину, до неё донёсся низкий рев моторов. Два чёрных автомобиля, дорогих, гладких, с затемнёнными стёклами, резко затормозили у края тротуара. Тормоза взвизгнули. Двери почти одновременно распахнулись, и из передней машины первым вышел он.
Арес Версано.
Высокий. Спокойный. Мрачный, как сама тень. Его шаги были размеренными, как у человека, которому незачем спешить. На нём был тёмный плащ, пальто слегка распахнуто, под ним — рубашка, подчёркивающая сильную фигуру. Его взгляд скользнул по переулку, по валяющейся в луже девушке — и остановился. Чёрные глаза, словно из обсидиана, застыли на ней. Без паники. Без удивления. Только холодная, расчётливая оценка.
Следом за ним вышли двое — Нико и Марко. Оба крепкие, в чёрных куртках, настороженные. Один из них прищурился, смотря на Стефанию:
— Босс, это просто девчонка. Вам она не нужна. Посмотрите на неё — она в луже валяется.
Арес не ответил сразу. Подошёл ближе. Присел рядом, не касаясь её, только глядя. Его лицо оставалось каменным, но в глубине взгляда было что-то другое.
Интуиция.
— Она не просто девчонка, — тихо сказал он, почти себе под нос. Потом поднялся, отряхнул перчатку и твёрдо произнёс:
— Хоть она и выглядит слабой... но она мне нужна.
Охранники переглянулись. Нико снова попробовал:
— Вы уверены? Может,просто отвезём в больницу?
Арес бросил короткий взгляд:
— Нет. Везём с собой.
Он подошёл к Стефании, наклонился и легко, без усилия, поднял её на руки. Она была лёгкой, как тряпичная кукла. Её голова безвольно легла ему на плечо, капли воды стекали по его пальто, но он будто не замечал.
— Марко, на заднее сиденье. Нико — позвони Матео. Пусть готовят комнату.
Командирские слова не допускали возражений.
Он усадил Стефанию в машину так бережно, как будто она была хрупким фарфором. И когда дверца захлопнулась, когда машины снова тронулись, растворяясь в шуме города — мир немного замер.
А в его чёрных глазах впервые за долгое время вспыхнул огонёк, которого никто не ожидал.
Интерес.
За тонированными стёклами автомобиля город медленно отступал. Каменные улицы Милана сменялись просторными кварталами, роскошные витрины — глухими воротами частных домов. Машина двигалась уверенно, без остановок, как будто весь путь уже был вычерчен заранее. Стефания всё ещё спала. Беспокойно, глубоко, с залитым синяками лицом, с засохшей кровью на щеке и сбившимися кудрями. Её дыхание было неровным, но живым.
Арес молчал. Он сидел рядом, не отводя взгляда. Ни одного движения. Только внимательность, почти дикая — будто хищник впервые держал на руках нечто хрупкое и непонятное. Машина вёзшая его людей шла сзади, не задавая вопросов.
Когда автомобиль замедлил ход, массивные кованые ворота особняка Asso Nero уже распахивались. Внутри было тихо и строго. Двор вымощен гладким камнем, несколько машин, чёрный пес охраны за забором. Здание само — роскошное, но не кричащее. Большое, тёмное, выдержанное. Дом, в котором всё под контролем.
Арес вышел первым, обернулся к охране:
— Аккуратно. Она не должна проснуться. В её состоянии сейчас нужен — покой и тепло.
Он снова поднял её сам, не доверяя даже ближайшим людям. Прошёл через холл. Просторный, прохладный, с мраморными полами, высокими потолками и строгими картинами на стенах. Нико открыл перед ним двери на второй этаж.
В верхней части дома царила другая атмосфера — тише, теплее. Там не было оружия, громких голосов, планов. Только семья. У двери в одну из комнат уже стояла пятнадцатилетняя Джули — сестра Ареса. Хрупкая, с карими глазами, в мягком свитере.
— Джули, — голос Ареса был тихим, но твёрдым. — Мне нужна твоя помощь.
Она сразу поняла. Подошла ближе, посмотрела на Стефанию:
— Боже... что с ней?
— Её избили. Помоги ей переодеться. Она не должна проснуться в этом. — Он кивнул на мокрую, грязную одежду, прилипшую к телу девушки. — Осторожно. Очень осторожно.
Джули кивнула, глаза округлились от сочувствия. Она уже видела кровь, видела драки — в этом доме иначе нельзя. Но что-то в Стефании её поразило:
— Я всё сделаю, Арес. Ты можешь идти.
Арес посмотрел ещё раз — на лицо, всё в синяках, на губы, чуть подрагивающие во сне. И только потом разжал руки, положив Стефанию на чистую постель с белыми простынями:
— Если она проснётся — позови меня сразу.
И он вышел. А Джули осталась, уже доставая из шкафа тёплую пижаму, влажные салфетки, чистое полотенце. С нежностью, с дрожью в руках, она осторожно начала очищать кожу Стефании от грязи, будто ухаживая за ангелом, случайно упавшим с неба прямо в руки мафии.
Стефания очнулась резко, будто провалилась в воду. Сердце забилось в груди так громко, что заглушало всё остальное. Несколько секунд она лежала, не двигаясь, вглядываясь в высокий потолок с лепниной. Воздух был странно чистым — пахло чем-то дорогим, лёгким и... спокойным. Никаких запахов алкоголя, никакой ругани, ни капли хаоса, к которому она привыкла.
Она попыталась сесть. Голова закружилась, перед глазами поплыли тени. Тело отозвалось тупой болью — ребра, плечи, лицо. Всё болело. Стефания сжала зубы, опираясь на локти. Простыни были мягкими, как облако. Пижама — чистая, тёплая. Не её. Волосы аккуратно подсушены. Кто-то заботился о ней... но кто?
Комната, в которой она находилась, выглядела как из другого мира. Высокие окна, полупрозрачные шторы, тёмная мебель, изысканный, но сдержанный интерьер. На прикроватной тумбе стоял стакан воды, рядом — мягкий плед. Она снова огляделась и шепнула, почти не слыша себя:
— Где я?..
Стефания спустила ноги с кровати. Пол был тёплым, что удивило её. Она встала с трудом — тело подкашивалось, как после высокой температуры. Каждый шаг давался с усилием, но любопытство пересиливало страх. Она медленно подошла к двери, приоткрыла её и выглянула в коридор.
Перед ней открылся длинный, залитый мягким светом проход. Стены украшены строгими картинами, потолки высокие, пол деревянный. Всё — будто из фильмов, которые она смотрела поздно ночью. Ни шума, ни криков. Только отдалённые шаги и ощущение, будто дом сам следит за тишиной.
Она вышла из комнаты. Сделала несколько шагов, опираясь на перила у стены. Руки дрожали. Голова всё ещё гудела от воспоминаний: переулок, удары, лужа, мужской голос... потом темнота.
— Боже... что за особняк? — прошептала она, оглядываясь. — Меня же не... похитили?
Тревога сдавила грудь. Она не знала, где находится, и не знала, кто её сюда привёз. Паника подступала медленно, как холодная вода.Но вместе с ней где-то внутри звучал голос — низкий, властный, спокойный. Он сказал: "Хоть она и выглядит слабой... она мне нужна."
Стефания с трудом сглотнула. Кто он?