НАШИ ЛЮБИМЫЕ КАПКАНЫ

Когда он вышел из чёрного неприглядного «форда», я поняла — всё кончено. Пришёл конец моей спокойной и беззаботной жизни. Я ощутила то самое, чего так долго боялась.

Моё не самое обледеневшее сердце вдруг дёрнулось, и эта реакция была логичной. Кажется, я снова подсела на крючок, и всё это спустя долгие несколько месяцев затишья и скуки, отсутствия свиданий, долгого и порой ни к чему не ведущего общения с парнями.

Айзек. Его зовут Айзек, о нём уже вторую неделю судачат одноклассницы: некий давно уехавший бывший ученик, о котором говорят слишком много, чтобы даже я, унылая одиночка, не могла бы упустить и слова.

Сын бывшего городского чиновника, с виду тихий и не притягивающий к себе лишнего внимания, он всё же смог заинтересовать меня.

Странно. Всего за доли секунды его внешний вид пересёкся со всеми сплетнями и вызвал всполох интереса.

Как это вышло? Почему вместо того, чтобы продолжить курить, я бездумно наблюдаю за тем, как тяжёлые шнурованные ботинки Айзека наступают на мокрый асфальт? Он идёт медленно, глядя в экран плеера. Наушники торчат из-под толстовки, поверх накинута тёплая джинсовая куртка.

Он выглядит старше своего возраста, но всё это благодаря глубоким теням под глазами и морщинкам у губ. Сомневаюсь, что от улыбок.

Улица полумёртвая, унылая и серая, осенняя, даже несмотря на бухтящих одноклассников по бокам. Я швыряю недокуренный окурок в урну и выпускаю тонкую струйку дыма. Надеюсь, он не видел моего настырного взгляда. А если и видел, то не будет против.

На бампере его «форда» можно разглядеть наклейку «доверяю лишь богу», и от осознания того, что Айзек родился в верующей семье, меня немного прошибает дрожью. Половина класса у нас неверующая, атеизм с агностицизмом среди подростков набирает обороты.

Судя по тому, что я слышала — он любит драки. Любил, когда учился здесь, но как выяснилось, Айзека не было в городе более пяти лет. Когда он уехал в Мэриленд, его родители выдохнули от облегчения.

Сын вырос бандитом? Нет. Связался с плохой группой? Тоже не про него.

Айзек любил самосуд. Не то, чтобы был схож с Робином Гудом, вовсе нет: его мысли были скрыты от других, но по слухам — он слишком много на себя брал. Эдакий полицейский без значка, заступник за слабых.

Жаль, что его не было рядом в прошлый четверг, когда Люси решила свалить меня на землю и отметелить только из-за косого взгляда на её парнишку-музыканта в кривых очках, который был похож на девственника больше, чем любой настоящий девственник.

Да и Люси била не сильно, скорее выпускала злость. А сегодня же услужливо улыбнулась мне, мол говоря: «Было и было!». Такие вот простые сложности.

Со спины Айзек тоже выглядел внушительно. Он не был качком, — я таких терпеть не могла, — и казался больше крупным и плотным, стриженным под машинку эдаким скинхедом, хоть и к субкультуре этой принадлежал только лишь по слухам. (Как же их было много!)

— Не поздно ли ему к нам? — я вынудила себя говорить без интереса, хоть и продолжила следить глазами до самого момента, когда Айзек пропал в дверях административного корпуса.

Ответила Эмили — одна из моих немногочисленных так называемых подружек. Я вообще мало с кем общалась вне школы.

— У него же мамка тут работает. Миссис Брукс.

— А, литература.

— Угу. Сынишка вернулся, чтобы снова творить херню. Мне жалко его родителей.

— А подробнее? — я пустила руки в карманы ветровки, от холода их уже кололо. Эмили неоднозначно поморщилась, прежде чем отвечать.

— Альма, не стоит.

— О чём ты?

На улице будто выключили звук. 

В моменте я почувствовала, что теперь просто обязана узнать об Айзеке хоть что-то. Наклейка на машине, сонное лицо, туманное прошлое. И почему нас, девочек, тянет к подобным парням? Просто потому, что живём мы вдали от мегаполисов и делать здесь особо и нечего, кроме как интересоваться странными личностями.

Чистой воды факт.

— Ты же слышала. То же самое, что и мы все. У Айзека не всё в порядке с поведением было, он попался на одной драке, а потом его вышвырнули из города.

— Думала, что он уехал учиться. — глянув на Эмили, я покачала головой.

Пора было идти домой, но мы всё продолжали стоять за углом, где учителя из окон не видели курящих.

— Нет. Его насильно запихнули в армию, он отслужил год и... и видимо всё. Тоже вылетел со свистом. Местный, мать его, ковбой.

Всё это началось около двух недель назад. Теперь, вспоминая поведение миссис Брукс, я понимаю, из-за чего она так сильно переживала: возвращение сына привносило с собой не только волнение из-за его прошлого, так ещё и переживания по поводу будущего. Она была дёрганой и нервной, часто срывалась на учениках.

Благо, я под её горячую руку не попала.

И всё-таки Айзек. 

Почему у меня так метнулось внутри, когда я его увидела? Мне не выдалось момента даже рассмотреть его лицо повнимательнее. Цвет глаз не разобрать в нескольких метрах, да и взгляда он не поднимал: шёл обратно так же медленно, вновь глядя в плеер.

Я впервые захотела подбежать к парню и попросить познакомиться, но следом смутилась, опустив голову так, чтобы волосы и чёлка скрыли лицо. Мне не хотелось привлекать внимание. Я просто наблюдатель.

— Альма, он остановился. — шепнула Эмили, и меня пробила волна раздражения.

— И что?

— Идёт сюда.

— Ну, нет... — я подхватила с земли рюкзак и быстрым шагом направилась в сторону ворот, откуда сейчас выезжала пара легковушек.

Не успела я пройти и треть пути, как огромная широкая ладонь развернула меня за спину. Пришлось открыть глаза и поднять взгляд. Да, это Айзек. Единственный взрослый среди нашей не самой дружной толпы.

— Твой отец — Уильям Говард. А ты — Альма. — к моему удивлению, его голос был глубоким, но тихим, убаюкивающим. Сам Айзек оказался повыше, а его покатые плечи выглядели устрашающе. На моём-то фоне у него явные преимущества.

— Да, но...

— Отлично. Это же он механик в «Оллс»?

— Да. — я чувствовала себя, как на экзамене, но отвечала честно.

Что ж, теперь я знала, что Айзек в курсе, где работает папа. Это, в принципе, было известно всем: город маленький, приезжих ещё меньше. «Оллс» — место известное, даже помощник шерифа чинит свой «приус» именно у отца.

— Пойдём. — просто сказал он, кивнув на машину.

Я неловко поджала губы, не успев отреагировать словесно. Сделав несколько шагов, Айзек развернулся, снова глядя мне в лицо, будто знакомы мы были не минуту, а куда больше. Весь его вид говорил: «Поехали, чего ты встала?»

Эмили за мной молчала так, словно наблюдала за каким-то немыслимым чудом. Я же, держа рюкзак одной рукой, а вторую держа сжатой в кулак, продолжила сражаться взглядом.

Серые.

Глаза у него серые, прохладные. Лицо суровое, не смазливое, полное странного ожидания, ни намёка на улыбку, лишь кривоватая гримаса.

— Поехали. Отвезу тебя к отцу, сам оставлю машину. И заодно познакомимся. Впервые тебя вижу.

Хотелось отказаться, но я не могла раскрыть рта, чтобы заговорить — только в удивлении обернулась на Эмили. Та уже подняла брови, глядя то на меня, то на него. Я только пожала плечами.

— До понедельника. — сказала я ей, но двинулась к чёрному «форду» осторожно, шаг за шагом замедляясь, пока не дошла до пассажирской двери.

Почему я это делаю? Сажусь в машину к взрослому парню, который старше меня? К парню, который выглядит так, будто носком своего ботинка может разбить голову? Стараясь отречься от навязчивого испуга и не быть палачом заранее, я всё больше проигрывала.

По спине прошлись мурашки, когда Айзек снова на меня посмотрел. Он не изучал, просто сканировал реакцию. Темные круги под его глазами напомнили мне о том, что его бы лучше опасаться, но меня не останавливают даже слухи.

— Чего тебе бояться? Если я сверну не туда, ты сможешь расцарапать мне лицо. Я даже не замкну дверь с твоей стороны. И с твоим отцом я уже знаком. Так почему бы не поехать?

Я находилась в плохом сне. Каком-то непонятном, сюрреалистичном сне, который был полон таких же непонятных вещей. Странная дрожь в кончиках пальцев разошлась по всему телу.

Пугающая притягательность Айзека не слабела, и в какой-то момент я заметила то, чего совсем не ожидала. Сев в его машину, я зажмурилась, раскрывая глаза лишь в ту секунду, когда услышала хлопок водительской двери.

Наше знакомство ничем не отличалось от множеств других, самых простых подростковых сюжетов. И несмотря на разницу в возрасте, я не чувствовала пугающей тревоги.

Вместо неё меня съедал интерес.

Айзек повернул ко мне голову и наконец-то улыбнулся. Криво, но с оттенком, больше похожим на наигранный.

— Расскажи о себе. — попросил он мягко, — Кажется, мы подружимся.