1
Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Нелу Шторция обнаружил, что простынь под ним дымится.
Снова?!
Нелу вскочил, словно под одежду ему запустили рой ос. Ноги застряли в разрезе пододеяльника, и Нелу неуклюже свалился на пол. Одеяло стянулось вниз, утащив за собой Плюшу, которая, оказавшись на ковре, принялась носиться кругами, громко тявкая спросонья.
Опять она забралась спать на кровать, а Нелу и не заметил.
— Фу! Тс-с! Тихо! Плюша, нельзя!
Нелу сбивал язычки пламени с простыни, пока собака нервно пыталась поймать собственный пушистый хвост.
Очередной день в цирке, зовущемся его жизнью.
Пламя кое-как удалось сбить ладонями, хорошо, что огоньки в этот раз получились совсем слабые. Но запах гари окончательно въелся в комнату, особенно в настенный ковёр. Нелу в трусах подбежал к окну, рывком раздвинул шторы и распахнул створку. В комнату вместе со свежим воздухом ворвался вопль какой-то ненормальной городской птицы, а кроме неё... На подоконнике восседал жирный голубь, который тут же ввалился внутрь.
— Покровители, нет! Пошёл отсюда! Вон!
Нелу замахал руками, но наглая птица и не думала уходить. С подоконника голубь спрыгнул на письменный стол и вцепился клювом в вафлю, оставленную со вчерашнего вечера. Плюша теперь пыталась допрыгнуть до стула, не прекращая лаять.
Нелу подхватил собачку на руки, сунул её себе под мышку, а второй рукой всё-таки выпихнул несчастного голубя наружу. Тот недовольно улетел, сжимая в клюве вафлю.
— Сынок, у тебя всё хорошо? — послышался приглушённый дверью голос Крины, его матери. — Пахнет странно. Ты куришь?
Нелу застонал.
— Мам, нет! Ты же знаешь! Просто... Нет, тебе показалось, всё хорошо.
— Тогда жду к завтраку.
— Ага, мам, сейчас.
— Плюша у тебя? Не могу её найти.
— Ага, мам. Иду. Мы идём.
Нелу осторожно поставил Плюшу на пол — она была в полном восторге от случившегося незапланированного переполоха; стянул простынь с устрашающим выжженным пятном и скомкал в руках. Надо как-то незаметно постирать и зашить или поставить заплатку. Или проще выкинуть? Настроение с самого утра устремилось к нулю. Вечно скрывать эти возгорания не получится. Придётся однажды признаться.
Впервые он сжёг тетрадь на контрольной в седьмом классе. Тогда, к счастью, всё обошлось: дело было на уроке физики и учительница решила, что коротнуло розетку в парте. Но Нелу точно видел, что никакие розетки тут были не при чём: он просто не знал, как решить задачу, психанул и резко зачеркнул строчку, как вдруг из его пальцев — да, чёрт возьми, прямо из пальцев! — выстрелили искры. Не оранжевые, а кроваво-красные. Бумага, естественно, сразу вспыхнула. Нелу остаток дня проходил в шоке, а Фелдо носился вокруг него кругами и орал, как это было круто.
С тех пор случаи поджогов происходили в разное время. И всегда непредсказуемо. Нелу сжигал книги, занавески, скамейки, собственную одежду, денежные купюры, газеты, обивку сидений в общественном транспорте, мусорки и, вот, простыни. Эта простынь была уже третьей.
Выходит, он играл с огнём и всегда проигрывал.
Признаться, это выматывало. Непонятная гонка, в которую его втянули против воли. Он не просил искры срываться с пальцев. Не просил свою задницу зажигать простыни. Он устал и был напуган. И не понимал, что делать и как с этим бороться.
Все запросы про самоподжоги вели на статьи о пубертате. Немного не то, что Нелу искал, но он честно прочитал их все. В одной ветке комментариев ему посоветовали сходить к школьной медсестре.
Но это было исключено, ведь школьная медсестра — близкая подруга его матери, и сразу разболтает маленькую огненную тайну.
— Дорогой, тебе овсянку со смородиновым или с вишнёвым вареньем? — спросила мама, едва Нелу переступил порог комнаты: с простынёй под мышкой с одной стороны и с Плюшей с другой.
— Мам, я овсянку не люблю, ты знаешь.
Он осторожно поставил собачку на пол, одновременно пытаясь скомкать простыню так, чтобы она ужалась до размеров носового платка. Не получилось. И запах гари стал только сильнее. Длинная чёлка упала Нелу на лицо, скрывая покрасневшие пятнами щёки.
— Что там у тебя? — мать насторожилась и шагнула ближе.
— Ничего. — Нелу спрятал простынь за спиной.
Крина потянула за серый уголок. Ткань развернулась и свесилась на пол, уродливое прожжённое пятно предстало во всей красе — и Нелу сам чуть не загорелся со стыда.
— Ох. — Мама подняла простынь и взглянула на Нелу глазами, полными тревоги, похожими на блюдца с некрепким чаем. Она приоткрыла рот, явно не находя слов.
Нелу, перешагнув через крутящуюся под ногами Плюшу, метнулся в дверь ванной и закрылся на защёлку, прежде чем мама выкрикнула:
— Но ты же обещал, что не куришь! Нелу!
В дверь заколотили её маленькие кулаки. Нелу на всю вывернул кран с холодной водой и сунул голову под струю. Он с трудом втиснул голову между краном и дном раковины, квартирка у них была крошечная, старая, и вся мебель тоже застряла где-то в безвременье. Да и линолеум, и плитка давно растрескались и истёрлись. Но ремонт они не потянут даже с мамиными двумя работами.
Чёрт, гасни же, противное ощущение бегающих искорок под кожей.
И противнее этого чувства была только невозможность открыться маме. Да он даже не мог ей сказать, что работает вместо того, чтобы учиться. Зачем ей новый повод для переживаний? В детстве она и так водила его по врачам каждую неделю, и они, наверное, наизусть выучили Нелу от и до — ну, пока он не приобрел новую бесполезную способность сжигать вещи.
Интересно, нашли бы причину на МРТ?
Он закрутил вентиль с холодной водой и прижал полотенце к лицу.
Вечно прятаться в ванной не выйдет. Да и не первый раз. Может, всё-таки сказать, что он курит? Так будет куда проще.
— Да блин, мам, я попробовал всего одну сигарету! — выпалил он несколько агрессивнее, чем хотел, выбегая из ванной в кухню. Плюша радостно выскочила навстречу из-под стола, молотя лохматым хвостом, будто не видела Нелу по меньшей мере сутки.
Крина быстро взглянула на него и поставила на квадратный столик две тарелки с кашей. В окно, шевеля тюль, стучался ветер, смешанный с утренним солнцем, и мамино платье казалось облитым абрикосовым вареньем.
— Врёшь ты плохо, сынок, — пригвоздила Крина. — Наверняка это что-то по учёбе. Ты пронёс реактивы в спальню?
Нелу моргнул, убрал мокрые волосы с лица и сел за стол.
— Да.
Мать выдохнула, садясь на стул напротив.
— Ну вот, сразу бы сказал. Выкинь всё немедленно. У нас же газ, мало ли что. Весь дом из-за тебя взорвётся или сгорит, не приведи Покровители.
Нелу угрюмо кивнул и принялся за свою порцию каши.
Пусть лучше так, чем судорожно придумывать неправдоподобные отмазки.
— На учёбу не опоздаешь?
Нелу стал жевать быстрее и мотнул головой.
— Не. Успею.
— У тебя вроде сегодня экзамен?
Нелу напрягся, уткнувшись в кружку с чаем. Он пытался вспомнить: какое число он называл матери? А сегодня какое? Вдруг она проверяет его? Да ну, он ещё ни разу не прокололся. Наверное. Но лучше проявить осторожность.
— Мне автомат поставили, я разве не говорил? — Нелу поднял на мать невинные глаза. — Но я попозже поеду на консультацию по другому предмету. По... м-м... ветеринарной экологии.
Крина внимательно посмотрела на него и всплеснула руками. Нелу на секунду испугался, но довольный мамин возглас всё расставил по местам.
— Ну что за умница, сынок! — Она потянулась рукой и потрепала его по длинной чёлке, падающей на глаза. — Много человек из группы получили автоматы? Или только ты?
— М-м... Трое, — ляпнул Нелу наугад, стараясь не краснеть ушами.
Не проколоться бы, хотя он держался уже целый год.
— Ну хорошо. Замечательно. Покровители, какое счастье, что тебе не нужно сдавать единые экзамены и потом ещё вступительные, как вспомню, так вздрогну. Соседкина дочка сейчас сдаёт, так мучается, бедная. А у тебя всё позади.
— Ага. Хорошо.
Нелу сосредоточенно стучал ложкой по тарелке и старался делать самый непринуждённый вид. Поначалу ему это притворство напоминало ситуацию, когда проходишь мимо охранника магазина без покупок: нужно сохранять каменное лицо и вести себя естественно, но вдруг ты ловишь себя на том, что совершенно не помнишь, какая у тебя обычно походка. И куда девать руки. И в какую сторону смотреть. Но у него было время, чтобы натренироваться.
Хотя Нелу прекрасно понимал: актёр из него был бы никудышный. Ну а то, что мама до сих пор его не раскусила, означало лишь что она безоговорочно ему верит.
И от этого вкус лжи становился только горше.
— Спасибо, мам, — пробубнил он и отнёс тарелку в раковину. — Ты сегодня в поликлинику?
— Ага. — Крина выпорхнула в прихожую, на ходу повязывая на голове платок: концы сзади между волосами и шеей, протянуть и закрепить узелком на макушке, чтобы заострённые кончики торчали как озорные маленькие ушки.
Нелу понятия не имел, зачем маме эти платки — и зимой, и летом. Всё равно ведь на дежурстве придётся снять. К тому же пёстрая ткань прятала её волосы, которые уж точно были красивее нарисованных цветочков: длинные, тяжёлые, с шёлковым шоколадным блеском. Крина вообще была эффектной молодой женщиной, иногда их с Нелу принимали за брата с сестрой. Из косметики мама пользовалась только помадой (всегда одной и той же) и тушью для ресниц, и в свои тридцать семь была похожа на вчерашнюю студентку: миниатюрная, стройная, с высоким звонким голосом и суетливыми быстрыми движениями.
Нелу вымыл посуду, глядя из крошечной кухни на то, как мама в прихожей красит губы и надевает удобные туфли на низком каблуке. Приходилось тянуть время, чтобы она не поехала с ним на автобусе: поликлиника, где она работала несколько раз в неделю, находилась в той же стороне, где и ветеринарная академия.
В которую Нелу не нужно было ехать. Но где, как думала мама, он учился уже второй год.
— Во сколько у тебя консультация? — спросила Крина, уже щёлкнув замком в двери.
— В час, — брякнул Нелу наугад.
— Тогда запусти стирку. И закажи новый комплект белья, только постарайся не испортить его, пожалуйста, малыш.
Нелу покоробило от этого словечка. Хотелось капризно выкрикнуть, что он не малыш — но такие возражения звучали глупо даже в тринадцать, не то что в его почти-девятнадцать. В конце концов, мама ведь не хочет его разозлить. Нелу мысленно посчитал до трёх, пережидая, пока схлынет раздражение, и покорно ответил:
— Да, мам.
— Тогда удачи! До вечера. Умничка мой.
— Пока, мам!
— Люблю тебя!
— Ага, и я.
Дверь захлопнулась. Сонно тявкнула Плюша, уже успевшая задремать в своей лежанке — одной из четырёх, заботливо расставленных по всей квартире.
Нелу выдохнул и уткнулся лбом в шкафчик над раковиной.
Но простоял он так всего пару секунд — до тех пор, пока его не поразила молния озарения. Чёрт, надо же на работу! Некогда ныть и вздыхать.
Он наспех запустил стиральную машину, влез в джинсы и толстовку, почесал между ушами сонную Плюшу и, схватив рюкзак, выбежал в подъезд.
***
— Куда летишь? Эй!
Нелу споткнулся у подъездной двери и развернулся назад. У скамеек, сунув руки глубоко в карманы, крутился Фелдо.
— На работу. За мопедом иду.
— А... ну да, утро же.
Фелдо взъерошил светлые волосы, которые и так постоянно выглядели словно он ни разу в жизни не брал в руки расчёску. Под глазами у него красовались синяки, и Нелу вспомнил: ну конечно, Фелдо же с ночного дежурства. Тут они с Криной были даже похожи: оба могли сутками пропадать по работе, оба служили на благо общества. Мать — медсестрой и фельдшером, Фелдо — в пожарной части. Правда, он ещё только учился, но помимо учёбы в академии брал дежурства помимо обязательной практики.
Нелу снова стало жарко от стыда. Было время, когда мать в разговоре как бы между делом упоминала, что Фелдо поступил неосмотрительно, когда ушёл после девятого класса. И говорила, какой Нелу молодец, что остался в школе до одиннадцатого. Не хотелось этого замечать, но будто бы в её голосе звучало скрытое осуждение. Хорошие мальчики не уходят после девятого класса. Хорошие мальчики постоянно готовятся к экзаменам. И сдают их на «отлично», конечно.
И, чёрт, как же иронично, что это именно Нелу завалил экзамены и в итоге не учится нигде, занимаясь своими делами. Которые мама непременно назвала бы мутными и крайне опасными, если бы узнала о них. А вот Фелдо — прилежный студент. Пусть не университета, а спасательной академии, но всё же.
Как же всё перевернулось.
— Я гадалку нашёл, — заявил Фелдо заговорщическим тоном, наклонившись к Нелу. — Выкладывает ролики. Красивая-я. — Он прицокнул языком, сложив пальцы щепотью. Нелу хмыкнул.
— Запал на гадалку?
— Ничего подобного. — Фелдо оскорблённо сморщил нос. — Она практикует ваши райхианские штуки. И я думаю, может помочь.
Настала очередь Нелу оскорбиться.
— Наши райхианские штуки?!
Фелдо поднял руки вверх.
— Тише ты, не кипятись. Я, конечно, с дежурства в пожарной части, но при себе у меня нет огнетушителя. Как твои спонтанные поджоги? Кто-то ещё пострадал?
— Только простынь, — буркнул Нелу, шагая через двор.
— Ага, это на самом деле или ты так называешь другие случайные происшествия?
— Заткнись.
Они прошли мимо всех подъездов с аккуратными палисадничками, заботливо выпестованными тётушками-активистками. Над головами шелестели старые тополи, рассыпая коробочки с мерзким пухом, а ещё выше скрежетали стрижи, готовые влетать во все открытые форточки на верхних этажах. Типичный июнь в Озёрье: шумный, душный, солнечный и пыльный.
— А тёть Крина дома? — спросил Фелдо, забегая вперёд Нелу.
— Не. Уехала в поликлинику.
— Эх. Я бы её супчику поел. Который с сухариками.
— Ключи тебе дать? Заодно из стиралки бельё повесишь сушиться, а то я только вечером вернусь, мама будет злиться, если найдёт всё мокрым и скомканным.
Фелдо заиграл бровями, прикидывая свои выгоды.
— Ладно, идёт. Плюшу покормить?
— Нет! — ужаснулся Нелу. — Она ела! Будет делать вид, что это самая голодная собака в Уделах, но ты не поддавайся.
— Понял. Женщины все такие, — согласился Фелдо с видом знатока. — Ладно. Сообщи, если надумаешь ехать к гадалке.
— Угу.
Он протянул руку, и Нелу сунул в раскрытую ладонь ключи от квартиры. Ну, хоть Плюше не будет скучно.
— А гадалка-то нам зачем? — опомнился он.
— Ну как же. Мы столько всего перепробовали за год. Экстрасенсы многим помогают. Видел то шоу по телеку?
— Мне не пятьдесят, чтобы смотреть телек.
— Да ладно. — Фелдо пихнул Нелу кулаком в плечо — довольно ощутимо. — У нас в пожарной части висит. Иногда можно залипнуть, когда на сутках в комнату отдыха приходишь. Я, конечно, в это всё не верю, но у райхи же правда есть колдуны. Это-то отрицать не получится.
Нелу поджал губы. Он больше верил архивным документам и показаниям свидетелей, но в некоторых случаях — как, в частности, с его отцом, — концов уже не найти. Пора это признать спустя год упорных поисков. Но гадалки... Он не был готов пасть так низко. Хотя Фелдо светился искренним энтузиазмом.
— Покровители, не верю, что ты веришь в эту муть! — вспылил Нелу. Они завернули во двор, к гаражам-«ракушкам», и на них выскочила компания детей на самокатах, чуть не сбив Нелу с ног и подняв облако скрипящей на зубах пыли.
— Скорее бы запретили эти самокаты, — с видом деда проворчал Фелдо, стряхивая пыль с волос. — Шеи переломают.
— Запретят электро, — поправил Нелу. — На обычных мы с тобой тоже гоняли.
— Но никого не сбили.
— Это была случайность.
Нелу открыл гараж. Они с мамой купили «ракушку» пару лет назад, чтобы хранить там некоторые вещи, которые уже не влезали в крохотную квартирку. Повезло, что сосед продавал, а то не досталось бы за такую цену. Другим парням гаражи оставались «в наследство» от отцов, но Нелу был лишён такой роскоши. Его отца, Мануша Шторцию, убили ещё до его рождения.
Фелдо крутился рядом с деловым выражением лица, и Нелу едва сдерживался, чтобы не съязвить. Раньше именно Фелдо подталкивал скромного друга на слабоумно-отважные похождения (никакого беззакония, только подростковые безрассудства!), но с поступлением в академию стал умничать насчёт безопасности. Ещё удивительно, как не спросил о выключенных электроприборах... Чёрт, не стоило зарекаться.
— Ты, кстати, что, правда оставил стиралку одну крутиться? Ты чего такой безответственный? — Фелдо протиснулся в гараж и влез между Нелу и мопедом.
— Ещё и свет в прихожей не выключил. Чтобы Плюше было не грустно.
Нелу надел шлем, а Фелдо в это время изображал, что умирает в муках от сердечного приступа.
— Слушай, ну хватит, — вздохнул Нелу, затягивая под подбородком застёжку. — Я тороплюсь, ты уже со смены, а мне на работу надо. Ключи я тебе дал, вот и проверишь все электроприборы. И к гадалке твоей красивой сходим, так и быть.
— Ура, я тебя продавил!
— Я особо и не сопротивлялся.
Фелдо радостно хлопнул Нелу по плечу, подкинул в воздухе ключи от квартиры и поскакал опустошать холодильник. Нелу покачал головой, глядя ему вслед. Крина ни за что не станет возражать, это он знал: мама с детства прикармливала Фелдо, когда они с Нелу и другими мальчишками прибегали со двора перекусить. Райхианское радушие она несла даже в шумном удельском Озёрье: пироги, похлёбки и маленькие жареные хлебцы со специями могли появиться на столе в любое время суток, если Крина чувствовала, что кто-то в них нуждается.
Такая уж у него мама: сама тянула в одиночку и сына, уехав далеко от родителей, и соседских детей не обделяла.
Нелу выкатил мопед, закрыл гараж и двинулся на работу, в зоомагазин.
***
Луна над городом висела большая, с откусанным бочком, золотисто-розовая. Смена у Нелу прошла как обычно: много суеты по мелочам, немного ругани от начальства и много-много вопросов покупателей. Но он справлялся — почти год, как справлялся. А Нессе лишь бы поворчать, будто ей не тридцать два, а все девяносто девять.
Нелу свернул под арку во двор. В этом месте дома смыкались, как кирпичный мешок, и даже июньский вечер тут становился темнее, будто приглушили свет. Зато напрямик по дворам выходило быстрее, чем объезжать вдоль дорог. Мама, наверное, волнуется.
Со стороны мусорных контейнеров доносился какой-то грохот. Нелу осторожно объехал разбросанные бутылки и банки, мысленно отметив, что этот двор никогда не выглядел таким замусоренным. Наверное, стая собак прибежала шарить в поисках съестного.
Перед мопедом промелькнула какая-то тень, не попав в свет фар. Нелу вздрогнул от неожиданности, дёрнул руль, и переднее колесо наехало на пластиковую бутылку, которая треснула с омерзительным хлопком.
Тень пронеслась сбоку. Быстро повернув голову, Нелу успел заметить какое-то крупное существо на четырёх ногах.
И тут же в пальцах зачесалось, стало горячо — как перед приступами воспламенения. Чёрт, только не сейчас, только не за рулём, нет, не во дворе...
Он наспех завернул за навес для мусорных баков, спрыгнул с мопеда и сбросил с рук перчатки прямо на землю, так быстро, как только мог, скрипя зубами от необъяснимого отвращения к себе.
Так не должно быть. Нормальные люди не поджигают вещи руками. Это против природы, это опасно, это страшно, это...
Из ладони сорвался сгусток красного огня и зашипел, ударившись об асфальт. Тополиный пух вдоль бордюра радостно загорелся алой лентой, искрясь как новогодний огонёк.
Нелу не успел как следует отрефлексировать своё второе воспламенение за сутки — в груди странно щемило, под кожей кололо часто, дробно. Похоже на приступ, но не совсем: не в лёгких, а будто вокруг них. Нелу потянулся за ингалятором, но передумал. Вдруг подожжёт рюкзак и свою одежду заодно. Оказаться посреди двора голым, покрытым пеплом было бы ужасно. И мама расстроится.
Сбоку раздался рык, похожий на треск сминаемых пластиковых бутылок, такой же противный и лопающийся, будто в горле существа стояла влажная слизь. Нелу резко развернулся всем телом, из ладони снова вяло соскользнуло пламя. Но теперь это его почти не волновало.
У мусорных баков припало на передние лапы странное существо: напоминающее лысую собаку с горбатой спиной и выступающим хребтом. Но уши были маленькие, прижатые к кожистой голове, а морда — укороченной, тупой и зубастой. Мелкие глаза пылали яростью, длинные пальцы напоминали человеческие, и всё вместе выглядело настолько отвратительно, что хотелось отвернуться.
«Упырь», — мгновенно понял Нелу.
О том, что они существуют, стало известно всем Уделам всего три года назад. Некоторые до сих пор считали упырей глупым вздором, выдумкой конспирологов — хотя, говорили, в Озёрье давно жила большая община, не особо-то и скрываясь. Но Нелу никогда с ними не сталкивался. Знал только, что это жуткие твари, которые вылезали из-под земли в виде костлявых лысых недо-собак, движимых болотными духами, нападали на людей и, набравшись сил, могли занимать тела мертвецов — вот уж что звучало жутко и противоестественно. Нелу не особо верил в это — научных исследований, подтверждающих возможность такого перерождения, он не нашёл. И болотные духи не считались официально зарегистрированной «фауной» Уделов. Видео в интернете могли быть графикой или работой нейросетей, но...
Тварь у бака выглядела в точности, как в тех роликах.
— Не жри меня, — прохрипел Нелу и приподнял руки. — Я тощий и люблю животных. Хотел поступать на ветеринара. Я бы выписал тебе витамины, чтобы не лысеть — что скажешь?
Упырь ничего не сказал. Приподнял передние лапы, присев на задних, будто готовился к прыжку. Нелу сглотнул. Надо было вскочить на мопед и скорее убраться отсюда, но что-то подсказывало, что резкие движения спровоцируют тварь на нападение. И какую скорость она может развить? Наверное больше, чем мопедовские пятьдесят километров в час.
Под кожей чесалось, даже во рту — язык и дёсны будто натёрли стекловатой. На пальце вспыхнула искорка, нетерпеливо упала на асфальт, как микро-метеор.
— Не двигайся!
Нелу резко повернул голову. В упыря полетел какой-то светящийся шар, разбился о костлявое плечо фейерверком из осколков и, к ужасу Нелу, залил пламенем всё тело твари.
Упырь завыл, покатился по земле среди разбросанного мусора. К нему бросился человек — кажется, парень в красной куртке и серых джинсах, невысокий и худой, телосложением похожий на самого Нелу. На секунду показалось, будто у него вместо лица какая-то хтоническая жуть, но это была всего лишь маска в виде черепа волка или шакала. Парень выхватил что-то из-за спины и с размаху запустил в упыря. Тот несколько раз дёрнулся, изгибаясь в позвоночнике, заскрёб когтями по асфальту и рассыпался на чёрные дымящиеся куски.
Нелу тяжело сглотнул.
— Зачем ты это сделал? — спросил он и вдохнул через ингалятор.
Парень подбежал ближе, поднял с земли и сунул за пояс что-то вроде биты с железным наконечником, отскочил от останков упыря и схватился за электросамокат — Нелу не сразу заметил транспорт.
— Чтобы тебя не сожрали, — глухо ответил незнакомец.
— Но он был беззащитным! Он как... животное, — Нелу начал фразу с возмущения, но закончил невнятным бормотанием. Схватка, завершившаяся за считанные секунды, потрясла его настолько, что в мозгах будто бы что-то взорвалось.
— Это ты был бы как животное. Как кролик у лисы в когтях. Сладкий и сочный. Слушай, ты... искришь? — парень склонил голову на бок. Он не снимал маску с черепом, и движение выглядело странно. Нелу было некомфортно разговаривать с кем-то, так старательно скрывающем лицо.
— А?
Парень указал рукой в сторону, где ещё недавно горел тополиный пух из-за огня, упавшего с пальцев Нелу.
— Огонь. Ты можешь его вызывать?
Нелу машинально стиснул пальцы, горячие и сухие. Соврать? Но ведь... вызывать он не умел. Огонь всегда приходил сам, когда никто его не звал.
— Н-не могу, — признался Нелу. — Оно... само.
Парень ощупал свои карманы и тихо выругался.
— Блин, визитку забыл.
Нелу удивился.
— А ты её вообще носишь?
— Нет.
Нелу промолчал.
Тёмный двор оставался безлюдным, но со стороны дороги доносились шумы двигателей автомобилей и голоса. В душном пыльном июньском вечере стояли запахи выхлопных газов, гарь от останков монстра и, парадоксально-осторожно вплетаясь, пробивались из окон ароматы готовящейся еды.
— Дай свой номер, — продолжал настаивать парень. — Расскажу про искру.
— Ты чародей? — недоверчиво уточнил Нелу.
Про чародеев стали говорить примерно в одно время с упырями. Они использовали для охоты какой-то особый огонь и в целом вокруг них сложилась слава жестоких и расчётливых воинов — что-то вроде особого подразделения спецназа на службе у властей. Но ведь воспламенения Нелу не могли быть связаны с чародейской силой. Он не учился этому. Это какая-то дурацкая аномалия, ошибка природы. Правда ведь? Никакой бородатый дядька не приходил к нему и не говорил: «Ты чародей, Нелу».
Парень фыркнул, из-за маски звук получился особенно грубым и глухим.
— Нет. Чародеи коррупционные сволочи. Мы из «Воздуха».
— Не из плоти и крови? — брякнул Нелу, теребя лямки на рюкзаке.
В прорезях маски не было видно выражения глаз, но Нелу догадался, что парень посмотрел на него как на дурачка.
— В общем, если хочешь нас найти — найдёшь, — с долей напускного пафоса произнесла шакалья маска.
Парень встал на самокат и покатил со двора, а Нелу в смешанных чувствах смотрел то ему вслед, то на пепел, оставшийся от упыря.
Это всё очень походило на какой-то абсурдный спектакль. Но чудовище на помойке совершенно точно было настоящим и, Покровители, страшным. Не хотелось бы наткнуться на такую тварь во время прогулки с Плюшей. Пожилая маленькая собачка стала бы закуской на один зубок.
Тряхнув головой, он развернулся, сел на мопед и вместо того, чтобы двинуться прямо домой, поехал к круглосуточному магазинчику. После всех происшествий хотелось выпить банку газировки. И можно захватить домой кефира и баранок.
А ещё там работала симпатичная кассирша.
Однако когда Нелу пронёс покупки к кассе, там никого не оказалось. Хотя магазин совершенно точно был открыт. Нелу постучал пальцем рядом с подставкой для мелочи, вытянул шею, заглядывая за прилавок. Позвал:
— Извините пожалуйста, есть кто-нибудь? Можно пробить покупки?
Никто ему не ответил.
Нелу пожал плечами и хотел разочарованно уйти безо всего, но вдруг дверь в подсобку приоткрылась, словно что-то толкнуло её с обратной стороны. Послышался скрежет когтей по плитке и скулёж. Нелу сглотнул, глядя на дверь. Чёрт, неужели ещё один упырь? Многовато с него за один вечер. И как с ним справиться? Закидать пакетами кефира?
Дверь толкнули сильнее, и из неё, испуганно тявкая, выбежала небольшая собака. Дворняжка, рыжая с тёмными пятнами. Поскальзываясь на плитке, она пронеслась мимо Нелу и выскочила на улицу.
— Эй, ты чья? — Нелу побежал следом. Ошейника на собаке не было, по району бродили упыри, а если она сейчас убежит, то найти хозяина будет уже трудно.
Собака помчалась по двору, мимо ароматных кустов жасмина, перепрыгнула через низкий заборчик и метнулась в проём между двумя домами. Нелу старался не отставать, хотя в груди скоро начало сжиматься и хрипеть.
Пришлось признать, что четыре лапы бегут быстрее, чем две.
Собачий хвост мелькнул за поворотом, а когда Нелу, тяжело дыша, выкатился в тёмный узкий проулок, никакой собаки там уже не было.
— Стой же! — выкрикнул он бессильно. — Я же для тебя стараюсь!
Что-то подсказывало, что надо бы перестать чувствовать личную ответственность буквально за всё на свете. Но когда дело касалось животных, Нелу не мог просто так сдаться.
Он заглянул в соседний двор. Проверил детскую площадку. Спросил незнакомых парней с пивом, не видели ли они собаку. Свернул за спортивную коробку к новому двору. Никаких собак...
Зато было что-то другое.
Сбавив шаг, он приблизился к тёмной фигуре, лежащей на асфальте прямо у припаркованных машин. Под фигурой разливалось пятно, похожее на бензин, но по запаху Нелу уже издалека понял, что это кровь.
На асфальте, распахнув глаза, лежал молодой мужчина. Мёртвый. И, кажется, лежал совсем недолго. Рядом с ним валялось раскрытое удостоверение.
Одной рукой доставая телефон, чтобы вызвать «скорую», Нелу присел и склонился над документом.
В графе «имя» значилось одно слово:
Бессмертник.
«Какая ирония», — подумал Нелу горько.