Остатки прошлого

Как только Соён ушла, Чонгук принес мою сумку наверх и поставил ее у кровати.

– Спасибо, – сказала я, и у меня не было выбора, кроме как посмотреть на его руки. Он снял кофту и щеголял своими татуировками, что мне нравилось.

Чертов Чон Чонгук с его чертовыми руками.

– Не за что.

Я оторвала от него взгляд и улыбнулась.

– Твоя мама классная. Или, как сказал бы Тэхён: потрясная.

Чонгук наморщил нос.

– Не напоминай мне об этом.

Я рассмеялась.

– Так плохо?

Он закатил глаза, а потом сел на кровать.

– Ты даже не представляешь. Каждый раз, когда Тэхён здесь, он обнимает ее так, что я думаю: меня вырвет.

– Есть много вещей, от которых тебя тошнит, – размышляла я, рассматривая теперь голые стены комнаты.

– В этом мире полно ужасных вещей. Например, песни Тейлор Свифт и поведение Тэхёна, как только моя мама оказывается рядом. – я обернулась к нему и увидела, что он улыбается.

Интересно, но как только мы приехали сюда, я заметила как его настроение совершенно... изменилось.

– О чем ты думаешь? – неожиданно спросил он, заметив во мне перемену.

– О том, как здорово быть здесь, – честно ответила я.

Тут же улыбка исчезла с его лица.

Я осмотрела комнату и остановилась на Nintendo, которая хотя и выглядела довольно чистой, но, безусловно, уже была поразительно старой. Я опустилась на колени и вытащила маленькую картонную коробку с играми, стоявшую рядом с консолью.

– Я совсем забыл об этом, – сказал Чонгук прямо у меня за спиной. Он сел рядом со мной и взял у меня из рук коробку, чтобы высыпать ее на ковровое покрытие.

С сияющими глазами он выудил Mario Kart из горы дискет. Потом наклонился и потянулся к нижней полке маленького телевизионного шкафа. Сразу после этого он протянул мне контроллер.

– Ты хочешь поиграть?

– Конечно, если ты объяснишь, что мне нужно делать, с удовольствием, – отозвалась я, собираясь взять контроллер.

Однако Чонгук не отпускал. Я хмуро взглянула вверх.

– Не говори, что ты никогда не играла в Mario Kart. Ты смеешься. – его настойчивость чуть не заставила меня рассмеяться. Он говорил так, будто речь шла о жизни и смерти.

– Нет, не играла. Но я не против лишиться с тобой девственности здесь и сейчас, – сказала я, не моргнув и глазом. Я взяла у него контроллер из рук и размотала свернутый кабель.

Чонгук усмехнулся.

– С величайшим удовольствием, Пузырик. С величайшим удовольствием. – он включил телевизор и подключил несколько кабелей к разным разъемам, прежде чем начать игру.

За следующий час я поняла, насколько прав Чонгук. Здесь действительно речь шла о жизни и смерти. После того как он показал мне, какие настройки нужно выбрать, и я выбрала симпатичную фигурку гриба, мы начали наше сражение.

Большую часть времени я проводила на полу, потому что, в отличие от Чонгука, при каждом движении, которое выполняла с контроллером, я вздрагивала всем телом. Мои движения каждый раз заставляли его громко смеяться, отчего по всему моему телу пробегала дрожь.

Никогда в жизни я не получала такого удовольствия от игры.
Мы почти не заметили, как Соён вошла в комнату с тарелкой кимпаба в руке и села на кровать. В какой-то момент я почувствовала ее взгляд на себе, отчего моя концентрация немного снизилась. Чонгук, конечно, тут же воспользовался этим и столкнул мой бедный гриб с обочины трассы, прямо в пропасть.

– Нечестно! – воскликнула я, желая избить его контроллером.

– Если не обращаешь внимания на игру, то сама виновата, – сухо отозвался он, все еще устремив взгляд на экран. Плечи его были напряжены, лицо сосредоточено. Тем не менее он улыбнулся.

– Я думаю, это из-за запаха кимпаба, – произнесла я, принюхиваясь. – Скажи, Соён, мы должны помочь тебе с приготовлениями к послезавтра?

Я рискнула взглянуть на нее, но она отмахнулась.

– Сегодня уже нет, большую часть я уже сделала. Но завтра я была бы очень благодарна любой помощи.

– Ты всегда так говоришь, а потом не позволяешь себе помочь, – пробормотал Чонгук, а потом сказал мне: – Тебе просто достаточно неправильно нарезать лук, и она уже хочет прикрепить тебя к мишени и закидать ножами.

– Осторожней, или я побью тебя на глазах у твоей соседки в Mario Kart. Тебе может быть неловко, я не разучилась, – пригрозила Соён, но Чонгук невозмутимо пожал плечами.

– Попробуй, – блефовал он.

Соён поднялась и села к нам. Мы закончили наш раунд до того, как я передала ей свой контроллер. Забавляясь, я наблюдала, как эти двое устраивают жаркую гонку. Соён не приуменьшала: она действительно была хороша. Наверное, они с Чонгуком постоянно играли друг с другом, когда он еще жил здесь. Именно такой матерью она и казалась. Крутой.

Через некоторое время я встала и достала из кармана телефон, чтобы написать сообщение Джису.

Оглянувшись, я наткнулась на взгляд Чонгука. Он повернул голову ко мне, и на его лице появилась улыбка. В следующую секунду Соён торжествующе вскрикнула, и он развернулся к ней. Затем громко выругался.

– Я же сказала, что не постесняюсь побить тебя перед твоей соседкой по комнате, – весело сказала его мать. – Ошибка новичка.

Чонгук презрительно фыркнул.

– Я требую реванша.

– Если хочешь чувствовать себя лучше, поиграй с Дженни, – она повернулась в мою сторону, – Прости.

– Нет проблем, – ответила я как бы самой себе, скрестив ноги.

Смех Чонгука наполнил комнату – и все мое тело. Мне стало тепло, и вместо маленьких разноцветных машинок на экране я с тех пор наблюдала только за ним.

Еще пару дней назад я сомневалась, что это хорошая идея – поехать с Чонгуком в Соннам. Однако в тот момент я не могла представить себе более замечательного места.

* * *

Мы провели чудесный день. Чонгук заканчивал экскурсию по дому, пока Соён готовила. В какой-то момент мы наткнулись на нее, и я поняла, что Чонгук не преувеличивал: его мать действительно крайне недружелюбно относилась к тому, что касалось кухни. Мы с Чонгуком ограничились тем, что доставали для нее кухонную утварь, если она просила об этом, и по возможности не мешали ей в остальное время.

Съев огромную порцию пельменей с кимчи, Чонгук и я привели в порядок кухню. Это было почти как дома, в Ансане. Я чувствовала на себе взгляд Соён, но не показала вида.

– Хочешь прогуляться? – тихо спросил Чонгук, пока мы вытирали посуду.

– Есть ли здесь горы, на которые ты хочешь меня загнать? Походные ботинки не значились в списке вещей, – поддразнила его я.

Он прислонился спиной к раковине, обеими руками опираясь на поверхность позади себя.

– Я думал, что покажу тебе пару мест, где раньше проводил много времени. Мы могли бы выпить кофе или что-то в таком духе. – он улыбнулся.

Или что-то в таком духе. Я улыбнулась в ответ. Я находила соннамского Чонгука по-настоящему чудесным.

– С удовольствием.

Он посмотрел на меня.

– Почему ты ухмыляешься?

Я тут же крепко сжала губы. Подавить свою улыбку я все равно не могла.

– Прекрати. Это жутко. Ты выглядишь так, будто планируешь, как заманить следующую жертву в ловушку, – продолжил он.

– Что? – я уперла руки в бока и уставилась на него. – Я не так выгляжу, когда ухмыляюсь.

Он выпрямился.

– Так. Как клоун из «Оно».

– Чонгук, – предупредила я его.

– Или как Джокер. Как будто уголки твоего рта…

Я шлепнула по нему полотенцем. Он увернулся и громко рассмеялся. С рычанием я бросилась вперед и снова нанесла удар. Полотенце хлопнуло по его заднице.

– Ха! – воскликнула я.

Его смех прекратился. В следующую секунду он метнулся ко мне и перекинул меня через плечо.

– Немедленно опусти!

Теперь полотенце приземлилось на мою задницу, и я заскулила.

– Мы не одни, Чонгук. Прекрати эту ерунду, – прошипела я и взмахнула руками, чтобы он отпустил.

– Чонгук, опусти девочку на пол, – услышала я Соёп. По ее словам, его поведение не было чем-то особенным для нее. Скорее она хорошо знакома с подобными глупостями.

Он проигнорировал и меня, и свою мать, и зашагал со мной на плече в сторону коридора.

– Куда вы идете? – крикнула нам вслед Соён.

– Я хотел немного пройтись с Дженни, – отозвался он, пытаясь залезть в ботинки. – Перестань ерзать, Пузырик.

Я даже не подумала об этом и попыталась приподняться, чтобы наконец вырваться из его хватки. Чонгук потерял равновесие и, спотыкаясь, сделал шаг вперед. Я ударилась головой о стену и застонала от боли.

– Ты своего добилась, – пробормотал он, но тут же наклонился и поставил меня на пол. Одной рукой он обхватил мое плечо, а другой осторожно прощупал мою голову. – Все в порядке?

Я замычала. Перед глазами появились черные точки, и мне пришлось глубоко вдохнуть и моргнуть, пока я снова не смогла отчетливо видеть его лицо.

– Пузырик? – Его голос стал мягче.

Он стоял совсем близко от меня. Мой взгляд блуждал по его нахмуренному лбу, по темно-карим глазам и предательски задерживался на губах.

У него был красивый рот. Его губы были слегка изогнуты, идеально подходя по форме к моим. Я вспомнила о нашем поцелуе и невольно задержала дыхание.

Я еще внимательнее посмотрела на него. Глаза Чонгука теперь были такими темными, что в слабом свете коридора казались почти черными.

Мгновенно освободившись из его хватки, я откинулась назад настолько, что привалилась спиной к стене. Чтобы избежать вопросительного взгляда, я наклонилась к сапогам и надела их. После этого я взяла из гардероба куртку, надела ее, а затем обмотала шарф вокруг шеи. Только когда немного успокоилась, я осмелилась снова поднять глаза.

– Идем? – спросила я, указывая пальцем на входную дверь.

Некоторое время Чонгук ничего не говорил, а только смотрел на меня. Наконец он тихо вздохнул. Он взял из гардероба куртку и придержал мне дверь.

– Увидимся позже, мам! – крикнул он через плечо. Потом мы вышли на прохладный осенний воздух.

Чонгук вырос в красивом, уютном жилом районе. Все здесь выглядело безопасным, и пока мы шли по главной улице, нас встречали довольно милые люди. Дети носились по улицам на своих велосипедах. Я смотрела вслед каждому из них, благодарная за то, что у меня была причина не смотреть на Чонгука.

Мне было стыдно. Прежде всего потому что я была абсолютно бессильна против чувств, которые его близость вызывала во мне каждый раз. Я знала, что мы никогда не сможем быть больше, чем друзьями, но чем лучше я узнавала его, тем сильнее сомневалась.

– Вы всегда здесь жили? – спросила я, когда мы покидали жилой район.

– Мама купила дом только после развода. Когда мы впервые увидели его, он был совершенно обветшалым, и я даже представить себе не мог, что буду жить здесь.

– Неужели? Выглядит совсем не так.

– Мы старались многое сделать сами, чтобы немного сэкономить. Должен честно сказать, что тогда я не особо помогал. – Чонгук пожал плечами. Мы шли так близко друг к другу, что я почувствовала движение в его руке и автоматически сделала шаг в сторону.

Чонгук остановился.

– А теперь хватит, – прорычал он, взял мою руку и одним мощным движением оттащил меня назад, так что я ударилась об него. – В чем дело?

– Ни в чем, – поспешно ответила я.

На его лбу появились глубокие морщины. Он склонил голову.

– Ты вся напряжена. Я хотел бы знать почему, чтобы мог что-то сделать с этим.

Я закашлялась и сосредоточилась на том, чтобы снова не смотреть на его рот.

– Ты мог бы держаться на расстоянии, Чонгук.

Теперь он выглядел совершенно сбитым с толку. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем я говорю. Он отпустил меня так резко, словно обжегся.

– Ты не должна чувствовать себя неловко в моем присутствии.

Я не чувствовала себя неловко в его присутствии. Я чувствовала себя слишком комфортно. Но я не могла ему этого объяснить.

– Это не так, Чонгук. Я просто немного стесняюсь… это касается твоей матери.

Он остановился.

– Вот почему ты так напряжена? Потому что переживаешь, что может подумать мама?

Я энергично кивнула.

– А я уже решил, что от меня пахнет по́том или чем-то в этом роде, – задумчиво произнес Чонгук.

Я наклонилась и понюхала его.

– Нет, это не так. Но я скажу твоим друзьям обратное, если они когда-нибудь спросят меня. – я слегка толкнула его. – Розэ призналась, что ты болтаешь, будто от меня плохо пахнет.

Он фыркнул.

– Так это правда.

Я подняла бровь.

– Ты должна быть рада, что я хотя бы честен с тобой. Каждый раз, когда ты находишься в той же комнате, что и я, пахнет так, как будто взорвалась кондитерская фабрика.

Я снова хотела толкнуть его, но он увернулся и зашагал быстрее. Когда я не сделала никаких попыток последовать за ним, он повернулся ко мне и пошел обратно.

– Я хочу показать тебе магазин, в котором работал раньше. Так что меньше дуйся и больше иди!

Все вернулось на круги своя, и я была очень этому рада.

– Здесь ты работал? – я подняла голову и посмотрела на ободранную табличку, на которой темно-зелеными буквами было написано Bold Records.

Чонгук кивнул и распахнул передо мной дверь, которая со звоном возвестила о нашем визите. Внутри тихо играла какая-то к-поп музыка, и я с изумлением огляделась. Бесчисленные полки, сплошь уставленные виниловыми пластинками, заполняли каждый миллиметр комнаты.

– Да это же безумие, – пробормотала я и, не раздумывая, направилась к первой полке.

Хотя у меня не было проигрывателя, виниловые пластинки всегда имели для меня особую привлекательность. Идя по проходу, я водила пальцем по ним. Время от времени я вытаскивала одну, внимательно рассматривала ее, прежде чем задвинуть назад и взять следующую в руки. О некоторых группах я знала, о других никогда не слышала.

Когда я добралась до конца первого прохода, я повернулась к Чонгуку, который шел за мной на некотором расстоянии, и посмотрела на него. Он ответил на мою улыбку и подбородком указал идти дальше.

В задней части магазина несколько ступенек вели вниз, в уютно обставленную комнату. Стены здесь тоже были оклеены панельными обоями. По правой продольной стороне комнаты расположилась мини-кухня, а также кофеварка. Мужчина стоял перед холодильником, из которого доставал колу, подростки развалились на диванах и кивали в такт музыке. Настроение, витавшее в воздухе, было действительно особенным. Как будто нас перенесли в другой мир, где есть только музыка и ничего больше.

Чонгук прошел мимо меня к кофеварке. Он взял с полки две кружки, наполнил их и подал мне одну.

– К сожалению, сливок нет. И кофе тоже не особо хорош, но… – он слегка пожал плечами.

– По-моему, здесь здорово, – быстро заверила его я. – Действительно, Чонгук. Я бы с удовольствием купила виниловые пластинки прямо сейчас. А у меня даже проигрывателя нет.

– Когда я работал здесь, чувствовал то же самое. К сожалению, в то время мне пришлось копить деньги на машину. Кроме того, компакт-диски занимают меньше места. Но если у меня будет большая квартира или, может, дом позже, я устрою себе огромную музыкальную комнату. – он подул на кофе и сделал глоток. – Мама не захотела освобождать комнату для этой цели. Я посчитал ее очень эгоистичной.

– Позор, – согласилась я с ним и с серьезным видом кивнула.

– Да, не так ли?

Мы засмеялись, потом Чонгук с чашкой в руке указал на последнее свободное кожаное кресло, стоявшее в центре комнаты. На диване напротив сидела группа подростков, которые дурачились. Один из мальчиков активно играл на воздушной гитаре, что заставило девушку рядом с ним сначала покачать головой, потом улыбнуться. Наконец она придвинулась ближе к нему.

Чонгук предложил мне сесть в кресло, но я благодарно отмахнулась. Вместо этого я удобно устроилась на широком подлокотнике. Он сел в кресло, но сполз на бок, так что мы могли разговаривать, обращаясь друг к другу. Он рассказал мне, как, будучи четырнадцатилетним ребенком, проводил здесь почти каждый день и в какой-то момент просто начал навязывать людям свои личные предпочтения.

Хозяйка хоть и упрекала его за это каждый раз, но понимала, что у него не только хороший вкус, но и отличная подача. Когда она наконец спросила его, не хочет ли он получить временную работу, он сразу же согласился. Правда, вначале ему разрешалось только принимать поставки, распаковывать коробки и оформлять новые заказы, но глаза его сверкали, даже когда он говорил об этом.

– Тебе было грустно, когда пришлось закончить? – спросила я.

Чонгук допил кофе и наклонился вперед, чтобы поставить пустую кружку на стол.

– Это обидно, да. У меня была отличная работа здесь, и я приобрел большой опыт. Однако хозяйка была печальнее меня. В мой последний день она действительно рыдала. – он задрал нос.

Я рассмеялась.

– И мы все знаем, как сильно ты любишь слезливые разговоры.

Он поднял одну бровь и больше ничего на это не ответил. Внезапный визг заставил меня испуганно отшатнуться. Мальчик-гитарист набросился на девушку и защекотал ее бока. Она крутилась и извивалась, хватая ртом воздух. Я усмехнулась в край своей чашки.

– Это так мило, – тихо сказала я.

Чонгук фыркнул.

– Эту уловку уже сто лет применяет каждый шестнадцатилетний парень, который устраивает здесь свидание. Невероятно, что подобное еще работает.

– Это же отличное место для первого свидания. Перестань разрушать мое романтическое представление о нем, – отозвалась я.

Чонгук только покачал головой.
После того как я допила свой кофе, мы снова пошли в магазин и посмотрели пластинки. Мы нашли много тех, что нам обоим нравились, но также и такие, на которые он просто морщил нос. Я позволила ему проводить меня до станции прослушивания, где он надел мне на голову огромные черные наушники, которые мгновенно поглотили все звуки вокруг.

Между тем Чонгук, как оказалось, неплохо знал мой вкус. Последний альбом действительно заставил мое сердце биться чаще. Сияя, я посмотрела на Чонгука. Довольная улыбка расползлась по его губам.

– Мне нравится эта песня, – сказала я, и Чонгуа пожал плечами. Его рука метнулась вперед, и он поднес ее к моему рту. Судя по всему, я говорила слишком громко – сразу несколько человек повернулись в нашу сторону.

После того как затихли последние звуки, я осторожно сняла с головы наушники и поправила волосы.

– После поездки сегодня утром я хотел убедиться, что твой вкус в норме.

– Тебе пришлось пережить только две песни Тейлор Свифт, так что не веди себя так.

Я отложила наушники и двинулась дальше по коридору, в котором до сих пор не была. Тихо усмехнувшись, Чонгук последовал за мной.

Когда вечером мы вернулись к дому Соён, было совсем темно и я дрожала от холода. Впрочем, меня это совершенно не волновало. Чонгук подарил мне один из самых прекрасных дней, которые я когда-либо помнила. Вопреки ожиданиям, я обнаружила, что счастлива от того, что провожу здесь праздники.