Трансфлайты

В комнате Питера было особенно хорошо. Тиша сразу же расслабилась, прихватив с собой из кухни чашку горячего чая и большой сэндвич со множеством ингредиентов. Парень все-таки уговорил ее хоть чем-нибудь, но подкрепиться, ведь путь им предстоял неблизкий. Она уселась в красное ушастое кресло и стала наблюдать, как Питер что-то быстро ищет в одном из старинных комодов, переполненных всякими тетрадями, шкатулками и прочими интересными мелочами, разглядывать которые сейчас, увы, не было возможности.

Наконец паренек вытащил из нижнего ящика толстый потрепанный конверт. Потом он сел на пол рядом с креслом Тишы и протянул ей небольшую, пожелтевшую от времени фотографию.

– Видишь? Это моя бабушка.

Тиша внимательно вгляделась в старый, немного выцветший черно-белый снимок. С него на девочку смотрела девушка лет семнадцати, старшеклассница, высокая и стройная, с большой копной вьющихся волос и... в такой же точно школьной форме, в такой же мантии, как и у Тишы!

– Но... Как такое возможно? – пораженно пробормотала девочка. – У нее наша школьная форма? И... какие знакомые стены... Она... Она что, из моего мира? Она – с Земли?

– С Земли? – рассеянно переспросил Питер. – Земля, вообще-то, у нас у всех под ногами...

– Нет, – замотала головой Тиша, – я имею в виду Землю как планету. Планета Земля. Она так называется. В нашем мире. Может быть, в вашем она называется по-другому?

– Сетилайт? – озадаченно уточнил парень.

Тиша нетерпеливо махнула рукой:

– Ладно, не важно как у вас это все называется. Не сейчас. Главное, что твоя бабушка бывала в моем мире, – воодушевилась девочка. – А она точно там бывала, потому что: вот! Посмотри!

Тиша перевернула фотографию. На обратной стороне снимка Питер увидел знакомые ему четыре числа: 1934.

Он вопросительно посмотрел на девочку.

– Ты знаешь, что это? – с замиранием сердца спросила Тиша.

Питер покачал головой:

– Иногда я думал, что это какой-то тайный код. Номер книжной полки или страницы в какой-нибудь книге, – он грустно усмехнулся. – Надеялся, что бабушка оставила мне еще какое-нибудь послание, в котором рассказала бы о своих тайнах и приключениях, но... – Питер тяжело вздохнул. – Я так ничего и не нашел.

– Питер, это же год! – ликовала Тиша. – Тысяча девятьсот тридцать четвертый! Двадцатый век! Ты говоришь, что сейчас... 608 год?

Питер неуверенно кивнул.

– Это и есть ключ! Твоя бабушка определенно бывала в 1934-ом, и она оставила тебе подсказку! Она из другого времени, Питер! Как и я! Только я из нынешнего 21-го века!

Теперь уже Питер был в замешательстве.

– Что ты хочешь сказать? – в ожидании спросил он.

– Ты считаешь, что твоя бабушка училась в магической академии вашего мира, так? – размышляла Тиша. – Говоришь, что это старый образец их формы. Но с чего ты это взял? Она сама рассказала тебе?

Питер снова покачал головой:

– Нет. Не совсем. То есть... – парень немного задумался. – Мантия точно из академии. Я видел современную форму: она почти такая же, как у тебя, только оттенок слегка другой и герб поменьше размером. А бабушка... – Питер снова судорожно вздохнул, Тиша видела, что ему было больно об этом говорить или даже думать. – Она никому ничего не рассказывала о своем прошлом, но... – парень покачал головой и уставился на свои переплетенные пальцы. – Я слышал в ее историях, в сказках, даже видел в ее глазах... – Питер немного помолчал. – Нечто особенное, – с теплотой добавил он и посмотрел на Тишу.

Девочка понимающе кивнула, всем своим сердцем ощущая, как важно было для Питера то, чем он сейчас с ней делился.

– Я всегда подозревал, что она была волшебницей, – продолжил он. – И был бы рад, если бы она призналась мне в этом, но... Бабушка подарила мне эту фотографию, – парень указал головой в сторону снимка в руках Тишы, – только перед самой смертью. Сказала, что это будет наш с ней секрет, просила не показывать ее никому. Если только кому-то очень особенному, который точно поймет...

Питер замолчал, а Тиша замерла в ожидании продолжения. Еще минуту назад она надеялась, что эта женщина все еще жива, но, к сожалению, это было не так. И Питер явно до сих пор чувствовал боль от ее утраты...

– Думаю, это ты, – наконец произнес он и с уверенностью посмотрел на девочку.

Тиша вопросительно уставилась на Питера.

– Бабушка имела в виду тебя. Не даром же ты свалилась мне на голову в ее форме? – Питер явно попытался пошутить.

– Питер... – робко проговорила Тиша, не вполне понимая, к чему клонит этот парень, но он снова опустил глаза и продолжил:

– Я всегда подозревал, что она обладала магией, – по многим причинам. А когда получил от нее фото, решил, что она училась в академии, но никому об этом не рассказывала. Никому. Даже дедушке. Никто не знал об этом кусочке ее прошлого. Все считали ее интересной и умной женщиной, но вполне обычной, никакой не волшебницей. – Питер поднял глаза к потолку. – И на то могли быть причины, – добавил он. – Когда мой брат начал руками замораживать воду, все очень удивились. До этого в нашей семье никто не обладал магией. Так они думали. А оказалось...

В зеленых глазах Питера, кажется, заблестели слезы, но парень быстро их прогнал, и, слабо улыбнувшись, поднялся с кровати. Он подошел к уже потемневшему окну.

– Родители сказали людям, что их сын, Лэндон, решил путешествовать. Поэтому исчез. Они не признались в его магии. Надеялись, что это какая-то генная ошибка, единичное отклонение, думали, что я вырасту нормальным. Но...

– Питер... – Тиша не знала, как подбодрить парня. Все это было так печально, а она так многого не понимала в этом неизведанном мире... – Но почему люди так относятся к магии и к волшебникам?
Парень прислонился к оконному косяку.

– Волшебство пугает их, – пожал плечами он. – Они видят опасность во всем, чего не понимают и не могут контролировать. Понимаешь? Они не красоту видят, а испытывают страх. Увы. Им проще изгнать нас, чем жить с нами рядом. Мама с папой боятся магии не меньше, чем все, – даже несмотря на то, что их собственные дети наделены волшебством. – Питер тяжело вздохнул и ущипнул переносицу. – Не понимаю, почему бабушка не осталась в Октавилоне, если училась там. Лэндон остался.

Тиша видела, как тяжело было Питеру говорить обо всем этом, и ей очень хотелось его поддержать. Но, пока она в растерянности придумывала, как это сделать, парень встряхнул головой, словно сам пытаясь отогнать от себя дурные мысли, и взлохматил свои – и без того лежащие в беспорядке – рыжие волосы. А затем с наигранно-бодрой улыбкой произнес:

– Так. Хватит. Давай не будем о грустном. Этот мир не совершенен, но мы можем построить свой собственный, верно? Были бы рядом друзья...

Тиша на мгновение замерла. Откуда в нем это? Почему он сказал именно так? Ведь почти такие же слова говорила ей ее рыжеволосая Белла – совсем недавно – и тоже, чтобы успокоить! Как все странно... Наверняка, это какой-то знак! «Значит, все будет хорошо», – уверяла себя девочка.

– Уже смеркается. Нельзя больше медлить, – вырвал ее из размышлений парень. – Чем дольше твоя сестра находится там, тем дальше мы от нее.

Тиша кивнула, и Питер начал складывать в свою полотняную сумку какие-то вещи.

– А как ее звали? – спросила девочка, снова взглянув на фотографию бабушки Питера.

– Аделина. Лендли.

– Красивое имя... – задумчиво вздохнула Тиша и произнесла про себя: «Аделина... Лендли... Лендли может означать «Земная», с Земли... В этом что-то есть. Должно быть, – рассуждала она. – Да, Питер считает, что на этом фото на его бабушке старый образец формы этой их непонятной академии волшебства, и он думает, что она училась там. Но что, если Питер ошибается? Что, если Аделина попала в этот мир, в это «Единое королевство», из Петербургской школы так же спонтанно, как и мы с Беллой?»

Тиша задумалась еще больше. Что, если Аделине тоже удалось сбежать из той академии в Октавилоне? Может быть, тоже при помощи метлы? Скрыться в лесах и больше никогда не попадаться академии на глаза? Но оставался и другой вопрос: почему тогда Аделина не вернулась обратно, в Петербург? Почему она осталась здесь, в этом странном мире, наполненном магией? Она не смогла вернуться домой или же просто не захотела? Тише хотелось думать о втором: пусть она лучше бы не хотела, но могла...

– Питер, а твоя бабушка всегда жила... здесь? – осторожно спросила девочка. – В твоей деревне? В этой... стороне?

Питер остановился посреди комнаты. Кажется, он понимал, к чему клонит Тиша.

– Судя по всему, нет, – ответил он. – И она много путешествовала, потому что изучала растения. – Он задумчиво положил сумку на кровать. – По крайней мере под этим предлогом... Но... Прости, все это так нереально... Ты правда думаешь, что она бывала в твоем мире?

Тиша с сочувствием смотрела на своего нового рыжеволосого друга. Кажется, сейчас он был сбит с толку не меньше, чем она. Он находился с ней по одну сторону в этой странной, непонятной ситуации со школьными формами и перемещениями в пространстве.

– Я понимаю тебя, Питер, – мягко проговорила девочка и протянула ему снимок.

Парень кивнул и поднес фото ближе к глазам.

– Я всегда считал, что бабушка – невероятная. Она рассказывала очень много сказок, которых не знали остальные взрослые. Я думал, что она сочиняет их находу, и гордился ею... Она писала книги. Тоже необыкновенные. Полные волшебства и приключений. Они все здесь. – Питер махнул головой в сторону книжного стеллажа. – Многие из историй она записывала. Она знала так много всего, и теперь я, кажется, понимаю, почему. Знаешь, она могла бы гордиться собой, но... в ее глазах всегда была... грусть. Особенно, когда она смотрела на меня. А я не мог понять, откуда эта печаль. Я...

– Винил себя? – проницательно предположила девочка.

– Пытался понять.

Тиша кивнула. В этом всем был смысл: Аделина черпала сюжеты для своих книг из реальных историй, из собственных путешествий. Может быть, бабушка Питера нашла способ перемещаться во времени и странствовала между двумя мирами, в то время как говорила, что ищет травы? Но может оказаться и обратное: пути назад просто не существовало... Она не могла вернуться назад, на Землю, в свой мир. И именно поэтому в глазах бабушки Питер видел ту непостижимую грусть... А может быть...

– Она любила тебя, верно? – мягко и с сердцем, начинающим учащенно стучать, спросила Тиша.

– Я любил ее еще больше, – грустно улыбнулся он.

В глазах этого рыжеволосого мальчишки застыла тоска вперемешку с нежностью. Возможно, такая же, что раньше была в глазах его бабушки. Питер отпустил ручки наспех собранной простенькой сумки и сам опустился рядом с ней на кровать, пытаясь осознать свое прошлое и то новое, что он узнал о нем.

А Тиша смотрела на Питера, и в ее собственном сердце зарождались какие-то новые, непонятные ей чувства... И вдруг для девочки все стало предельно ясно.

– Твоя бабушка осталась здесь, в вашем времени и мире, ради тебя... – медленно проговорила она и с надеждой посмотрела на Питера. – Ради близких. Любимого. Того, что было ей дорого.

– Да, – согласился он. – Возможно. Это на нее похоже. – Питер не мог поспорить со словами Тишы, однако легче от этого ему вовсе не становилось.

И все же он постарался немного взбодриться и, выпустив зажатый в легких воздух, слегка улыбнулся и проговорил: – И все-таки это так невероятно: бабушка была путешественницей в пространстве!..

Тиша тоже улыбнулась, на этот раз уже более весело. В ее сердце забрезжила надежда: Аделина осталась в этом мире не потому, что не смогла вернуться в свой, а потому что полюбила его. Этот мир и его людей... Она сделала свой выбор ради них, но тоска по дому, разумеется, не отпускала ее до конца дней... Однако выбор у Аделины, скорее всего, был. Значит, и у Тишы есть шанс вернуться. У нее и у Беллы. Не все потеряно. И Питер готов ей помочь.

И тогда в голову девочки пришла новая идея:

– Ты ведь прочитал все ее книги? – Тиша подняла на Питера полные ожидания глаза.

– Да, разумеется.

– И... в них что-нибудь было про... порталы? Про путешествия во времени? – с надеждой в голосе спросила она.

– Да, некоторые сюжеты. – Питер понимающе закивал. – Но инструкции – вряд ли. Можно поискать, но на это уйдет время, а сейчас его у нас нет.

Тиша с некоторым сожалением покачала головой.

– Да, – согласилась она. – В любом случае, мне сначала нужно вызволить Беллу. А значит необходимо добраться до академии. Ты прав, времени у нас нет. И даже если в академии опасно, мне нужно попасть туда. А потом уже думать, как нам с ней вернуться в свой мир. – Тиша посмотрела на Питера. – Порталы подождут, – как можно более уверенно кивнула девочка. – Как вернуться домой, мы придумаем позже.

– Да, все верно, – казалось бы, подтвердил Питер. – Но что, если это действительно опасно? – засомневался он. – Представь, они поймают и тебя, а потом захотят использовать вас с Беллой в каких-нибудь ужасных целях? Или вообще уничтожат вас? – Питер протяженно и устало выдохнул, потерев переносицу, а затем добавил: – Тут ты не права: нам нужно как-то выяснить, что к чему, хотя бы немного... Нужно хоть что-то узнать о путешественниках в пространстве или времени и о порталах – в том числе, нужно подумать как...

Тиша заметалась по комнате.

– Да, Питер, это было бы чудесно! – почти в отчаянии воскликнула она. – Но вот именно: как? Где мы об этом узнаем? Ты сам сказал: времени нет!..

– Да, но кое-что я знаю точно и для этого не нужно копаться в книгах, – сказал парень. – Каждая сказка бабушки начиналась со слов, что когда-то в этом и во многих других мирах существовала очень сильная, глубинная магия. Тогда каждый человек был волшебником. Кто-то мог вырастить цветок движением руки, кто-то полить грядку из небольшого облака с дождем, кто-то умел перемещать предметы силой мысли, а существовали и такие редкие счастливчики, которые были наделены невероятно ценным даром – они могли странствовать между мирами, открывать двери между пространствами. И дружить с такими волшебниками хотели все. Понимаешь? Этим даром перемещений мечтали обладать самые сильные маги и правители миров – как хорошие, так и плохие. И бабушка рассказывала много разных захватывающих историй про борьбу за путешественников и их непростую жизнь среди других волшебников. Понимаешь?

Тиша несколько заторможенно закивала. Да, она понимала, к чему клонил Питер: она была в опасности, если являлась путешественником во времени. Но даже если и не являлась – все равно была. Ведь она попала в неизвестный мир, и ее сестра находилась в заложниках у людей с непонятными намерениями и целями. Да, разрази гром, – все это было опасно! Но разве теперь можно избежать этой опасности?..

– Ты ведь обладаешь магией, – напомнил девушке Питер, вырывая ее из отчаянных мыслей.

– Не знаю, – расстроенно ответила она.

– Это констатация факта: ты обладаешь магией, – еще раз повторил парень. – А если и бабушка путешествовала во времени, значит, она тоже ею владела. Но она жила НЕ в Октавилоне, а здесь, с нами. Так?

Тиша в ожидании смотрела на него озадаченными раскосыми глазами. Питер тоже встал на ноги и начал ходить по комнате взад-вперед, пытаясь сосредоточиться и направить ход мыслей в нужное направление.

– Наверняка у нее были на это причины: не быть в академии, ничего о ней не говорить. Теперь я не уверен, училась ли она вообще в академии, если ты говоришь правду и если в твоем мире эта мантия – просто ваша школьная форма. Но все же бабушка скрывала свою магию от людей. Возможно, – предположил парень, – и скорее всего, – акцентировал он, – Октавилон и все другие волшебники о ней не знали. Не знали о способности бабушки путешествовать между мирами. Если бы они знали, то ни за что не упустили бы ее, я уверен! Наверняка, она бы работала в академии. Это слишком ценный дар...

Тиша внимательно наблюдала за Питером, пытаясь понять, к чему именно приведут его размышления.

– Но почему? – спросил парень. – Почему Октавилон об этом не узнал? Как бабушке удалось скрыть от академии столь уникальную способность?

Это был явно не ответ, и Тиша покачала головой:

– Я не знаю, Питер. Может быть, она, и правда, не училась в академии. Может, ей удалось от нее скрываться с самого начала, как и мне сейчас? Да и в любом случае, я бы тоже предпочла молчать о своей магии, если бы она у меня была, – лишь бы оказаться сейчас рядом с родными, дома. Или же отрицать все, если бы у кого-то возникли какие-то подозрения о наличии у меня дара путешествий между мирами... – Тиша пожала плечами.

Питер кивнул:

– Верно. Вариантов может быть много.

На несколько мгновений в комнате повисло задумчивое молчание.

– Ладно, – нарушил его Питер. – Разберемся с этим по ходу дела. Давай свою сумку. Тебя мы тоже немного нагрузим.

Тиша решительно кивнула:

– Хорошо.

И стоило ей только проговорить это, как внизу, на лестнице, послышались тяжелые шаги двух пар ног и гневный вопль уже знакомого Тише голоса:

– Питер Лендли Лэйк Флайет Шилэнг! – кричала мать Питера. – Это уже просто невозможно!

– О, нет... – пробормотал Питер. – Родители. Прячься в шкаф! Скорее!

Девочка впопыхах засунула свою сумку под кресло и так быстро, как только могла, прошмыгнула за большие дубовые двери, оставив лишь тонкую щель, чтобы не упустить друга из вида.