Глава 10
Стоя вдалеке от мужчины, я сначала тайно наблюдаю за ним. На лице появляется глупая улыбка от мыслей, насколько он красив. Этот мужчина упоение для глаз.
Делаю шаг к нему, сжимая в руках макбук. Хочу подобраться как можно тише к мужчине, чтобы он не заметил моего присутствия. Но как только я делаю следующий шаг, Дамиан оборачивается, и его черты лица добреют, когда он замечает меня. Складывается впечатление, что мужчина сдерживает улыбку, потому что уголки губ слегка подрагивают. И его выдаёт взгляд. Обращённый на меня, он не наполнен безразличием и гневом, напротив...
— Инга... — тихо произносит моё имя мистер Стэнтон. Медленно, протяжно. Пробует на вкус. А я смущённо опускаю голову, а после смотрю на него с улыбкой. — Подойди ближе, — просит он. В тоне мужчины слышен приказ, но он пытается произнести это более нежно.
Подхожу к нему, и мы вместе поворачиваемся к картине. В одно мгновение приближаемся ближе друг к другу, и наши руки соприкасаются. По коже проходит дрожь от ощущения его тепла через рубашку. Улыбка не сползает с лица. Чувствуя, что Дамиан наблюдает за мной, я кусаю внутреннюю часть щеки, чтобы не выдавать своей реакции. «Но я уже её выдала...» — стыдливо думаю я, и от этого улыбка становится ещё шире, и я больше не могу сдержаться. Уголки губ поднимаются, а я чуть не смеюсь от неловкости.
— У тебя чертовски красивая улыбка, — вдруг приглушённо говорит Дамиан. — Не сдерживай её.
И улыбка пропадает. Я шумно сглатываю. Нет, мне не стало неприятно от его комплимента. Я ощутила укол в груди. Мне такого не говорили. И вчера он просил меня улыбнуться перед уходом. Неужели он действительно находит мою улыбку красивой? Я не замечала в ней чего-то особенного...
— Я же просила тебя сделать всё возможное, чтобы мы больше никогда не встретились, — решаюсь на этот разговор.
— Я не оставлю тебя в покое, — тут же отвечает он.
Наши взгляды пересекаются, и мы вместе начинаем посмеиваться.
— Ты невыносим, мистер Стэнтон. Почему ты не с остальными?
Поднимаю к нему голову. Выражение его лица спокойное, умиротворённое. Мы обмениваемся взглядами, и он мне непонятен. В нём такое... тепло... Я даже не знаю, как это правильно можно назвать. Вчера мужчина казался мне холодным, сегодня что-то изменилось. Также я почувствовала, что он опасный, но это осталось. И заставляет не бояться, а чувствовать безопасность.
— Я всё равно не буду здесь жить. У меня уже куплен пентхаус в центре города. Я покупаю особняк для братьев и сестры. К тому же, у меня должна быть такая недвижимость. И рассматривать картину для меня увлекательнее, нежели изучать особняк изнутри, — произносит он, и нет больше в этом мужчине холодности. Он выглядит открыто.
— И как тебе картина? Нравится? — интересуюсь я, обращая на неё внимание.
— Хм... — тянет Дамиан, — мне нравится. Кажется, автор этой картины был очень разбитым человеком.
— С чего ты взял?
— Людям иногда хочется кричать о своей боли. Но никто этого не делает, за исключением единиц. Те единицы кричат, только крик они выражают в своих творениях: музыке, книгах, картинах. Показывая своё творение, человек автоматически обнажает душу, потому что он делает то, что у него внутри.
Я слабо улыбаюсь.
На картине изображена птица в золотой клетке. Эта птица с потерянными надеждами, которая больше не верит в то, что хозяин её выпустит и она сможет летать. Эта птица выглядит жалко и напуганно, потому что обстоятельства, в которых она оказалась, уничтожили в ней стимул жизни. И глаза у этой птицы кровавые.
Отец ещё в раннем детстве отдал меня в художественную школу. Я любила рисовать... Дамиан прав... Я рисовала то, о чём думала. Когда мне было плохо, я создавала мрачные картины, когда было хорошо, использовала яркие и пёстрые краски, бросающиеся в глаза. Но картин с яркими красками было в моей жизни очень мало...
И даже эта картина, висящая напротив, олицетворяет моё тогдашнее и настоящее состояние. Птица к клетке. В золотой клетке. Клетка — особняк Дарденов тогда и прошлое сейчас, а птица — я. Такая же безнадёжная и сломленная. Это была моя первая картина после заключения брака с Альбертом. Я написала её через полгода с момента свадьбы. Уже за это время меня успели морально убить.
Когда Альберт увидел картину, он избил меня почти до потери сознания. На лице остались раны, из носа текла кровь. В тот момент, пока я лежала полуживая, он кистью собрал кровь с моего лица и на моих глазах нарисовал ею глаза птице. Со смехом, который я до сих пор слышу по ночам. Смех, который всегда был мне противен. И покойный муж повесил её почти в самом видном месте, чтобы постоянно напоминать мне, кем я являюсь. После этого мои руки не притрагивались к палитре с выдавленными на неё красками и кистям. Никогда.
Альберт был больным человеком. Да мы, Боссы, все больные на голову. Мы все психопаты. Каждый из нас. Кажется, даже я.
— Знаешь, Дамиан, ты оказался не прав только в одном, — глубоко вздыхаю я, вспоминая выражение лица Альберта, когда он наносил мою кровь на картину. — Автор не был разбитым человеком. Он был убитым. И на сегодняшний день таким остаётся... — произношу, вглядываясь в кровавые птичьи глаза. Они выглядят живыми... Они кричат о помощи, они просят открыть клетку... Но хозяин уже давно мёртв, а ключа больше ни у кого нет.
— Инга... — шепчет Дамиан и поворачивается ко мне. Я смотрю на него печальными глазами. С ним не нужно быть сильной. Он знает, что это фарс. Он видел меня...
Мужчина убирает волосы с моего плеча, наблюдая за своей рукой, а я чувствую тепло его кожи. Горячие пальцы Дамиана касаются моей голой шеи и ведут ниже, прочерчивая ключицы. Я прикрываю глаза и вдыхаю полной грудью, а воздух застревает в лёгких. Мне... хорошо... Мне очень хорошо и совсем не страшно...
— Инга... — вновь шепчет Дамиан и наклоняется к моему уху. Он убирает руку, и я понимаю, что хочу почувствовать её ещё раз... — Именно это видели мои глаза. Именно это слышали мои уши, — тихо говорит он, и я чувствую его дыхание на шее.
— Неужели в баре я выглядела настолько жалко? — неслышно усмехаюсь я.
— Нет. Но мне хватило пары минут, чтобы понять тебя. Надеюсь, ты знаешь, что я имею в виду.
— Ты проницателен...
— Именно.
— Мне жаль... — продолжает мужчина. — Я никогда никому не говорил этих слов, но тебе говорю. Мне очень жаль... Ни одна девушка этого не достойна.
Я громко выдыхаю и открываю глаза. Дамиан отстраняется и выпрямляется во весь рост, и я вновь чувствую себя маленькой. «Принцессой... Вот... Я чувствую себя рядом с ним маленькой принцессой, которую защитят...» — со стеснением думаю я.
— Ты расскажешь, что произошло? — спрашивает он, но не смотрит на меня. Он хмурится, глядя на картину, но, кажется, мужчина смотрит сквозь неё.
— Это длинная история... — пытаюсь отмахнуться я.
— Я люблю длинные истории. Они более чувственны, — продолжает мистер Стэнтон.
— Как-нибудь в другой раз... — улыбаюсь я.
Дамиан поворачивает ко мне голову, но смотрит в пол.
— Ты из-за этого продаёшь особняк по такой низкой цене?.. — тихо задаёт он вопрос.
Вздыхаю, и уголки губ опускаются. Он понимает. Мистер Стэнтон действительно проницательный человек. Думаю, даже слишком проницательный.
— Мне нужно идти, — говорю я и без лишних слов разворачиваюсь.
Мужчина оборачивается, чтобы провести меня глазами, но я не делаю того же. Быстрым шагом дохожу до лестницы и поднимаюсь на второй этаж.
Разговор зашёл не туда. Конечно, это нельзя назвать весомой причиной, чтобы вот так внезапно уходить, но мне так захотелось. В груди начинает давить от воспоминаний. Я уже показала себя Дамиану, но настолько слабой он меня не увидит. Однако поймёт, почему я ушла.
Страшно... Безумие какое-то... Я испытываю рядом с мужчиной такие чувства, с которыми никогда не планировала встречаться. И я сбиваюсь с толку. Избегать их или... «Вспомни, что ты пережила. Вспомни, какие отпечатки прошлого на тебе остались... Такое никому не нужно...»
Резко открываю дверь и захожу в кабинет. Опомнившись, что слишком сильно сжала в руках макбук, отпускаю его и кладу на стол. На чёртов стол... Кривлю губы и подхожу к окну, тяжело дыша. Становится паршиво. Альберт... «Когда я стану свободна от тебя и прошлого?» — отчаянно появляется в голове. Я растеряна. Дамиан Стэнтон. В моей жизни такого не было... Я не знаю, не понимаю, как правильно себя вести. Мне стыдно признавать, что он мне понравился. Мне очень стыдно изменять своим принципам, потому что я решила, что ни с одним мужчиной не свяжу свою жизнь. Я сильная и независимая. Мне никто не нужен. Но мистер Стэнтон... Ощущения рядом с ним незабываемые... Я стою и прокручиваю в голове, как он меня касался, и сама с закрытыми глазами касаюсь тёплыми от прилива крови пальцами шеи, а потом ключиц. По тому же пути, что и он. Чёрт, что со мной?..
Глубоко выдохнув, я беру себя в руки и направляюсь к макбуку. Включаю его, достаю из кармана брюк флешку, но слышу въехавшую на территорию особняка машину.
Это должен быть Данте.
Встаю и подхожу к окну. Это действительно Уолтер. Я наблюдаю за ним и ухмыляюсь. Он быстро вылазит из машины с перекошенным от эмоций лицом и бегом направляется ко входу. На ступеньках спотыкается, чуть ли не падая носом в камень. На секунду моё сердце ёкает, когда я вижу эту картину. Запереживала. Я не отрицаю того, что люблю его. Но только как близкого друга... Я даже представить нас вместе никогда не смогу...
Убедившись, что с Данте не произошло ничего плохого, я выхожу в коридор и у лестницы встречаю его, поднимающегося на второй этаж. При виде меня мужчина резко останавливается и приоткрывает рот от неожиданности. Взъерошенный, от чего-то взволнованный. Без пиджака, с коричневым пятном на белой рубашке и лбу, с потёртыми туфлями. Я хмурюсь.
— Какого Дьявола... — шепчу, ещё раз окидывая его взглядом, надеясь, что мне показалось.
Данте нерешительно поднимается и подходит ко мне. Он смотрит на меня печальными и одновременно влюблёнными глазами.
— Инга, я... — Данте мнётся, а мой пульс ускоряется. Что-то произошло... Он из-за этого опоздал...
— Говори... — злясь, глухо приказываю ему. Но он поджимает губы и вытирает грязь со лба. — Данте...
— Инга, — мужчина берёт моё запястье, и мне становится некомфортно. Да ещё и больно от того, что он сильно сжимает его. — Послушай, сейчас не время...
— Инга... — слышу голос Дамиана, который появляется на лестнице. Сердце стучит громче при виде него. Неотрывно наблюдаю за тем, как он поднимается.
Мистер Стэнтон подходит к нам, а его глаза уставляются на руку Данте и моё запястье. Потом вглядывается в моё лицо и посылает минный взгляд Уолтеру. Дамиан берётся за руку моего друга и отрывает её от меня.
— Ты делаешь ей больно... — с недовольными нотками произносит он. И во мне появляется такое чувство, которого я раньше не испытывала никогда...
Данте сбивают слова мужчины, и он с виной смотрит на меня, после чего опускает руку и поворачивает голову к мистеру Стэнтону. Брови Дамиана нахмурены, пока он наблюдает за ним. Но всё же отвечает на рукопожатие Уолтера.
Мой взгляд перемещается с одного мужчины на другого, и я чувствую неприязнь Дамиана к Данте в то время, как мой друг совсем спокоен.
По выражение лица Уолтера, когда он обращает на меня глаза, видно, что ему стыдно за свой поступок.
— Миссис Дарден, мы вернёмся в кабинет, — отняв от Данте взгляд, говорит мне Дамиана.
Я молча киваю головой, наблюдая за тем, как он идёт дальше по коридору, а потом оборачиваюсь к Данте.
— Извини... Пожалуйста, извини меня... — стыдливо говорит он и проводит ладонями по лицу.
Мне жаль его. Однако злость за то, что он вновь утаивает от меня что-то очень важное, сильнее.
— Говори, что происходит, — твёрдо требую от него ответа. Стою на своём. Он всё равно мне обо всём расскажет. Я узнаю правду, каким бы крепким орешком он ни был.
Данте смотрит за мою спину, а потом с натянутой улыбкой выдавливает:
— Покупатели ждут. Некрасиво же... — тихо произносит он и обходит меня стороной.
Я сцепляю зубы. Некрасиво было, когда он опоздал почти на полчаса. А сейчас некрасиво, что он снова водит меня за нос. Уже не первый раз Данте скрывает от меня правду в надежде самому уладить все дела и не загружать меня. Но за годы работы я научилась распознавать его реакцию.
Разворачиваюсь и иду за мужчиной, недовольно обводя его взглядом. «Может, так будет правильно: закончу с особняком, навсегда попрощаюсь с Дамианом и только тогда узнаю, что же от меня таит Уолтер».
Данте пропускает меня в кабинет, а я оборачиваю голову, чтобы послать ему недовольный взгляд.
Захожу и замечаю, что в кабинете уже все собрались. Кай, Адриан и Далия сидят на своих местах, Дамиан стоит у окна, и разворачивается, когда слышит наш приход. Вновь обводит Данте неприятным взглядом. Но, когда его глаза встречаются с моими, они меняются... смягчаются... Мне становится уютно, но я отдёргиваю себя от этих мыслей и отвожу глаза. «Не стоит...»
— Добрый день, — произносит Данте, заходя следом. Мужчины встают, чтобы пожать руки, и я понимаю, что они все знакомы больше, чем я могу себе представить. Конечно, это ведь Данте всегда присутствует на заключениях сделок. Это я их ни разу не видела, а он действительно знаком с ними.
— Мисс Стэнтон, — мужчина подходит и обращается к девушке, — вы очаровательны, — он улыбается ей и вызывает у меня настороженность. Если Данте в моём присутствии делает комплимент другой девушке, значит ситуация — полное дерьмо, если не хуже.
— Документы! — ворчу я на Данте, и тот сразу глядит на меня потерянным вперемешку с виноватым взглядом.
Я чертовски зла на него. Понимаю, что он хочет сделать мне лучше. Всё, что он делает, ради моего благополучия. Но я не нуждаюсь в этом! Я сильная! Как он не может понять?
Данте подходит к столу и, открывая папку, кладёт её в центр. Подхожу к ней, посылая перед этим убийственный взгляд Уолтеру, на лице которого смятение. Попался, мальчик. Он теперь знает, что никуда не денется, и рассказывать придётся в любом случае. Вот и нервничает.
— Миссис Дарден, пусть моя охрана принесёт деньги, тогда и подпишем документы, — привлекает моё внимание голос Дамиана.
— Конечно, — спокойно отвечаю я, окутанная пучиной его стальных глаз. Я могла и не обратить внимания, даже если бы не получила денег. Ведь дело не в них. Дело никогда не было в деньгах... Вдруг смотрю на Данте. К чёрту. Я узнаю всё сейчас. Не могу больше терпеть. — А мы пока выйдем на минуту, — натягивая улыбку, направлюсь к двери и на ходу цепляюсь за рукав рубашки Данте.
Веду его за собой, а он, сбитый с толку и поникший, даже не пытается сопротивляться и идёт следом.
Выйдя из кабинета, я хлопаю дверью и прижимаю Данте к стене. Милое и воркующее выражение лица исчезло. Осталась жестокость и гнев.
— Говори...
Данте отворачивает голову и глубоко вздыхает.
— Инга...
— Если ты сейчас же...
— Мефистофель, — на одном дыхании произносит Данте и поднимает руки в знак капитуляции. — Мефистофель... — выдыхает мужчина.