Спецотдел. Туз в рукаве.

Что ни день, то новое дело. Полицейские Беляка удивлялись нашей скорости. А мы ничему не удивлялись. За эту рабочую неделю столько подлостей навидались! Причем все дела были простенькие, небольшие, а гнусность везде была совсем не простенькая и не маленькая.

С мамой больше ссор не предвиделось. Мы вечерами смотрели либо какие-нибудь шоу, либо ее любимые мелодрамы. Ник тоже с удовольствием проводил с нами время в гостиной, параллельно с просмотром телевизора играл в мой телефон. А иногда с Гошей по сети в какую-то стрелялку. Гоша был рад новому другу. Я даже слышала, как он записывал голосовое сообщение какому-то однокласснику. Хвастался, что с ним общается двадцатишестилетний парень. Одноклассник ему, конечно же, не поверил.

Муся, как только я ей рассказала о грядущем вечере встречи выпускников, отказалась от похода туда. Но после моего сообщения, что я должна попасть в «команду» колдуна с помощью Светы Араптановой, тут же передумала. Она вознамерилась встретиться с теми, с кем мы провели девять (Муся меньше) не очень счастливых лет, чтобы быть в этот день со мной. Знает, как я не люблю одноклассников. Да и Рома, едва мы рассказали ему обо всем, захотел пообщаться со старыми знакомыми.

– Нам нужно платье! – позвонила мне в среду Муся. На часах было шесть утра! – Пойдем в магазин?

– Какой магазин? У меня работа.

– Вас не отслеживают! Можно и заехать по пути.

– Разве у нас есть нормальные магазины?

– Мы к родственникам Ромы ходили, которые тут жить остались и не переехали в Москву. И они рассказали, что месяц назад какой-то магазин с классной одеждой открылся. В подвале, с неприметной вывеской, зато шмотки там – закачаешься. Короче, сегодня едем! У Ромы важные дела с местной полицией, поэтому жду тебя с Ником возле своего дома.

– Сейчас?..

– Нет, конечно, как свободная минутка появится. Роме сбежать от местного начальства тяжело. А вы словно кошки на свободном выгуле.

В общем, так мы и купили новые наряды. Я ограничилась одним платьем, а Муся конкретно так закупилась. И новыми джинсами обзавелась, и кардиганом, и двумя юбками, и тремя топами... И все это помимо того, за чем мы пришли.

В этот же день, в среду, как только мы раскрыли очередное дело, я решила, что следует навестить папу. Ника звать с собой не хотелось. Поэтому я сказала ему идти домой, захватив мое новое платье.

Время было полседьмого. А папа работал до шести. Надеюсь, он дома...

Сердце колотилось, ладони потели и мерзли. Я нервничала. Мы давно с ним не виделись. И я его ненавидела все это время. Ненавидела, презирала. Только в последнее время негативные эмоции начали утихать. Не знаю, в чем причина. Может, я устала от них? Или поняла, что от этой ненависти хуже только мне? Как же хорошо, что Высшие Силы не навредили ему из-за моих эмоций... Но я давно поняла, что родственников Высшие Силы не трогают. Кровных родственников.

В булочной в доме мамы купила любимые папины булочки с сахарной пудрой снаружи и джемом внутри, пачку черного чая. И пошла к нему... В домофон решила не звонить, набрала код, который не менялся уже несколько лет. Поднялась на нужный этаж, вдохнула-выдохнула, пытаясь усмирить бешеное волнение. Не усмирила. Но не стоять же век под дверью? Постучала.

За дверью были слышны какие-то звуки. Я сглотнула, сжав в руках булки и чай. Дверь открылась. Передо мной предстал папа. Обросший, с щетиной, со всклоченными темно-русыми волосами, с выгоревшими бровями и яркими-яркими голубыми глазами.

– Ада? – удивленно спросил он, и из-за его удивления морщинки на широком лбу с залысинами стали еще глубже.

Я впихнула ему в руки булки и пачку чая. Он взял, все так же непонимающе хлопая круглыми глазами. У меня ведь такая форма глаз в него... Как и острый нос.

– Ты в гости ко мне пришла?

Кивнула. Он посторонился.

– Заходи.

Я огляделась. Квартира была убрана. Только коричневый диван, на котором папа спал, не заправлен. И рядом с диваном на полу стояла наполовину пустая бутылка перцовки и рюмка.

– Пьешь опять? – спросила я.

Он пожал плечами и пошел на кухню ставить чайник. Я двинулась за ним.

Кухня, конечно, не сверкала чистотой, но поверхности были протерты, немытая посуда отсутствовала. Я села на табуретку. Папа достал из холодильника кастрюлю.

– Я суп приготовил. Будешь?

Есть не хотелось. Но и отказать ему не могла.

– Какой?

– Солянка.

– Накладывай. Только не много.

– Знаю. – Он кивнул со знающим видом. – Вы с мамой едите как птички.

Не сказала бы, что мама ест мало. Она больше всех в семье пеклась о том, чтобы мы ели не мало и не много. Ругала бабушку за то, что нас пыталась откормить. А нас с Гошей ругала, что мало едим.

Пока папа наливал мне суп, я разглядела и его, и его энергополе, которое было чисто. Никакой лярвы... Это разочаровало меня. Мне даже захотелось плакать. Но я сдержалась. Моим надеждам не суждено сбыться... Значит, он такой человек. И добровольно пьет. И пил всегда добровольно, игнорируя эмоции и желания мамы, сына и дочери. Это не дядя Моисей, попавшийся на удочку алкоголизма из-за горя. Из-за горя он начал пить, да лярва образовалась на этой почве, и ему было очень трудно перестать. А здесь... Не знаю, никогда не была зависимым человеком, и мне папу не понять. В чем радость алкоголя? В чем радость вечных скандалов с семьей? В чем радость неуважения со стороны окружающих тебя людей?

– Как дела у тебя, Ада? Гоша сказал, ты теперь в полиции служишь?

– Да.

– И как? Страшно? Это ведь опасно.

– Я же ведьма, что мне будет?

– Ну да... – он странно хмыкнул. Может, понимает, почему не может прийти к нам в гости? Я ведь запутала ему дорогу к нам.

– А у тебя как на работе?

– Потихоньку.

Наступившее молчание сказало мне, что нам с папой не о чем поговорить. Мы никогда с ним не были близки. Я всегда общалась лишь с мамой. С Гошей мы больше ругались, да смеялись. А с папой... С папой молчали. Ну и я возмущалась, когда он пил. Наверное, нам никогда не быть близкими? Я не приму его выбор пить. А он не примет мое желание, чтобы он бросил. Да и даже если бы не было алкоголя, если бы прямо сейчас он бросил пить, что бы мы с ним обсудили? Все так же. Ничего. Мы разные люди. У нас разные интересы. Разное мнение. Мы совсем не похожи, если не считать какие-то внешние черты. Наверное, следует это принять. И успокоиться окончательно. Так бывает. Одна семья, а люди чужие. Мне грех жаловаться, ведь у меня как минимум один человек всегда на моей стороне. Это Муся. И, возможно, теперь появился второй? Что Ник, что Маруся заняли в моем сердце больше всего места. Родные по крови тоже всегда будут там, но нам и из-за разницы в возрасте, и из-за разных интересов во многом не понять друг друга. Да, мы рядом. Да, мы друг другу поможем, если нам нужна будет помощь. Но это совсем не то, что и духовная близость. Если бы мы все хотели идти друг другу на встречу, а не оставаться при своем мнении, то может тогда... Но увы... Почему-то ни я, ни родные не хотят уступать.

Солянка согрелась. Папа поставил передо мной наполненную тарелку. Я попробовала. Было пересолено, но довольно вкусно, и я похвалила его еду. Он улыбнулся. И начал рассказывать, как готовил ее. И как все на работе удивляются, когда он контейнеры с едой приносит.

– Говорят: «Андрей, ты где так готовить научился? В понедельник у тебя пюре с котлетой, во вторник хачапури, в среду чебуреки, в четверг лагман, в пятницу домашняя шаурма!»

– А что ж ты на повара не пошел?

– Да не знаю... – он почесал в затылке. – Надо было.

Чайник закипел. Сладкого мне не хотелось, но я взяла одну булочку. Сама же их принесла!

– Вкусные, зараза! – пробурчал папа с набитым ртом, указывая на булки.

Я кивнула.

Когда собралась уходить, папа сказал:

– Ты заходи, если что, Адуська. Папку не забывай. Да, не удался я как отец... Но я же все еще вас люблю.

Может быть, и любит. Но я с детства считала, что если бы любил, ради нас не пил бы. А он все разрушил... Хотя дело и не только в нем. Мама его выбрала. Видела, какой он, и выбрала. Может, все это всего лишь ошибка. Мамина ошибка и папина слабость. Зато мы с Гошей на этом белом свете существуем. И вполне неплохо. Не могут люди не ошибаться. И не всем быть сильными во всем. Папу не изменить. Прошлое не изменить. Мне стоит принять все это, а не мучиться, страдая от мыслей: «А если бы...»

– Буду заходить, но я ведь в Москве теперь. Не знаю, как часто сюда приезжать буду.

– Тогда звони.

– И ты звони, папа.

Он обнял меня. Я вытерпела и прикосновения, которые ненавижу, и запах его перцовки вперемешку со слабым запахом пота. Не тот это момент, когда я могу показать свой характер.

– Пока! Ты когда уезжаешь?

– В воскресенье.

– Я тебя провожу. Довезу тебя до поезда или самолета.

– На поезде поеду. С коллегами и Марусей.

– Ты только напомни мне, позвони.

Дни летели. И с каждым днем я начинала все больше чувствовать мандраж. Не знаю, это было из-за нелюбви к одноклассникам, или из-за нелюбви одноклассников. А может из-за Светы Араптановой, которую следовало окрутить, чтобы она познакомила меня с колдуном? В любом случае, какая бы причина не была, я боялась. Ник это замечал, но молчал. Лишь тоскливо и сочувственно взирал, когда меня накрывало. Но мне удавалось отлично скрывать свое состояние от мамы и братика. Если они увидят, что мне страшно, начнут причитать и еще больше нагнетать. Тогда мою крышу точно сорвет, и накроется наш план медным тазом.

В назначенный день Муся предусмотрительно запаслась валерьянкой. Они с Ником чуть ли не силой накормили меня перед выходом сначала маминым картофельным пюре с котлетой, затем валерьянкой.

– Вот! – радостно кивнула подруга, как я выпила успокоительное. – На сытый желудок валерьяночка подействует на тебя как надо, а не вырубит.

На Марусе было ярко-сиреневое приталенное платье на бретельках с прямым вырезом и юбкой а-силуэта. Оно было простенькое, поэтому носить такое можно что в обычный день, что на праздник. Вид платью будут придавать украшения.

Муся как обычно выбрала что-то миленькое – бисерные браслетик с ромашками, ожерелье в цвет платья с подвеской-бабочкой, сережки-сердечки с полупрозрачными, будто бы мармеладными мишками. Волосы она слегка завила и собрала часть в два очаровательных пучка, а часть оставила распущенными. С макияжем особо не старалась – тушь, да помада. В этом мы с ней не похожи. Я украшения носила крайне редко, зато краситься обожала. Поэтому и сейчас нанесла на веки коричневые тени, грамотно растушевав, и нарисовала стрелки, и тушью подчеркнула ресницы, и брови подкрасила, и легкий контуринг сделала, а вот помаду взяла нежного оттенка. Прическа – как обычно небрежные локоны.

Платье мы выбирали вместе с Мусей довольно тщательно, ведь цвет я решила брать свой любимый – черный. А черных платьев у меня было не то чтобы много, но достаточно. И все они висели в московской квартире, в шкафу. У каждого был один цвет, но абсолютно разный вид. Среди этого одноцветного разнообразия не было лишь платья на запах. Я такие не любила, потому что видела их лишь с дурацкими тканями. А с нормальными они мне напоминали халат. Но в том магазинчике, в самом конце одной из вешалок, когда мне надоело примерять бесконечность платьев, Ник наткнулся на что-то черное. Зная мою любовь к этому цвету, он вытащил это что-то на белый свет. Муся, узрев его, ахнула. Я не ахала, но вгляделась в представшее перед нами платье с интересом.

– Какой размер? – спросила Муся.

Ник вгляделся в этикетку:

– Сорок второй.

Подруга радостно захлопала в ладоши. Я бы так не радовалась, потому что это может оказаться либо маломеркой, либо большемеркой. Сейчас с размерами творится что-то непонятное, и этим цифрам я совсем не доверяла. Но после примерки оказалось, что платье идеально на мне сидит. Я поплотнее завязала пояс на талии. И посмотрелась в зеркало, которое делало меня слегка кривой и жуткой. Оно увеличивало мои синяки под глазами и показывало невесть откуда взявшиеся морщины и черные точки.

– Ну? – любопытствовала за шторкой Муся. – Как?

Платье было двухслойным: нижний слой, из простой ткани, антрацитово-серым, а верхний, кружевной, изображающий аккуратные цветы средних размеров с листьями-елочками, черным. Двухъярусную юбку и кружевные рукава обрамляла бахрома из маленьких кружевных крошечных кружочков.

– Платье красивое, но я в этом зеркале словно сама смерть, – ответила ей.

Открыла тяжелую шторку. Муся с восхищением на меня посмотрела, приложив руки к сердцу.

– Какая прелесть! Я бы сама такое купила, было бы оно светлым! Тебе так идет этот вырез! И длина рукава! И длина юбки!

– Мини всем коротышкам идет.

– Вот ты как ляпнешь вечно! – огорчилась Маруся. – Никита, а ты что молчишь? Как тебе?

– Красиво.

Он сказал это так равнодушно, что я не поверила. Муся, видно, тоже, судя по тому, как она вздохнула.

– Ладно, хоть не «нормально» раздраженным тоном, как обычно делает мой папа, – произнесла она. – Ну что, все? Определились? Идем на кассу?

Перед моим лицом защелкали пальцы со свежим френчем. Я схватила их, разглядывая ногти.

– И когда успела?

– Тетя Ромы сделала. Ну, идем или нет? Хватит мечтать, Дуся.

Вставая с табуретки, я покосилась на свои черные ногти. Мой маникюр не был таким идеальным, я ведь всегда делаю его самостоятельно. Терпеть не могу, когда чужие тетки пилят мне ногти и держат меня за руку. Поэтому лишена удовольствия ходить с таким качественным маникюром, какой сейчас был у Маруси. Вздохнула. Зато бесплатно! И на цветах экономлю – всегда черным крашу.

На ноги Маруся нацепила туфли на каблуках. Я еще не сошла с ума, поэтому обула мамины босоножки на плоской подошве, но с собой захватила кеды. Да, они вообще не подходили к этому платью, но если вдруг босоножки начнут меня раздражать какими-нибудь мелкими камушками или подозрением на мозоль, я тут же переобуюсь!

Ник и Рома запариваться не стали. Оба надели шорты до колен бежевого цвета, которые отличались только расположением карманов. Ник мною подаренный лонгслив, а Рома белую футболку. Муся по секрету рассказала, пока мы спускались по лестнице, что она хотела обрядить его в рубашку, но он не согласился, аргументируя это тем, что в загородном доме рубашку носить то еще удовольствие. Не светское ведь мероприятие!

Я была с Ромой согласна, о чем и сообщила подруге.

– Ну как же! – воскликнула она. – Надо всегда быть красивыми, а не только на светских мероприятиях.

– Зачем?

От этого вопроса она впала в ступор, но как только мы загрузились в машину, нашла ответ:

– Чтобы чувствовать себя увереннее и любоваться во все встречающиеся отражения.

– Я любуюсь собой что с макияжем, что без. Что в платье, что в облезлой майке. И уверенно себя чувствую в любом виде.

– Ну это ты! – она надулась, скрестив руки на груди. Я этого бы не заметила, если бы, повернувшись, не взглянула на заднее сидение. – Все! Не хотите наряжаться, ладно! Лично мне перед одноклассниками, которых я давно не видела и не хотела бы видеть еще столько же, если не больше, хочется выглядеть на сто процентов. Более чем уверена, что там все начапурились. И мы в своих повседневных платьях будем выглядеть серыми мышами!

– Наши платье шикарны, – не согласилась я. – И многофункциональны. Так что мы будем выглядеть замечательно, как, впрочем, и всегда, и платья будут для нас прекрасной оправой. Что-то ты, Муся, разбушевалась.

Рома кивнул и обратил лицо к своей даме сердца:

– Марусь, правда, успокойся. Ты выглядишь очень хорошо. Словно сирень, распустившаяся весенним днем.

Улыбка сама появилась на моем лице. Ну да, платье ведь ярко-сиреневое.

– Ладно, поверю тебе, – расцвела Муся.

Я отвернулась от них и принялась следить за дорогой. Ник перед началом поездки вбил адрес в телефон, потому что ни я, ни Муся, ни Рома не знали, где находится снятый Ангелиной дом.

– Если Муся сирень, распустившаяся весенним днем, то кто я? – задала я риторический вопрос скорее для себя.

Услышал меня лишь Ник, потому что Маруся с Ромой начали о чем-то мило ворковать.

– Словно летняя ночь? – предположил он.

– Точно, – рассмеялась я. – Тьма и цветы. А еще от меня пахнет полынью, да? Так пахнет только летом.

– Я бы принюхался, но слежу за дорогой.

– Жаль, забыла надухариться хотя бы мамиными духами...

– Если у тебя к духам душа не лежит, зачем это делать?

– Чтобы не вонять ведьмой?

– А что, начала стесняться того, кем являешься?

– Вовсе нет, – отрицательно покачала я головой. – Просто все пахнут цветами и сладостями, и как-то дискомфортно мне...

– Все вокруг – обычные люди. Тебя же это не смущает?

– Нет, конечно.

– Тогда почему смущает то, что ты пахнешь ведьмой, а другие людьми?

Я усмехнулась.

Мы явились последними, заплутав немного среди домов в старой части города. Хотя можно было догадаться, что нужный нам дом двухэтажный и самый красивый. Потому что он был единственным таким среди маленьких убогоньких деревянных изб и простеньких кирпичных халупок.

– Я б в таком жила! – сразу объявила подруга.

– На тортиках накопишь, – ответила ей, выходя из машины.

Маруся не вышла, пока Рома не подал ей руку. Она скользнула прямо в его объятия. Я бы на ее месте тоже не рисковала на каблучищах выходить из нивы без помощи.

У дома были припаркованы три машины неизвестных мне марок.

– Знаете, – протянула я, глядя на транспорт, – я что-то не подумала, что тут почти все, скорее всего, будут пить... Не люблю пьяных людей.

Муся пошутила:

– Отрезвишь их своим ведьминым заклятьем.

– А если без шуток, сделаем, что нам нужно до того, как все опьянеют, – сказал Рома.. – Мы же сразу узнаем, есть там Света Араптанова, или нет.

– Да, – вздохнула я, чувствуя, как мандраж вновь нападает на меня.

Кто-то взял меня за руку. Я сразу поняла, кто это, по размеру руки, шершавости кожи и теплу. Повернула голову. Ник серьезно глядел на меня.

– Я справлюсь, – пообещала ему.

– Я знаю.

– Нам повезет, и Света будет там.

– Было бы хорошо.

– А если ее не будет?..

– Найдем другой выход. Ты уже почувствовала энергию колдуна. Ты уже видела его лицо. Нам будет проще.

– Часть лица. Я нарисую его... Сделаем фоторобот!

– Отличная идея.

– Не зря же я рисовать умею, правда? По памяти, конечно, так себе получается обычно, но я постараюсь.

– У тебя все получится, Ада. Так что пойдем!

Я сморщилась:

– Так не люблю одноклассников.

– Не отойду от тебя ни на шаг.

Это было бы просто отлично! Самое худшее, что может случиться, это остаться с каким-нибудь Леней или Артемом наедине...

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Ладно!

Муся и Рома терпеливо стояли у калитки и ждали нас. Я вздохнула, стараясь избавиться от страха. Не знаю, взяла ли валерьянка на себя хоть часть моей нервозности или не сработала.

Дверь была открыта. Мы вошли. Оглядели кучу обуви, стоящей на пороге.

– Вот черт! – ругнулась я. – Надо было взять носки.

Ник полез в карман. И вытащил клубок черных укороченных носков. Я изумленно на него посмотрела.

– Твоя мама дала.

Я с радостью взяла носки у Ника и надела их, сняв босоножки. Вот мама! Молодец! Все продумывает! Интересно, я когда-нибудь так научусь?

Муся, в отличие от меня, про носки не забыла. Достала их из своей крошечной беленькой сумочки. В цвет платью.

Прошли дальше по коридору, на гогот и разговоры. Все раскладывали еду, заказанную Ангелиной, на стол. Бутылки с алкоголем заняли свое почетное место в середине стола. Я сморщила нос.

– Какие люди! – радостно произнес какой-то полный парень. Приглядевшись, удивилась, узнав в нем самого тощего в классе Женю. – Костенева и Васильева! А с вами кто? Ого, Сафронов Ромка, ты ли это?

– Я, Женек, – улыбнулся Рома, и первый пошел в гущу наших с Мусей одноклассников.

Оставшись одна, подруга вцепилась в меня ледяными руками. Ага! Не я одна нервничаю! Она ради меня притащилась сюда, так что я не стала вырываться из ее хватки.

– Какими судьбами тут, Ромка? – спросил Артем. Ничуть не изменился!

– Со своей девушкой пришел.

– Это с какой?

Все повернули голову в нашу сторону и внимательно изучили меня и Мусю.

– С Марусей.

– Еще бы! – усмехнулась Даша, самая главная бунтарка класса. – Удивилась, если бы ты назвал Аду. Ада же никого не подпустит. Кто к ней подойдет – руку откусит!

Я поджала губы.

– Правда? – Ник улыбнулся самой очаровательной улыбкой, которую я когда-либо видела у него. Мы с Мусей одинаково поразились, а потом переглянулись. – Вот, я стою с ней, и до сих пор все руки на месте.

Он продемонстрировал Даше руки, которые я периодически рисую в своем блокноте. Я схватила его за правую руку, опуская ее, так как она была ближе ко мне, и прошептала:

– Хватит.

– Надо же, Ада и с парнем! – цокнул Леня. – И как звать смельчака, не испугавшегося связаться с жуткой ведьмой?

Все засмеялись, якобы не верят в то, что я ведьма. Но я помню, как они правда верили в проклятья, которые я на них насылала, предсказания, которые говорила. Кто виноват, что они такие внушаемые? Скажешь им – беда у тебя сегодня будет, так они любую проблему на меня скинут. Хотя я всего лишь произносила общие фразы, лишь бы они со своими шуточками отстали.

– Меня звать Никита.

– Что, в курсе про ее... приколы? – Леня пошевелил пальцами у головы.

Видимо, разочаровался из-за реакции Ника. Вернее, ее отсутствия.

– Имел честь наблюдать.

– Наблюдать?– уточнили несколько одноклассников в один голос.

– О, это жуткое зрелище, друзья мои! Каждый раз сердце в пятки уходит от кучки призраков!

– Призраков?

– Да. Неупокоев.

Одноклассники неловко замолчали, переглядываясь. Похоже, не знали, отнести Ника к таким же сумасшедшим, как я, или поверить ему.

– Ну ладно, хватит трепаться! – хлопнула в ладони Ангелина. – Давайте на стол накроем и сядем как нормальные люди!

Кстати, Муся была права. Но наполовину. Девчонки вырядились в красивые наряды, а парни, все как один, выбрали одеться в футболки и спортивки или джинсы.

Я выискивала взглядом среди пятнадцати человек Свету. Но не нашла.

– А что, больше никого не будет? – уточнила Муся.

– Нет, – ответила Ангелина. – Все, кто смог, пришли. У остальных либо дети, либо проблемы. Если бы вы с Адой парней не привели, а Леня с Димой жен, народу было бы еще меньше. Так что хорошо, что пришли, мальчики и девочки! Повеселимся!

Парни заулюлюкали, девушки заулыбались. А мы с Мусей, Ромой и Ником угрюмо переглянулись.

– Ну, чего кислые такие? – Женя оказался рядом очень неожиданно и хлопнул меня по плечу.

Я почувствовала, как в груди вспыхнул костер раздражения. Сжала руки в кулаки. И наверное, не сдержала бы слова проклятия, если бы Ник вовремя не задвинул меня за спину.

– Ты давай руки не распускай, парень, а? – вступился за меня напарник. – Не трогай ее, понял?

Женя выставил перед собой ладони, отступая.

А я глубоко дышала, успокаиваясь. Что ж... Не ожидала, что реакция будет такой сильной. Давненько я их не видела, и давненько они не прикасались ко мне. А я ведь чуть правда его не прокляла! Одно дело, когда тебе четырнадцать, и ты хоть и ведьма, но мало что можешь, а другое дело, когда ты вошла в силу и активно практикуешь.

– Ты как, Ада? – тихо спросил Ник.

– Почти нормально. Но если еще кто-нибудь посмеет меня тронуть, боюсь, ему не поздоровится.

– Сам будет виноват.

– Да? – вскинулась я.

Никита уверенно кивнул. Я, конечно, была с ним не согласна, но спорить не стала. И если честно, даже хотелось поверить, что виноват был бы именно прикоснувшийся.

– Они часто дотрагивались до тебя, да?

– Не только до меня. Это было их веселье. То в спину кому ткнуть, то по руке с гаденькой ухмылкой погладить, то подбежать к кому-нибудь из девочек неожиданно и обнять.

– Мда... Так может, ты из-за них так не любишь прикосновения?

– Тогда почему на Мусе и на других это так не отразилось?

– У каждого своя реакция.

Наконец стол был накрыт. Мы сели. Наполнили тарелки фастфудом и салатами. Одноклассники беседовали, попивая кто вино, кто пиво, кто водку. Муся и Рома тоже налили себе немного вина. Я взяла минералку, Ник сок. Кроме нас не пили те, кто был за рулем. И закодированный Ванька с беременной женой Лени.

Немного расслабившись, кто-то предложил играть в «Правду или действие». Эта игра ходит за мной как злой рок! Ангелина похвасталась, что у нее скачана платная версия этой игры с большим количеством правды и действий. И она, внеся все наши имена, радостно начала крутить виртуальный барабан.

– Итак, Дима, правда или действие?

Мне совсем было не весело глядеть, как одноклассники, хрюкая, ползают по полу, кукарекают, целуют в щеки соседей, кричат про себя гадости, дьявольски смеются... Немного добавляла интерес правда. Так я узнала что-то из времен школы. Удивилась, когда Артем признался, что это он разбил окно в коридоре, ведь в те времена наказали за это его девушку, Сашу. Она, к слову, сегодня, как и разочаровавшая меня Светка, не пришла!

Мусю, выбравшую действие, приложение заставило сделать массаж человеку справа. Как хорошо, что это был Рома, а не я. Ведь я сидела слева от нее. Единственный массаж в моей жизни делал мне, помутившейся в то время рассудком, массажист Миланы в Новграде.

Я категорически отказывалась выбирать действие, не собираясь вставать из-за стола. Одноклассники к этому отнеслись снисходительно. Первый вопрос, который мне попался, был: «На сколько ты поправилась со времен школы»? Я честно ответила, что на два килограмма. Вторым вопросом было: «Ты ходишь в церковь?». Причем все после озвучивания Ангелиной вопроса замолчали, внимательно уставившись на меня.

– Нет, не хожу! – сказала я.

И тут же тишина пропала. Все начали предлагать свои варианты, почему. Одни говорили, потому что я ведьма. Вторые, потому что я служу дьяволу. Третьи, потому что попы меня в церковь не пускают из-за моей черной ведьминской душонки. Очень любопытные, конечно, предположения, но я не ходила в церковь, потому что христианство не было мне близко. И я не была крещеной.

А вот третий вопрос был для меня самым напряженным. Ангелина огласила его, и меня будто прошибло молнией.

– С кем у тебя был первый поцелуй?

Ответить честно – не проблема. Но тут была Муся! Которой я не сообщила сию новость, посчитав ее неважной. Ладно, на самом деле я не сообщила, потому что она много чего может надумать. А мы с Ником всего лишь напарники, и поцелуй был по работе. Да и... Да и когда сообщать? Мы с ней виделись в Беляке только тогда, когда покупали платье на вечер встречи выпускников. А до болтовни по перепискам не было ни у нее, ни у меня времени.

Я вздохнула. Врать в этой игре не хотелось, ведь на то она и игра, чтобы узнавать друг о друге всякие каверзные подробности!

– С Ником.

И ткнула большим пальцем в сидящего справа от меня напарника, чтобы точно не перепутали, с кем.

Лица одноклассников после такой новости ничего не выражали. Только одна одноклассница вытаращилась, и имя ей – Муся. Она повернулась ко мне, страшно выпучив светло-карие глаза. Я пожала плечами.

– Похоже, лучшая подружка в курсе не была? – захихикала Даша.

Вот надо было ей акцентировать на этом внимание! Мне пришлось ответить:

– Личная жизнь на то и личная жизнь.

А Мусе шепнула:

– Все подробности потом.

– То есть лучшая подруга не в курсе, что у тебя есть парень? – заржал Артем. – А как ты его ей представила? Брат? Коллега?

– Он мой коллега.

Над столом повис веселый смех.

– И сколько лет он твой «коллега»? – усмехнулась Даша.

– Месяц.

Тут уже грянуло удивление:

– Месяц? Ты встречаешься с ним месяц?

Я вздохнула:

– Мы не встречаемся, он мой коллега и друг.

– С друзьями не целуются.

Ответила бы, что поцелуй был по работе, но это прозвучит совсем глупо! Выручил Ник.

– Что вы прицепились? Она мне нравится, я за ней ухаживаю, в статус отношений мы пока не перешли. Ада все еще думает. Вы о таком впервые слышите? Сразу, с первой встречи, официально встречаться начинаете? Или сразу в ЗАГС, может, бежите?

Лица одноклассников говорили одно: «Она в двадцать два впервые поцеловалась, да еще и нос от ухажера-коллеги воротит?»

Желание здесь сидеть окончательно пропало. И зачем мы вообще все еще тут? Светы нет, можно было сбежать сразу же! С каждым бокальчиком общество становится вес неприятнее и неприятнее. Муся и Рома единственные из выпивших, кто ограничился одним бокалом.

– Слушай, Ада, – перебила мысли одноклассников Ангелина, – а ты на картах гадать умеешь?

– Ну, умею...

– Погадаешь нам?

– Только за деньги.

– Без проблем!

Я встала, намереваясь пойти в машину за картами. Ладно, хоть денег заработаю... Ник тоже встал, отодвинув со скрежетом стул. Муся проводила нас прищуренным взглядом.

– Еще с ней разбираться... – пробурчала я на выходе, обувая босоножки.

– А она тоже с тобой каждой мелочью делится? – поинтересовался Ник.

Я задумалась:

– Вроде как да... Но первый поцелуй не считается мелочью.

Закрепив ремешок на второй ноге, поднялась. Ник, с засунутыми в карманы руками, приподнял брови:

– Правда?

От его взгляда мне стало неловко. Но я нашла в себе силы твердо кивнуть.

– Для меня тоже он не был мелочью.

Я растерялась.

– Ты про что? Про свой первый поцелуй?

Ник слегка скривился от моего ошибочного предположения:

– Нет, Ада. Я про тот поцелуй, который случился у нас.

---

Мой телеграм канал - medea_dyshica. Рассказываю там о своей жизни, о прочитанных книгах, о написании книг, и о многом другом.