20 глава
«Paradise city» был самым дорогим отелем, который я знала, поэтому забронировала самый роскошный номер из всех. Вежливый швейцар проводил меня наверх, и я поблагодарила его кивком, при этом сунув ему в руку слишком крупную купюру. Выбрасывать мамины деньги на ветер было единственным способом отомстить ей за то, что она сделала со мной сегодня. И я хотела сполна насладиться этим.
Я добрела до кровати и опустилась на нее. Погруженная в мысли, я погладила мягкое пуховое одеяло и уловила запах свежевыстиранного белья. На подушках лежали маленькие конфеты. Как у Соён.
Мои пальцы крепче сжались вокруг телефона. Я знала, что должна позвонить Чонгуку. Но я казалась себе невероятно глупой. На самом деле я была знакома с фокусами матери. Я должна была подумать, что она устроит шоу. Ведь я знала, как сильно она желала моего присутствия на вечеринке. То, что Чонгуку пришлось пережить всю эту драму, ужасно. Мне было стыдно.
Я глубоко вздохнула, прежде чем наконец набрать его номер. Мое горло сжалось, во рту пересохло.
После первого же гудка он взял трубку.
– Дженни. – Он произнес мое имя так, будто оно было спасением.
Я закрыла глаза, потому что почувствовала себя немного смущенной.
– Привет.
– Как ты? – спросил он и откашлялся. Я услышала, как что-то шаркнуло по полу. Звучало так, будто он отодвинул стул. – Как твой отец?
– Все в порядке, – сказала я, глотая окончания слов. – Мама солгала.
На другом конце провода на мгновение стало тихо. Затем Чонгук уточнил:
– Что?
– С ним произошел совершенно безобидный несчастный случай во время игры в теннис, – продолжила я. Мой голос был лишен всяких эмоций. – У него порваны связки, но в остальном все замечательно.Он был удивлен, когда увидел меня.
– Подлая змея, – выдавил Чонгук, и я прямо видела перед собой, как напряглась его челюсть, а брови плотно сдвинулись. – Проклятая, подлая дрянь!
Я улыбнулась, хотя на самом деле мне было не до этого. Таков был Чон Чонгук: если он хотел оскорбить мою мать, значит, он так и делал.
– Все в порядке, – успокоила я его.
– Нет, – огрызнулся он. – Ничего не в порядке, в этом действительно нет ничего нормального.
Стало шумно, и я услышала Соён на заднем плане. Она что-то спросила, после чего он ответил:
– Нет, ее мать просто солгала ей, чтобы она приехала на дерьмовое торжество. Это нормально, что я рассказываю об этом маме, не так ли?
Я пожала плечами, хотя знала, что он не может этого видеть. Соён так трогательно ухаживала за мной и принимала меня у себя – она заслуживала объяснений.
Соён сказала что-то, чего я не поняла, потом на заднем плане стало тихо. Чонгуку пришлось уйти в другую комнату.
– Как ты? – спросил он.
Я не знала, как я. С одной стороны, я была рада, что с папой все в порядке, с другой, мне больше всего хотелось плакать. Я провела полдня, до смерти беспокоясь о нем. Гнев на мою мать еще пылал во мне. Никогда в жизни я не испытывала желания причинить ей боль, но сегодня я была близка к тому, чтобы отвесить ей сочную пощечину.
– Не знаю, – прошептала я, ложась на спину. Я прижала два пальца к переносице, чтобы удержаться от плача.
– Я могу что-нибудь сделать? – тихо спросил он.
– Жаль, что я поддалась на ее уловку и не осталась с вами. – Я сглотнула слезы. – Тогда я бы точно победила тебя в Mario Kart.
Он фыркнул.
– Это ты так думаешь.
Я улыбнулась в трубку, но тут же снова стала серьезной.
– Надеюсь, я не испортила вам день.
Чонгук застонал.
– Только ты могла такое подумать.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты получаешь ужасный звонок от матери, сломя голову мчишься на ближайший самолет, потому что думаешь, что с твоим отцом что-то случилось, а в итоге обнаруживаешь, что с ним все в порядке и твоя мать обманула тебя, а после извиняешься передо мной за то, что, возможно, испортила нам день. Должно быть, ты спятила, Пузырик.
– Спасибо, – буркнула я. Но мне стало легче на сердце.
Чонгук был на моей стороне. Не зная точных подробностей о моем прошлом.
– Где ты сейчас?
– Я забронировала себе номер в самом дорогом отеле, который смогла найти, – гордо сказала я, снова проводя свободной рукой по тонкой мягкой простыне. – Чтобы утереть матери нос. Это единственное, что пришло мне в голову.
– Молодец.
– Я гений.
– Да, он самый.
Мне снова пришлось улыбнуться.
– Ты согласился со мной.
– Сегодня исключение из правил. – мне показалось, что я услышала, как Кейден засмеялся.
Некоторое время мы оба молчали. Я прислушивалась к его тихому, энергичному дыханию.
– Мне хотелось бы, чтобы ты был здесь, – пробормотала я, прежде чем успела сдержать слова.
Звук его дыхания прекратился, и я зажмурила глаза.
– Мне пора. – внезапно он прозвучал отчужденно, и я не могла его винить.
Не имея на то намерений, я переступила черту, и он отстранился.
– Передай от меня привет маме, – сказала я с напускным весельем, прежде чем повесить трубку и выключить телефон.
В течение следующих нескольких часов я позволила себе погрузиться в жалость и плакать навзрыд.
Когда я пришла в себя, то впервые по-настоящему осмотрела огромный гостиничный номер.
Обстановка была современной, но простой, цвета гендерно нейтральные: коричневые и бежевые тона чередовались с белыми акцентами. Но даже если комната и была безликой, я чувствовала себя комфортно. Самым лучшим во всем этом оказалась просторная ванная комната, в которой стояло угловое джакузи, и на которое я наконец взглянула поближе.
Я включила кран и проверила температуру воды, прежде чем вернуться обратно в спальню и снять одежду. Я стянула через голову свитер Чонгука и спрятала его в свою дорожную сумку.
Я сняла остальную одежду и сложила ее на стуле возле кровати. Вернувшись в ванную, я с радостью обнаружила, что пена для ванны превратилась в огромные пушистые горы.
Я позволила себе скользнуть в воду. Тепло было невероятно приятным, и я полностью погрузилась в воду, растирая руками лицо, чтобы смыть соленые остатки слез.
Время шло и я лежала в ванной, пока вода почти совсем не остыла. Когда я вылезла из джакузи, мое тело казалось невероятно тяжелым. Горячая вода сняла напряжение и помогла мне немного расслабиться. Я завернулась в пушистый белый халат отеля и вытерла полотенцем волосы.
Когда я уже собиралась вернуться в спальню, то услышала стук в дверь.
Озадаченная, я посмотрела на нее.
Снова постучали, на этот раз чуть громче.
В двери не было глазка, но я все равно знала, кто там стоит. Я сжала губы и расправила плечи. Ничто на свете не заставит меня вернуться в родительский дом. Мама может делать все, что ей вздумается.
Разозлившись, я бросилась к двери и распахнула ее.
– Я…
Я умолкла на середине фразы. Мой рот приоткрылся.
На пороге гостиничного номера стоял Чон, чертов, Чонгук. Одна его рука была прислонена к дверной раме, другая небрежно лежала в кармане штанов. Он по-прежнему был одет в ту же одежду, что и сегодня утром. Через плечо висела его дорожная сумка, которую мы упаковали вместе.
Медленно улыбка расползлась по его лицу, когда он увидел мое ошеломленное выражение.
Прежде чем поняла, что делаю, я метнулась вперед. Я обвила руками торс Чонгука и зарылась лицом в его твердую грудь. Он ответил на мои объятия и крепко обхватил меня руками. Я притянула его как можно сильнее, пока наши тела не прижались друг к другу.
Все, что произошло до этого, вдруг перестало быть важным. Только Чонгук имел значение.
– Ты в порядке? – спросил он, немного ослабив объятия.
Чонгук посмотрел на меня пронзительным взглядом. Он выглядел обеспокоенным.
– Могу ли я что-нибудь сделать для тебя?
Я медленно кивнула и позволила своему взгляду блуждать по его лицу, пока не задержалась на губах.
– Что тебе нужно, Дженни?
Я колебалась лишь долю секунды, прежде чем поднять руки и приложить к его щекам.
– Ты.
Это было единственное, что я сказала, прежде чем притянула Чонгука к себе и крепко прижалась своими губами к его.