22 глава
Меня разбудил стук. Я села в постели и потерла глаза. Вид из окна подсказал мне, что уже стемнело.
Дверь гостиничного номера была открыта, и я увидела, как Чонгук подошел к тележке, нагруженной едой, и что-то сунул в руку служащему. Он снова натянул рубашку и его волосы были растрепаны.
Чонгук затащил тележку в комнату и закрыл дверь. Запах жареного мяса ударил мне в нос, и я со вздохом потянулась.
Он снял крышки с тарелок и ой желудок громко заурчал. С веселым блеском в глазах Чонгук обернулся. Когда наши взгляды встретились, мне пришлось вспомнить о том, что его губы и пальцы делали со мной всего несколько часов назад. Мне стало жарко, пульсация между ног сводила меня с ума. Я поспешно посмотрела в сторону.
– Нет. – он обошел кровать и опустил колени на матрас, который просел под его весом. Затем он поднял мой подбородок двумя пальцами. – Оставь это.
– Что? – хрипло спросила я.
– Ты точно знаешь что. – Он наклонился и прислонил свой лоб к моему. – Не отстраняйся от меня.
Я закрыла глаза. Чонгук не двигался с места, и через мгновение я с трудом сглотнула и медленно кивнула. Осторожно я поцеловала его в губы. Чонгук вздохнул и провел большим пальцем по моей щеке.
– Не могла бы ты что-нибудь надеть? Все, о чем я могу думать, – это твое обнаженное тело под этим куском ткани, – прошептал он, слегка дергая за петлю халата.
Я кивнула, улыбаясь, и соскользнула с кровати. Взгляд Чонгука горячо ощущался на моей спине, и мне понадобилось сделать усилие над собой, чтобы не повернуться к нему снова.
Вместо этого я достала из дорожной сумки голуюые джинсы, жёлтый топ с кардиганом и нижнее белье и исчезла в ванной. Там я стянула халат с плеч. Я все еще ощущала губы Чонгука на своей груди. Я закрыла лицо руками.
Удивительно, но Чонгук обладал способностью пробивать все мои стены, какими бы прочными или высокими они ни были.
Я натянула одежду и еще пару раз провела по взъерошенным волосам, прежде чем почувствовала себя готовой покинуть ванную.
Чонгук переставил тарелки с тележки на круглый столик у окна и налил нам вина. Заметив меня, он демонстративно поднял бутылку.
– Я подумал, что мы можем позволить себе всякое дорогое дерьмо, раз уж это за счет твоей мамы.
Я улыбнулась.
– Звучит потрясающе.
– Рад, что тебе нравится мой план. Иди сюда. – он кивнул на свободный стул у стола, и я в мгновение пересекла комнату, чтобы сесть напротив него.
С удовольствием я рассматривала большое количество еды. Там было жареное мясо, рис, острые закуски и даже чизкейк с черничным топпингом.
– Твой желудок урчал во сне, поэтому я позволил себе вызвать обслуживание в номер, – объяснил Чонгук, поднимая бокал с вином.
Я не могла истолковать выражение его лица. Хотя он широко улыбался мне, в нем было что-то грустное, задумчивое.
– Зачем ты здесь, Чонгук? – вопрос совершенно непроизвольно сорвался с губ.
Чонгук не растерялся, а только продолжал смотреть на меня этим странным взглядом.
– Ты нуждалась во мне. И я приехал сюда. Это то, что друзья делают друг для друга, не так ли?
Я опустила глаза и уставилась на еду. Мне не приходило в голову, что за то короткое время, что мы знали друг друга, мы стали ближе. Я чувствовала, что мы больше, чем просто друзья, и на самом деле я была уверена, что Чонгук тоже видел это, но…
– Дженни, – прервал он мои размышления. Он наклонился над столом. – У нас так много других вещей, с которыми нам нужно разобраться. И у них приоритет, не так ли?
Он был прав. Поэтому я кивнула, заставив себя улыбнуться. Чонгук тоже широко улыбнулся и снова поднял бокал.
– Я хочу сказать, что мы поднимем тост… за свободу.
Я чокнулась с ним своим бокалом.
– За свободу!
Мы выпили и затем переключились на тарелки с едой. Я ела до тех пор, пока уже не смогла проглотить ни кусочка, и не могла думать ни о чем другом, кроме как о том, как полон мой желудок. Когда мы выпили вино до последней капли, то снова вызвали обслуживание в номер, чтобы у нас забрали посуду и маленькую тележку.
– Думаю, я больше никогда не смогу что-нибудь съесть, – пробормотала я, держась за круглый живот.
Чонгук обогнул стол и подошел к низкому окну, выходившему на балкон. Затем открыл дверь и вышел на улицу только для того, чтобы через секунду вернуться и схватить с кровати одно из огромных одеял. Он бросил взгляд через плечо и кивком указал мне следовать за ним.
Я отправилась на улицу. Между тем был уже поздний вечер и довольно холодно. Я обвила руками свое тело и огляделась.
Вид не был особенно великолепным – только дома, улицы и вдалеке промышленный район, – но все-таки мы находились на одном из верхних этажей отеля, так что мир отсюда казался почти таким же маленьким, как с нашей смотровой площадки в Ансане.
– Не могу понять, почему тебе здесь не нравится, – сказал Чонгук через несколько минут.
Он расстелил часть одеяла на маленькой скамье, стоявшей у ограждения, и устроился на ней.
– Раньше я любила Инчхон или, по крайней мере, мне так казалось. Но чем старше я становлюсь… тем меньше мне здесь нравится. И тем хуже мне становится. – с села рядом с ним и подтянула колени к груди. Чонгук накинул другую половину одеяла на мои плечи, и я благодарно улыбнулась ему. – Возможно, мне понравилось бы это место, если бы моя юность прошла по-другому. Или мы с родителями лучше понимали бы друг друга.
– Не представляю, каково это, жить вот так, Пузырик, – пробормотал он. – Тебе здесь не место. – он сделал паузу и сглотнул. Тишина между нами была напряженной, и я почувствовала, что он постепенно мне доверяется. – Но я знаю, каково это, когда тебя не понимают. Когда ты не чувствуешь никакой связи с семьей.
– Ты говоришь о своем отце? – осторожно спросила я.
Чонгук медленно кивнул. Его взгляд был прикован к какой-то точке вдалеке.
– Он всегда лучше ладил с моим братом. После развода Джонхён большую часть времени оставался с ним, пока я был с мамой. Ты видела нас – я не мог придумать лучшего дома. Папа, с другой стороны, типичный бизнесмен. Всегда ищет собственную выгоду и достаточно холоден. Он и твои родители, наверное, прекрасно поладят. Отец думает только о компании. Все, что его когда-либо интересовало, – это сделать из нас с братом идеальных бизнесменов. Раньше он казался одержимым этим, ему очень хотелось, чтобы мы оба пошли по его стопам. После развода стало еще хуже, так что я все дальше и дальше отдалялся от него. Наша семья полностью раскололась, и я даже не осознал этого. – Чонгук шумно выдохнул. – Мне просто больше нечего было сказать отцу. А когда я узнал истинную причину развода…
Он прервался. Когда наши руки соприкоснулись, я почувствовала, как напряглись его мышцы, он сжал пальцы в кулаки. Он молчал несколько минут.
– У него был роман, – наконец выдавил Чонгук. – Он оставил маму ради своей секретарши. Я чуть не ударил его, когда он сказал нам правду.
– Но ты этого не сделал, – спокойно сказала я.
Он покачал головой и провел рукой по волосам.
– Если бы Джонхён не удержал меня, я бы сделал больше, чем это.
Мне нечего было сказать, и я осторожно положила руку ему на колено. Он посмотрел на меня, и в его глазах было столько боли и печали, что я предпочла бы отвести взгляд и сменить тему.
– Только мама… потом и моя бывшая удерживали меня от того, чтобы я не сорвался, – продолжил рассказывать Чонгук.
С момента болезненной реакции Чонгука на компакт-диск в его машине и комментария Тэхёна в «Дондэмуне » я поняла, что в жизни Чонгука был кто-то по настоящему важный. Но это первый раз, когда он сам упомянул о своей бывшей девушке.
– Все просто пошло не так, – полушутя сказала я, и Чонгук выдавил из себя улыбку, которая выглядела совсем не настоящей.
– До того как Сана ушла от меня, я был на самом деле довольно… милым, – сказал он.
– Она много значила для тебя? – спросила я, игнорируя тупую пульсацию в грудной клетке.
Чонгук нахмурился.
– Мне было шестнадцать, когда я начал встречаться с ней, поэтому не стоит говорит о большой любви. Но она была моей первой девушкой. После нашей разлуки мне казалось, что я погружаюсь в глубокую пропасть. Тем более что мы расстались не очень хорошо…
Невольно я подняла руку с его ноги и провела по каждому кругу татуировок на плече.
– Первые шире, потому что боль там большая. В какой-то момент она стала меньше, и круги тоже, – пробормотала я, вспоминая ту ночь, когда он рассказал мне о значении своих татуировок.
– Ты первый человек, которому я рассказываю об этом.
Я нахмурилась.
– Но Тэхён часто отпускал комментарии по этому поводу, – озадаченно заметила я.
– Потому что он знал меня, когда я еще был с Саной, – тихо пояснил Чонгук. – Но в остальном я никогда ни с кем не говорил об этом.
Теперь мне все-таки нужно было посмотреть на него.
– Спасибо.
– Перестань постоянно благодарить меня, Пузырик.
– Ладно. Тем не менее спасибо.
– Мы оба запутались, не так ли?
– С этим я могу согласиться, мистер Чон.
Между нами воцарилась тишина, которая не была неловкой.
– Мне кажется, тебе стоит пойти на этот праздник завтра, – сказал Чонгук через некоторое время, натягивая одеяло на наши плечи.
Я подумала, что мне послышалось.
– Что? Ни в коем случае.
– Наверняка твоя мама не рассчитывает увидеть тебя там. И уж точно не со спутником.
– У меня нет никакого… ой. – до меня поздно дошло, и я уставилась на Чонгука. Паника всколыхнулась во мне. – Но ты должен вернуться домой! Мы должны вернуться домой, а как насчет Соён? И вообще – мне нечего надеть. Мама сойдет с ума, если я пойду туда в своей обычной одежде.
Чонгук медленно наклонился вперед, удерживая меня от продолжения разговора своим мрачным взглядом. Он смотрел мне в глаза, глубоко и бесконечно долго, и искал там разрешения, которое я охотно дала ему. Затем он преодолел последние сантиметры между нами и крепко прижал свои губы к моим. Поцелуй был медленным и нежным, и я прочувствовала его всем телом. Чонгук тихо застонал, и этот звук отозвался внутри меня.
Он немного отодвинулся от меня, поцеловал уголки моего рта, мои щеки, затем повернулся к губам и начал нежно кусать их.
Когда Чонгук в последний раз прижался губами к моему лбу, а затем полностью отстранился от меня, моя паника улетучилась.
– Думаю, ты должна пойти со мной на эту вечеринку, чтобы показать своей маме, что мы не позволим ей сломать тебя. Ты больше не позволишь ей ничего говорить тебе, Дженни. Ты личность, и ты принимаешь собственные решения – вот что ты покажешь ей этим.
Когда Чонгук сказал «мы», мое сердце замерло. Я открыла глаза и ошеломленно посмотрела на него.
– Думаю, ты прав, – пробормотала я.
– Я всегда прав, – отозвался он.
– Ты чересчур самоуверенный, Чон Чонгук.
– Зачем мне ложная скромность, если мы оба знаем, как я великолепен? – спросил он и встал. Затем он поднял руки над головой и потянулся.
Я повторила вслед за ним. Мы пробыли на улице довольно долго. Пора было ложиться спать.
Но я не уверена, что мне удастся сделать это в присутствии Чонгука.