Принцесса Востока

Виктория

Год спустя

Московская зима в этом году особенно суровая. За окнами моего кабинета снег падает крупными хлопьями, укрывая город белым покрывалом. Я сижу за столом и просматриваю отчеты — дела семьи процветают, европейские связи укрепляются, новые территории под контролем.

На бумаге все идеально. В реальности — пустота размером с мужчину, которого нет рядом уже триста шестьдесят пять дней.

Да, я считаю. Каждый день без него.

— Виктория Игоревна, — Дмитрий заходит в кабинет с очередной папкой документов. — Подписи по поставкам из Германии.

Беру ручку, не поднимая глаз. За год я научилась прятать боль так глубоко, что иногда кажется — ее и нет вовсе. Почти убеждаю себя, что так лучше.

— Еще одно дело, — продолжает Дмитрий. — Сегодня вечером встреча с представителями японской якудза. Хотят обсудить сотрудничество в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

— Где встреча?

— "Метрополь", ресторан на последнем этаже. Восемь вечера.

"Метрополь". Дорогой ресторан в центре Москвы, где собирается элита. Нейтральная территория, подходящая для деловых переговоров.

— Хорошо. Подготовь охрану, но пусть будут незаметны. Японцы ценят деликатность.

— Будет исполнено.

Дмитрий выходит, а я возвращаюсь к документам. Рутина помогает не думать. Работа — единственное, что осталось стабильным в моей жизни.

К вечеру одеваюсь с особой тщательностью. Черное платье от Valentino, жемчужные серьги — подарок отца на восемнадцатилетие, часы Patek Philippe. Образ успешной деловой женщины, которая контролирует ситуацию.

Если бы люди знали, как много усилий требуется, чтобы каждое утро вставать с постели и притворяться, что жизнь имеет смысл.

— Машина подана, — докладывает Дмитрий.

Еду по заснеженной Москве и думаю о предстоящих переговорах. Японский рынок — лакомый кусок. Если все пройдет удачно, оборот семьи увеличится на тридцать процентов.

Отец гордился бы мной. За год я превратила семейный бизнес в международную империю. Принцесса Востока стала королевой.

Жаль, что корона такая тяжелая, когда носишь ее в одиночестве.

Алессандро

Самолет приземлился в Домодедово в шесть вечера. Москва встречает знакомым холодом и воспоминаниями, от которых хочется бежать.

Год в Неаполе прошел как один длинный серый день. Дела, встречи, решения — все механически, без души. Марко несколько раз намекал, что я изменился, стал холоднее, жестче. Возможно, он прав.

Возможно, в Москве я оставил не только женщину, но и часть себя.

— Don Alessandro, — встречает меня в аэропорту Лука, мой телохранитель. — Отель забронирован, встреча назначена на завтра утром.

— Хорошо.

Цель визита — переговоры с новыми партнерами по поставкам из Восточной Европы. Сухая деловая поездка, никаких личных мотивов. Я даже не планирую встречаться с людьми из организации Волковых.

Хотя знаю, что она здесь, в том же городе. Знаю, что дышит тем же воздухом, ходит по тем же улицам. И это знание жжет как раскаленное железо.

— Don, если не возражаете, — говорит Лука, когда мы садимся в машину, — один из наших партнеров пригласил на ужин. Хороший ресторан, нейтральная территория.

— Который?

— "Метрополь", последний этаж. Говорят, там отличная кухня.

Название ничего не говорит мне. За год многое изменилось в Москве.

— Во сколько?

— В восемь.

— Договорились.

По дороге в отель смотрю в окно на изменившийся город. Новые здания, новые дороги, но что-то неуловимо знакомое в каждом повороте. Москва помнит меня, как я помню ее.

И как помню женщину, которая научила меня любить и которую я предал своим уходом.

В отеле быстро принимаю душ, переодеваюсь в темный костюм. В зеркале вижу усталого мужчину с преждевременной сединой в волосах. Год без Виктории оставил следы на лице и в душе.

— Пора, don, — напоминает Лука.

Еду в ресторан с тяжелым предчувствием. Что-то не так. Слишком много совпадений — Москва, ресторан, деловая встреча. Как будто судьба играет со мной в жестокую игру.

Но отступать поздно. Машина уже подъезжает к знакомому зданию.

Виктория

"Метрополь" встречает приглушенным светом и тихой музыкой. Ресторан на тридцатом этаже предлагает великолепный вид на вечернюю Москву. Столики расставлены с достаточными промежутками для конфиденциальных разговоров.

Идеальное место для деловых переговоров.

Представители якудзы уже ждут за угловым столиком — три мужчины в дорогих костюмах, вежливые улыбки, точные движения. Танака-сан, глава московского представительства, встает при моем приближении.

— Волкова-сан, — кланяется он. — Честь встретиться с вами.

— Взаимно, Танака-сан.

Садимся, заказываем напитки. Японцы предпочитают саке, я — красное вино. Первые полчаса уходят на светскую беседу — обязательный ритуал, предшествующий серьезным переговорам.

— Ваша репутация достигла Токио, — говорит Танака-сан. — Говорят, вы превратили семейный бизнес в международную корпорацию.

— Время требует адаптации, — отвечаю дипломатично. — Мир меняется, и мы должны меняться с ним.

— Мудрые слова. Поэтому мы заинтересованы в сотрудничестве.

Переходим к деталям. Маршруты поставок, зоны влияния, процентные соотношения. Сложные переговоры, требующие концентрации и осторожности.

Именно поэтому я не сразу замечаю, как в ресторан заходят новые посетители.

Замечаю только когда один из них проходит мимо нашего столика, направляясь к своему.

Темные волосы с сединой, знакомый силуэт, походка хищника. Сердце останавливается на мгновение, потом начинает биться как сумасшедшее.

Алессандро.

Он здесь. В том же ресторане, в тот же вечер. Он не видит меня — столик японцев расположен так, что я могу наблюдать за залом, оставаясь незамеченной.

— Волкова-сан? — Танака-сан смотрит на меня с беспокойством. — Вы себя хорошо чувствуете?

— Простите, — прихожу в себя. — Просто показалось, что увидела знакомого.

— Понимаю. Итак, возвращаясь к вопросу о транзитных пошлинах...

Пытаюсь сосредоточиться на разговоре, но взгляд постоянно скользит к столику Алессандро. Он сидит спиной ко мне, разговаривает с двумя мужчинами. Судя по костюмам и манерам — серьезные европейские бизнесмены.

Значит, он здесь по делам. Не из-за меня.

Хорошо. Отлично. Мне все равно.

Почему же руки дрожат, когда я поднимаю бокал с вином?

— ...согласны с предложенными условиями? — спрашивает Танака-сан.

— Извините, не расслышала.

— Процент с оборота в азиатском регионе. Мы предлагаем двенадцать процентов.

— Пятнадцать, — отвечаю автоматически, хотя мысли где-то совсем в другом месте.

Переговоры продолжаются еще час. Я участвую в них как робот — произношу нужные слова, соглашаюсь или возражаю, торгуюсь за проценты. Но большая часть внимания сосредоточена на мужчине, который сидит в двадцати метрах от меня и не подозревает о моем присутствии.

Он изменился. Стал жестче, старше, крупнее. Морщины вокруг глаз, которых не было год назад. Плечи напряжены, движения резче.

Видимо, год разлуки дался ему не легче, чем мне.

Эта мысль приносит горькое удовлетворение.

— Думаю, мы можем считать переговоры успешными, — говорит Танака-сан, закрывая папку с документами. — Детали обсудим завтра с юристами.

— Согласна. Спасибо за продуктивную встречу.

Мы встаем, обмениваемся визитками, договариваемся о завтрашней встрече. Японцы уходят, а я остаюсь, потягивая вино и наблюдая за Алессандро.

Его собеседники тоже собираются уходить. Сейчас он повернется, увидит меня, и...

И что? Что я скажу? Что почувствую?

Вопросы остаются без ответа, потому что в этот момент происходит нечто неожиданное.

Взрыв.