12. Плата.
— Я не знаю.
После моего ответа папа ожидаемо отмалчивается, возвращаясь к еде. Скрежет вилки и стук по тарелке уже не напрягают. Я делаю вид, что всё в порядке, поэтому тянусь к кружке с чаем.
Если и нравится, то это только моя проблема.
Внешне Айзек привлекательный, и в нём точно есть что-то, что мне небезразлично. Как я уже успела заметить, девушкам нравятся неоднозначные парни, даже если те их отталкивают и всячески игнорируют.
Пока Айзек меня не игнорировал — мы просто редко виделись и из общего у нас лишь эта пятница.
Которая уже через пару дней.
Я отпиваю чай, но думаю всё ещё о том, что зря призналась отцу. Когда говоришь «не знаю», а не «нет», то возникают определенные мысли.
Почему не «нет, ты чего, нет, конечно же!».
Я ведь не подскочила, возмущенная, как девочки-подростки обычно делают. И не ответила спокойно, отнекиваясь, мол, не может у нас с Бруксом ничего быть!
И какая ещё ревность.
Я просто смирилась с тем, что меня оскорбило внимание Айзека, обращенное к Люси.
— Эта девка ревновала меня к своему бойфренду и чуть не врезала мне, но я успела увернуться и ударилась сама. Об полочку. А сегодня Люси испортила мне куртку. — теперь приходилось рассказывать.
Лучше сделать это так, нежели вызывать у отца ложные подозрения.
Пусть не думает, что всё дело в простой и глупой ревности. Я не только ощущаю её, лёгкую и покалывающую женскую зависть, но ещё и ненавижу Люси за её двуличие.
— Значит, она и со своим парнем разобраться не может, и ревнует его ко всем подряд, так ещё и за Айзеком успела увязаться? — отец говорит спокойнее, но уже более заинтересовано, — А ты точно не связана с этим её... пацаном?
— Нет.
— Верю. Но то, что ты увернулась — молодец. Сильно болит?
— Прошло почти. Я не ожидала, что Айзек решит с ней поехать. А он посадил её вперёд. — я удержалась, чтобы не ляпнуть о том, что Люси трогала его ногу.
Это было бы для отца смехотворно, только я чувствую в этом жесте какой-то эротический подтекст. А он там точно был. Пьяные девушки — самое опасное оружие, когда находятся вблизи красивых парней.
— Куртке крышка? — тихо спросил папа.
— В стирке. Она не порвала её, а только облила.
— Хочешь завтра дома остаться?
— Хочу.
— Ну, и оставайся. — он улыбнулся и, потерев бровь, посмотрел на меня ещё раз, — Не грусти из-за этого, детка. Иногда нужно время.
Я благодарно кивнула ему:
— А мы в пятницу снова едем, да?
— Да, только Бруксы ещё не определились, куда и каким составом.
В этот раз я вновь понадеялась, что Айзек не приедет. Помыв свою тарелку, я направилась в комнату. Нужно было перед сном искупаться.
Главное — ни о чём не думать, но выходило это плохо.
Даже заправив свежую постель и выключив лишние светильники, я лежала и смотрела в потолок. Странное это чувство — к кому-то чувствовать хоть что-то, маленькое и едва трепещущее, как пламя свечи. Оно такое слабое, подуй — исчезнет.
Может, таким образом Айзек углядел во мне то, что я... начинаю что-то чувствовать? И решил этим способом, привлекая Люси, потушить мой интерес?
Если и так, то ладно. Я не хочу сражаться в этой битве одна. Я и не рыцарь, а простая девчонка, живущая на отшибе с отцом. Плохих парней у меня никогда не было.
Девчонка, которая понятия не имеет, что делать, когда выяснится, что Айзек стал встречаться с Люси, а она тут же бросила своего любимого заучку, из-за которого на меня нападала всё это время.
Какой же кошмар...
Уснула я к пяти утра, а проснулась в три часа дня. Отец должен будет вернуться к восьми, так что у меня ещё есть время для себя.
Мне пришлось подняться с превеликим трудом, ухватиться за стул, чтобы не упасть. Ноги затекли от долгого сна, волосы спутались. Я взяла телефон и удивилась количеству оповещений.
Я не видела столько сообщений от Эмили... никогда!
Сначала среагировав на пять пропущенных, я решила перезвонить. Занятия уже должны закончиться, если у неё нет дополнительного французского. На удивление, ответила она сразу.
— Господи, ты там где пропала-то? — тут же захлебнулась словами девушка, — Быстро в личку! БЫСТРО!
Вздрогнув от испуга, я сбросила звонок и перешла в диалог.
Множество скриншотов, переписок, удивлённых смайликов. Одна и та же фотография в всех чатах, из которых и были сделаны снимки экранов.
К лицу моментально прилила кровь, мне пришлось убрать с глаз волосы и присесть за стол, тут же включая ноутбук.
Все обсуждали фотографию Люси. Фотографию, где она, полуголая, не считая едва заметных тоненьких трусиков, фотографировалась в зеркале. Подпись из «снэпчата» гласила: «Люблю мальчиков постарше...»
Дождавшись, пока загрузится роутер, я рассматривала фото, пытаясь понять, не игрался ли кто-то с фотошопом, но доказательств не находила: та же Люси, фигуристая, пухлые губы, длинные ресницы. Это точно она, учитывая, что это её аккаунт, и целая пачка скриншотов, сделанных вовремя, тому доказательство.
Сзади, в отражении зеркала, была тёмная комната. Увидеть что-либо было сложно, однако мне показалось, что она не у себя дома. Фотографируется голая и пьяная. И выкладывает это в общий доступ.
После обжигающей дрожи по спине пробежался холодок.
В общем чате Люси доказывала, что не виновата, и что фото выложила не она. Таких сообщений с оправданиями было столько, что не сосчитать. Я листала долго, шепотом перечитывая самые крупные, но многие уже смеялись над ней.
А её парень, Фил, покинул чат. На него посыпалось столько усмешек и негатива, что я пролистала всё это со скоростью, которой и сама от себя не ожидала.
Но затем я выдохнула.
Адреналин растворился, заговорил голос разума.
Кажется, Люси этого... заслужила? Напилась, поехала к кому-то пить дальше, а затем выложила такую фотографию, да ещё и с подписью, которая любого ошарашит.
Но Айзек. Он был с ней и не откинул её руку в машине.
Неужели он и правда с ней переспал...
Вот и проснулась, Альма.
Мне стало неприятно осознавать, что теперь Люси — объект обсуждения на ближайшие пару дней, ведь стать вмиг популярной не из-за шикарной фигуры или отличных оценок — дурная слава. Она точно принесёт ей не только сладкие комплименты насчёт хороших форм, так ещё и может загнать в депрессию.
Эмили не насмехалась, но писала больше с иронией, припоминая нашу с Люси схватку в душевых. Интересно то, что сама Люси больше ничего не отвечала. Поток сообщений почти утих, и я дрожащим пальцем кликнула на выход из чата.
Надпись на фотографии так и мелькала в моей голове.
«Люблю мальчиков постарше...»
А было ли Люси восемнадцать? Не моё дело, но...
Нервно переминаясь с ноги на ногу, я стояла под душем и только и думала, что об Айзеке и Люси. Слишком много выпившая Люси едет к нему домой, фотографируется голая в его зеркале. Возвращается обратно и...?
— Хватит, хватит, хватит! — причитала я, вытирая волосы и грозно глядя на себя же в зеркало, — Не думай об этом!
Обсушившись и переодевшись, я вернулась в комнату и снова залезла в интернет. Страница Айзека всё ещё пустовала, на странице же Люси виднелся статус — ушла навсегда. Удалилась.
Удивительно, что только Тим мне так и не написал, хотя и до этого наша переписка пестрила только пересланной домашней работой и параграфами из учебников.
Нужно было отвлечься, но вот места я себе никак не находила: потратив пару часов на уборку в доме, я обнаружила себя на улице, закутанную в отцовскую куртку и всё так же осматривающую спокойную улицу.
Неужели его так легко завалить в постель? Так просто приблизиться, даже без спроса? И не нужно никаких тупых шуток, попыток показаться вежливой и приятной? Можно просто напиться, надеть самые облегающие шмотки и помурчать рядом с ним?
Задавая эти вопросы в пустоту, я понятия не имела, что и думать о себе: так сильно меня огорчил факт секса Айзека и Люси, или же я ревную, что не оказалась на её месте?
Но ведь я не смогла бы даже приблизиться к нему, даже для банального и смущенного, такого глупого поцелуя?
Я бы даже не посмела взять его за лицо и тронуть, ведь на вид он, мать твою, настоящая статуя! Ударь хоть немножко, и он пойдёт трещинами!
Зарычав, я сжала руки в кулаки и продышалась.
Вот она, ревность — порой ничего не делать и сокрушаться, что кто-то был смелее и привлекательнее.
Может, Люси и получила сполна за свои деяния, но то, что мне от этого только хуже, не отменяет совершенно ничего.
Вечер был скучным, таким же, как и всегда, а вот утро следующего дня...
Расставило всё на свои места.