Принцесса Востока

Алессандро

Неаполь встречает меня ароматом моря и звуками хаоса, которые я так люблю. Мой город, моя крепость, мой дом. Здесь каждый камень пропитан кровью и историями, которые знаю только я.

Меня зовут Алессандро Д'Анджело, и в этом городе мое слово — закон. В тридцать четыре года я управляю одной из самых прибыльных ветвей Каморры, контролирую половину наркотрафика в Европе и имею связи от Нью-Йорка до Токио. Но сегодня меня беспокоит не бизнес.

Сегодня меня беспокоит русская принцесса.

Я стою на балконе своей виллы, с которого открывается вид на Неаполитанский залив, и думаю о встрече, которая состоится завтра. Виктория Волкова — дочь человека, которого я, возможно, убил. Хотя, если быть честным, я уже не помню всех, кого убил за эти годы.

Море плещется внизу, и я вспоминаю, как впервые увидел его после смерти отца. Мне было шестнадцать, и я поклялся себе, что никогда больше не буду слабым.

***

18 лет назад

— Алессандро, запомни, — говорил отец, держа меня за плечи своими большими руками. — В нашем мире есть только два типа людей: те, кто берет, и те, у кого берут. Никогда не позволяй себе быть вторым.

Мне было тогда шестнадцать, и я думал, что понимаю жизнь. Но когда его тело привезли домой с тремя пулевыми ранениями в груди, я понял, что не знаю ничего.

— Мамма, что нам теперь делать? — спросил я у матери, которая плакала над гробом.

Она посмотрела на меня глазами, полными боли и гнева:

— Теперь ты мужчина, Алессандро. Теперь ты отвечаешь за семью.

В тот день я убил своего первого человека. Одного из тех, кто стрелял в отца. Я загнал его в угол возле порта и всадил нож в его сердце, глядя прямо в глаза. Кровь была горячей на моих руках, но сердце оставалось холодным.

***

— Дон Алессандро, — голос моего лейтенанта Марко прерывает воспоминания.

Я оборачиваюсь. Марко стоит в дверях — низкий, коренастый мужчина с умными глазами и верностью собаки. Он служит мне уже десять лет, и я доверяю ему больше, чем собственному отражению.

— Что у нас по русским? — спрашиваю я, проходя в кабинет.

Кабинет — это моя святая святых. Темное дерево, кожаные кресла, и на стене — портрет моего отца. Он смотрит на меня с фотографии, и иногда мне кажется, что он недоволен тем, кем я стал.

— Принцесса Востока прилетает послезавтра, — докладывает Марко. — Согласилась на встречу в нейтральном месте. Ресторан "Сирена" на набережной.

Я киваю. "Сирена" — хороший выбор. Публичное место, но с частными кабинетами. Если придется убивать, свидетелей не будет.

— Что мы знаем о ней?

Марко открывает папку и кладет передо мной фотографии. Первая — официальная, видимо, с какого-то светского мероприятия. Высокая женщина в черном платье, с волосами, собранными в элегантную прическу. Красивая, но холодная. Очень холодная.

— Виктория Волкова, двадцать восемь лет. После смерти отца взяла управление семьей в свои руки. Говорят, она убила троих претендентов на трон за первую неделю. Умна, образована, владеет тремя языками и черным поясом по карате.

Интересно. Принцесса с кулаками.

— Еще?

— Никогда не была замужем, но было несколько связей. Все мужчины исчезали из ее жизни довольно быстро. Некоторые — в буквальном смысле.

Я изучаю фотографию внимательнее. Серые глаза, прямой взгляд, губы, сжатые в тонкую линию. Но есть что-то еще... что-то знакомое.

— Покажи другие фотографии.

Марко перелистывает страницы. Виктория на деловой встрече, Виктория выходящая из машины, Виктория... стоп.

— Эта откуда?

— Случайный снимок папарацци, сделанный год назад в Москве. Почему?

Я смотрю на фотографию, и память начинает складывать кусочки пазла. Женщина в джинсах и свитере, с распущенными волосами, идущая по улице. Она улыбается чему-то, и эта улыбка...

Черт возьми.

***

Год назад

Ресторан «Красная Лилия» в центре Москвы, деловая встреча с поставщиками из Средней Азии. Все шло по плану, пока не прогремел взрыв.

Террористы, решившие устроить показательное выступление в неподходящее время в неподходящем месте. Ресторан заблокирован, все выходы перекрыты, и я застрял в этом проклятом месте на несколько часов.

В углу зала сидела женщина — одна, с книгой в руках. Длинные черные волосы, серые глаза, и что-то в ее спокойствии среди всего этого хаоса привлекло мое внимание.

Я подсел к ее столику, когда за окнами еще слышались отголоски взрыва.

— Не боитесь? — спросил я, кивнув в сторону заблокированных дверей.

Она закрыла книгу, оставив палец между страниц как закладку, и посмотрела на него серыми глазами.

— А вы? — ответила она вопросом на вопрос, и в уголках ее губ мелькнула едва заметная улыбка.

— Честно? Да. Но не так, как должен бы.

— Интересно. А как должны бояться в таких ситуациях?

Я пожал плечами, оглядываясь на других посетителей, которые жались к стенам или тихо переговаривались в углах.

— Паниковать. Звонить родственникам. Молиться. А я сижу здесь и думаю о том, что моя встреча с поставщиками сорвалась. Какая ирония.

— Значит, вы деловой человек, — заметила она, открывая книгу обратно, но не читая.

— А вы — философ, судя по тому, что читаете Ницше в ресторане в центре Москвы.

Она рассмеялась — звонко и неожиданно громко для такой обстановки.

— «Так говорил Заратустра». Перечитываю уже в третий раз. Знаете, что меня в нем привлекает?

— Идея сверхчеловека?

— Нет. Его честность перед самим собой. Ницше не боится разрушать иллюзии, даже если они утешительны. Он говорит: станьте теми, кто вы есть на самом деле.

— Даже если это болезненно?

— Особенно если болезненно. Боль — это цена за подлинность. А большинство людей предпочитают комфортную ложь.

За окном прогремел еще один взрыв, но уже дальше. Она даже не вздрогнула.

— А вы играете роль? — спросила она.

Я задумался, вертя в руках телефон, на котором мигали пропущенные вызовы.

— Постоянно. Успешный бизнесмен, надежный партнер, человек, который всегда знает, что делать. А сегодня я понятия не имею, что происходит за этими стенами и когда мы отсюда выберемся.

— И как это — не знать?

— Странно. Почти... освобождающе.

Она кивнула, как будто я сказал что-то очень важное.

— А вы? Играете роль таинственной незнакомки с книгой?

— Может быть. А может, я действительно такая — читаю Ницше и не боюсь взрывов.

— Но боитесь чего-то другого.

Она посмотрела на него внимательнее.

— Откуда вы знаете?

— Вы слишком спокойны. Так спокойны бывают только те, кто привык к страху.

Несколько минут о молчали. Где-то в зале плакал ребенок, официанты раздавали воду и пытались успокоить гостей.

— Расскажите мне о своих поставщиках, — сказала она внезапно.

— Зачем?

— Хочу услышать обычную историю. О деньгах, договорах, планах. О мире, который существует за пределами этого зала.

Я рассказал. О хлопке из Узбекистана, о новых торговых маршрутах, о том, как сложно выстраивать доверие с людьми из другой культуры. Она слушала внимательно, задавала неожиданные вопросы.

— А почему именно текстиль?

— Случайность. Отец начал, я продолжил.

— Случайности не случайны. Вы любите создавать что-то осязаемое из хаоса. Превращать сырье в продукт, идею в прибыль.

— А вы что делаете? Кроме чтения.

— Перевожу. Книги, в основном. С французского.

— Вот почему вы так хорошо говорите о литературе.

— Нет. Я говорю о литературе, потому что она помогает понимать людей. А люди — единственное, что по-настоящему важно.

За окном начало темнеть. Прошло уже часа три.

— Страшно признаться, но я почти не хочу, чтобы это заканчивалось, — сказал я.

— Почему?

— Потому что завтра я вернусь к своим ролям. Буду успешным, надежным, знающим, что делать. А сегодня я просто человек, застрявший в ресторане с красивой незнакомкой.

— Красивой?

— Да. И умной. И загадочной.

— Все женщины загадочны для мужчин, которые не умеют слушать.

— А я умею?

— Пока да.

Она перелистнула несколько страниц книги, хотя явно не читала.

— Знаете, что меня пугает больше всего? — сказала она. — Не взрывы, не террористы. А то, что завтра все вернется на круги своя. Люди забудут, как хрупка жизнь, и снова начнут жаловаться на пробки и плохую погоду.

— А вы не забудете?

— Не знаю. Хочется думать, что нет.

— Расскажите мне что-нибудь, что я запомню навсегда.

Она улыбнулась той же едва заметной улыбкой.

— Каждый раз, когда вы будете заключать сделку, вспоминайте: по ту сторону стола сидит не партнер или конкурент. Сидит человек со своими страхами, мечтами и историями. Если вы это помните — вы уже победили самого сильного врага: собственное равнодушие.

— А что запомните вы?

— То, что даже в самых неожиданных обстоятельствах можно встретить человека, готового быть честным с самим собой.

Снаружи послышались голоса, топот ног. Спецназ.

— Кажется, наше время заканчивается, — сказал я.

— Да.

— Может, обменяемся...

— Нет, — она покачала головой. — Некоторые встречи должны остаться именно такими, какие они есть. Идеальными в своей незавершенности.

— Но я хочу увидеть вас снова.

— А я хочу остаться для вас той женщиной из ресторана, которая читала Ницше и не боялась взрывов. Не той, которая стоит в очередях в супермаркете и спорит с соседями о коммунальных платежах.

Двери ресторана распахнулись. Вошли люди в масках и бронежилетах.

— Как вас зовут? — успел спросить я.

Но она уже встала, взяла книгу и направилась к выходу. В толпе освобожденных заложников она растворилась, как будто ее никогда и не было.

Я остался сидеть за столиком еще несколько минут, глядя на то место, где лежал ее стакан с недопитым чаем. На блюдце остался отпечаток губной помады — единственное доказательство того, что последние четыре часа были не сном.

А на столе, рядом с моей рукой, лежала закладка из книги — маленький листок бумаги с надписью: "Werde, was du bist" — "Стань тем, кто ты есть".

Я взял закладку и убрал в карман пиджака. Завтра я вернусь к своим поставщикам, к своим ролям, к своей обычной жизни. Но теперь у меня есть что-то, что напомнит мне об этом дне и о женщине, которая за четыре часа показала мне, что значит быть честным с самим собой.

***

— Дон Алессандро, все в порядке?

Я встряхиваю головой, возвращаясь в настоящее. Марко смотрит на меня с беспокойством.

— Все отлично. Продолжай.

Но мысли мои уже не здесь. Принцесса Востока и таинственная женщина из московского ресторана — одно и то же лицо. Судьба играет со мной в жестокую игру.

Та ночь была единственной за многие годы, когда я чувствовал себя просто мужчиной, а не убийцей и бизнесменом. И теперь эта женщина пришла, чтобы отомстить мне за смерть отца.

Ирония ситуации не ускользает от меня. Единственная женщина, которая заставила меня забыть о том, кто я, оказывается моим врагом.

— Удвой охрану на встрече, — говорю я Марко. — И подготовь запасной план на случай, если переговоры пойдут не по плану.

— Думаешь, она попытается убить тебя?

Я смотрю на фотографию еще раз. Холодные серые глаза, железная воля, написанная на каждой черточке лица. Принцесса Востока пришла за кровью.

— Обязательно попытается, — отвечаю я. — Вопрос только в том, успеет ли.

Но есть еще один вопрос, который беспокоит меня больше. Узнает ли она меня? И что произойдет, если узнает?

Я встаю и подхожу к окну. Неаполь готовится к ночи, а я готовлюсь к войне. Завтра я встречусь с женщиной, которая может стать либо моей величайшей страстью, либо моей смертью.

Возможно, и тем, и другим одновременно.