Самаэль

С того дня мама больше не поднимала вопроса о своем уходе. Все шло своим чередом, спокойно и обыденно, но Элизабет ощущала, как быстро бежит стрелка невидимых часов, выжженных на коже, их назойливое тикание. Время ускользало, и все вокруг казалось картонным. Девушка не могла наслаждаться рутиной, теперь отдававшей горьковатым привкусом. Ничего еще не было решено и все уже было окончательно предначертано.

Я никогда не была предназначена для этой роли, милая. – заявила Сидни заявила со спокойствием и уверенностью, словно касаемо чего–то обыденного. Для Главенствующего Духа – это означало конец всего. На них, Воздух, Воду, Огонь и Землю возлагались большие обязанности и задачи: объединение родового гнезда ради создания красот природы, баланс, Жизнь и Смерть. Чаще всего в новом поколении лидер обозначался сразу – своими способностями, личностными качествами. Но с сильфами произошло иное. Себастьян, дедушка Элизабет и отец Сидни, был первым и грандиозным. Он шел рука об руку с остальными первыми, помогая Лив и Хель творить. У Себастьяна было три дочери: Сидни, Лола и Ребекка. Спокойная и рассудительная, взбалмошная и эмоциональная, добрая и нежная. Себастьян души не чаял в младшей дочери, а сестры, несмотря на ревность со стороны Лолы, знали, что следующей Главой станет Ребекка. Однако, она умерла слишком рано. Себастьян ушел вслед за ней, не справившись с горем. И внезапно все бремя упало на Сидни, у которой не было должного потенциала.

Элизабет сидела в небольшой гостиной. Пурпурные бархатные шторы закрывали солнце, неприятно рябили в глазах. Погруженная в полумрак комната обладала тишиной. Диван был ужасно неудобен. Элизабет в беременность становилась еще более капризной. Лола бросила племяннице подушку, та подложила ее под поясницу.

– лучше? На твоем недовольном лице все написано.

– да, спасибо. – поерзала на месте гостья. Лола примостилась справа от нее, держа в руках чашку с блюдцем. – ты слышала о том, что мама хочет отдать свой пост.

– благо, это мне не грозит. – едва ли не расхохоталась женщина. – я не буду. Даже не предлагай.

Элизабет догадывалась, что так будет. Лола ценила свободу, не выносила рамок и каких–то обязательств. К тому же сейчас она так лелеяла обретенную семью, как и Элизабет.

– стоило попробовать.

– она не сделает этого сейчас, когда ты так уязвима.

– от того, что она уйдет после того, как я рожу, мне легче не станет! – воскликнула девушка.

Сидни, занятая подчинением ветром, посвящала мало времени дочери. Элизабет всегда старалась угодить и быть совершенством, чтобы каждый взгляд или слова матери были наполнены восхищением, а не осуждением. Переиграть свою Жизнь и Жизнь Сидни Элизабет не могла, потому принимала и благодарила за то, что имела. Однако допустить того же со своими детьми Элизабет не желала.

Лола ласково погладила ее плечи.

– мне жаль.

– ты не понимаешь!

– не понимаю? – удивленно вскинула брови Лола. Элизабет закусила нижнюю губу, едва ли не до крови. В своей боли она переборщила, ударив тетю в, возможно и затянувшиеся, раны. Шрамы приоткрылись. Отец, сестра, изгнание. Элизабет посмотрела на Лолу с сожалением. Она взяла женщину за руку и погладила. Лола ответила легким пожатием, давая понять, что не держит зла.

– какой была Ребекка?

Элизабет никогда не встречалась с младшей сестрой матери, убитой ревнивой и безумной Мэделайн. Прошло двадцать пять лет с ее гибели, но девушка видела, как близким не доставало Ребекки.

– доброй. Ребекка была олицетворением доброты, чистоты и невинности. Доверчивая и отверженная, однако, она была нелюдимой. Если тебе нужно сиять в свете софитов, – Лола ткнула племянницу в нос. – она пряталась где–то темноте соседнего зала. – женщина задумалась. Страницы стерлись, их было тяжело и почти болезненно перелистывать. – она любила нас всем своим большим сердцем. Ветра с нежностью кружили вокруг нее, что–то нашептывая. Ни одна из нас на нее не была похожа.

– она бы стала новой главой? – неуверенно, как ребенок, которому на ночь рассказывают сказку, надеется, что будет хорошее продолжение, спросила Элизабет.

– да. Отец хотел этого. Мы все хотели этого, не знаю, что думала об этом она... – сказала Лола.

Элизабет поднялась. В детстве Ребекка была кумиром малышки Лиззи, хоть и не сотворила ничего выдающегося. Если бы Ребекка была жива, она бы смогла обратить все в другую, удобную для всех сторону.

– спасибо, тетушка. – Элизабет приобняла ее. – мне нужно идти.

– Сэм обещал мне заехать за тобой на закате. Я тебя никуда не пущу одну. – строго уперла руки в бока Лола. Только Элизабет, подобно птичке, упорхнула из–под ее власти.

– вы чересчур меня опекаете. – помахала из–за двери Элизабет. – я верну тебе лошадь!

Дворец Жизни был самим совершенством, в котором можно было найти все, что угодно. Но за ответами на свои вопросы Элизабет отправилась в другую часть Долины. Туда, где была непроглядная темнота, ужас, туман и пустота. Едва исчезала крона последнего дерева, появлялась покрытая трещинами каменная плита без единого цветочка. Воздух был спертый и горячий, он обжигал кожу своими колючими касаниями. Впереди на горизонте устрашающе насмехалась кривая гора. Лошадь испуганно заржала и предприняла попытку вернуться назад, но Элизабет крепче сжала поводья, направляя дальше.

Девушка пыталась успокоить свое трепетавшее от страха сердце, неизвестно, кто откликнется на его громкие стуки. Было практически невозможно увидеть дальше собственной руки. Они шли по наитию. Юную сильфу не раз посетила идея, разогнать туман, но она не решилась.

Из земли выросло огромное здание. Оно было поистине уродливо. Влажный, острый камень, покрытый плесенью...а, может, и кровью? Шпиль–игла протыкал небеса насквозь, что Элизабет стало больно от этого зрелища. Омерзительные чудовища, стоявшие вдоль подъездной дорожки, смотрели на незваную гостью своими каменными глазами. У кого–то из них вместо морды зияла пустота, чьи–то конечности были окрашены в черно–красный цвет. Их раскрытые пасти были готовы проглотить Элизабет. Девушка спрыгнула с лошади и погладила ее по холке. Она подошла к ближайшей к лестнице статуе и привязала к ней поводья. Жеребец одарил ее осуждающим взглядом. Элизабет не собиралась отступать.

Почти не оглядываясь по сторонам, стараясь ступать как можно тише, девушка взбежала на второй этаж заброшенного дворца. Он также был погружен в темноту. На полу валялись изодранные портьеры, покрытые всякой мерзостью ковры, выпотрошенная мебель умоляла гостью о пощаде. Что–то звякнуло, с губ Элизабет сорвался громкий вздох. Всего лишь осколок зеркала под собственной подошвой. Замок пуст. Никто не слышал этого.

Элизабет толкнула огромные черные двери. Удивительно, но они не заскрипели. Аккуратно заглянула внутрь, прежде чем окончательно ступить. Замок Безумия...Девушке казалось, что она скрывается за каждым углом. Что вот–вот Дух бросится на гостью и выколет глаза, разорвет плоть. Ее присутствие зудело на коже, голоса в ушах тихо посмеивались.

«Ты себя накручиваешь. Она мертва. Замок заброшен и полон ответов на твои вопросы. Прекрати истерику!» – как мантру повторяла себе под нос Элизабет. Она ступала вдоль длинных стеллажей, снизу доверху заполненных книгами. У Лив есть все, о чем только может подумать житель Долины. Но все черное, проклятое будет на другой стороне. Это владения Безумия, нашептывающей Богам об их мощи, правителям о завоеваниях, убийцам об истекающих телах. У нее должна быть книга о том, на что же могут быть способны прислужницы Смерти, Жрицы. Духи, управлявшие эмоциями и чувствами, такие как Безумие, Любовь, Уныние, Счастье, обладали обширной властью, распространявшейся и на жителей Долины. Их магия была мощнее и сильнее, почему Мэделайн изредка совращала иных. Она была ужасна и зла, однако никто не останавливал ее в порывах.

Элизабет шла вдоль стеллажей, искала названия, хотя и не знала, что конкретно ищет. Из того, что было доступно обычным любопытным ученикам, она поверхностно знала о происках Безумия, о некромантии, куклах вуду. Книга на верхней полке привлекла внимание. Следовало с чего–то начать, поэтому Элизабет привстала на цыпочки, стараясь зацепить кончиками пальцев зеленый переплет. Рука соскользнула. Где–то рядом раздался шорох.

– кто здесь? – пролепетала девушка. «Здесь, здесь, здесь.» – отзывалось эхо собственного голоса. Элизабет положила руку на живот, успокаивая себя и малыша. Она делала это ради них обоих.

Элизабет сняла книгу с полки и победно сжала кулаки. Девушка развернулась и быстро направилась к выходу. Оставаться в проклятом замке дольше хотя бы на секунды не стоило. Хотелось побыстрее сбросить с себя тяжесть объятий Безумия, не нашедшей покой.

Она влетела в кого–то Живого. Элизабет закричала, зажмурив глаза. Святые Духи! Сердце совершило кувырок, отказываясь биться. Тело дрожало, тряслось от ужаса. Она умрет здесь, самым жестоким образом, на который только способны один или несколько приспешников Мэделайн.

–успокойтесь! – раздался гортанный рык. Горячие ладони легли на плечи Элизабет. Девушка распахнула огромные от страха глаза. Она жадно хватала ртом воздух, готовая умолять и рыдать. – дышите.

Ее отпустили. И сделали шаг назад. Элизабет шарахнулась назад, обняв себя за плечи. Ее взгляд бегал по стоявшему перед ней. Благо, это был человек. Высокий, широкоплечий мужчина, тело которого туго обтягивала легкая черная рубашкой. Он был бледен, лицо заросло небрежной бородой. Янтарные глаза пылали пламенем. Черные кудрявые волосы падали на лоб.

– Райкер. – прошептала Элизабет с трепетом.

Единственный когда–либо существовавший Дух Огня. Многие годы его не видели. Мужчина был отшельником, безумцем, его действия – иррациональными и пугающими.

– а вы Сильфа, я так полагаю.

Разбросанные по библиотеке предметы красноречиво отвечали за девушку.

– простите. – неловкая улыбка тронула губы Элизабет. Он смотрел на нее пару секунд, точно зачарованный. – я надеялась, что никого не встречу.

– зачем вам эта книга? – на переплете не было названия, однако, мужчина был знаком с ней. Элизабет пыталась прочитать, что говорит его тело, что скрывают глаза. Райкер оставался нечитаемым и пустым. Элизабет крепче сжала свою добычу. – юным сильфам не под стать изучать черную магию.

Хоть раз в истории каждого из кланов духов находился один безумец, поглощенный идеей и желанием обуздать непосильное и неподвластное. Это тянуло в небытие цивилизации, города, леса, океаны. Этой информации не было во всеобщем доступе, но стирать ее было насмешкой над прошлым. Что могла ответить Элизабет? Как отреагирует этот жуткий мужчина?

Райкер протянул руку, требуя вернуть артефакт. Из груди Элизабет вырвался стон разочарования. Было обидно до слез. Все будет утеряно из–за одного взявшегося из неоткуда отшельника! Что девушка знала о нем? Райкер и Мэделайн были близки, вероятно, именно поэтому после смерти Безумия он обосновался в пустующем замке. Точно такой же безумец. А еще...

– я хочу вернуть Ребекку. – выпалила Элизабет на одном дыхании. Хотелось зажмуриться, свернуться калачиком, дабы не видеть, что она на себя навлекла. Но девушка уставилась на Райкера в упор. Элизабет надеялась, что слова пробьют в груди мужчины дыру, из которой будет сочиться кровь и боль. Слезы в его глазах, вздох облегчения. Но он оставался все таким же каменным. – мой супруг Самаэль должен справиться.

– сын Роксаны и Киллиана? – скрестил руки Райкер. Она будто сообщила ему о приглашении на один из многочисленных балов Лив, а не о сумасшедшей идее. Элизабет бы даже осуждение обрадовало.

– Жизнь и Смерть текут в его венах.

Райкер обошел Элизабет, не одарив и взглядом. Глухой хлопок, в его ладонь упала книга с красным переплетом.

– ему нужно это. Если вы знаете, что делать.

– спасибо. – забрала книгу Элизабет. – я хочу, чтобы у нас получилось.

Кого из них девушка наделяла большей надеждой? Себя, девочку, всю Жизнь мечтавшую о данной роли, но теперь боявшейся ее больше всего на свете, или мужчину, потерявшего всякий свет и счастье?

– вы не можете вернуться с этим, не так ли?

Это было правдой. Ненужные вопросы, осуждения или даже наказания.

– сколько у нас времени?

– до захода солнца.

– я раздобуду для вас чай. И нормальное кресло. – кивнул Элизабет Райкер. Как только мужчина исчез из поля зрения, девушка запрокинула голову наверх, благодаря все ветра.

Часы до захода солнца пролетели быстрее, чем следовало. Они изучили несколько книг, старательно разбирая кривой почерк Мэделайн. Это казалось недоступным, но вдохновляющим. Загадочные руны, неаккуратные рисунки. Глаза Элизабет горели от восхищения мужем и его силой. Она всегда знала, что он – гораздо большее, чем показывает остальным. Райкер терпеливо разъяснял и дополнял собираемую информацию, заботливо наливая чай и разжигая камин.

На небе уже брезжил рассвет, а Сэм так и не смог сомкнуть глаз за всю ночь. Мысль о том, что это все было идеей Элизабет, нежной, легкой, доброй девушки, никак не могла встать ровно в его картину мира, не разрушив хрупкую конструкцию. Жена спала на другой стороне кровати, повернувшись спиной. Сэм знал, что ее подушка мокра от слез, но не отреагировал на тихие всхлипы, пока они не стихли.

Все, о чем Элизабет сообщила, ее действия были полным абсурдом. Гнев клокотал внутри. Она в одиночку покинула Долину, ради глупой идеи, подвергла себя и их ребенка опасности.

«Никто из нас не знает, на что действительно ты способен.» – сказала Элизабет, взяв его за руки.

А если Самаэль не хотел знать? Его происхождение было каким–то исключением, экспериментом. Сэму не было места в обществе, как и в этом мире. Способности были проклятием, с которым не хотелось иметь ничего общего. Он затолкал их в глубину своей души за десятком замков.

«Сделай это ради меня.» – шептала Элизабет из разных уголков сознания. – «Прошу. Пожалуйста, ради Рози.»

Сэм резко сел. Он уже точно не уснет, так зачем терзать себя. Казалось, что Элизабет собственноручно вывела Сэма на распутье, заставляя принять решение. Он знал, что причиняет жене боль отказом и нерешительностью и страдал сам от этого. Но коснуться чего–то запретного и неизвестного? Неужели другого решения не было? А если Сэм сделает шаг в ту сторону, будет ли рука Элизабет все также в его руке?

Мужчина опустился на пол в гостиной, сложив ноги по–турецки. Жизнь и Смерть, начало и конец. Мать всегда твердила о порядке и ответственности. Насколько реально вырвать душу из власти Хель и передать обратно Лив? Способен ли Сэм на это?

Элизабет бесшумно встала за спиной мужа. Она потеплее закуталась в свитер.

– я сделаю это. – хрипло сказал Сэм.

Элизабет подбежала к мужу, обняла и начала осыпать поцелуями. С каждой ее благодарностью, мужчина терял всякий шанс к отступлению. Один раз.

Ни одна книга не могла объяснить природу заклинания и мощи, необходимой для запретного деяния. Теория и практика в совокупности этого вопроса были ничем. Элизабет очень хотела помочь, но напряженное лицо мужа просило ее замолчать. Поэтому она просто сидела напротив, держа его за руки. Сначала Самаэль ничего не понимал и не чувствовал. Пульсация крови, бежавшей по венам, сбивала и нервировал. Тьма не отзывалась.

Благо им не потребовалось искать тело погибшей. Прах Сильф растворялся в воздухе. Потому Ребекка, Себастьян и многие другие духи были рядом. Нужно было лишь нащупать душу и придать ей форму.

–ты властен над Смертью. Ты подчиняешь себе Жизнь. – прошептала Элизабет. Сэм закрыл глаза и погладил большим пальцем ладонь жены. Он воскресил в памяти ее образ, ветер, трепетавший волосы.

Наконец Сэм почувствовал. Ему проломили ребра, выворачивая, как мешок, душу и все ее содержимое внутрь тела. Мужчина крепче сжал руки жены. Элизабет медленно вдохнула и также медленно выдохнула. Комната погрузилась в темноту, словно Сэм поглотил солнце. Хотелось разорвать свою плоть, дабы прекратить процесс. Мужчина стиснул челюсть, сдерживая крик. Боль была невыносимой и чудовищной. На глазах Элизабет навернулись слезы. Она не могла выпустить его рук, не могла сказать ни слова.

Из груди Сэма, отделившийся от его души, вылетел светлый мерцающий огонек. Самаэль оттолкнул от себя жену и откинул голову назад. Мерцание огня было прекрасно, с каждой секундой он вбирал в себя все больше воздуха, заставляя его вращаться в танце. Элизабет смотрела на это с искренним восторгом.

Сэм чувствовал себя опустошенным. Вздох причинял еще больше страданий, кожа горела.

Из сияния в гостиной их дома материализовалась девушка. Вместе с ней в мир вернулся свет, заигравший в ее золотых локонах. У нее была белоснежная кожа, грациозные изгибы тела. Она обернулась. Серые глаза смотрели с непониманием.

– ты смог. – выдохнула Элизабет. Сэм издал полухрип, полувопль, сжав левое запястье, едва не сломав его. Он прокашлялся. Наконец, боль отступила, будто ее и не было. Короткое наваждение, о котором тут же стерлось всякое воспоминание. Сэм чувствовал лишь что–то новое, разливавшееся по телу. И ему нравилось

Наконец Сэм взглянул на результат своих творений. Смущенная Ребекка приняла протянутый Элизабет свитер, прикрывая свое нагое тело.

– кто вы? – ее голос был нежен и мягок. Эта девушка была совершенством.