Глава 29
Глава 29. Охотник
Наклоняю голову в сторону и с недоумением смотрю на бегущего человека.
– Почему он так бежит? – спрашиваю я, искренне переживая, не любитель ли Рик засовывать в себя посторонние предметы. Может, один из них застрял, потому что, черт возьми, кто вообще так бегает?
– Это… хороший вопрос, – отвечает Джей через мой наушник, звучащий так же озадаченно, как и я. Он наблюдает за неловко бегущим чуваком с помощью своего дрона.
Мы следили за Риком Борманом с тех самых пор, как он сбежал из дома Франчески. Его оказалось нетрудно найти, несмотря на все его старания быть незаметным. Уверен, его маленькую сморщенную душонку задело то, что у него есть миллионы долларов, а он не может свалить на тропический остров со стриптизершами и шлюхами. Видимо, его мозги еще не настолько пропитались наркотиками, чтобы он перестал понимать, что на его спине висит огромная мишень.
Это один из двух людей, ответственных за похищение моей девушки, и я не могу отнестись к нему легкомысленно.
Я вздыхаю, направляю пистолет и стреляю. Пуля попадает ему точно под колено, и он с резким вскриком падает на бетон.
– Гребаный членосос! – кричит он, и его голос срывается, словно у двенадцатилетнего пацана.
Он даже звучит как ребенок, который только научился материться и делает это через каждое слово, пытаясь быть крутым.
– Ты именно меня хочешь называть членососом, учитывая, что последние четыре года ты только этим и занимался, чтобы выжить? – отвечаю я, вскидывая бровь, приближаясь к нему.
Мы в сыром переулке, везде валяется мусор, рассыпавшийся из мусорных баков. Возможно, где-то здесь обитает семейство енотов, которые избавляются от ненужной гнили. Интересно, оставят ли они тело Рика после того, как он умрет?
Тротуар мокрый и холодный, в глубине переулка жужжит оранжевая лампочка, света от которой вполне хватает, чтобы разглядеть его изрытое оспинами лицо и сальные волосы, убранные под кепку.
– Пошел ты, – выплевывает он, дрожащими руками держась за окровавленную ногу.
Точнее, то, что от нее осталось. Он раскачивается вперед-назад, стонет от боли и с ненавистью смотрит на меня.
Даже у Адди в глазах больше силы, чем у него, а ведь она никогда не ненавидела меня по-настоящему. Не то что этот Рикки Член.
Я приседаю на корточки и препарирую его взглядом, словно остатки окаменевшего дерьма. Однажды вожатые в летнем лагере заставили нас делать это, и все, что я испытывал, – полное отвращение. Примерно такие же чувства я испытываю, глядя на это жалкое подобие человека.
Тогда я не мог понять, в чем смысл этого долбаного занятия. Теперь же нахожу его полезным, потому что Рик ничем не отличается от кучи дерьма. С застрявшими где-то внутри него костями, и, в отличие от того случая в лагере, я буду наслаждаться, вытаскивая каждую его кость.
Одну за другой.
– Это не та часть, за которую тебе должно быть стыдно. Главное – чьи именно члены ты сосешь. Имя Ксавьер Делано припоминаешь?
Он рычит, отворачиваясь и отказываясь отвечать.
Макс заплатил ему три миллиона долларов за похищение Адди. Больше половины уже потрачено.
Помимо наркотиков, Рик увлечен азартными играми. В частности, конными скачками. И он чертовски плох в этом. Все свои деньги он ставит не на ту лошадиную задницу и в итоге вечно остается с большой дымящейся кучей. Чтобы компенсировать убытки от этой своей привычки, с годами он обзавелся знакомствами с несколькими богатыми людьми. Ксавьер – один из них.
– Знаешь, кто я?
Он извергает из себя то, что должно было бы быть смехом, но звучит как влажный кашель.
– А что, должен? – огрызается он.
– Разишь в самое сердце, парень, – отвечаю я, ухмыляясь.
Он фыркает.
– Дай угадаю. Ты – Зейд. Неудивительно, что ты прячешь свое лицо: ты просто чертовский урод.
– Не заставляй меня плакать, Рик. Я слишком хорошо провожу время, – беззаботно отвечаю я.
– Все дело ведь в этом дурацком Алмазе, да? Ты же уже убил Макса? Потому что я надеюсь встретить его в аду, чтобы надрать ему задницу за то, что он втянул меня в это дерьмо. – Он снова смеется, словно гиена. – Эта тупая су…
В моей груди вспыхивает ярость, я резко вскидываю руку и хватаю его за щеки, сжимая до тех пор, пока он не начинает визжать, как свинья, от которой он недалеко ушел.
– Закончишь это предложение, и я голыми руками вырву твой язык и заставлю тебя им удавиться. И я не назвал бы свою девочку глупой, если это именно ты лежишь в куче мусора с пулей в колене, – рычу я.
Он шипит, но проглатывает все оскорбления, которые готов был изрыгнуть. Я бы сказал, что он умнеет, если бы он так не старался тайком дотянуться до ножа в своем заднем кармане. Рукоятка уже полностью торчит наружу. Некоторые думают, что мой левый глаз незряч из-за цвета и шрама, рассекающего его, но даже если бы это было так, даже старушка с бифокальными очками поняла бы, что он задумал.
Я терпеливо жду, когда он решит, что у него есть шанс. Он обхватывает пальцами рукоять, а затем выхватывает нож из кармана и направляет его мне в лицо. Я ловлю запястье и ломаю его, прежде чем он успевает опомниться, нож падает на землю.
Рик вскрикивает, глядя на свою теперь уже бесполезную руку расширившими от шока глазами. Я крепче сжимаю его лицо, и он продолжает сопротивляться.
– Серьезно, чувак? Чертов кухонный ножичек? – спрашиваю я, поднимая это жалкое орудие.
Именно такие носила с собой Адди, когда пыталась меня ненавидеть, и я смеялся каждый раз, когда видел их зажатыми в ее маленьком кулачке.
Адди могла бы меня прирезать. Но у этого недоумка нет ни единого шанса.
Он стонет и бьется, отчаянно тряся головой, пытаясь отодвинуть мою руку от своего лица.
– Отпусти меня, мать твою!
– Ну, блин, раз уж ты так вежливо меня попросил, то, наверное, отпущу, – отвечаю я, действительно освобождая его.
Его глаза еще раз удивленно расширяются, а затем он поднимается на ноги. Или, по крайней мере, пытается это сделать. И тут же падает обратно, но его это не останавливает. Отчаяние куда сильнее пулевого ранения в колено.
Если бы правительству удалось собрать эту силу во флакончики, оно создало бы целую армию сверхлюдей. Именно эта движущая сила порождает необыкновенные способности.
Поднять машину над умирающим ребенком, застрявшим под колесами. Побежать со сломанной ногой. Или, скорее, с простреленным коленом.
Я поднимаю пистолет и выпускаю еще одну пулю – во второе колено, он падает на землю. Посмотрим, сможет ли он бегать с двумя перебитыми ногами. Возможно, он даже попадет в Книгу рекордов Гиннесса. Человек, пробежавший дольше всех без коленей.
Он снова кричит, раз за разом пытается встать и каждый раз терпит неудачу. Я откидываю голову назад и смеюсь во весь голос. Жаль, я бы хотел увидеть фотографию Рика в одной из книг рекордов.
– Извини, чувак, не смог удержаться. Мне очень хотелось выстрелить в тебя еще раз.
Сквозь желтые обломанные зубы вырываются ругательства, пока он катается по земле, крича во всю мощь своих легких.
– Может, заткнешься? Кто-нибудь услышит тебя, и тогда у меня будут неприятности, – делаю я замечание и улыбаюсь еще шире, когда из его рта вылетает очередная порция многоэтажных ругательств.
На самом деле мы находимся в очень дерьмовом районе. Он не может легально покинуть страну, поскольку его паспорт недействителен из-за неуплаты алиментов, а чтобы купить фальшивый, денег уже недостаточно. Поэтому он пытался спрятаться в захолустье в нескольких часах пути от Сиэтла, но это ему, разумеется, не удалось. Вероятно, кто-то и правда слышал его крики, но никто ему не поможет.
Они заняты собственными преступлениями, а их носы и вены забиты теми наркотиками, которые они смогли раздобыть. Почти уверен, что на обочине улицы неподалеку лежит мертвый парень и несколько прохожих просто переступили через его тело.
Это район, где не стоит лезть не в свое дело. Идеальное место для убийства. Погода тоже прекрасная.
– Зейд, ты опять играешь со своей едой? – с раздражением вклинивается Джей.
– Что заставило тебя так думать? – спрашиваю я, вставая и подходя к лежащему на земле Рику.
Он пытается отползти в сторону. Его отчаяние иссякает, он становится покорным.
– Ты будешь гореть со мной в гребаном аду, – плюется маленький грустный человечек, пуская слюни изо рта. – Просто, мать твою, подожди.
Тоскливо вздыхаю, закатывая рукава.
– Я очень надеюсь на это, Рик. Тогда я смогу помучить тебя и там.
Пинаю его в живот, и он переворачивается на спину; то, что осталось от его коленных чашечек, обильно кровоточит.
Теперь он молится о смерти, а не пытается ее избежать. Даже если он и выживет, то что за жизнь у него будет без этих чертовых коленей? Парень и так невысокий, он не может позволить себе потерять еще несколько сантиметров.
Снова приседаю, задираю его подбородок и прижимаю острие ножа к горлу. Он не сопротивляется и только шипит на своего Мрачного Жнеца из-под лезвия.
– Последние слова?
– Я…
Перерезаю ему горло, прерывая не только его ответ.
– Мне, собственно, все равно, – произношу я, и его глаза расширяются от удивления, а рот разевается, когда он начинает захлебываться своей кровью.
– Можешь отключить звук в наушнике? Не хочу слушать его бульканье, – стонет Джей мне в ухо.
Закатываю глаза и игнорирую Джея, продолжая пилить горло Рика. Нож тупее, чем бабушкина сексуальная жизнь, и разрезать мышцы и кости приходится гораздо дольше, чем мне того хотелось бы.
В конце концов я отделяю его голову от тела. Рука ужасно ноет от напряжения.
Его кровь покрывает меня, словно масло, и я чувствую себя так, будто только что вышел со съемочной площадки фильма «Кэрри». Бросив его голову ему же на грудь, вытираю руки о джинсы, а затем лезу в карман толстовки и достаю сигарету.
Размяв затекшую шею, прикуриваю сигарету и делаю глубокий вдох. Табак заполняет мои легкие, мгновенно успокаивая.
Я вдыхаю смерть, чтобы избавиться от желания ее сеять.
– Рио забронировал билет в Грецию, – сообщает мне Джей.
С тех пор как Адди сбежала, он мотается по всей стране, и, как и у Рика, того, что есть на его банковском счете, недостаточно, чтобы сделать себе новую личность, а значит, его легко отследить. И если я могу найти его, то и Клэр сможет.
У него есть время, независимо от того, кто успеет добраться до него. Лично я предпочел бы стать первым, кто воткнет нож ему в горло, но одна маленькая мышка мешает мне это сделать.
Она не говорит об этом вслух, но очень не хочет, чтобы Рио умирал. Больше всего меня бесит то, что я не могу полностью винить ее в этом. У нее возникла с ним какая-то травматическая связь, и, как бы меня это ни раздражало, я рад, что в том доме у нее был кто-то, кто вроде как ее прикрывал.
Но это не отменяет того факта, что она оказалась там из-за него. Возможно, он и помог ей сбежать и обрабатывал ее раны, но все равно сначала он разрушил ее жизнь. Если кто-то потратил время на то, чтобы собрать осколки разбитой им посуды, то это не значит, что он не виноват в том, что она разбилась.
Так что, я уверен, он должен умереть.
Выдохнув густую пелену дыма, достаю из кармана небольшую емкость с жидкостью для зажигалок.
– Продолжай следить за другими источниками, отслеживающими его передвижения, особенно за Клэр. Отправь одного из наших следить за ним. Уверен, что в скором будущем на него будет совершено покушение, и об этих ребятах нужно позаботиться, – отдаю я распоряжение. – Только я стану тем, кто всадит пулю ему в череп.
– Понял, – бормочет он, после чего раздается звук клацающих клавиш, от которого у меня дергается глаз.
Такой. Чертовски. Неприятный звук.
– Желаю удачи с твоим… приключением.
Хмыкаю, наушник щелкает в ознаменование завершения разговора. Откупориваю жидкость для зажигалок и обливаю ею тело и отрубленную голову Рика.
Сделав еще одну глубокую затяжку, бросаю сигарету на его труп и отступаю назад, когда он вспыхивает.
– Поездка в ад будет нелегкой, Рикки. Так что удачи тебе в твоем приключении.