Трансфлайты

До хижины кузнеца идти оказалось действительно совсем недолго. Перед большой поляной, на которой она располагалась, лес обрывался ровной полосой, словно его аккуратно подстригли. Точнее, не полосой, а вогнутым полумесяцем. Когда друзья вышли из-за деревьев, они как раз оказались в центре внутреннего края этого полумесяца, а впереди, на окраине круглой поляны, с правой стороны и как бы сбоку открывшейся им сцены, они увидели небольшое деревянное строение из двух этажей, напоминающее скорее альпийский амбар, чем дом. Идти вперед ребята не торопились, Питер даже потянул Тишу за рукав и оттащил немного обратно, в тень высоких елей.

– Нам нужно быть осторожными, – еще раз напомнил он девочке. – Мы не знаем, что он за человек и как относится к волшебникам. Если он что-то заподозрит, то сдаст нас одним или другим. Скажу ему, что родители держали меня дома на цепи – как гарант моего послушания – для этого и соорудили на ногах такие штуки. Но мне удалось сбежать, и теперь необходимо избавиться от железа. Правдоподобно?

– Очень даже, – безрадостно согласилась Тиша.

– Ладно, – выдохнул Питер. – Тогда действуем по плану.

– Я подожду тебя здесь. Как и договаривались, – кивнула девочка. – Но ты точно уверен, что тебе не стоит переодеться?

– Я бы с радостью, – ответил Питер. – Вот только у меня не получится натянуть новые штаны поверх этих железок. Надеюсь, кузнец не станет слишком зацикливаться на моих лохмотьях. Может быть, я просто из очень бедной семьи.

– Ты прав, – попыталась успокоиться девочка. – Пусть все пройдет хорошо. Удачи тебе, – еще раз пожелала она.

И Питер, улыбнувшись ей на прощанье, решительно вышел из леса и направился прямиком к хижине, надеясь, что все пройдет хорошо, и кузнец освободит его от ненавистных оков. Но на самом деле парнишке было по-настоящему страшно. И не столько за себя, сколько за все их с Тишей предприятие. Может, это снова не самая лучшая идея: обращаться за помощью к незнакомому человеку с такой необычной просьбой? Вдруг он все-таки что-нибудь заподозрит и тогда – пиши пропало... Но Питер постарался собраться.

Рядом с кузней в стойлах жевали овес две лошади. Одна была мощной, похожей на тяжеловоза, а вторая – грациозной и изящной, но с хорошо развитой мускулатурой, и, наверняка, эта лошадка отличалась восхитительной скоростью и выносливостью. Чуть поодаль на поляне паслись две коровы и пара овец. Видимо, это было хозяйство кузнеца. Он жил обособленно и ни от кого не зависел, а в случае необходимости мог легко сесть на одного из своих жеребцов и доскакать до необходимого ему места.

Большие широкие двустворчатые двери кузни были распахнуты, и Питер, набрав в легкие побольше воздуха, переступил через порог. В нос ему ударил запах железа. Парень ожидал увидеть наковальню, пылающий в печи огонь, раскаленные щипцы и огромного мускулистого мужчину с густой темной бородой, стучащего молотом по какому-нибудь мечу. Но тут было тихо. Огонь в печи лишь немного потрескивал, наковальня спокойно отдыхала в стороне, а сам кузнец стоял, согнувшись над большим деревянным столом, и что-то чертил или рисовал на обширном листе плотной бумаги. Единственное, что было так, как и представлял себе Питер – так это большой рост, широкие плечи и сильные накаченные руки кузнеца. Бороды у него не было, но присутствовала щетина, а темно-русые, длиной до плеч, волосы – аккуратно собраны в хвост. Как только парень сделал еще один шаг в направлении мужчины, тот сразу же вскинул голову и с некоторым удивлением уставился на своего юного гостя.

– Добрый день... – робко поздоровался Питер.

– Добрый, – отозвался кузнец.

Мужчина смотрел на юношу своими выразительными темными глазами и, казалось, видел насквозь, так что Питер почувствовал себя абсолютно голым – и не только физически – парню показалось, что кузнец видит его даже изнутри, а значит, врать этому человеку будет очень и очень сложно...

– Извините, что беспокою вас... – неуверенно проговорил Питер. – Но у меня проблема, и только вы можете помочь мне с ней.

Кузнец смотрел на своего гостя внимательно, пытливо, серьезно. Он был старше и сильнее Питера, но почему-то именно сейчас, здесь, глядя в выразительные карие глаза мужчины, парень не испытывал больше страха. Наоборот, Питеру хотелось раскрыться, выложить все начистоту, получить поддержку. И он с трудом себя сдерживал.

Кузнец ничего не спросил у своего юного гостя, и Питер продолжил:

– Прошу вас, пожалуйста, помогите мне снять это, – попросил он и опустил свой взгляд на железные поножи, выступающие из-под ободранных почти до колен штанов.

Но кузнец и так уже обратил внимание на все, что было ему необходимо, поэтому даже не проследил за направлением взгляда юноши: мужчина смотрел только Питеру в глаза.

– О, – коротко проговорил кузнец, в саркастической манере давая понять, что он «впечатлен». – Так почему б тебе к тому мастеру, что это добро выковал, и не сходить? – спросил он и вскинул над своими карими глазами одну из широких, густых и выразительных бровей.

– Но... – немного ошарашенно пробормотал Питер. – Он... – покачал головой парень и постарался собраться, понимая, что должен действовать убедительно, а это у него пока получается не очень. – Он доложит родителям, я уверен. И тогда... Или еще хуже: жителям деревни разболтает. А я не могу так больше, вы должны это понять. Я не их собственность, чтобы они... делали со мной такое насмех остальным людям. Я... Я не собака, чтобы сидеть на цепи. И я давно уже вырос.

– Ум-гу, – протянул кузнец, не сводя с паренька своего пронзительного взгляда. – И никакой магии, хочешь сказать?

У Питера чуть не пропал дар речи. И почему этот кузнец – такой проницательный?..

– О чем это вы? – попытался изобразить недоумение юноша.

Мужчина слегка усмехнулся:

– Разве тебе не известно, что все кузнецы – отчасти волшебники?

– Эм... Нет. Я не знал, – искренне признался Питер.

Кузнец кивнул и только сейчас отвел свой взгляд. И Питер сразу же понял, что мужчина уже обо всем догадался.

– Поэтому родители держали тебя взаперти? Из-за магии? – спросил кузнец, снова беря в руки перо и возвращаясь к своему рисунку. – Я чувствую в тебе ее.

– Я-а... – растерянно промямлил Питер. Его внимание привлекли интересные узоры, которые прорисовывал на бумаге кузнец.

И тот, словно читая мысли юноши, вскинул на него взгляд и поинтересовался, с играющей на губах почти незаметной улыбкой:

– Нравится, да?

Питер кивнул.

– Они магические, – сообщил кузнец. – Поэтому ты их видишь. Обычный человек не увидел бы этих узоров, не увидел бы ничего.

Питер открыл рот и собирался что-нибудь придумать в свое оправдание, но мужчина опередил его:

– Не бойся. Уж кто-кто, а я тебя не выдам. Людям, – уточнил он. – Ты один из нас.

– О... – снова растерялся Питер. – Нет, я не... Спасибо, но я...

– Ты не умеешь лгать. – Кузнец по-доброму улыбнулся, и в его глазах Питер увидел какое-то искрящееся, мягкое тепло... – Это хорошо, значит – ты человек хороший, – проницательно добавил он и сменил тему: – Ты идешь в Октавилон, верно?

Питер уже не знал, есть ли смысл отпираться. Кузнец все равно слишком многое понял, если не все.

– Ну... Ну, в общем-то да, – сдался юноша. – Вы правы, я иду туда. Только, прошу вас...

– Ну я же сказал, – покачал головой кузнец. – И девица твоя пусть тоже из-за дерева выбирается. Уж кого-кого, а ведьмочку я за полверсты чую. Это наша особая слабость, у кузнецов.

Вот этого Питер никак не ожидал. Наверное, он и побледнел, и покраснел одновременно, отчего мужчина снова по-доброму усмехнулся:

– Не нужно лгать мне, – попросил он. – Это бессмысленно.

Питер не успел ничего ответить, потому что как раз в этот момент откуда-то со стороны, из леса, раздался пронзительный звонкий вскрик. Кузнец немедленно сорвался с места и прошел через открытые двери своей кузни, устремив взгляд в ту сторону, где за деревьями должна была прятаться Тиша. Питер поспешил следом и... Девочка бежала от леса, запыхавшись, прямо в их с кузнецом сторону.

– Прости! – задыхаясь, выговорила Тиша, как только приблизилась к Питеру и широкоплечему мужчине. – Но там... Там... Там огромный паук! Он повис надо мной и я... – Девочка с отвращением сжалась и исказила свое прелестное личико от жутких воспоминаний. Тиша всегда боялась пауков. А уж таких огромных!..

Кузнец улыбнулся ей:

– Вот и славно, юная леди. Здесь вам ничто не угрожает.

Тиша с подозрением посмотрела на кузнеца и перевела извиняющийся взгляд на Питера. Но Питер вовсе не собирался на нее сердиться. Он был растерян и сбит с толку так же, как и она.

– Знаете, – продолжил кузнец, – вообще-то, по всем правилам, я должен сейчас проводить вас обоих до академии. Нынче Октавилону нужны новые волшебники. Как никогда нужны.

– Нет-нет! – тут же воскликнул Питер. – Пожалуйста! Мы хотели... ну... понимаете? – парень сочинял на ходу. – Немного попутешествовать перед... ну... перед учебой. Побыть свободными хотя бы во время дороги. А то потом...

– О, молодежь! – усмехнулся кузнец. – Ну ладно. Мне же лучше. И так работы навалом, – сказал он и повернул обратно, ко входу в кузню. – Так что, вы идете? – спросил он, указывая кивком на распахнутые двери. – Наверняка вы очень устали. Ваша деревня уж точно далеко отсюда. Можете отдохнуть у меня. Не хоромы, конечно, но...

– И... вас не накажут за это?

– За что? – вскинул брови кузнец. – За то, что накормлю вас обедом?

– За то, что не доставите нас в Октавилон.

– За то, что не стану вашим сопровождающим? – он снова усмехнулся. – Нет, вряд ли. Вы же и так туда идете, верно? И, думаю, вы успешно доберетесь сами, раз вы уже проделали такой долгий и сложный путь.

– Спасибо, – с облегчением выдохнул Питер и бросил короткий взгляд на девочку.

Та слегка кивнула Питеру и немного робко улыбнулась кузнецу:

– Мы очень вам благодарны.

– Пока что не за что. И дай-ка посмотреть на твои железячки.

***

Это было именно то, зачем друзья и пришли сюда. Пока что все складывалось, вроде бы, хорошо. Кузнец оказался не таким уж страшным, и настроен он был вполне лояльно. Питер сел на лавку неподалеку от наковальни, кузнец опустился на колени и стал внимательно осматривать железные поножи. Тиша устроилась на небольшой скамейке недалеко от входа.

– Хм... Это не простое железо, – пробормотал кузнец. – Как ты, говоришь, тебя зовут?

– Питер, – не стал хитрить парень.

– Я Колин, – представился в свою очередь мужчина. – Приятно познакомиться. Питер, железо на твоих ногах закалено темной магией. Я практически не сомневаюсь, что кузнец, который создавал эти поножи, преследовал какую-то цель. Говоришь, твои родители попросили его изготовить это?

Питер кивнул. Он ожидал, что сейчас кузнец начнет расспрашивать его, откуда он, кто его родители и все такое, но Колин спросил только это:

– Каковы твои способности, Питер? В чем проявляется твоя магия?

– Я не... Ничего особенного, – попытался солгать парень. – Просто, наверное, родители слишком боялись, что я сбегу. Я у них единственный сын.

– Я ведь все равно пойму, ты знаешь, – покачал головой кузнец. – Эти поножи были созданы не только для того, чтобы удержать тебя дома, – догадался он и поднялся на ноги, поправляя на себе длинный кожаный фартук. – Хотя на них и есть кольца для прикрепления цепи – это все лишь маскировка, прикрытие. Если бы твои родители хотели только ограничить твою свободу, тому кузнецу не пришлось бы вкладывать в железо магию.

Питер снова был неприятно удивлен в отношении мотивов своих родителей, а Колин задумался.

– Оно весит немало, – продолжил рассуждать мужчина. – Скорее всего, твои родители не хотели, чтобы ты быстро ходил или... – Колин вздохнул и закивал. – Ты умеешь летать, верно?

– Что? – сердце Питера забилось чаще, и кузнец тут же схватил его за руку, улавливая быстрый пульс.

– О да, мой мальчик, – немного грустно улыбнулся кузнец. В его глазах застыло знание. – Это именно то. Твой дар. Редкий. И сильный.

Питер чувствовал, что отпираться было бессмысленно, но он так привык скрывать свои способности от других, что не удержался, и на автомате, уже не веря сам себе, возразил:

– Нет... Нет, все совсем не так...

– Руны мрака, – сказал Колин, указывая на узоры, украшающие железо. – Такие знаки на темном железе не только сдерживают магию, но и отнимают жизненные силы. Очень серьезная работа. Удивляюсь, как ты еще на ногах стоишь.

Питер совсем не знал, что на это ответить. Он просто стоял с абсолютно потерянным видом, не в силах поверить в слова мужчины. Однако тот продолжил:

– Кандалы сделал умелый кузнец, обладающий темной магией. Поэтому ты не можешь взлететь. Думаешь, если бы это были обычные железки, они помешали бы тебе оторваться от земли? Твоя магия сильна. Ты бы справился с ними. Такой силы и такого дара я не видел уже давно. Это редкая способность, Питер. – Колин немного задумался. – Возможно, ты об этом и не догадывался. Лишь единицы волшебников умеют летать без приспособлений вроде метел, ступ и магических созданий, – сказал он и посмотрел на Тишу. Та смущенно опустила взгляд. – Магия в тебе – это древняя магия, – добавил кузнец, снова обращаясь к Питеру, – древние силы, переданные тебе самой природой.

– Но...

– В академии ты станешь ценным учеником, – перебил мужчина. – Тебя ждет великое будущее. А что насчет твоей подружки? – спросил он и снова перенес внимание на девочку. – Может быть, ты тоже удивишь меня, крошка? Может быть, мне все-таки лично проводить вас до Октавилона и передать директору академии?

В глазах Тишы забегала тревога:

– Нет, пожалуйста, не стоит! Вы же пообещали...

Колин вздохнул.

– Не знаю, что вы задумали, дети. Но что-то подсказывает мне, что я должен вас отпустить, – сказал он, и в сердцах ребят снова забрезжила надежда. – У меня есть такая возможность, – добавил кузнец и серьезно посмотрел сначала на девочку, затем – на паренька. – Я – маг-отшельник, – сказал он им. – А маги-отшельники всегда стараются помочь тем, кто заслуживает их помощи.

Питер и Тиша переглянулись. Они не очень понимали, что все это значит, и приготовились внимательно слушать Колина.

– Надеюсь, у вас есть веские причины, чтобы продолжить путь в одиночку. Я не выдам вас, раз это так для вас важно. Но, Питер... – Кузнец внимательно и серьезно посмотрел в глаза юноше. – Вы должны быть очень осторожны. Если вам на пути встретится волшебник из Октавилона – не отшельник, а истинный служитель – то, скорее всего, он либо захватит вас, либо сообщит о вас академии, и вас найдут очень быстро специальные следопыты. Как я уже сказал, Октавилону сейчас нужны новые люди – как никогда. Наступают темные времена, и мы должны быть к ним готовы. Но в вас я вижу свет. И поэтому уважаю ваш выбор и готов помочь вам.

Питер кивнул. Его сердце все еще бешено колотилось.

– Спасибо. Еще раз. Мы будем осторожны, – пообещал он мужчине.

Кузнец тоже кивнул.

– Давай я займусь твоими ногами.

***
Колин усадил Питера на скамейку и попросил вытянуть ноги. Затем он стал кончиками пальцев дотрагиваться до определенных мест на железячках и губы его при этом что-то сосредоточенно шептали. Тиша попыталась расслабиться. Теперь все должно быть в порядке: кузнец освободит Питера, и дальше им двигаться будет намного легче. Однако Колин сообщил друзьям кое-что, чего они не знали прежде. Получается, ведьма Глубокого озера не лгала: поножи Питера на самом деле были закалены особой магией – темной магией. А значит, такая магия существует в этом мире. Но почему родители Питера решили применить в отношении сына эту опасную магию? Хотели, чтобы он потерял свои силы? Или они не знали о том, что тот кузнец вложил в железо темную магию? Тише очень хотелось узнать, что же на самом деле творилось в семье ее друга: загадок, действительно, набралось уже много. Чего хотя бы стоит история его бабушки! Почему Аделина не рассказала о себе даже внуку, наделенному магией? Почему она ушла из Октавилона, если все-таки училась там?..

Прошло около получаса, а железо на ногах Питера разомкнулось только наполовину.

– Это долгая процедура, – сообщил кузнец, поймавший блуждающий взгляд Тишы.

Он уже не шептал заклинание, а только держал руки над заколдованным железом.

– А можно вас спросить? – поинтересовалась Тиша. Все это время у нее в голове вертелся вопрос, ответ на который мог бы помочь друзьям кое-что понять. – Вы сказали, что вы – маг-отшельник. А вы... вы учились в академии?

– О, очень верно, красавица, – подтвердил кузнец.

– Но... вы ушли оттуда?

Колин внимательно посмотрел на Тишу.

– Это долгая история, крошка, – ответил он.

– Но время у нас пока есть? – Тиша указала головой в сторону медленно размыкающегося под действием заклинания железа.

– Что ж, – согласился Колин. – Ладно, если вам обоим это интересно.

Питер тоже кивнул, давая понять, что хочет послушать эту историю.

– Мой отец был кузнецом, – начал мужчина. – Не волшебником, нет. Но... кто знает? У всех кузнецов есть определенные склонности к магии, но в любом случае мне он об этом не рассказывал. Он изготавливал обычные подковы, серпы, вилы, топоры и прочие инструменты. Я был у него в подмастерьях вместе с матерью. Однажды отец пошел в чайную выпить с гончаром. Я остался в кузне за главного. И тут входит интересный человек с белой длинной бородой. И просит подковать... летучего коня. Я засомневался, что справлюсь, но, к моему удивлению, у меня получилось. У этого коня, кстати, было пять ног, три из которых – задние. Старик спросил, что он мне должен, но я ответил, что путешественникам наша семья помогает бесплатно. Тогда человек сказал, что в благодарность может исполнить любое мое желание. Я усмехнулся и ответил, что не прочь бы тоже стать волшебником, но ведь это невозможно. Однако я ошибался. Старик сказал мне, что я уже – волшебник. Всегда им был. Сказал, что сказки не врут, и кузнецы, талантливые кузнецы, – уточнил он, – это особенные люди. А я особенный, раз сумел подковать магическое существо. «Ты – волшебник, – сообщил мне старик. – Твое желание исполнено и посему я должен забрать тебя с собой, в Октавилон, потому что это моя обязанность – находить юных волшебников по всему свету и сопровождать их в академию». Я был потрясен. Старик сказал мне, что там меня обучат магии кузнечного дела, что я смогу создавать оружие и украшения, какие не под силу сделать ни одному обычному кузнецу. Я очень обрадовался и сразу же собрал свои вещи. А вот отец был, конечно, в ужасе. Его единственный сын и ученик теперь ему больше не принадлежал. Он просил меня остаться, но я бы все равно не смог, а тогда я этого и не хотел. Я думал, что через несколько лет вернусь домой и поражу своих родителей своими удивительными способностями и первоклассным мастерством, которые получу в академии магии. Тогда я еще не знал, что вернуться домой будет не так просто. Не знал, что мне так трудно будет покинуть академию. Я тогда не знал о ней ничего...

Кузнец задумался и замолчал.

– Но... Мы учимся всю жизнь. И на ошибках – в том числе. – Колин вздохнул. – Старик привез меня в академию, и меня приняли. Я долго и упорно учился и достиг невероятных высот. О, да, – закивал он, ловя на себе заинтригованные взгляды своих слушателей. – Да. А потом пришла пора делать выбор: остаться в Октавилоне навсегда и стать частью мира магии или же вернуться в мир людей, на свою родину, поближе к близким. Но... вернуться к отцу я не мог. Я выбрал уединенное место, здесь, на окраине Деревни Колодцев и вблизи Деревни Наездников и Леса Опасных Существ.

– Но почему? – не понимала Тиша. – Вы ведь хотели вернуться к отцу?

– Увы, моя дорогая. У волшебников, как оказалось, не такой большой выбор.

– Что вы имеете в виду? – спросил Питер.

Кузнец снова вздохнул.

– Я и так рассказал вам слишком много. Да и то лишь для того, чтобы вы сами подумали, хотите ли вы связать свою жизнь с Октавилоном. Я не имею права выдавать вам секреты академии. Я поклялся, а клятва связана с жизнью. Если вы достаточно умны и проницательны, то сумеете прочитать мою историю и между строк.

– Прошу вас, расскажите! – не сдавалась девочка, вспоминая слова ведьмы Глубокого озера о том, что Октавилон никого не удерживает насильно. – Почему вы не могли вернуться домой? – с замирающим сердцем спросила она.

Питер решил присоединиться к ней: им нужно было знать.

– Мой брат, – быстро проговорил Питер. – Он тоже не вернулся домой. И я... Я не могу понять, почему.

Колин с сочувствием посмотрел на Питера, и лицо его смягчилось.

– О, милый мальчик, – покачал он головой. – Ладно. Я расскажу вам, если вы оба дадите мне обещание, что не выдадите меня. Иначе мне – конец.

– Да, хорошо, мы обещаем, – ответил за обоих Питер.

Тиша согласно кивнула, подтверждая его слова.

Колин еще раз внимательно осмотрел обоих, словно все еще решая, можно ли им доверять, но потом все-таки заговорил:

– У волшебников, как я сказал, не такой большой выбор по окончании основной учебы в академии. Первый вариант: вернуться домой к простым людям можно, но тогда на волшебника ложится строжайший запрет – не использовать магию и не рассказывать о том, что он узнал об Октавилоне. Вообще. Нарушение карается смертной казнью или изъятием воспоминаний.

Второй вариант: Можно покинуть академию и поселиться неподалеку от людей, но жить в изоляции и использовать магию только по просьбе и в благих целях. Так поступил, скажем, я. Я буду жить здесь, на этом месте, один, пока не найду приемника. И, пока меня не полюбит девушка, я должен буду жить один. Сам я не имею права искать любовь и создавать семью.

Третий вариант: Существуют обособленные общины волшебников вне Октавилона. Такие как, скажем, Деревня Укротителей. Можно было поселиться и там: кузнецы в таких местах нужны всегда. Но... тогда я был бы дальше от простых людей и не мог бы им помочь, а для меня это важно. Я все-таки один из них.

Четвертый вариант: Я мог бы остаться и в Октавилоне. В академии. Там мое ремесло ценят больше всего. Но... опять-таки. Я хочу передать свои знания кому-то особенному. Хочешь? – усмехнулся кузнец, глядя на Питера.

– Я?.. Эм... Это было бы интересно. Но не думаю, что я достаточно силен для подобного ремесла, – смущаясь, ответил юноша.

– О, ты силен достаточно. И это не ремесло, а искусство. Магия – это искусство.

– Да. Да, простите.

– Я серьезно: ты бы мне подошел. Подумай. Я обучу тебя магии вне академии. Ты даже сможешь украдкой видится с друзьями и близкими, если такие имеются. Иногда. Очень редко. Но все же.

– Было бы... здорово. Я подумаю. Правда. Спасибо, – несколько смущенно проговорил Питер.

– Хорошо, – немного усмехнулся кузнец и снова устремил свое внимание на ноги юноши.

Темный металл уже почти полностью разомкнулся и начал излучать странный огненно-красный свет, который казался холодным. Затем кузнец в последний раз поводил над поножами руками, что-то тихонько прошептал, и железо... рассыпалось в мелкую крошку к огромному удивлению Тишы и ужасному облегчению Питера. Легкость – это действительно именно то, что почувствовал сейчас юноша, – та самая, желанная легкость. Если бы Питер решился, то мог бы взлететь прямо сейчас. Однако он с трудом сдержался, подумав, что кузнецу вовсе не обязательно лицезреть его способности. Пусть Колин и догадывается о том, что Питер может летать, наверняка он этого все же не знает. И пусть так и будет.

– Спасибо вам, – от всего сердца поблагодарил кузнеца парень. – За все спасибо.

– Не за что, – кивнул кузнец.

– У меня есть немного денег, может быть, вы примите их в качестве благодарности? – осторожно спросил Питер, хотя и так уже знал ответ.

– Я ведь говорил: моя семья помогает путешественникам бесплатно. А вы, дорогие гости, точно не из этих мест. Так что: рад помочь. Обращайтесь.

Ребята дружно закивали.

– Может быть, вы голодны? – спросил Колин. – Если хотите, оставайтесь на обед. Я не очень хорошо готовлю, но...

– Нет-нет, – поспешил отказаться Питер. – Спасибо, вы и так для нас очень много сделали. Мы хотим пройти через Деревню Садоводов до наступления темноты, так что нам уже пора.

– Не торопитесь, – покачал головой кузнец. – Подождите минуту, – попросил он и исчез за внутренней дверью, ведущей в заднюю комнату.

Тиша обеспокоенно посмотрела на Питера. Что Колин задумал? Зачем им его ждать?.. Но мужчина быстро вернулся с тремя предметами в руках.

– Я подарю вам кое-что, – сказал он, протягивая Тише длинную стрелу с красивым оперением и с серебристым наконечником, украшенным мелкой резьбой. Тиша робко приняла ее из его больших сильных рук. – Этой стрелой невозможно убить чистую душу. Используй ее только в крайней необходимости, – предупредил он и передал ей еще один предмет: – Вот колчан. Здесь еще две таких стрелы и несколько обычных.

– Спасибо, – с благодарностью кивнула Тиша, растерянно принимая подарок в свои руки. Она никак не ожидала от незнакомого человека такого подарка, видимо, очень ценного.

– Прости, я не мастер вырезать луки. Так что лук подберешь себе в Октавилоне, – добавил Колин и многозначительно посмотрел Тише в глаза.

Девочка смущенно кивнула, а кузнец обратился к Питеру:

– А это – кинжал, – сказал он и протянул юноше блестящий, богато украшенный рисунками и небольшими голубыми камушками нож в темных кожаных ножнах. – Пусть он останется у тебя, Питер. Это очень ценная сталь, и клинок очень острый. Используй с умом. А лучше – не используй вовсе.
Друзья были потрясены щедростью их нового знакомого.

– Думаю, тебе стоит переодеться, – заметил Колин, кивком указывая на сверток, который Тиша достала из сумки. – Теперь, без этих железок, ты намного больше похож на обычного человека, – улыбнулся он, и Питер с благодарностью кивнул.

***

После того как друзья привели себя в порядок, умывшись и немного почистив одежду, Колин все-таки уговорил их отведать немного его горячей похлебки, и желудки их наполнились теплом и приятным удовлетворением. Кузнец был добр и, казалось, очень мудр. Питер подумал, что, скорее всего, они могут доверять этому человеку. И потому набрался смелости задать вопрос, который мучал его с того самого момента, как он встретился у Туманного ущелья с Генри.

– Колин, позволите спросить у вас еще кое-что? – осторожно поинтересовался парень.

Кузнец отодвинул от себя пустую тарелку.

– Ладно уж, валяй, – снисходительно согласился он. – Одним вопросом, как говориться, больше.

Питер с благодарностью кивнул.

– Теперь я знаю, что вы обладаете магией, – констатировал юноша. – Скажите, вы видите на мне какую-нибудь магическую метку? – спросил он, и у Тишы в волнении забилось сердце: а ведь и точно – она совсем забыла про эту загадочную деталь, которая могла, кстати говоря, навлечь на друзей беду.

Колин внимательно посмотрел сначала на Питера, потом на юную ведьмочку.

– Вы точно что-то скрываете, ребята, – с уверенностью сказал кузнец. – И вы должны понимать, что я очень рискую, отпуская вас в путь одних, – заметил он.

Тиша с Питером слегка потупили взгляды и согласно, хотя и без особого энтузиазма, закивали. Они действительно прекрасно осознавали, что очень рискуют, задавая кузнецу свои вопросы. Колин достаточно тяжело вздохнул.

– И вы задаете опасные вопросы, – словно читая их мысли, проговорил он. – Темные вопросы.

– Темные? – с непониманием переспросил Питер. – Но...

– Я могу ответить на твой вопрос, юноша, – серьезно сказал кузнец. – Но тогда ты и твоя подружка должны будете поклясться мне: по-настоящему поклясться. Дать строгое магическое обещание, что все, что было сегодня в моей кузне, останется в строжайшем секрете. Вы ни за что никому не скажете, что были здесь, что я помог вам расщепить закаленное темной магией железо, что я подарил вам оружие, да к тому же еще и ответил на ваши вопросы.

Тиша и Питер переглянулись. Что им оставалось? Они нуждались в ответах, а Колин мог им их дать.

– Хорошо, – согласился Питер, – я обещаю вам.

– И я обещаю, – вслед за другом согласилась Тиша.

– Хорошо, – очень серьезно кивнул кузнец. – Помните, вы никому не должны обо мне рассказывать, даже называть мое имя. Ясно? Вас здесь не было, вы меня не знаете, не знаете, кто я, а я не знаю вас. Обещайте.

– Обещаю, – подтвердил Питер.

– Обещаю, – повторила девочка.

Колин немного помолчал, словно обдумывая свои слова.

– Да, я увидел на тебе темную магическую метку, – сообщил кузнец. – Она и сейчас на тебе.

– Темную? – переспросил Питер.

– Да. Такую метку может наложить только невероятно могущественный темный маг. Насколько я знаю, таких магов в нашем мире очень мало, и Октавилон изо всех сил старается истребить их полностью. Я даже не хотел у тебя спрашивать о ней, потому что все это слишком опасно. Пусть академия сама разбирается. Я все равно не смог бы ее снять.

– Но...

– Я не сомневаюсь, Питер, что ты не знаешь, кто именно наложил на тебя заклятье, – сказал Колин. – Но откуда ты узнал, что на тебе есть эта метка?

– Один парень из моей деревни сказал, что видит ее. Сначала я не поверил ему. До сих пор, если честно, не верил, – без обиняков признался Питер.

– Дело в том, что такую метку может увидеть только человек, знакомый с запрещенной в нашем мире практикой – с темной магией, – сказал Колин.

Питер нахмурился.

– Тогда получается, что вы...

– Да. Я знаком с темной магией. Разумеется. Но можешь быть спокоен, я никогда не использовал ее против людей. Кузнецы, если хочешь знать, издревле обладали темными магическими знаниями, ибо владели магией огня, ковали могущественное оружие и противостояли злым ведьмам и колдунам. Я не использую темную магию в своих корыстных целях, но я считаю полезным знать о том, как можно ей противостоять и как использовать ее в благих целях. Поэтому в Октавилоне я тайно изучал темные основы. И ни капли не жалею об этом. Я считаю, что студентам академии и всем магам вообще важно знать темную магию. Знания – сила. А незнание только взращивает страх.

Питер задумчиво кивнул. В словах Колина как будто бы был смысл. Возможно, лучше действительно знать о темной магии, а не бояться ее. Но если бы все было так просто, то темную магию не запрещали бы так строго. Она представляла большую опасность. Возможно, только в руках злых людей, но все-таки.

– Мы не выдадим ваш секрет, Колин, – еще раз пообещал Питер. – Но получается, что Генри тоже имеет причастность к темной магии, раз он увидел на мне эту метку?

– Получается, что так, – подтвердил кузнец. – У Тьмы в нашем мире всегда были приспешники, чего уж скрывать. Просто после Великого разделения их осталось совсем мало. Те адепты, что уцелели, очень ослабли и попрятались от Октавилона по своим норам в ожидании времени, когда смогут объединиться снова. – Колин тяжело вздохнул, словно представив себе те темные времена. – Намного больше мне интересно, кто наложил на тебя эту метку. Ведь этот кто-то, судя по всему, накопил в себе мощную силу – опасную силу тьмы.

– Я не знаю, – опустошенно пробормотал Питер. Он не хотел верить в то, что к наложению на него темной метки могут быть как-нибудь причастны его родители. Или ведьма Глубокого озера. Как долго вообще на нем была эта проклятая метка? Вдруг – еще до его разговора с колдуньей?

– Я не думаю, что это был тот кузнец, который выковал для тебя поножи по заказу твоих родителей. Нет, – покачал головой кузнец. – Я знаю того кузнеца: он не настолько силен.

В глазах Питера проскользнуло облегчение: значит, скорее всего, его родители тут ни при чем.

– Но тогда кто? – спросил он. – У кого может быть такая мощная темная сила?

– У самой Тьмы, – невесело усмехнулся Колин, правда, тут же махнув рукой на эту нелепую мысль. – Ты встречался еще с какими-нибудь волшебниками в последнее время?

– Встречался, – ответила за Питера Тиша, и юноша в недоумении посмотрел на нее. – Мы были у колдуньи Глубокого озера. Она приходится Питеру кем-то вроде крестной матери, и мы хотели попросить у нее благословения перед походом в Октавилон.

– Эту ведьму я тоже хорошо знаю, – сказал Колин. – И могу за нее поручиться. Ее силы велики, но она – целитель. Она не могла сотворить такую метку. И я даже не представляю, кто бы мог, Питер. Ты в опасности. В огромной.

Питер обезоружено выдохнул. Снова одни загадки. И почему это происходит именно с ним и именно сейчас? Почему на нем эта метка? Почему поножи были из темного железа? Почему ведьма сказала, что он не вернется домой, а кузнец теперь говорит об огромной опасности. Ответов у Питера, увы, не было. А предположения казались уж слишком абсурдными. Поэтому парень решил отбросить размышления и повернулся к Тише:

– Что ж, думаю, нам уже пора, – напомнил он и, поблагодарив кузнеца за обед, поднялся из-за стола.

Девочка с тревогой посмотрела на друга и немного помедлила. У кузнеца сейчас было так безопасно. А там, впереди... Смогут ли они сами себя защитить? Но деваться было некуда, и Тиша тоже поблагодарила Колина за гостеприимство.

На прощание все трое обменялись рукопожатиями.

– Faber est suae quisque furtunae, – проговорил Колин, и девочка с интересом посмотрела на него, прекрасно понимая смысл сказанного. – Каждый сам кузнец своей судьбы, – перевел он и в последний раз кивнул своим удивительным гостям.

Тиша улыбнулась и тоже кивнула в ответ, а Питер попрощался:

– Спасибо вам, Колин. За все. Мы не забудем вашей доброты и сдержим данное обещание.