Глава 25
Полностью заросший двор. Кроны деревьев уже давно поселились в доме сквозь дыры в окнах. Когда-то давно блестящая на свету черная черепичная крыша, давно обвалилась, оставив по себе неопрятные дыры. Входной двери уже давно нет, и это еще больше настораживает меня. Не может человек, та даже дух, жить в таком доме. Потому что здесь просто невозможно жить.
– Ты уверена, что не ошиблась?
«Нет, я не ошиблась. Именно этот дом прозвали темным ужасом».
– Кажется, что с того времени в этот дом никто не входил. Скорее всего, мы ошиблись и опоздали. Он уже давным давно здесь не живет.
«Давай проверим. Ты ведь помнишь, я тебе рассказывала об ауре духа. Так вот, аура способна сохраняться в месте, где дух был даже несколько минут, до нескольких десятилетий. Зак был здесь. Его дом просто пропитан его аурой, и я ее чувствую. Так что просто зайди в дом. Тем более что аура духа с каждым годом становится все слабее. А здесь она застыла. Как будто время остановилось».
– Ладно, я послушаю тебя, – сглотнув, я со страхом смотрю на покошенную крышу и облезлые стены.
Мама мне в детстве часто говорила, что первые шаги самые трудные. Это было, когда я училась ходить, говорить, писать или читать. Даже были трудности, когда я впервые ругалась с Сиреной Серпентайн. Но с каждым разом становилось все легче отвечать на ее слова.
Также и сейчас. Первый шаг сопровождался страхом и ужасом от того, что у нас ничего не получится, и Зака уже давно там нет. Второй шаг – страхом умереть под обломками, которые могут упасть на меня из-за старых балок и досок. А третий шаг снова привел меня в ужас, когда я вместо разваленного дома внутри, увидела сквозь дверной проем только пропасть. Черную пропасть без единого просвета.
Подойдя ближе к двери, я почувствовала морозящий душу холод и легкий ветер. Он не был сильным, что бы сбить с ног, но зато пробирал до костей едва слышным завыванием и стоном.
– Слушай, я не пойду туда. Я, блин, чувствую оттуда дыхание смерти, – отпрыгнув от двери, говорю Вирт.
«Пойдешь. Мне уже не стоит никакого труда, что бы захватить твое тело на две секунды, и втолкнуть в эту дверь».
– Но там ничего нет. Там же сплошная темнота. Ты уверена, что это хорошая идея?
«Если честно, то я сейчас ни в чем не уверена. Но мы должны попробовать. У нас больше нет никаких дневников людей, которые когда-то проходили Перерождение. Зак – наш единственный шанс хоть что-то узнать. И мы должны им воспользоваться».
– Ты можешь мне пообещать, что я выберусь оттуда живой? – спрашиваю, рассматривая непроглядную тьму впереди.
«Я могу только пообещать, что попытаюсь», – говорит Вирт с сомнением в голосе.
– Спасибо, ты меня утешила, – говорю с сарказмом в голосе, делая шаг вперед.
Протянув вперед руку, нерешительно прикасаюсь к черноте. Моя рука медленно проходит сквозь нее, и там, где ладонь прошла, на коже осталось ощущение, будто ее обволакивает холодный туман.
А дальше я почувствовала невидимый толчок в спину, и этот холодный туман поглотил всю меня. Не успев и вскрикнуть от испуга, я оказалась в совершенно другом помещении. Честно, я такого вообще не ожидала.
Вместо разваленного здания внутри, я увидела обыкновенное обжитое помещения. Черт, смотря на разваленный дом снаружи, никто не ожидает внутри увидеть обыкновенный дом.
Высокие потолки, огромные окна, паркетный пол и огромная лестница. Если бы не огромная плазма в открытой гостиной и кухня с красного дерева и техникой из нержавеющей стали, можно было бы решить, что вы в восемнадцатом веке и находитесь в доме дворянина.
– Ничего себе, – произношу, в шоке смотря на хрустальную люстру на потолке. И сомневаюсь, что сделана из стекла. Скорее из алмазов.
«Надеюсь, что в прошлом, я жила в таких же хоромах», – с таким же шоком говорит Вирт.
– Я очень рад, что вам понравился мой дом, – говорит с вершины лестницы хриплый мужской голос.
Отводя взгляд от старинного, и совсем не старого, паркета, поднимаю глаза, что бы увидеть еще одну неожиданность. Я как-то и не задумывалась о том, как выглядит дух, сын хаоса, которому несколько миллионов лет. Перед тем, как увидеть самого Зака Тарнеда, я подумала, что он будет выглядеть как мудрый старец. Например, как Альбус Дамблдор из Гарри Поттера. Или Гендальф из Хоббита и Властелина колец. Но точно не так, как он выглядел на самом деле.
По его виду, ему не дашь и тридцати лет. Двадцать пять максимум. Высокий рост, атлетическая фигура с широкими плечами, узкими бедрами и сильными ногами. Темно-каштановые взъерошенные волосы с несколькими прядями, спадающими на высокий лоб. Светло-голубые глаза, прямой нос и тонкие светло-розовые губы. Одет парень, по-другому я его просто не могу назвать, просто и со вкусом. Черная распахнутая рубашка, с белой футболкой без принта под ней. Черные заниженные джинсы с подкатами. На ногах белые кроссовки Nike.
Да, такого я точно не ожидала. Ну, совсем не такого.
– Эмм, здравствуйте, – говорю, прижимаясь спиной к закрытой двери.
Стоп! Откуда здесь дверь? Была же только темнота. Но повернувшись к темноте, я увидела обыкновенную дверь из темного дерева с позолоченной ручкой.
– А куда? – не веря в происходящее, поворачиваюсь обратно к парню на лестнице. Но он уже стоит не там, а намного ближе. Прямо передо мной. Буквально в нескольких шагах.
– Древнее заклятие ведьм, – объясняет парень, смотря на меня с любопытством. – Снаружи для всех это заброшенный дом, в котором не жили со времен маньяка. А внутри этот дом не меняется уже много десятилетий.
– Но зачем настолько хитро? – спрашиваю, немного успокоившись.
На что парень отвечает, пожав плечами:
– Избавление от соседей. Ты даже не представляешь, как на самом деле надоедает, когда к тебе день за днем наведываются девушки, мечтающие поскорее выйти замуж и желательно за твою персону. О, и не стоит забывать о том, что ты бессмертный и не стареешь. После пяти лет жизни, соседи начинают задавать вопросы и интересоваться, как тебе удается выглядеть также, как и пять лет назад. Но труднее всего, когда твои соседи уже старики и у них есть внуки и правнуки, а ты не меняешься.
– И ты решил, что проще сделать так, как будто тебя здесь нет, а дом давно заброшен?
– Примерно так, – склонив голову на бок, парень пронизывал меня взглядом своих светло-голубых глаз.
– А что насчет подростков? Они очень любят гулять по заброшенным домам. Они же могут проникнуть в твой дом и узнать правду, что, например, парень их прабабушки до сих пор выглядит на двадцать лет.
– Во-первых, на данный момент развитие моего тела остановилось на двадцати трех годах. Во-вторых, в мой дом могут проникнуть только сверхъестественные существа. Только они могут видеть ту черноту, что ты видела на входе. А для обычных людей, если пройти сквозь дверной проем, внутри будет только давно заброшенный дом с дырами на потолке, в окнах и на полу. Даже мебели нет.
– Ясно, а если в городе незнакомые тебе люди, которые также являются сверхъестественными существами? Ты также спокойно их встречаешь у двери?
– На самом деле никто не знает о том, где я нахожусь. Для всех я живу где-то в центре Лос-Анджелеса, в одной из высоток. И где у меня есть собственный пентхаус. И чаще всего, если мне нужно будет встретиться с каким-нибудь другим существом, я приглашаю его туда. Ну, и если я здесь в городе, то приглашаю в кафе, ресторан или парк. Всегда есть риск, что у существа не очень благородные намеренья. А толпа людей вокруг довольно часто останавливает их от необдуманных поступков.
«А он правильно думает», – говорит в это время Вирт.
– Я тоже думаю, что это правильно, – говорит парень, повергая меня, таким образом, в шок.
– Ты знаешь...?
– Да, я знаю, я ведь не просто так спрятал для тебя свой дневник, – пожав плечами, парень облокачивается бедрами о спинку черного кожаного дивана.
– То есть ты знал, что я его найду и прочту?
– Я надеялся на это. Еще во время прошлой жизни Вирт, я знал, что так все будет, и она пройдет Перерождение. Она как никто другой достойна этого.
«Это, конечно, огромный комплимент. И спасибо, но я все еще ничего не понимаю».
– Я рад, что тебе приятно мое мнение о тебе... – начинает парень, но, так и не закончив предложение, чертыхается, помотав головой из стороны в сторону. – Нет, я не могу так разговаривать.
Не успев ничего понять, он приближается ко мне, и, обхватив мою голову руками, вглядывается в мои глаза своими. Его глаза медленно заполняются черным цветом, а губы начинают шептать что-то на неизвестном для меня языке. Моя голова также внезапно начинает гореть огнем. Кажется, будто каждую извилину растягивают по миллиметру. А затем, парень закончил говорить, и меня оттолкнуло к стене неведомой раннее силой. Упав на землю, опираясь руками о паркет, поднимаю голову, недоуменно смотря на спокойно дышавшего парня.
– Ну, вот и все, – довольно говорит он, отходя на три шага назад.
– Ну ты и тварь, – раздается рядом со мной знакомый голос.
Неверяще повернув голову в сторону, не могу поверить своим глазам. Рядом со мной, зло смотря на парня из-за занавесы черных волос с несколькими красными прядями, сидела моя копия. Вирт.
– Не может быть, – шепчу, не веря в то, что вижу. Но глаза мои меня не обманывали. Рядом со мной сидела Вирт. Настоящая. Ну, почти. Немного полупрозрачная. От ее тела в стороны расходились едва заметные черные потоки. Словно дым шел от ее тела, в нескольких сантиметрах от нее исчезая.
– Я должна была предугадать, что такое будет, – покачивая головой из стороны в сторону, от чего ее волнистые волосы колыхались, закрывая ее лицо.
– Ну, это было просто. Я не могу разговаривать с тобой, пока ты находишься в другом человеке и способна разговаривать только в его голове. Мне нужно слышать тебя так, а не тратить силы на то, что бы услышать, что ты говоришь.
– Я должна была тебя предупредить, – опустив голову сказала девушка, обращаясь ко мне.
– О том, что мне расплавят мозг, что бы говорить с тобой без моей помощи? – спрашиваю, откидывая волосы назад.
– Прости, – откидывая распущенные волосы за спину, говорит девушка, переводя на меня взгляд карих глаз.
– Ну, теперь думаю, что мы сможем нормально поговорить, – говорит парень хлопая в ладоши и привлекая наше внимание.
– Ты ответишь на все наши вопросы? – спрашивает Вирт, поднимаясь на ровные ноги.
Поднявшись вслед за девушкой, осматриваю ее внешний вид. Черные волосы с красными прядями легкими волнами ниспадают на плечи до самых лопаток. Глаза подведены черной подводкой и черными тенями. На губах едва заметный слой красной помады. Словно это не помада, а обычная припухлость после поцелуев. На ней черная рубашка с несколькими расстегнутыми верхними пуговицами, заправленная в высокие штаны с камуфляжным принтом. Штаны заправлены в высокие ботинки Dock Martins на шнуровке чуть ниже колена.
– На которые смогу – отвечу, – коротко отвечает парень поворачиваясь к нам спиной.
– Желательно, что бы их было больше, чем два, – шипит Вирт, когда парень отходит от нас на несколько шагов.
Пока он садится в низкое кожаное кресло черного цвета, опираясь локтями о подлокотники, мы с Вирт садимся на такой же черный кожаный диван. Только если Вирт чувствует себя вполне комфортно, удобно опираясь спиной о спинку и сложив руки на груди. Я чувствую себя неудобно в этой атмосфере и сажусь на диван, сложив руки на груди и боясь смотреть по сторонам.
Я уже настолько сильно привыкла к тому, что Вирт находится внутри меня, тем более что она всегда там была. И сидеть рядом с ней и не чувствовать ее поддержку, делает меня испуганным маленьким котенком. Таким беззащитным. Словно хозяин все эти годы заботился о нем, защищал, а затем взял и выкинул на улицу, оставив одного. Так и я сейчас.
– Катарина, тебе неудобно? – словно издеваясь, спросил парень, смотря на меня с улыбкой.
– Не привыкла к такому.
– К чему именно? Роскоши? – спросил парень, оглядываясь по сторонам и осматривая свои собственные владения.
– Нет, к тому, что сижу рядом с двумя духами. При том, что одному из них возможно несколько миллионов лет, а вторая семнадцать лет провела внутри меня. Как тут не нервничать?
– Ты права, – подала голос Вирт, обратив мое внимание на себя. Девушка сидела, сложив руки на груди и смотря на меня благосклонно. – Я сама себя не очень удобно чувствую, сидя рядом с тобой.
– Приятно, что не одна я так себя чувствую, – отвечаю, невольно улыбаясь.
– Ладно, раз мы со всем разобрались, думаю, пора поговорить о наболевшем, – говорит Вирт, переведя взгляд с меня на парня.