Там, под водой ...

      Чон­гук ле­жит. Лод­ка дрей­фу­ет по во­де уже до­воль­но дол­го. Воз­можно, ес­ли бы у не­го сей­час спро­сили, как ему уда­лось про­вер­нуть всё это, он бы от­ве­тил, что не зна­ет. Ему, на­вер­ное, кто-то по­мог. Слов­но по­пут­ный ве­тер дей­стви­тель­но ду­ет в его спи­ну, под­го­няя, от­кры­вая две­ри. Чон­гук не зна­ет. Не хо­чет­ся о чем-ли­бо ду­мать, хо­чет­ся бе­речь си­лы. Но ве­тер все же чувс­тву­ет­ся.
Лас­ко­во, прох­ладны­ми по­тока­ми раз­го­ня­ет жар с ко­жи, про­ходя че­рез наг­ре­тые го­рячим сол­нцем смоль­ные во­лосы, при­нося об­легче­ние. В са­му ру­баш­ку за­бира­ет­ся, ох­лажда­ет, ле­чит. Гук в пос­леднее вре­мя с ним очень хо­рошо зна­ком. Вы­учил его ха­рак­тер. По­нял, что иног­да он злит­ся, про­бирая до кос­тей. Иног­да, в про­тив­ный зной, при­ходит и да­рит нас­лажде­ние, как сей­час. Иног­да сос­тра­да­ет, уно­ся его сле­зы да­леко-да­леко. Иног­да при­носит с со­бой ко­лючий дождь, разъ­ярен­но ко­лотя юно­шу по ма­куш­ке, иног­да при­носит неж­ный, лас­ка­ющий ла­дони, ли­цо, смы­ва­ющий всю боль и гнев. Прос­то иг­ра­ет с вол­на­ми, под­шу­чива­ет, а иног­да ис­ку­ша­ет мо­ря, оке­аны, зас­тавляя их то­пить ко­раб­ли. При­зыва­ет не­бес­ных во­инов, по­ручая им стре­лять мол­ни­ями и сра­жать­ся друг с дру­гом до про­низы­ва­юще­го все сер­дце гро­ма. Иног­да и вов­се ис­че­за­ет, ос­тавляя юно­шу сов­сем од­но­го…

      Но всё еще очень душ­но и жар­ко. Чон­гук от­цепля­ет при­лип­шую к тор­су из-за по­та ру­баш­ку и мор­щится от неп­ри­ят­ных ощу­щений. В те­ни мо­жет на­ходит­ся толь­ко го­лова, а все ос­таль­ное те­ло не­щад­но под­верже­но сол­нечным лу­чам.

      Нак­ло­ня­ет­ся за борт. Тош­нит. Смот­рит на свое от­ра­жение в во­де, убеж­да­ет­ся, что он всё еще жи­вой, по­том то­пит взгляд в проз­рачной глу­бине и ны­ря­ет, не вы­дер­жав. Не на дол­го ны­ря­ет, ми­нуты на 3, что­бы ох­ла­дит­ся и взбод­рить­ся.

      Но, бе­зус­ловно, трёх ми­нут ока­зыва­ет­ся ма­лова­то.

      Зах­ва­тыва­юще… Без­донность пу­га­ет. Слов­но ты мед­ленно па­да­ешь в ни­куда и ни­ког­да не при­зем­лишь­ся. Но ведь там есть дно? Он смот­рит на свои но­ги, что мед­ленно тя­нут его всё глуб­же и глуб­же. И Гук по­нима­ет, что опус­тился слиш­ком глу­боко, во­да хо­лода­ет, это чувс­тву­ет­ся кон­чи­ками паль­цев. По­ра бы всплы­вать, но ру­ки рез­ко ос­лабли, слов­но без­дна, что си­дит там, да­леко, вы­тяги­ва­ет из не­го все си­лы. Хо­чет­ся спать. Здесь так спо­кой­но. Юно­ша уве­рен, что ус­нул бы, ес­ли бы лег­кие не жгло от нех­ватки воз­ду­ха. Ад­ре­налин раз­го­ня­ет кровь и юно­ша всплы­ва­ет на по­вер­хность.
Бор­ти­ки лод­ки до­воль­но вы­соки и при­ходит­ся при­ложить не ма­ло уси­лий, что­бы сно­ва по­пасть внутрь.

      Он от­кашли­ва­ет­ся и уси­лен­но трет гла­за, что не при­ят­но по­калы­ва­ют. Ру­баш­ка уже при­липа­ет не из-за по­та, а из -за во­ды, но это уже не так про­тив­но, на­обо­рот, ко­жа ста­новит­ся в ра­зы чувс­тви­тель­нее к ма­лей­шим ду­нове­ни­ям вет­ра и ох­лажда­ет­ся.

      Всё ста­новит­ся про­ще с нас­тупле­ни­ем су­мерек. Тем­но­та еще не оку­тала мир сво­ей ву­алью, а уже чувс­тву­ет­ся хо­лодок. Мож­но пе­рес­тать пря­тать­ся в им­про­визи­рован­ной те­ни и, на­конец, раз­ва­лит­ся на лод­ке в по­зе мор­ской звез­ды, наб­лю­дая за еле вид­не­ющи­мися звез­да­ми.

***

      Ночью Чон­гук прос­нулся от силь­ных брызг, ока­тив­ших его с ног до го­ловы. Кру­гом ле­жал гус­той ту­ман. А ведь он все­го-лишь сом­кнул гла­за на нес­коль­ко ми­нут. Вто­ропях, он под­ско­чил к бор­ти­ку и заг­ля­нул в во­ду. Ги­гант­ский си­лу­эт проп­лы­вал мед­ленным об­ла­ком, ка­са­ясь сво­ими плав­ни­ками ос­но­вания лод­ки, а за ним, как по-вол­шебс­тву, тя­нул­ся длин­ный, све­тящий­ся кро­хот­ны­ми огонь­ка­ми след, ис­че­за­ющий в мгно­вение ока.

      — Кит… Кит!

      Гук не знал что это за кра­сивое све­чение, но встре­тив од­нажды ру­сал­ку, он при­нял это как еще од­но чу­до под­водно­го ми­ра. Днем это­го не бы­ло. Очень стран­но. Не­бо пол­ностью за­тяну­лось чер­но­той.

      Он наб­лю­да­ет, как кит плы­вет всё даль­ше, как уп­лы­ва­ет в глу­бину, как све­чение ис­че­за­ет, как всё за­тиха­ет.

      Гук да­же не ду­ма­ет — сра­зу опус­ка­ет ру­ку в во­ду и вспы­хива­ет дет­ской ра­достью и вос­хи­щени­ем, ког­да све­чение сно­ва за­жига­ет­ся, сле­дуя за нап­равле­ни­ем ру­ки.

      Так здо­рово, зах­ва­тыва­юще — ру­ки под во­дой вид­но луч­ше, чем ес­ли бы их прос­то раз­гля­деть под све­том лу­ны. Ту­ман де­ла­ет свое де­ло, по­это­му во­ду ему вид­но да­же луч­ше, чем собс­твен­ные бо­тин­ки. Чон­гук сме­ет­ся. По-дет­ски, так, слов­но уви­дел ма­лень­ко­го ко­тен­ка. Он иг­ра­ет­ся с во­дой, на­бира­ет в ла­дони и под­ки­дыва­ет в не­бо, смот­ря, как све­тящи­еся брыз­ги скры­ва­ют­ся в ту­мане, а за­тем па­да­ют об­ратно в во­ду. Во­да ре­аги­ру­ет си­яни­ем да­же на ды­хание. Так хо­чет­ся сно­ва ныр­нуть. Гук дей­стви­тель­но хо­чет уз­нать го­раз­до боль­ше о под­водной все­лен­ной. Мо­жет, там го­раз­до боль­ше чу­дес, чем он мо­жет се­бе пред­ста­вить.

      Че­репа­хи! Они плы­вут там, вни­зу, под­све­чен­ные си­яни­ем. Так мед­ленно плы­вут, ак­ку­рат­но раз­гре­бая ла­пами вок­руг се­бя во­ду. Юно­ша нак­ло­ня­ет­ся близ­ко — близ­ко к во­де, чуть не ка­са­ясь её но­сом и смот­рит. Не мо­жет отор­вать глаз. Ви­дит ме­дуз, что тол­ка­ют во­ду из-под ко­локо­ла, что­бы зас­та­вить се­бя плыть даль­ше. Та­кие кра­сивые, но та­кие опас­ные. Чон­гук бы ныр­нул, но сов­сем не хо­чет­ся нат­кнут­ся на та­кую.

      Так уди­витель­но. Слов­но звез­дная пыль па­да­ет с не­ба и на­ходит се­бе прис­та­нище под во­дой. Ин­те­рес­но, где сей­час его ру­сал? Ви­дит ли он эту прек­расную кра­соту?

      Рас­свет. Ту­ман ис­чез. Ме­дузы то­же ку­да-то ис­па­рились. Пер­вые зо­лотые лу­чи сол­нышка ок­ра­шива­ют мяг­кие вол­ны, а за­тем сколь­зят к ли­цу юно­ши. Лас­ка­ют, же­ла­ют доб­ро­го ут­ра. Чон­гук жму­рит­ся и улы­ба­ют­ся. Ещё тем­но, и под­водное све­чение по­ка ни­куда не де­лось. Он всё -та­ки ре­ша­ет­ся.

      Сни­ма­ет бо­тин­ки, ведь по сво­ему не­дав­не­му опы­ту он по­нял, что они бу­дут дол­го сох­нуть, пря­чет еду и цен­ности по­даль­ше в глубь лод­ки и са­дит­ся на бор­тик, све­шивая но­ги.

      Ка­са­ет­ся паль­чи­ками во­ды и хи­хика­ет от при­ят­но­го хо­лод­ка, сно­ва наб­лю­дая, как во­да ре­аги­ру­ет на его при­кос­но­вения. Пры­га­ет, за­жав нос ру­ками.

      Во­да сра­зу же вспы­хива­ет мер­ца­ни­ем. К со­жале­нию, дол­го ру­ками нос не удер­жишь, ведь нуж­но грес­ти, что­бы удер­жать­ся на пла­ву, но ни­чего не по­дела­ешь. Гук по­тер­пит. Этот зап­лыв да­же при­нес свои по­дар­ки — Гук смог ух­ва­тить за хвост не ожи­дав­шую та­кой наг­лости рыб­ку. Юно­ша вы­ныр­нул, пер­вым де­лом заб­ра­сывая ры­бу в лод­ку, а за­тем за­лез сам. Сно­ва чувс­тво удов­летво­рения. А не­бес­ный шар все выг­ля­дыва­ет из го­ризон­та, по­казы­вая се­бя во всей кра­се. Нич­то его не скро­ет, ни де­ревья, ни до­ма, лишь во­ля туч, но их по­ка не пред­ви­дит­ся. Всё как на ла­дони…

***

      Третьи сут­ки.
      Сно­ва рас­свет.

      Чон­гук так дол­го не про­тянет, ведь еда кон­ча­ет­ся, а ры­бу ему уда­ет­ся пой­мать не­час­то.
Во­ды то­же не мно­го. Юно­ша не зна­ет для че­го, но он взял с со­бой нес­коль­ко бу­тыло­чек ро­ма.
Он не ре­ша­ет­ся его пить, по­ка у не­го есть во­да.

      Се­год­ня сол­нце не та­кое яр­кое, ви­димо, приш­ла по­ра мо­лоч­но-сли­воч­но­му не­бу про­явить се­бя. Вол­ны под­росли, ка­чая лод­ку, блес­тя се­реб­ристы­ми бли­ками. Жа­ра спа­ла.

      Но что это? Вда­ли, под­све­чива­ясь сол­нцем, вид­ны глад­кие изог­ну­тые спин­ки дель­фи­нов. Куч­ка по оче­реди вып­ры­гива­ет из во­ды на боль­шую вы­соту и ны­ря­ет с ра­дос­тным кри­ком.
Тэ­хён как-то го­ворил, что ру­сал­ки мо­гут об­щать­ся с мор­ски­ми жи­вот­ны­ми. Мо­жет, и ему поп­ро­бовать?

      Чон­гук под­нялся со дна лод­ки и вып­ря­мил­ся в пол­ный рост. Взмах­нув па­ру раз ру­ками и крик­нув что-то на по­добие: «Дель­фи­ны, плы­вите сю­да!», он тут же осел об­ратно, осоз­на­вая как он глуп.

      Но Гук не сдал­ся. По­вер­нув лод­ку, он под­плыл чуть бли­же к мор­ским оби­тате­лям, бла­го, они не со­бира­лись им­мигри­ровать в дру­гое мес­то. Юно­ша вы­дох­нул и, при­выч­но за­та­ив ды­хание, юр­кнул в во­ду.

      Близ­ко-близ­ко, все чёт­че вид­ны глад­кие дель­финьи плав­ни­ки, и вот, он уже дот­ра­гива­ет­ся до од­но­го ру­кой. Они не бо­ят­ся. В лю­бопытс­тве кру­жат вок­руг об­наглев­ше­го че­лове­ка и что-то стре­кочут. Кто-то да­же ты­ка­ет­ся в его ла­донь, ища лас­ки. Та­кие, ми­лые, лас­ко­вые рыб­ки. Это ли не об­ще­ние? Гар­мо­ния, родс­тво.

      Но воз­дух в лег­ких не вов­ре­мя кон­ча­ет­ся, а си­лы вновь ку­да-то про­пада­ют. А че­го Гук ожи­дал? Ор­га­низм ос­лаб и си­лы уш­ли.

      Рот рас­кры­ва­ет­ся в не­мом кри­ке и пу­зырь­ки воз­ду­ха мо­мен­таль­но вы­лета­ют.

      «Тэ­хён!» — единс­твен­ное, что кру­тит­ся в го­лове в мо­мент опас­ности. Пусть это и не ре­аль­но, но он все еще ве­рит, что эти же­лан­ные ру­ки сож­мут его и ут­кнут­ся в гу­бы. Пусть ему сей­час не вы­жить, он до слез хо­чет об­нять его. Пусть и в пос­ледний раз. Не обя­затель­но спа­сать, он го­тов рас­сла­бить­ся и пе­рес­тать ба­рах­тать­ся, лишь бы его сей­час об­ня­ли. По­рой хо­чет­ся, что­бы Тэ­хён ута­щил его под во­ду, что­бы он за­дыхал­ся от нех­ватки кис­ло­рода, смот­ря ему в гла­за. Его гла­за нуж­ны Гу­ку боль­ше, чем воз­дух. Он го­тов уто­нуть в них, зах­лебнуть­ся… Это и есть слад­кая смерть…

      Но дель­фи­ны, как пти­цы, по­мога­ют под­нять­ся, ожить, глот­нуть всей грудью не­навис­тный кис­ло­род. Под­таски­ва­ют к лод­ке и ты­ка­ют­ся но­сами в лоб, про­веряя жив ли. Ур­чат, точ­но как ру­сал, толь­ко по-сво­ему, не да­ют юно­ше по­терять­ся. Он каш­ля­ет, дол­го не мо­жет соб­рать­ся с си­лами, но на­конец цеп­ля­ет­ся за борт шлюп­ки, от­ча­ян­но впи­ва­ясь в не­го ног­тя­ми. Дель­фи­ны лишь тер­пе­ливо ждут, стра­ху­ют, под­талки­ва­ют че­лове­ка на его лод­ку, а по­том быс­тро уп­лы­ва­ют.

***

      Ве­чер чет­вертых су­ток.

      У Чон­гу­ка нет сил, что­бы есть и грес­ти.

      Он ле­жит плас­том, смот­ря на тем­не­ющие об­ла­ка. Ут­ром был дождь. Гук с тру­дом на­шёл в се­бе си­лы, что­бы по­пол­нить за­пасы пить­евой во­ды, и у не­го это по­лучи­лось. Те­перь мож­но уто­лить жаж­ду в лю­бой мо­мент. Час­тень­ко Гук про­водит паль­ца­ми по за­пястью, что­бы на­щупать пульс, да­бы «под­твер­дить жиз­не­де­ятель­ность» сво­его ор­га­низ­ма. И ког­да на­щупы­ва­ет, зе­леная кно­поч­ка в го­лове вдруг за­жига­ет­ся, и юно­ша рас­слаб­ля­ет­ся.

      Все, что ему ос­та­ет­ся — это лю­бовать­ся бес­ко­неч­ным не­бом и та­ким же бес­ко­неч­ным оке­аном.

Стон от­ве­тит на воп­рос:
«Что та­ит в се­бе гип­ноз?»
Бо­ли стон или же страс­ти,
Слад­кий по­целуй в за­пястья
или смер­ти вер­ный яс­треб.

Гук по­ка еще не знал,
Ку­пидон ли про­иг­рал?
Спит ма­лыш глу­боким сном,
Лу­на гре­ет бе­лым ль­дом,
Звёз­ды рос­сыпью мер­ца­ют.
Сто­ит лишь от­крыть гла­за —
И он сра­зу все уз­на­ет…

***

Ваши отзывы мне как топливо для работы. . . Это все что мне нужно. Я пишу не осознанно лучше, когда вы пишите мне . :( Я получаю радость,когда вы оставляете отзыв, точно также, как вы радуетесь выхода новой главы.) Это похожие чувства .