Старшая сестра Тобирамы и Хаширамы [Книга 1]

     С момента рождения прошел один год. Я много чего узнала, и огорчилась из-за этого недопонимания.
    Моя мать, ушла, так и не проявляясь предо мной. Обидно, ничего не скажешь...
    Когда прошло несколько месяцев, где-то примерно 4, я научилась ползать, а уже в 7 месяцев ходить.
    Мой отец наредкостный глава Сенджу. Порой он сам мне показывает документы по клану. Хотя я вся в непонятках из-за этих мелких закорючек, но говорить научилась, да даже понимать папу.
     Сегодня он мне пообещал, что мы будем учить хирагану и катакану, а после займёмся уже тренировками.
     Подходя к нашему дому, я услышала крики и ругательства. Быстро забежав в дом увидела то, что вообще не ожидала увидеть. Пришла моя мать.
    Что я могу о ней сказать. Как папа и говорит, одним словом  дикарка! Белые волосы... Нд-а, не мама, а не пойми кто перекрашеная...
     ВОТ ТУТ МЕНЯ И ЗАМЕТИЛИ!
–О, Дочурка!!!- она быстро подбежала ко мне и попыталась обнять меня, как вдруг отец гаркнул:
–Это не твоя дочь!! Ушла из дома!! Здесь тебе не место! Тебе не поздаровится...
    Это было предупреждение! Но мама на это никак не отреагировала, просто проигнорила, пытаясь схапать меня в свои медвежьи-дикарские объятия.
     Я посмотрела на папу с, как будто, немым вопросом: "хто это?", а он на это только вздохнул.
     Вдруг вспомнила, как папа себя ведёт со старейшинами (довелось увидеть), и попыталась скопировать его лицо, манеры речи и жесты.
       Изменяемость за считанные секунды. Из удивления к отчуждению и беспрестанному лицу, резкие движения к скованным, а также мимика и поведение к холодному и презрительному взгляду. Вот и весь портрет. А теперь, начинаем разговор по взрослому:
–Здравствуйте, но я Вас, женщина, впервые вижу. Имейте ввиду, не прыгайте на чужих людей, которым будет отвратительно такое действие и внимание со стороны,- посмотрела на шокированную моську предо мной матери и продолжила:-...дикарки... Вы мне никто, и видеть я Вас не хочу, это во-первых. Во-вторых, позвольте пройти к моему родному отцу, чтобы он меня посвятил в наших, клановых, делах, химе я, как никак. И в-третьих, не приходите в этот дом больше. Это не проходной двор, где можно просто так прогуливаться.- всё это я говорила тонким, жёстким и холоднокровным голосом, ни капельки не проявляя никаких эмоций. Прям как папа!
     Когда я всё проговорила, я наклонила голову на правое плечо, чтобы казаться милой, судя по всему, этого не получилось, так как недо-мать вздрогнула и с испугом посмотрела на меня, а у неё в уголках глаз начали скапливаться маленькие капельки слёз, но я тем временем не пыталась хоть как-то проявить для неё свою благосклонность, и сказала своё последние жёсткие и острые, как нож, слова:
–Пошла вон отсюда.
    Это было последней каплей её сдержанности. Она резко встала, больше не пытаясь распускать руки, и побежала на выход, а на ее глазах стояли слёзы. Горя, потеря, отчуждение и душевное потрясение, от которого не так просто избавиться... Сама виновата. Не люблю слёзы...
     Я перевела глаза на папу и всё резко изменилось. Всё.
     Из отчуждения и беспрестанному лицу к радостному и весёлому лицу, скованные движения к резким, а также мимика и поведение к теплому и восхищённому взгляду.
     Папа стоял в астрале и был в шоке от прошлого предстоящего спектакля.
     Заговорила я первая, кстати.
–Па~ап! Ты мне обещал, что я буду учить алфавит. Хирагане и катакану.- и миленькая такая улыбочка, совсем не похожая на прошлую меня, холодную и серьезную.
     Сам того не замечая, отец кивнул и показал мне учебник на его столе.
     Я быстренько подбежала к рабочему папиному столу и взяла книжку. Толстенькую такую, упитанную. Взяла, так сказать, под мышку книжку, добежала до двери на выход, резко повернулась к папе, улыбнулась "а-ля 24 зуба", поклонилась и тихо сказала:
–Пока пап! Я лучше выучусь сама возле тренировочного полигона!!!- и ушла.