8. Странности.
Воскресенье пролетело со скоростью кометы, и утром понедельника я просидела за столом дольше обычного. С Айзеком мы больше не виделись, о нём не упоминал даже папа.
Собираясь на работу, он ходил туда-обратно по дому в поисках ключей от машины, а я, допивая кофе, терпеливо ждала.
Сначала мне показалось, что я выспалась: тело не было резиновой жвачкой, а голова на удивление лёгкая и не полнится отчаянием перед тестом по биологии, но, выходя из машины, я сразу же увидела Тима — он стоял чуть дальше от места, где обычно паркуется отец.
Мне это сразу не понравилось. Хотя бы потому, что Тим был хмурым и почти расстроенным. Обычно топорщащиеся светлые волосы были неаккуратно приглажены, промокшие под моросью дождя. Другие ученики уже разбредались.
— Привет, что-то ты печальный. — сразу же подметила я, но парень только неоднозначно поморщил нос.
— Привет, Альма. Я хотел с тобой поговорить, но уже опаздываю на физкультуру. Давай встретимся после уроков в библиотеке?
— Да, хорошо. — хоть меня и распирало от интереса, пришлось согласиться.
Тим, спешащий на урок, подпрыгивал на месте. Он посмотрел на меня ещё с пару секунд, а потом ушёл. Первые занятия прошли быстро, почти пролетели, так же, как и выходные — это неплохо. Лучше уж так, чем черепашьи темпы занудных лекций.
Люси, когда я проходила мимо неё, самодовольно фыркнула. Иногда мне думалось, что она живёт в каком-то мюзикле, где лично выбрала себе роль задиры, у которой, оказывается, внутри тонкая душевная организация. Но на удивление, она ничего не сказала.
А вот Эмили заговорила. В этот понедельник от счастья она светилась, и, когда подбежала, то я сразу поняла — мы снова едем в город за обновками.
— Слышала, слышала? — заискивающе шептала она, утягивая меня за рукав водолазки к пустой скамье возле спортзала.
— Что? О чём ты?
— Доусон хочет устроить большой пикник в турзоне! Ну, ты же понимаешь, что там не газировка будет? Как тебе? Не хочешь со мной?
От наплыва энтузиазма меня почти смутило. Эмили всё ещё держала меня за руку, и от непривычки я даже не смогла протестовать.
— А когда?
— Послезавтра в пять вечера! — она смотрела с такой надеждой, что сражаться смысла не было.
Если идти за компанию, то почему бы и нет? Мы все будем с куртках, наряжаться нет смысла, да и я уже была на туристической сходке в пятницу. От воспоминания того, как Айзек навёл на меня оружие, конечно, всё ещё было не по себе.
— Да, схожу! — вздохнув, я удивилась, насколько растерянно прозвучал голос, но и он потонул в толпе проходящих мимо таких же старшеклассников.
— О, отлично! Отлично, Альма! Извини, что я так резко, но все девчонки отказались, никто не хочет морозить задницу, даже если будет горячительное... — она немного помолчала, а потом смущенно меня приобняла.
— Тогда увидимся послезавтра?
— Да, я за тобой заеду! Машину оставлю на парковке, а обратно поедем с кем-нибудь трезвым!
— Хорошо.
Она подскочила, когда мимо проходил тот самый Доусон — невысокий и приятный парень, увлекающийся бегом. Несмотря на хорошую репутацию, он привык вывозить ребят на природу, о его вечеринках я была наслышана, но ничего плохого там никогда не происходило, тем более не вызывали копов.
Ладно, нужно просто смириться. И спросить разрешения у отца...
Я и забыла, что планировала говорить с Тимом, и он правда ждал меня после уроков в библиотеке. Когда кроме нас никого, к счастью, не было.
Он сидел за столом и скучающе вертел на нём телефон, а когда я подошла, то молча кивнул на кресло напротив. В этой части читального зала свет был скупым и белым, почти офисным.
— Плохие новости? — я поджала губы.
Сразу почудилось, ещё утром, что разговор будет не самым сладким, но причины понять не могла, пока Тим не заговорил.
— Да нет, я просто не понял этого... жеста со стороны Айзека.
— Какого жеста? — кажется, я просипела, а не говорила обычным голосом.
Я отчётливо помню, что когда обернулась, попрощавшись с Тимом, то он был слишком далеко, расхаживал туда-обратно.
— Ну, когда мы говорили, он всё время на меня смотрел, а потом... ну...
— Что? — нетерпеливо поторопила я, — Тим, не пугай меня!
Он медленно покачал головой, с недовольством морщась и, немного погодя, провёл пальцем по горлу. Этот жест ни с чем не спутать, но чтобы Айзек такое показал? Чего ради?
— Ты выдумываешь. — бросила я, поднимаясь с места, — Мы знакомы с ним пару дней, ему не из-за чего тебе угрожать, тем более, что...
Как легко оказалось вывести меня из себя. В библиотеке кричать запрещено, но я чувствовала, как накипает внутри гнев. Какая-то дурацкая шутка!
— Альма, но это правда! — он подскочил следом, провожая спешным шагом до самого выхода на улицу, — Ты понимаешь, что связалась с чокнутым придурком?
— Я ни с кем не связывалась! Он просто знает моего отца, Тим, и тебе-то какое дело?
— Он мне, блять, пригрозил, ты слышишь, о чём я?
— Ему не к чему это делать, Тим. Лучше встреться с ним и поговори, а меня не впутывай!
Нас связывал только Ричард и пара раз, проведенных вместе чисто из-за всеобщей вежливости: на стрельбищах ради отцов и матери, а в субботу утром — потому что было скучно и он попросил. Это не привело ни к чему более глубокому, а то, что говорил Тим, совершенно нереалистично.
Я не могла представить Айзека, проводящего по горлу в небезызвестном жесте «я тебя прирежу», потому, что ему не к чему так реагировать на обыденный разговор Тима со мной. Я ему никто, и Тиму — тоже.
Но он не унимался, доведя меня до ворот школы, где его уже ждала мать, беспокойно выглядывающая из окна. Я неловко отвернулась, чтобы не ловить её взгляд.
— Ладно, извини. — нехотя пробубнил парень, — Я просто думал, что вы... ну, типа, встречаетесь.
Удержаться от спонтанного выдоха на этот раз не получилось, но следом я качнула головой. Как можно было такое подумать — не знаю. Но срываться на Тима я больше не хотела.
— Нет, мы знакомы только из-за Ричарда.
Это уже было подобно мантре.
— Хорошо, — теперь он ответил искренне, — Но если будешь на вечеринке у Доусона, найди там Митча. Он бывший приятель Айзека, точно расскажет тебе всю... правду.
— Спасибо. Попробую.
Мы попрощались, и Тим сел в машину. Я пошла до дома пешком, думая только о том, правду ли рассказал Тим, мог ли Айзек шутки ради припугнуть его? Учитывая, что он старше и пропитан слухами с затылка и до пят, то я не могла знать точно.
Уже дома я сразу кинулась готовить суп, вспомнив, что в холодильнике разве что мышь не повесилась; когда папа забывает закупиться, на помощь приходит Альма и всё за него решает.
Иногда мне кажется, что Ричард больше старший брат, нежели отец — с ним как-то просто и он редко отчитывает меня.
По правде говоря, я даже не помню, когда в последний раз делилась с ним новостями из школы. Обычно мы болтаем по вечерам, а школьные темы его особенно не интересуют.
Я вспомнила про синяк, полученный ударом об полку, и тронула ушибленное место. Оно уже пожелтело и медленно сходило.
Вечеринка Доусона — не самое громкое событие, но раз уж Эмили меня позвала, чтобы скрасить одиночество, то я не хочу отказываться.
Папа пришёл поздно, так что суп пришлось греть повторно. Он присел за стол и сразу заметил, что я хочу о чем-то спросить.
— Давай, колись.
— Эмили позвала меня с собой на вечеринку. Рядом с тем местом, где мы были с Бруксами. Там будет Доусон, ты же знаешь его отца?
— Ага. Хороший дантист, жена у него вроде статьи пишет. Ты правда хочешь туда?
Да, от меня просьба сходить повеселиться звучала спонтанно, так что папа не сразу поверил. В какой-то момент он открыл рот, чтобы спросить что-то ещё, но я опередила.
— Развеяться надо! Иначе я тут пылью покроюсь с тобой...
— Когда там ваша тусовка? — он стоически выдохнул.
— Послезавтра, в пять. За мной заедет Эмили, а кто-то непьющий привезёт обратно.
— Никаких «ночёвок» в лесу. Постоянно на связи, звони обязательно, если почувствуешь себя плохо. Я в своё время бывал на подобных сходках, лучше будь на чеку.
Я слушала его наставления и уже представляла, как не могу найти себе место на этой самой школьной посиделке. Прибьюсь к Эмили, может, с кем-то познакомлюсь. А если найду Митча, о котором говорил Тим, то будет интересно поспрашивать об Айзеке.
Мог ли он правда угрожать Тиму?
— Согласна. — сказала я папе, — Спасибо, что... отпускаешь.
Немного помолчав, он пожал плечами. Я видела, как дрогнули его губы в улыбке, а ложку он задержал возле рта.
— Ты в таком возрасте, что лучше я разрешу тебе потусоваться сам, чтобы ты потом не говорила, какой придурок был твой папаша. А ещё нужно иногда выходить из дома. Я не прощу себе твоё упущенное подростковое бунтарство.
Осталось только решить, в чём ехать.
И, кажется, посмотреть, осталась ли у меня какая-нибудь «живая» косметика...