12. Прада - причина боли
Капитан Леви медленно направлялся к временной спальне Ники, держа в руках поднос, на котором располагалась чашка горячего картофельного супа, кружка ароматного зелёного чая и два куска свежего хлеба. Хотя он не собирался становиться её нянькой, для неё он был готов стать принцем на белом коне, и это желание только усиливалось, ведь она ему искренне нравилась. Возможно, он уже влюбился в неё, хотя до конца сам этого не осознавал. У них было время, чтобы разобраться в своих чувствах. Тем более, что тот факт, что она находилась за решёткой, в некотором смысле облегчал ситуацию. Он мечтал узнать все её тайны и стать ближе к ней.
Подходя к решётке, за которой сидела его "принцесса", Леви понимал, что даже если бы он и был принцем, у него не было права отпускать её. Ника лежала на кровати, уткнувшись взглядом в потолок, словно искала там ответы на свои вопросы.
— Поставь поднос около решётки и уходи, — холодно произнесла она, даже не дождавшись его ответа.
— Может, ты всё-таки объяснишь, в чём дело? — попытался спросить Ривай, стараясь говорить спокойно, не поднимая голос.
— Капитан... — начала она, и в её голосе послышалась мелодия холодности. Она сделала длинную паузу, в течение которой оба молчали, как будто искали подходящие слова. — Вас это не касается. — Вероятно, она собиралась признаться ему в чём-то важном, но, обдумав ситуацию во время молчания, решила оставить свои мысли при себе.
Леви понимал её желание молчать, поэтому решил дать ей время. Он открыл решётку, вошёл внутрь и аккуратно поставил поднос на край кровати. Затем медленно начал выходить, надеясь услышать отклик своего имени.
На следующий день состоялось собрание:
— Леви, сходи за Никой, — сказал Эрвин, внимательно разглядывая карту. — Скажи, что её наказание исчерпано. Она нужна мне на этом собрании.
Капитан не ответил, вышел из кабинета и направился в подвал. Спустившись, он услышал, как Ника, облокотившись спиной на решётку, тихо всхлипывает. Не произнеся ни слова, он сел рядом с ней, облокотившись спиной на решётку.
— Может, сейчас самое время? — начал он, но в ответ его встретило молчание.
— Я... — начала она, но слова словно застряли у неё в горле. — В пятнадцать лет я познакомилась с парнем. Его звали Крис. Он предложил мне работу, и я согласилась... — снова последовала пауза. Ривай молча ждал, зная, что девушке нужно время, чтобы собраться с мыслями.
— Я... Влюбилась... — произнесла она тихо, и это признание кольнуло в груди у Леви. — Он был добрым и чутким, как мне казалось. Но однажды... когда я вернулась домой... — у девушки затряслись руки, и Леви, заметив это, просунул руку между решётками и сжал её холодную ладонь.
— Он хотел её убить... — сглотнула она, вспоминая ужасный момент. — Он держал нож у горла, — произнесла она, приложив руку к своему горлу. — Поставил условия и отпустил только тогда, когда я на них согласилась. — Снова всхлип и слёзы, пытаясь заглушить выходящую боль.
— Какие были условия? — не стал молчать Ривай, представляя все возможные варианты событий, прокручивая их в голове. Он злился, очень злился. Даже через прикосновение Ника это почувствовала, так как он сильно сжал её руку, но в меру, чтобы не причинить ей боль.
— Леви... он приказал... — кусая губу, произнесла она. — Сесть на цепь. — В груди капитана загорелось пламя гнева, и его теперь не потушить, пока он сам этого не захочет. — Леви! Он..! — вскрикнула она, и все её чувства выплеснулись наружу, она горько зарыдала.
Аккерман убрал руку, встал и быстро открыл калитку. Затем схватил руку девушки и потянул на себя, пока она смотрела на него с удивлением. Магнолия оказалась лицом прижатой к его груди. Леви, обняв её обеими руками, прижал к себе.
— Леви, ты должен уйти! — вдруг закричала она, начиная бить кулаками по его груди, пытаясь выбраться из его объятий, хотя сама этого не хотела.
— Почему? Почему ты меня прогоняешь? — не отпуская её, произнёс он, его голос звучал успокаивающе.
— Ты... после нашего поцелуя. Я вижу в твоём лице его, — с сожалением произнесла она, понимая, что Леви не виноват в этом. Это была полностью её вина. Её воспоминания. Её боль.
— Тогда... — он убрал руки с её плеч и немного отодвинул её от себя, чтобы посмотреть на её лицо. — Смотри на меня, пока он не перестанет появляться перед глазами.
— Что...? — она округлила глаза от удивления.
— Смотри. Любуйся. Главное, не плачь, — произнёс он, и её голова немного приподнялась. Она начала разглядывать черты его лица заново. Раньше она делала это постоянно, но в этот раз всё было иначе. Он тоже смотрел на неё. Её зелёные глаза, как первая трава весной, сейчас выглядели как после дождя, потому что вокруг всё было красным и мокрым. Чистая кожа, без единого прыщика, что встречается очень редко. Тонкие губы, к которым так и хотелось прикоснуться. Её густые волосы, которые она обычно заплетала в косу, сейчас были собраны в хвост на макушке, и маленькие волосинки лезли ей в глаза.
В одно мгновение он наклонился к её губам, и не смог удержаться. Она, не сопротивляясь, ответила на его поцелуй. Их губы встретились, но не так, как в прошлый раз. Теперь они чувствовали сердцебиение друг друга, и в венах всё импульсировало. Главное, она уже не видела в нём Криса, а только капитана отряда специального назначения, который нежно прикусывая её губу начал проникать во внутрь. Этот поцелуй стал поцелуем, полным страсти и нежности.
***
— Что-то они долго, — задумчиво произнесла Ханджи, хотя, безусловно, знала ответ.
— Может, тебе стоит сходить за ними? — подметил Смит.
— Ну нет, — протянула она в ответ. — Не хочу увидеть, как они прижимаются друг к другу, — махая руками и закатывая глаза, ответила командир.
— С чего ты взяла, что они, как ты сказала, "прижимаются друг к другу"? — поднял он взгляд.
— Ты что? Серьёзно? — у неё округлились глаза. — Неужели ты не замечал, какое у них отношение друг к другу?
— Какое? — он по-прежнему не понимал.
— Эрвин, ты ничего не понимаешь в любви, — выдохнула она.
— В войне нет места для любви, — холодно отрезал он и вернулся к изучению документов.
— Ага, — немного расстроилась она, надеясь, что её чувства останутся в тайне от него.