местоимения

Тэхён сидит в палате матери. Ждёт, когда она очнётся, и посматривает на время. Уже вылет совсем скоро, а он ещё в аэропорт не выехал. Поднимается с кресла, смотрит на Дженни и отца.

— Мне пора. Скажите ей, что я позвоню, как доеду. Я приеду как-нибудь. Надеюсь, что...

— Я тебя не отпущу, — хватает женщина руку сына, открыв глаза. — Ты меня слышишь? Я не дам тебе испортить себе жизнь из-за него.

— Мама, я же сказал тебе... Ты в порядке, поэтому...

Разве она послушает? Нет. Приподнимается, хватает у сидящего рядом мужа-военного пистолет и направляет на Дженни. Не реагирует на супруга, который пытается её утихомирить, на испуганную плачущую девушку, лишь смотрит на сына. Грозится убить её, а потом и себя, указывает на свой кошелёк. Говорит, что если Тэхён не женится на Дженни, то убьёт обеих. Убьёт, оставив заранее предсмертное письмо в кошельке, что виноват во всём Юнги. Пусть это и неправда, но ведь репутация и карьера тогда будут испорчены с самого начала. Тогда сыну семьи Мин не стать артистом, не сделать даже один шаг по карьерной лестнице. Тогда он будет никем. Тогда...

Даже Ким старший уже понимает, что жена перешла все границы. Но его слова не играют сейчас роли, как и попытки сына успокоить мать. Тэхён садится на колени и бегает глазами по её лицу.

— Мама, прекрати... пожалуйста. Ты обрекаешь меня на страдания... Прошу тебя... Я ведь твой сын...

Телефон Тэ начинает получать уведомления и звонки, но Тэхён не может двинуться. Будто его загнали в угол. Со всех сторон. Чувствует, как становится тяжело дышать. Только недавно казалось, что был тяжёлый выбор, а его поставили в ещё худший. Что бы он не выбрал сейчас, всё приведёт к ужасному, ведь мать будто с ума сошла. Не может выбрать Юнги, потому что она в действительности готова умереть ради того, чтобы испортить жизнь его парня. Тогда всё, о чём тот мечтает превратится в прах. Останься он с Дженни... то потеряет его. В любом случае... жизнь загнала его в угол. Самый ужасный угол.

— Ты победила... — Тэхён отчаянно сбрасывает звонок от Юнги и кидает в стену, поднимаясь с колен. — Ты довольна?!

Он смотрит на мать и на Дженни, чувствует себя предателем, который оставил Юнги одного в аэропорту. А может быть, тот уже в самолёте. Никогда не простит себя за то, что оставил его вот так. Тыкает пальцем на мать и бросившуюяся к ней Дженни, когда та опустила пистолет, усмехается: внутри него загорелась ненависть, которую он не сможет никогда побороть.

— Ты лишила меня счастья, мама. Я ожидал этого от отца, но никогда от тебя...

Говорит, забирает телефон и уходит в уборную. Судорожно начинает просматривать сообщения и пропущенные. Тысячи их от друзей, и лишь один сброшенный звонок от него.

«Где ты, Тэхён?», — приходит от Сокджина.

«Тэ, мы уже домой зашли к вам. Где вы? Мы же недалеко были. Ты без нас с Джуном уехал в аэропорт?», — от Чимина.

«Тэ, где ты? Уже посадка», — от Хосока.

«Тэ, ты убиваешь Юнги так. Пожалуйста, не делай ему так больно», — от Чонгука.

«Он сел в самолёт», — от Намджуна.

Тэхён садится на крышку унитаза, читает, а глаза горят желающими пробиться наружу слезами. Наконец, приходит уведомление. «Юнги». Он открывает чат с ним. Смотрит на сообщение от него.

«Тэхён, помнишь, ты должен был мне желание? Я могу загадать его в любое время, и ты не можешь мне отказать. Это моё желание. Выбери меня».

— Дурак, — гладит Тэ пальцем свой кулон и улыбается сквозь нахлынувшие слёзы, шепчет в экран: — Я уже выбрал... местоимения прекрасны, но ты — моё существительное. Потому что Мин Юнги. Прилагательное. Потому что красивый. Глагол. Потому что люблю. Наречие. Потому что навечно. Числительное. Потому что единственный.

«Прощай, Юнги», — строчит в ответ одну лишь фразу и выключает телефон.

Так и сидит, закрывшись в уборной, плачет в истерике, а поделиться ни с кем не может, даже с Чимином. Ведь все расскажут ему об этом. А Юнги тогда вновь бросит всё, вновь. Будет пытаться что-то сделать, потеряет свою мечту стать великим. И всё ради Тэхёна. Уже оставил компанию в которой мог построить карьеру, уже бросил друзей, решившись увезти Тэхёна отсюда в Америку и строить жизнь там. А если прибежит, узнав о том, что мать угрожала, то лишится всего. Настоящего, будущего. Всего. Тэ знает свою мать, знает, что она делает то, что говорит. Она достаточно «больна на голову», чтобы убить если не Дженни, то себя точно. И пусть Юнги не виноват, появление в новостях, в суде, а неизвестно, что мама может придумать, сейчас или позже, ему не стать даже просто продюсером. Общественность сожрёт его. Никто не рискнёт продвигать его после.

— Сынок, прости, — вдруг Тэ слышит голос отца, который выломал дверь, боясь за сына. Мужчина садится на корточки, прижимает ребёнка к себе, пытается успокоить. — Я... не думал, что всё зайдёт так далеко. Мне жаль. Твоя мать, она...

— Не говори никому, — выдыхает Ким младший и вытирает лицо, поднимаясь. — Моим друзьям. Пожалуйста.

Отец кивает.

— Я женюсь на ней и сразу же пойду на службу. А потом устроюсь на работу к дяде. Всё, как вы все хотели, — хмыкает Тэ. — Мне плевать отныне. Можете даже одежду мне выбирать. Мне всё равно...

Ему и правда всё равно. Мать рада, Дженни рада. Женщины хотят свадьбу поскорее, ведь живота должно быть не видно в платье. Тэхён удалил чат с друзьями. Всё, связанное с ними. Поменял номер. Они были правы. Не стоило пытаться бороться. Даже бороться толком не успели. Да и теперь с ними общаться тяжело. Ведь напоминают о Юнги. Когда друзья ломились в дверь, пытались поговорить с Тэ, он делал вид, что его нет, либо сбегал. Сейчас они стали реже это делать. Да и сам Тэ занят подготовкой к свадьбе, на которую ему плевать.

Весь месяц проходит в каком-то дурацком сне. Из университета ушёл сразу же, как и из компании. Сидит с мамой дома. А она ведёт себя так, будто Юнги в этой жизни никогда не было, будто ничего не случилось.

— Сынок, почему в списке гостей нет твоих друзей?

Тэхён не отвечает. А Дженни сразу переводит тему, чтобы та его не доставала. Тэ благодарен, что невеста может как-то управляться с ней, потому что к матери не чувствует ничего, кроме ненависти. Иногда ловит себя на мысли, что желает ей смерти. Быстро пытается избавиться от этой мысли, но в глубине души представляет, что не будь её, сейчас он был бы счастливым.

В день свадьбы друзья всё-таки приходят, хоть он их не звал. Да, все сейчас живут в кампусах или съёмных квартирах, но все узнали, ведь из одного района, родители общаются. И пусть семья Мин сдала дом в аренду и уехала за двумя сыновьями в Америку, но родители остальных здесь.

— Тэхён, — Чимин с остальными подходят в выделенную для жениха комнату, где Тэ готовится к выходу, но тот стоит, обращает на них внимание, смотря в отражение зеркала, поправляет бабочку и воротник.

— Зачем пришли?

— Тебя было не поймать весь месяц. Вы оба не послушали, решили попробовать. Мы были рады за вас. Но в итоге что? Ты отказался и от него, и от нас? Из-за неё и ребёнка?

— Сокджин, — улыбается Тэ, — это заставило меня повзрослеть. Ты был прав. Нам всё равно не быть вместе. Вот реальность и пришла. Разумеется, я выбрал жену и ребёнка. Я предлагал ему быть моим любовником, но он же не хотел. По сути, тоже заставил меня выбирать. А почему только я должен стоять перед выбором? Он мог не улетать, вот и всё.

— Ваши отношения — это ваши отношения, но мы? — подходит Чимин. — Что нам делать?

— Я решил за вас. Я не ставил вас перед выбором между мной и Юнги. Будьте его другом. Я ухожу в армию после свадьбы, так что... мне не нужны друзья.

— Тэхён!

— Чимин! — оборачивается Тэ, также повышая голос. — Либо закройте эту тему и оставайтесь на свадьбе, либо валите отсюда нахрен. Вас никто не звал.

— Ты знаешь, как он плакал? — встревает Чонгук, поднимая взгляд в потолок, а потом испепеляя им друга. — Ты знаешь, как он сидел на коленях перед нами и рыдал? Весь аэропорт на него смотрел, как на больного. Только его мама смогла его успокоить и посадить на самолёт. Ты знаешь, что он рейс задержал на несколько часов? Что он только не делал, чтобы самолёт стоял и ждал. Тебя. Ты не пришёл. Он компанию оставил ради тебя, чтобы уберечь тебя от твоего отца, а ты что? Выбрал Дженни с ребёнком? Зачем ты давал тогда ему надежду, если в итоге... Ему всё равно даже, что ты спал с ней... Тэхён! Как ты мог его бросить в аэропорту?!

— Я сделал свой выбор, — отворачивается Ким к зеркалу, сжимая кулаки. — Вот и вы сделайте свой. Либо оставайтесь на свадьбе и заткнитесь, либо съебитесь нахрен отсюда.

— Я не прощу тебя, — тыкает пальцем Чонгук. — Если бы вы уехали вдвоём, мы бы все были только рады. Но нет. Ты предал и его, и нас. Ты вышел из чата, поменял номер. Вот и я вычеркну тебя из списка друзей. Остальные решайте сами... Я пошёл.

Чонгук уходит, а за ним и Хосок. Сокджин лишь мотает головой, говорит, что всегда останется другом всем, но на свадьбе присутствовать не собирается, поэтому покидает помещение. Чимин с Намджуном смотрят на Тэ.

— Тэ... ты ведь его любишь, ты ведь... мог бы...

— Что, Чим? Что я мог бы? Я не могу оставить своего ребёнка. Не могу оставить больную мать, не могу бросить Дженни так, если я сам был неосторожен. Но и не могу просить его терпеть всё это. Что ты предлагаешь, чтобы я сделал? Мне сидеть на двух стульях? Сделать его любовником, а потом скрываться по съёмным квартирам или углам? Будто отец это позволит...

— Не отворачивайся хотя бы от нас, — кладёт Намджун руку на плечо. — Мы ведь твои друзья.

— Я ухожу в армию.

— Мы с тобой, — поднимает руку Чимин и улыбается. — Кто-то должен тебя поддержать. Кто, если не мы?

Тэ благодарен им за поддержку. Хотел отказаться от друзей, но их слова как-то... приносят лучик света во тьму. Что-то светлое из юности, которая в один день превратила его во взрослого мужчину, остаётся с ним...

Друзья ждут, а он отходит в уборную, садится на пол, потому что больше не может сдерживать слёзы. Слова Чонгука добили его. Тэхён заставил Юнги страдать, заставил плакать. А представлять, как он плачет, так больно. Хочется оставить всех, сесть в самолёт и улететь к нему. Найти, обнять, прижать к себе и сказать, что любит... Но слова матери бьют током по мозгу. «Если ты бросишь Дженни и будешь с ним, я его уничтожу». Нельзя. Нельзя. Тогда сумасшедшая мать что угодно сделает, покончит жизнь самоубийством или убьёт Юнги. Уже не знаешь, чего от неё ожидать...

***

Семёрка разделилась. Никогда это не представлялось возможным, но Сокджин был прав. В итоге Чонгук и Хосок выбрали Юнги, а Чимин с Намджуном Тэхёна. А сам Сокджин... остался где-то посередине.

Ким Тэхён с двумя друзьями отправляются служить в армию. Да, они рядом, да, могут иногда заставить смеяться, да, можно притворяться, что улыбаешься, но сердце запечатано на замок, который не открыть никому. В какие-то дни, когда становится совсем тяжело, он прячет лицо под одеяло, сжимает в руках два ушка от крышек, а губы шепчут куда-то в прошлое: «Юнги...». Не спрашивает о нём у Чимина или Намджуна, которые поддерживают связь с Джином, а тот с Хоби и Гуки. Не может. Стоило бы узнать, как он, но боится ранить себя ещё больше. Без него ужасно, но раз нет плохих вестей, значит Мин Юнги жив. А это главное.

Два года проходят быстро. Уже давно успел родиться ребёнок, которого Дженни назвала сама: «Джехён». Даже не посоветовалась с мужем, который в то время был в армии, но Тэ как-то всё равно. Когда увидел ребёнка, не почувствовал ничего. Будто этот мальчик олицетворение его несчастной жизни. Причина, по которой вся радуга превратилась в серый штиль.

Дальше всё идёт как-то своим ходом. Учёба, работа в компании дяди, дом. Родители молодой женатой пары скинулись и купили им квартиру в центре города. Поближе к работе. Тэ от этого немного легче. Ведь рядом нет матери постоянно, да и район не напоминает о Юнги. Он погружается в работу. А после загруженного рабочего дня ходит выпить с друзьями или же приходит домой, выпивает и идёт спать.

— Тэхён, родители ждут, что мы родим второго ребёнка. Они спрашивают, — ложится в постель Дженни, пытается коснуться мужа, но тот продолжает читать документы по работе.

— Я с одним ужиться не могу, а ты хочешь, чтобы меня ещё один бесил? — поднимает взгляд на жену Ким.

— Тэхён!

— Прости, — хватается за переносицу, вздыхает. — Я пытаюсь. Я всегда думал, что буду хорошим отцом, но я ничего не могу с собой сделать...

— Я просто... Ты почти не притрагиваешься ко мне, лишь тогда, когда напьёшься. И даже тогда ты...

Девушка опускает глаза. Тэхён извиняется, делает вид, что не понимает, о чём она, но всегда помнит. Каждое утро во время похмелья, вспоминая вчерашний день, помнит. Как приходит, шатаясь, домой, как подходит к кровати, пока она спит, начинает к ней приставать, всегда берёт её только сзади, потому что смотреть на неё не может. Пусть это не Юнги, но хотя бы можно представить. Пусть это всего лишь Дженни, но не видя её лица, закрывая её рот своей ладонью, чтобы она не стонала не его голосом, можно хотя бы представить... На утро вспоминает, как ночью звал его по имени. «Мин. Юн. Ги». Только ответного «Ким. Тэ. Хён» нет вот уже пять лет.

Есть всё. Жена, ребёнок, прекрасная карьера, где дядя всячески учит и помогает. Есть и деньги. Можно самому себя обеспечивать. Дядя обещает карьерный рост всё больший. У самого нет детей, так что хочет оставить всё своему племяннику. Поэтому взращивает, ждёт, когда тот сможет занять его пост.

Есть всё, но нет Юнги.

— С днём рождения!

Чимин и Намджун встают и обнимают именинника, когда тот появляется у стола. Достают подарки, а потом втроём садятся и принимаются за ужин, выпивку и разговоры о работе.

Намджун с Чимином открыли свою компанию по маркетингу, живут вместе, состоят в отношениях, хотя, конечно же, не открыто. Родители Намджуна против, но сделать ничего не могут, а у Чимина не против, но просят скрывать свою личную жизнь от посторонних.

— Как ты? Уже видел? — спрашивает Чимин, разбавляя вдруг возникшую паузу.

— Конечно, видел. Я рад за него. Он достоин всех премий мира, — Тэхён делает глоток из бутылки пива и указывает на настенный телевизор. Разумеется, рэпер и продюсер корейского происхождения добился и продолжает добиваться многого в Америке. Выиграл очередную премию. Ходит по ковровым дорожкам, выступает в разных странах. Даже псевдоним выбрал...

— С чего это он решил выбрать такое глупое имя? — смеётся Намджун. — Шуга. Не помню, чтобы он когда-то упоминал подобное...

— Ему идёт, — приподнимает уголки губ Ким, наблюдая за ним через экран, а сердце каждый раз начинает биться быстрее прежнего. До сих пор.

— Ты говорил, что первая любовь забывается. С Дженни у вас всё хорошо, — улыбается Чимин. — Я рад, что ты можешь спокойно говорить о нём.

Тэхён кивает. Если бы только все они знали, как это тяжело... Видеть его лицо на экранах, слышать его голос в песнях, которые играют на радио, интернете, телевизоре. Видеть это «Шуга», которое придумал Тэ. Старается не слушать его композиции от начала до конца. Потому что многое о Тэхёне. Если бы все они знали, что Тэхён под именем другого человека снимает старый дом Юнги, скрытно приходит туда иногда, садится в его спальню, кушает мороженое с пивом, открывает давно позабытый Чимином телефон, который забрал у него когда-то, и постоянно заходит в приложение, вписывая все возможные имена, а между ними «Юнги». И в этой игре возле имени Тэхёна всегда появляется только Юнги. Только он. Ведь алгоритм на старом телефоне Пака был настроен таким образом...

Вот, после своего дня рождения не идёт домой, а сидит в комнате своего бывшего парня и решает послушать новую песню, которая вышла сегодня. А к нему ещё и интервью.

Юнги стал ещё красивее. Выглядит довольно круто в этом клипе. Песня называется «V». По тексту понятно, что это от слова «Victory». Тэхён нажимает на паузу. Вспоминает, как они давали друг другу секретные прозвища, о которых будут знать только они. Становится ещё больнее. Каждый день сожалеет о прошлом, но каждый раз понимает, что у него не было другого выбора. Ведь благодаря этому выбору Юнги достиг своей мечты. Пишет песни. Читает рэп. Живёт счастливо, судя по улыбке...

«Шуга, у вас разные песни, но есть такие, которые берут за душу», — не став слушать до конца песню, Тэхён включает интервью. — «Что, или точнее говоря, кто вдохновлял вас? Судя по этой песне... вам разбили сердце?»

Юнги отвечает не сразу.

«Все проходят это по молодости. Был такой человек, разумеется. Но создав эту песню, что значит «победа», я ставлю точку на прошлом. Я решил двигаться дальше. Я ждал этого человека с того момента, как приехал сюда. А оказалось, что прошло целых пять лет. Думаю, что мне пора признать, что я всё-таки стал той первой любовью, которая всегда забывается».

— Не забывается... — опускает глаза Тэхён, а сам обнимает телефон, на котором играет эта песня, укрывается одеялом, плачет. — Никогда не забывается...

Юнги поставил точку. Перестал постоянно носить подарок Тэ, те серёжки. Стал всё чаще оказываться в новостях. Папарацци застали его то с известной девушкой шоу-бизнеса, то с моделью, то с певицей, то с актрисой. И Тэхён был рад за него, пока однажды тот не появился на ковровой дорожке с парнем. Ревность могла не возникнуть при появлении у него очередной девушки, но почему-то ревностно пьёт виски с горла, пока сидит дома в своём кабинете и видит новости: «Шуга пришёл на премию с молодым певцом. Кто он?».

«Ну и чем ты его взял?» — мысленно возмущается новому парнёру своего бывшего. — «Решил богатого папика себе найти, чёртов двадцатилетний мальчик».

— Тэхён, — заходит Дженни. — Нам нужно пойти на встречу моих одногруппников с университета, я обещала, что приведу мужа.

— Иди сама. Я не хочу видеться с твоими друзьями. Вы и сами нормально встречаетесь, можно и без меня.

— Ты хоть иногда можешь маму не расстраивать? — показывается маленький Джехён за юбкой матери.

— Всё в порядке, сынок, иди к нянечке, — девушка даёт ребёнку знак, чтобы тот вышел. Джехён послушно убегает.

— Хорошо, я сейчас оденусь, — Ким захлопывает ноутбук и выходит.

Ему уже двадцать восемь лет. Стал весьма успешным. Живёт не в маленькой квартире, а в дорогом пентхаусе, ездит на дорогой машине, только этим всем не может закрыть пустоту в душе до сих пор. Заходит в гардеробную, переодевается, не замечает на груди свой кулон. Начинает судорожно искать его повсюду, но его нигде нет. Спрашивает жену, но та ничего не видела. И пока едет на мероприятие, кусает губы, пытаясь вспомнить, где мог потерять. Ведь был весь день только дома.

Жена о чём-то рассказывает, а мысли заняты лишь двумя ушками от банок пива. Это единственное, что осталось от Юнги. Единственное, что напоминает о юности. Просто не переживёт, если потеряет то последнее, что у него есть.

— Джехён сегодня идёт на день рождения к другу. Я отправлю его с няней. Можно? — спрашивает жена у мужа.

— Да, да.

— Посмотри, какой у нас сыночек красивый, — показывает Тэхёну фотографию. А Тэ, пока стоят на светофоре, смотрит, замечает у сына на шее свой кулон. Вздыхает с облегчением. Нашёлся. Сразу звонит его нянечке, просит, чтобы забрала у ребёнка и сохранила у себя, ведь это ценная вещь.

На мероприятии все друзья Дженни приходят с супругами. И пока Тэ сидит за столом, изучая документы по работе, какое-то позабытое лицо оказывается рядом с ней. О чём-то говорит, стоя возле бара. Он тут же вскакивает и подходит к ней, уводя за себя.

— Какого хрена ты здесь, Чхве Суно?

— Я одногруппник Дженни, а ты кто? — прищуривается парень и захватывает воздух зубами. — Не тот ли парень, которого я избил когда-то в школе?

— Ты с этим придурком училась, а я не в курсе? — поворачивается к жене.

— Так надо больше жизнью жены интересоваться, а не работать вечно, — усмехается Суно.

— Я же говорила тебе про него, — напоминает Дженни, но отвлекается на подругу, которую уводит куда-то.

— Чтобы больше возле неё не ходил, придурок.

— А я верил, что ваша любовь с Мин Юнги была сильна. Он же приходил ко мне, грозился, чтобы я не подходил к тебе, не то дерьмо меня есть заставит и сделает ходячим растением. Помню, как сегодня. Когда приходил за теми крышками... Я никогда ничего не забываю. Твоя жена весьма красива, кстати. Да и ты, насколько я знаю, её не ценишь. Может быть, увести её?

Тэхён игнорирует. Уходит в уборную, слышит вдруг, как Дженни начинает рыдать. Быстро возвращается, а та сидит, трясётся и плачет. Чхве Суно помогает ей подняться.

— Суно, мой Джехён... Его везут в больницу. Они попали в аварию, я...

— В аварию? — спрашивает Тэ.

Девушка пытается что-то сказать, но не может. В шоке и в панике следует за мужем. Ким быстро идёт с женой в машину и едет в больницу. Звонит водителю, а тот говорит, что какой-то пьяный таксист въехал прямо в них. Оба забегают в больницу, сына увезли в реанимацию. Дженни ведь мать, не может успокоиться. Лишь когда приезжают родители Тэ и свои, кидается к свекрови в объятия.

— Нужна кровь, — выходит доктор. — Срочно.

— Я его отец, — говорит Тэхён. — У меня четвёртая положительная.

— Ребёнку нужна первая, — доктор смотрит на Дженни.

— У меня третья, — плачет она и поворачивается к своему отцу, тот сразу же бежит за доктором.

Пока вся семья сидит у дверей, Тэхён не выдерживает. Проходит незаметно сквозь двери реанимации, ищет палату. Один из врачей говорит, что ему нельзя там находиться, но Ким стал богатым человеком, протягивает всю пачку, которую достал из кошелька. Просит оказать услугу. Ведь его заботит сейчас только одно.

Через несколько минут этот медработник возвращается с самым святым. С двумя ушками от банок пива, на которых написано «Место» «имения». В душе становится легче. Да, чувствует себя отвратительно от того, что больше переживает за это, а не за своего ребёнка, но и обманывать себя не может. Потому что это правда. Да, страшно, что сын может умереть, но инстинкт побежал за другим.

Все расспрашивают, когда он выходит из реанимации, что со всеми любимым Джехёном, и Тэхён говорит, что с ним всё будет в порядке. Да, он плохой отец, но всё-таки узнал у врача, который находился там, о его состоянии. Врачи смогли спасти мальчика. Ничего слишком серьёзного с ним не произошло, как и с няней, хоть оба и потеряли кучу крови. Благо, есть цивилизация и медицинские технологии.

Тэхён не остаётся с семьёй после того, как врачи убедили, что всё хорошо. Дженни осталась с Джехёном, а сам он идёт в бар, чтобы успокоиться со своими друзьями.

— Джехён в аварию попал? Что? Он в порядке? Что-то нужно?

— Даже вы реагируете так, хоть он вам не родственник, — вздыхает и выпивает виски Тэ, убирая волосы назад. — Я ужасный человек. У меня на лице не было особых эмоций, когда я увидел его на хирургическом столе. С ним всё в порядке. Залатали, сделали переливание. Жить будет.

— Господи, — успокаивается Намджун. — Вот я говорил, что не стоит давать ребёнку ездить в такой низкой машине. Лучше возьми ему джип. Куда надёжнее.

— Доктор когда говорил про группу крови, я понял, что не знаю группы крови своего собственного ребёнка. Я ужасный человек, муж и отец. Не думал, что стану таким чёрствым.

— Ну зато теперь запомнил, — хлопает по плечу Чимин.

— Да... первая положительная. Надо записать себе, чтобы не забыть.

— Первая? — удивляется Намджун. — Я думал, что как у тебя четвёртая, или как у Дженни. Третья.

— Даже ты знаешь группу крови моей жены, а я — нет.

— У детей бывает отличная от родителей группа крови? — Чимин поворачивается к своему парню.

— У дедушки Джехёна такая, — машет Тэхён. — Так, ладно, мы же хотели по работе переговорить. Если ваша компания займётся продвижением нашего нового продукта, то я буду рад.

Ким продолжает говорить с друзьями, а сам проверяет наличие цепочки на груди. Дело ведь не в дурацких побрякушках. Дело в Юнги. Должен бы уже забыть о нём, да не может. Пытался, да не может. В душе снова щемит. Раньше кормил себя какой-то утешающей мыслью, что Юнги встречается лишь с девушками, но то, что Юнги представил всем своего молодого певца... Хочется пойти и отомстить ему. Пусть они уже столько времени не вместе, но... Садится за барную стойку, когда Чимин и Наджун уехали после встречи, и просит подать ещё виски.

Смотрит на банку пива, которую поставили перед ним. Злится и поднимает взгляд, возмущается, что бармен не может сделать элементарного — налить стакан виски.

— Ким Тэхён? — улыбается бармен.

— Мы знакомы?

— Ты, наверняка, меня не помнишь. Меня зовут Крис. Когда-то давно, ты приходил в бар, где я работал.

Тэхён вдруг чувствует, будто на мгновение оказался в прошлом. Становится в душе тепло. Тогда злился на Юнги и встретил этого бармена. Начинает радостно здороваться.

— Я налью тебе виски, — продолжает Крис. — Это мой новый бармен перепутал. Извини. Он только учится.

— Ты перебрался в Сеул?

— И открыл свой бар, как видишь. Часто видел тебя в новостях. Узнал сразу. Ты теперь большой босс.

— Я не босс пока, я помогаю дяде.

— И зовут тебя директором.

— Да... Здорово тебя здесь видеть. И бар у тебя хороший.

— Как твой парень? До сих пор вместе?

Тэхён опускает глаза. Крутит поставленный стакан с виски. Приподнимает уголки губ. Наверное, за эти годы он ни с кем не говорил о Юнги. Даже с Чимином и Намджуном старался не обсуждать. Но почему-то так хочется. Как тогда. Излить душу. Хотя бы одному человеку.

— По взгляду всё ясно... Может, пойдём посидим сами отдельно, и ты мне всё расскажешь? Если ты хочешь о нём говорить, конечно...

— Хочу...

Начинает рассказывать, как всё произошло, плачет, а бармен слушает внимательно. Потом Тэ начинает вдруг улыбаться и говорить о том, как у них всё было после поездки на источники. Оба отдались жизни. Друг другу. То время было самым прекрасным. Но вдруг снова плачет, когда речь заходит о них. О родителях, жене, ребёнке.

— Они тобой манипулировали, Тэхён, в особенности твоя мать. Уверен, уйди ты за дверь, она бы ничего не сделала. Просто плакала бы, но потом просила бы тебя вернуться. А ребёнок...

— Сейчас уже невозможно ничего изменить. Всё давно в прошлом. Я плохой отец. Не могу дать ему внимания, любви, да хоть чего-то...

— Никто не может дать любви, когда давать нечего. Ты не должен себя винить. Тебя заставили. И ты не обязан любить кого-то, если не можешь, даже своего ребёнка. Да, ему тяжело от этого, но твоя жена должна была головой думать, когда решила его родить. Знала ведь, что ты против.

— Она сама узнала уже тогда, когда срок был не маленький. Ладно... уже ничего не изменить. Я... должен смириться. И попытаться быть хорошим отцом. Всё-таки... это мой ребёнок. Хотя идти ни домой, ни в больницу не хочется...

— Может, поднимемся ко мне? Можешь остаться. У меня квартира прямо над баром. Очень удобно.

Тэхён соглашается. Почему бы и нет. Ложится на разложенный диван, где хозяин постелил покрывало и дал подушку с одеялом. Крис передаёт одежду и советует принять душ, что Тэ сразу же и делает, а после лежит, смотрит в экран телефона, пытаясь найти новые фотографии своего бывшего парня, и сменил ли тот своего молодого певца на кого-то другого... Чувствует, что член встал и ноет, когда из окна слышится запах мокрого асфальта, а из комнаты Криса отдаёт парфюмом Юнги. Отсутствие нормального секса когда-то сведёт его с ума...

Вдруг чувствует, что Крис сидит на диване рядом, кладёт руку на бедро Тэ. Ким бросает на него взгляд и вздыхает.

— Тебе помочь? — заботливо спрашивает хозяин дома.

— Ты будешь лишь его заменой, ты ведь знаешь?

— Я знаю. Я ведь сам предлагаю. Как и тогда, когда мы впервые встретились.

— И большего я не смогу тебе дать.

— Я и не прошу. Можем поиграть в твою игру, если хочешь.

— Местоимения принадлежат лишь ему.

Тэхён тянет Криса рукой к себе. Наконец-то кажется, что можно почувствовать вкус секса, нормального, давно позабытого. Даже не приходится закрывать лицо или рот, чтобы не слышать «не его». Потому что голос чем-то похож на него. На Юнги.

Забывается. Забывается настолько, что кажется, что Крис и есть Юнги. Тот самый. Родной. Пахнущий любимым парфюмом. Впервые за долгое время чувствует себя трезвым, пока имеет кого-то, кроме своей жены. Может быть, этого и не хватало? Нормального секса?

На утро просыпается, идёт на кухню, а бармен стоит теперь не за барной, а за кухонной стойкой, приглашает на завтрак. Улыбается. Ким садится рядом и сладостно выдыхает, тянется.

— Я давно не высыпался так. Спасибо тебе.

— Мои двери всегда открыты.

— Сколько тебе лет? Намного старше меня?

— На самом деле, когда ты пришёл тогда в бар, а я просил твоё удостоверение, мне было всего семнадцать самому, так что мы ровесники. Выгляжу старше, поэтому меня и взяли на работу. Денег не было, надо было работать. Зато смог накопить, переехать в Сеул, купить бар, хоть и долгов выплачивать ещё дофига.

— Если нужна помощь, то я выплачу.

— Ты столько зарабатываешь, что можешь помочь другим людям платить кредиты и долги?

— Смотря каким людям. Тебе могу оплатить.

— За что? За то, что смог удовлетворить?

— Не без этого, — посмеивается Тэхён и протягивает визитку. — Запиши мой номер и позвони мне. Встретимся на днях? Мне нужно идти на встречу с женой. Приведу тебя с собой.

— В качестве кого?

— Помощника? — предлагает версию Тэ и подмигивает. — Ну а потом...

Крис соглашается. Разумеется. Нравится до боли этот Тэхён. Многим. И эти многие бизнесмены, женщины или мужчины, приходят к нему в бар, садятся и обсуждают его. Тэ не известный певец или актёр, но его дядю все знают. Тэхён слишком красив, молод, перспективен. Многие его обсуждают. Завидуют его жене. Раз Крису удалось затащить в постель этого Тэхёна, то возможно, когда-то сможет стать не заменой его первой любви, а Крисом. Пусть и любовником.

Ким Тэхён впервые за долгое время чувствует себя легче. Кажется, что он нашёл способ двигаться дальше. Ведь надо оставить Юнги в прошлом. Знает, что никогда не перестанет его любить, никогда не сможет полюбить кого-то, но хотя бы перестанет чувствовать эту пустоту, если заведёт себе кого-то на стороне. Мужчину. Хотя понимает, что это просто жалкая попытка обрести Юнги. Пусть это и другой человек. Но хотя бы мужчина, отдалённо похожий на него.

Джехён восстанавливается потихоньку, и всё возвращается в привычный ритм. Ким Тэхён становится теплее к нему со временем. Возможно, это из-за появления Криса в его жизни. Зато к Дженни стал холоднее. И к своей матери, которая вечно торчит у них дома, а сегодня притащила даже отца.

— Когда ты подаришь нам второго внука, сынок? — спрашивает женщина за обеденным столом.

— Когда ты мне угрожала, то вопрос шёл об одном. Надо внуков, идите в детдом и усыновите.

— Тэхён, не говори так с матерью! — возмущается отец.

— А то что? Она начнёт падать с больным сердцем, а ты изобьёшь меня? Мне уже тридцать лет, хватит пытаться меня контролировать.

— Я беременна, мама, — улыбается Дженни, хватая мужа за руку. — У нас будет второй ребёнок.

Тэхён ухмыляется и поворачивается к ней.

— Во-первых, я с тобой слишком редко сплю, во-вторых, я слишком хорошо себя научился контролировать, даже оставаясь пьяным в говно, после того, как ты залетела Джехёном...

— Ты очень плохо себя контролировал, как и с Джехёном, — толкает его жена. — Зачем ты такое при родителях говоришь? Перестань.

— Сынок, вы мужчины, не умеете себя контролировать, в отличие от нас. Дженни в прошлый раз очень хорошо постаралась, чтобы...

— Мама, попробуйте вот новое блюдо, которое я научилась делать, — перебивает девушка свекровь.

— Не надо меня перебивать. А в-третьих... — Тэхён замолкает, осознавая свою мысль. Сразу в голове вспоминается всё, на что он не обращал внимания ранее.

— Что в-третьих, сынок? — спрашивает отец.

Ким Тэхён игнорирует вопросы. Берёт телефон и начинает поиск. Ведь у него четвёртая группа крови, у неё — третья. Разве у детей не должна быть такая же? Ухмыляется, когда видит возможные варианты при скрещивании, и первой быть не может.

— Я хочу сделать тест на отцовство, — сразу говорит Тэхён и поднимается со стула. — Сегодня же. Сейчас же.

— Сынок, что ты такое говоришь? — бегает мать глазами по нему и по невестке.

— Тэхён, ты меня подозреваешь в измене?

— Я пока не говорил этого. Я просто хочу сделать тест на отцовство. Есть проблемы?

— Нет, нет, конечно нет. Просто... с чего бы...

— А вот захотелось.

Ким Тэхён поправляет волосы, смотрит на отца, движется к выходу, садится в машину. Кажется, что вдруг прозрел, на мгновение. Теребит ногой, смотрит в окно. Неужели всё это время Джехён не был его ребёнком? Неужели Дженни тогда что-то сделала и подстроила так, чтобы выйти замуж за Тэ? Неужели мать была в курсе и помогала ей? Неужели... и этого «неужели» так много... что всё переворачивается в голове. «Абсурд».

Тест на анализ делается сразу по приезду в больницу. Тэхён смотрит на жену и своего сына, рассматривает. Нет в нём ничего от Тэ. Ничего. Лишь от Дженни. Обычно тест делается несколько дней, но за деньги можно ускорить процесс. Так что результат должен быть готов через пару часов.

— Если Джехён не мой, Дженни, то я... — хватает её за шею и прижимает к стене в гневе. Мать сразу же оттаскивает от неё сына.

— Что значит не твой? А чей же, сынок?

— Это вы обе меня так решили посадить на поводок? — усмехается Тэ. — Сговорившись? Вы обе уже тогда знали о нас с Юнги? Как вы узнали?

— В чём ты сейчас мать обвиняешь?! Я всё ради тебя всю жизнь делаю! Всю жизнь!

— Господин Ким, — доктор передаёт бумаги, потом смотрит на Дженни. — Госпожа Ким, ещё раз будете просить меня о подобном, я подам заявление в соответствующие органы.

— О чём она просила? — хмурится Тэ.

— Подменить результаты. Джехён не ваш биологический ребёнок, Господин Ким.

— Ты просила доктора о чём? — пронзает её гневным взглядом Тэхён.

— Ты сам ему только что заплатил, я...

— Я ему плачу за скорость, а не за подмену результатов, — Тэхён кидает результаты теста куда-то в воздух и смотрит на выражения лиц жены и матери, которых будто поймали на месте преступления, а потом на удивлённого отца. — Судя по твоему лицу, дорогая матушка, ты обо всём в курсе.

— Тэхён, этот тест врёт, — возражает судорожно мать, хватая сына за руку. — Ты тогда был на таблетках, выпил много, мы с Дженни просто хотели, чтобы она воспользовалась случаем, забеременела от тебя, вот и всё. Не заставляй её нервничать, она ведь и сейчас беременна. Твой ребёнок...

— Это не мой ребёнок! — прикрикивает Тэхён, отталкивает мать и тыкает пальцем в жену. — Чтобы ты знала, я ставлю себе уколы. Довольно давно, поэтому забеременеть от меня физически невозможно! Так что в этот раз тебе не удалось меня провести. Две змеи вы, а не женщины! Испоганили мне всю жизнь!

Тэхён берёт плачущего Джехёна за руку и уводит оттуда, подальше от них. Выходит на улицу, развязывает галстук, ведь кислорода не хватает. Начинает швырять всё, что попадает в руки. А внутри ужасное чувство. Всё равно на обман Дженни, матери. Чувство сожаления. Печали. Потери. Тоски. Боли. В глазах мелькает жизнь, которую он мог бы прожить, не останься он тогда здесь. Уехал бы с ним, тогда...

— Вы с мамой меня усыновили? — спрашивает двенадцатилетний мальчик у взрослого, пока тот пытается отдышаться.

— Нет, Джехён, просто твой отец не я, а кто-то другой.

— Кто? Дядя Суно?

— Суно? Что за Суно?

— Чхве Суно. Ты его не знаешь? Он с мамой учился, её друг. После школы он иногда нас с мамой водит в кофейню. Мама пьёт кофе, а я пью какао.

— И что тебе дядя Суно рассказывал? Как они познакомились, рассказывал?

— Он говорил. Они познакомились, когда учились в школе. Помогал маме, когда ты болел и дома долго лежал. Почти как я, когда в аварию попал. Но он сказал, чтобы я не говорил тебе, потому что это наш с ним секрет. Значит, он мой папа, а не ты?

Тэхён садится на корточки. Водитель быстро подбегает, пытается помочь, но его шеф не слышит. Потому что в голове продолжает медленным насмехающимся над ним поездом проноситься жизнь, которую он не выбрал. Отказался от «него». Из-за чужого ребёнка, из-за подлой жены, из-за жестокой матери. И этот Чхве Суно всё-таки не оставил в покое... Казалось, что всегда надо было бояться отца. А отец оказался той «собакой, которая лает, но не кусает». Но «они».... Они змеи. Коварные змеи, вьющиеся вокруг и пускающие свой яд. И так прекрасно играли роль незнаек тогда, мать, вечная страдалица, и Дженни, брошенная Тэхёном хорошая девочка... И ждали ведь, ждали подходящего момента, чтобы поставить «шах и мат».

Хватается за голову, которая начинает стучать в венах от боли. «Да лучше бы она застрелила и себя, и её». Начинает тяжело дышать, гневясь на себя и свой выбор. На судьбу. Просит водителя отвести Джехёна к матери, а сам садится за руль и едет куда-то вдаль. Просто куда-то вдаль. Выезжает за пределы города, едет по трассе. Куда-то к морю. Куда-то, где никого нет. Потому что хочется кричать. В голос. Не знает сколько едет, сжимая руль, останавливается только тогда, когда машина упирается во что-то. Выбегает и падает на мокрый песок. Бьёт кулаками воду, камни, песок, не чувствует боли в костяшках рук, с которых течёт кровь, разводами расходясь по воде.

Теперь не вернуть прошлое. Не вернуть. А жить больше не хочется. Лишь кричит, проклиная жизнь, проклиная свою семью.

— Они испортили мне жизнь! Где ты, чёртов бог?! Где вы, чёртовы ангелы?! Где ваша справедливость?! Где?! Они убили мою душу, а вы смотрите и лишь смеётесь... Где вы были, когда их руками совершалось это?! Где... Почему я был так глуп...

В глазах продолжает проходить та жизнь, которую он бы мог прожить с Юнги. Она была бы счастливой. Потому он был бы рядом, не они. Чувство сожаления, обиды. Кричит, избивая природу вокруг, и пусть в этом нет толку. Легче пойти и утопиться. Внутри лишь ад, заполнявший его все эти годы, разгорается всё больше. Тэхён всегда один. Не мог поделиться с лучшими друзьями. Потерял когда-то других друзей, отказавшись и от них, потерял всё. Так и не обрёл ничего. И даже не обрёл в душе покоя.

Снимает пиджак, жилетку, рубашку и на четвереньках ползёт в воду, поглубже. Легче утопиться. Потому что терпеть это больше невозможно. Хотелось бы, чтобы первая любовь забылась, но она не уходит. Никогда. Потому ли, что эти ушки от банок пива висят на его сердце? Вдруг снимает их и смотрит куда-то вдаль. Нужно ведь отпустить его. Как и он сделал это когда-то, когда снял серёжки. Стоит это сделать.... Бросает их подальше и смотрит на луну. Так станет легче? Так уйдёт эта невыносимая боль?

На какое-то мгновение приходит облегчение, кажется что камень с души упал. Ему легче. Отпустит его наконец. «Его больше не будет в моей жизни»... Сразу в груди начинается паника. Не может — тут же бросается в воду, чтобы найти свой кулон. Включает фонарик на телефоне и плавает в ночи под водой. Выплывает с кулоном, прижимая к груди вновь. Нет. Даже если умрёт, его похоронят вместе с этим. Лишь с этим. Уйдёт в мир иной голым, но с этими крышками.

Ложится на воду и расслабляется. Голова погружается под гладь, а сознание хочет забыться. Заснуть. Пусть не хватает кислорода, он не даст инстинктам самосохранения взять над собой верх. Вдруг чувствует какую-то силу, которая тянет куда-то. Открывает глаза, а вокруг всё в тумане. Кто-то давит на грудь, возвращает в сознание и бьёт по щекам.

— Сыночек? Давай просыпайся, рано тебе ещё на тот свет, — слышится голос старого человека.

Мужчина тридцати лет по имени Ким Тэхён откашливается и садится, поглядывая на пожилую женщину. Та постарела ещё больше, но лицо её узнать проще простого.

— Бабуля? Вы почему здесь?

— Так я услышала твой крик. У меня же дом здесь, совсем неподалёку. Бежала как могла. Хорошо, что успела... — гладит Тэ по мокрым волосам и улыбается.

— Вы меня помните? — сглатывает Тэхён. Сердце бьётся так сильно... будто через неё можно коснуться самого Юнги. Хватает её за руку и ждёт ответа.

— Нет, сыночек. Я вижу столько людей, да и память уже не та. Раз ты так кричал, то душа твоя уже не может скрывать боли, — кладёт руку на грудь, а потом просит помочь встать. — Идём, попьёшь у меня чаю, переоденешься. И поешь.

Тэхён держит её за руку и идёт за ней. Вдруг понимает, что находится в том самом городе. Сам не понял, как оказался здесь. Бабуля заводит его в свой домик на источниках. Будто только вчера он был здесь с ним. Лежал на матрасе, а пожилая женщина делала ему массаж и иглоукалывание. Тот же запах трав, те же фотографии семьи Мин на полках, фотографии Юнги. От рождения и до сегодняшнего возраста.

— Поешь, сынок, и чай этот выпей. Он успокоит твою душу.

— Бабуля, когда-то я был у вас. Вы говорили, что у меня будет тяжёлая жизнь с одним человеком. Я думал об этом сначала, из-за него перестал. Потом и забыл. Но я не должен был вас игнорировать. Скажите, я его увижу снова? Пусть нам и не суждено быть вместе. Если бы я мог увидеть его хотя бы раз, то... знать, что он в порядке и счастлив. Он выглядит таким. С новым парнем.

— Сыночек, судьба рисует варианты будущего, но всё зависит от выбора. Мой младший внук всегда ругал меня, когда я рассказывала кому-то будущее.

— Но вы оказались правы.

— Потому что люди всегда следуют голосу своей головы, а не сердца. Всегда слушают других, а не себя. Стоит однажды пойти на голос сердца, как дорожка выстраивает путь, меняя будущее. Поэтому людям, следующим за зовом сердца, невозможно предсказать будущее. Его выбирает сама душа.

Тэхён с печалью приподнимает уголки губ.

— А если этот выбор идти на зов сердца может нанести вред тому, кого любишь? Я выбрал иной путь лишь потому что они меня... просто использовали и...

— Сыночек, жизнь штука неопределённая. Ты не знаешь, что будет если выберешь себя, а не будешь удовлетворять желания своих родителей, родственников, начальников или кого-то ещё. Люди привыкли, что зависимых от них людей могут строить в угоду себе. Кажется им, что это любовь, хотя на самом деле — эгоизм, так они тешат своё эго.

— Я устал страдать. Но я сделал свой выбор. Да и прошлого не вернуть.

— Сыночек, живи не сожалениями о прошлом, а настоящим. Сейчас жизнь в твоих руках. Будь смелым. Посмотри на меня. Мне уже девяносто, а я спасаю тонущего тридцатилетнего мужчину. Чтобы больше так не делал!

Тэхён кивает, сидит в старой одежде Юнги. Какой-то из прошлого десятилетия, но так тепло. Бабуля стелит постель, делает какие-то свои дела, мажет что-то на лоб молодого мужчины, что подействует как снотворное, остаётся с ним, пока не уснёт, поёт колыбельную.

Сейчас хорошо. В душе полегчало. Пусть они и испортили жизнь. Зато можно вспоминать о нём. А те короткие счастливые воспоминания приносят больше улыбки и трепета, чем вся жизнь. То время, когда оба были счастливы. Когда рядом был он.