Глава 5
Мне не хотелось никого видеть. В каком-то тягучем тумане прошла вся следующая неделя. Попеременно появлялись то Катюша, то тёть Глаша. Обе пытались меня развеселить и утешить. Таскали мне полные сумки еды, от чего моя палата напоминала фруктовый ларёк.
В один из дней ко мне заглянул врач и сказал, что сегодня меня выписывают. Вещи у меня были, тёть Глаша принесла мне их в один из своих приходов.
При выписке мне отдали сумку моего мужа, в которой были ключи от нашей квартиры, а ещё его карточки и деньги. Беря её в руки, я в полной мере ощутила, что Виктора больше нет и никогда не будет. Что я уже никогда не смогу его обнять и сказать, как сильно я его люблю и как мне с ним повезло. Какой он замечательный, как спокойно мне рядом с ним. Я прижимала сумку к себе, а из глаз моих катились слёзы. Как много я не успела ему сказать...
— Девушка, вам плохо?
Этот вопрос вывел меня из оцепенения. Подняв глаза, я увидела медсестру, с жалостью смотрящую на меня.
— Может вам воды?
— Нет, спасибо всё в порядке, – проговорила я и поблагодарив девушку, пошла к выходу.
Приехав домой, я сняла верхнюю одежду, и забравшись с ногами на диван, решила посидеть в тишине, но звонок мобильного планы мои нарушил.
— Виктория Дмитриевна, это вас Терехин беспокоит. Вам надо в УВД подъехать. Завтра к десяти утра я вас жду, – тараторил мент в трубку, не давая мне вставить и слова.
— Послушайте, Михаил Евгеньевич, ни в какое УВД я не поеду, как видите даже причину вызова, не спрашиваю. А если вам действительно надо, то вызывайте меня повесткой, по-другому не явлюсь. И заканчивайте мне названивать. Я помню наш разговор в больнице, так что притворяться не обязательно, - проговорила я в трубку и нажала отбой. Перед тем как телефон отключился, я отчётливо услышала: Ты пожалеешь тварь.
Ничего нового он не сказал, но своим звонком настроение подгадил. Хотя куда уж хуже. Больше трубку я брать не буду.
На диване в одиночестве я просидела до вечера. В одиночестве — это если конечно не считать всё того же больничного призрака, увязавшегося за мной и домой. Ну или кем ещё это может быть? Фантом, мираж, видение - не знаю. По виду это была просто мёртвая девушка, ну так она мне по крайней мере виделась. За время что я её вижу, она уже успела обзавестись трупными пятнами и сменить цвет кожи с розово-жёлтого на какой-то зеленовато-синий. Да именно так, потому как когда я увидела её первый раз, она выглядела иначе. Свежее что ли. Если слово свежесть вообще применимо к трупу. Да и труп ли это? Но не призрак точно, так как призраки выглядят всегда одинаково, наверное. А она меняется и при этом не в лучшую сторону.
Я, честно говоря, упустила момент появления её в моём доме. Толи она сопровождала меня из самой больницы, толи привязалась где-то по дороге, а может сразу появилась прямо здесь. Меня это мало тревожило, а сам призрак меня не пугал, я уже привыкла к ней в больнице. Она то появлялась, то исчезала, то просила о помощи, то просто молчала и ходила за мной, как тень.
Кто-то звонил в дверь, потом на телефон, но я решила притвориться что меня нет. Мне не хотелось никого видеть. Я мучилась вопросом: почему я осталась жива? Для чего? Меня в этом мире никто не ждёт и не держит. Мне больше некуда бежать и незачем спешить. Так почему? В голове я начала искать варианты выхода, точнее входа туда, куда не попала. Сигануть вниз с крыши? Не, я не смогу, высоты боюсь, да и трусиха я жуткая. Вены? Нет, не вариант, это боль, а инстинкт самосохранения у меня развит будь здоров. Таблетки? Да, наверное. Но какие? У меня ведь кроме валерианы и таблеток то нет. Мы даже болеутоляющие с Витей не пили. Если болела голова, то муж мне просто варил крепкий кофе и всё проходило. Простуду мы лечили мёдом с лимоном и малиновым вареньем. Напиться валерианы?
От раздумий меня отвлёк шум на лестничной площадке. Кто-то пытался выломать дверь в нашу квартиру. Точнее уже в мою, мою квартиру. Я встала и нехотя пошла на шум.
— Открывай, я знаю, что ты дома. Если не откроешь, я спасателей вызову, скажу, что ты решила повеситься, – надрывалась Катерина.
Катя относилась к той категории людей, которым как говориться, проще дать, чем объяснить почему нет. Я нехотя открыла замок и хотела выйти на площадку, но не тут-то было. Катька втолкнула меня назад в квартиру и ввалилась следом. Дверь она захлопнула ногой, так как руки её были заняты, в обеих руках она держала по пакету.
— Вот, лечить тебя пришла и заодно расскажу тебе кой чего. Не хотела, да видимо придётся, а то натворишь делов, как я в своё время, – проговорила она и пошла на кухню. Верхней одежды на ней не было, а из обуви тапочки, значит она предварительно поднималась к себе. Я вздохнула и поплелась следом.
Катька выкладывала на стол не хитрую снедь, но больше всего меня поразило обилие спиртного. Заметив мой взгляд, она подмигнула мне.
— Не сцы, всё в дело пойдёт! Просто не знала на чём остановиться, вот и взяла всего понемногу.
Она выставила на стол последнюю бутылку, затем положила блок сигарет, а пустой пакет отбросила в сторону.
— Убираться потом будешь, когда в себя придёшь, а сейчас мы будим пить, курить и за жизнь говорить, – проговорила Катерина, нарезая колбасу неровными ломтями, кромсая лимон, а потом хлеб. Я смотрела на всё это, как зритель. Бутылка коньяка, виски, водки, текилы и две бутылки пива.
— Кать, ты решила меня алкоголичкой сделать? – спросила я уже даже не сомневаясь в том, что пить придётся.
— Вик, я тебя не только пить научу, я тебя и курить научу. В твоём положении лучше уж выпить, чем с крыши сигануть.
Я поёжилась от того, что Катька видела меня насквозь.
— Ну садись, чего стоишь, как не родная? – проговорила подруга, разливая коньяк.
— Может лучше пиво? – попыталась я склонить Катерину к разумному.
— Пиво на опохмел оставим. С утра знаешь как головушка бо-бо будет. Вот тогда пиво и выпьем, чтобы жить захотелось. А сейчас коньячку, вон лимончиком закусывай.
Мы чокнулись, и я выпила. Рот обожгло горькой жидкостью. Я ожидала что меня затошнит, или появятся ещё хоть какие-то нехорошие симптомы. Но нет! Такое ощущение, что это действительно то, чего так ждал мой организм. За первой последовала вторая, потом третья, четвёртая, потом я перестала считать. В голове затуманилось и мне показалось что боль отступила. Катька сунула мне в руки сигарету и зажигалку, сама она уже дымила, используя вместо пепельницы консервную банку от печени трески. Я, глядя на неё, поднесла зажигалку к сигарете, прикурила и втянула в лёгкие дым. Ничего не случилось. Я не закашляла. Меня не затошнило. Просто ноги стали какими-то ватными и немного закружилась голова.
— Вот, ты кури и слушай. Не хотела я тебе рассказывать, да видно надо. Дело было девять лет назад. Ты ведь в курсе, что мой отец прокурором области был? Он ведь хороший был мужик, правильный. За что его и не любили, ни коллеги, ни руководство. Мы тогда на Малом Кисельном в Москве жили, это уже потом я сюда, в бабкину квартиру перебралась, а тогда мы её сдавали.
Так вот, был у нас дом, здесь не далеко, мы его под дачу использовали. Дом старый деревянный, но добротный. Банька во дворе. Очень отец этот дом любил и как выходные, так туда. В тот день тоже приехал с мамой, так как у сеструхи моей Маришки день рождение отмечать планировали. Потом Маринка с мужем и детьми приехала, а я задержалась.
Был конец мая, у меня выпускные экзамены на носу, как раз институт заканчивала. Так вот в пятницу я на дачу не поехала. Маме пообещала, что в субботу утром приеду, а сама в квартире осталась, к экзамену готовиться. Так и просидела всю ночь за учебниками, и соответственно утром проспала. Ехала на дачу и думала о том, что вот приеду и люлей от родителей получу, не зря они мне звонить не стали. Ясное дело, обиделись, я тоже не звонила, стыдно было.
"Я ещё порадовалась, подумав: — Вот явлюсь, они подуются-подуются и простят — это лучше, чем по телефону нотации выслушивать".
Но как потом оказалось, они не звонили, потому что уже некому звонить было. Приехала я аккурат на головешки полюбоваться. Стояла смотрела и не могла понять, куда делся дом, где все. Почему столько народа вокруг. И скорая и пожарники, и милиция. Ходят по пепелищу, что-то там разгребают, фотографируют. А потом увидела обгоревшую машину отца возле дома. Всё. Провал.
Затем была больница и наглый мент, который толи предполагал, толи утверждал, что я родителей подожгла, предварительно облив дом бензином и двери подперев. Для чего мне это нужно было, он уточнить забыл. Дом ближе к утру загорелся, когда все спали. Вот и сгорели заживо. Три месяца в больнице. Потом выписка.
Домой вернулась, ванну наполнила и вены отцовским станком, точнее лезвием из него перерезала и на руках, и на ногах. Чтобы быстрее всё закончилось. Да тётка, матери сестра младшая, не вовремя припёрлась, меня после больницы проверить. Вызвала скорую. Опять больница, следом другая.
В психиатрической полгода провалялась, вышла овощем. Года два ни с кем не общалась, как затворник жила. Квартиру в свинарник превратила, и сама опустилась. Что день, что ночь, всё смешалось. Жила и всё думала, почему я тогда на дачу не поехала? Почему в квартире осталась к экзаменам готовиться? Сейчас бы рядом с родителями была. В общем не известно, до чего бы я там додумалась, если бы не случай.
— Почти как я сейчас, – прикуривая очередную сигарету, проговорила я.
— Вот, вот и я о чём. Так вот, как стемнело я выбралась за жратвой в магазинчик, который в соседском дворе был. Уже спускаясь на первый этаж, услышала какую-то возню. Ну и крикнула, что сейчас милицию вызову, мол задолбали наркоманы долбанные. Кто-то из подъезда шасть и убежал. Света в подъезде не было. Я дверь подъездную приоткрыла и осмотрелась, а у стены девчонка беременная вся в крови. Я шум подняла, люди скорую вызвали. Девчонку ту спасли, ребёночка её тоже. Оказалось, что любовничек её бывший не обрадовался, когда узнал, что она беременная. Он женат был и там всё у него гладко. На сторону гульнул, да не рассчитал. А зачем ему она? У него жена, тесть при погонах, ему проблемы ни к чему. Он сначала по-хорошему дурёху уговаривал аборт сделать, она ни в какую. Вот и решил одним разом от обоих избавиться. Поймали его потом. Тесть не то, что помогать ему не стал, а сделал всё, чтобы парень с лихвой получил. Я после того случая порядок и в квартире, и в своей голове навела. Поняла, что Бог меня не просто так в живых оставил. Две спасённые жизни тому доказательство. Теперь вот как тяжко на душе становится, я к мощам Матроны на Таганку еду. Постою, подумаю, да сил попрошу. Сейчас вот приюту одному помогаю. Езжу каждые выходные как волонтер, вольеры чищу, вкусняшки вожу. Звери они знаешь какие? Они не смотри что звери... Они всё понимают. Я бы и себе взяла, да как одного взять, когда пол приюта любимчиков, – Катька вздохнула и затушила уже успевшую истлеть до самого фильтра сигарету.
— А я кошек люблю, они ласковые, домашние и гулять с ними не надо, – проговорила я, раздумывая, а не завести ли действительно кошку.
— Так возьми котёнка, их знаешь сколько в приюте? Они ведь как детки маленькие, им ласка и любовь нужна. А вообще, не майся-ка ты дурью, мысли все твои на лбу написаны. Запомни, если Бог тебя не прибрал, значит здесь ты нужна. Или желание в дурке поваляться появилось? Ты так и знай, я тебя если понадобиться караулить буду, но руки на себя наложить не позволю.
— Кать, ну какой из меня самоубийца? Прыгать с крыши я не стану, высоты боюсь. Чтоб вены перерезать у меня духу не хватит — это же больно очень. А членовредительством я не страдаю. Вариант с повешеньем я, конечно, не рассматривала, но жутко это как-то. А чтоб таблеток наглотаться, эти самые таблетки иметь надо, а у меня только валерьянка, –развела я руками, смеясь.
— Значит ты уже вон куда продвинулась, способы подыскивала. Вовремя я всё-таки пришла, раз уже все варианты ты успела обдумать, – ухмыльнулась Катерина и встала открыть форточку, потому как вся комната плавала в дыму.
— Успела, да что толку-то.
— Ты мне это брось. Я вот завтра вечером почти на месяц в Челябинск в командировку улетаю, там наши филиал открывают, проконтролировать нужно. А когда вернусь, мы с тобой к мощам Матронушки съездим. Матронушка, она знаешь, всем помогает, кто её об этом просит. Тебе за этот месяц дел нужно утрясти уйму. И со страховкой автомобильной разобраться. И у нотариуса по наследству узнать. И с работой своей что-то решить и ещё много всего сделать. А за делами время летит незаметно. Ты только не дури. Я тебя потом обязательно в собачий приют свожу. Договорились?
— Договорились. Кать, что мне делать, меня тут мент один достаёт. Он сначала в больницу ко мне припёрся, теперь вот на телефон наяривает, угрожает. Я знаю, что ничего он сделать мне не может, но всё равно не приятно.
— А кто такой и чего хочет этот товарищ? – поинтересовалась подруга.
Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?
Купить электронную книгу вы сможете на Литрес или Ридеро.