РАЗРЯД

После того, как остановился завод, в администрацию потянулись металлурги, оставшиеся без работы. Ор в приемной зашкаливал по децибелам. Страшнее мужиков в этой ситуации были лишь разъяренные женщины. Но в итоге все хотели лишь одного: знать, на что им теперь жить. Секретарши по привычке стоически не пускали народ к мэру.

Когда на шум вышел Илья, народ тут же заголосил громче.

- Я предлагаю вам пройти в большой актовый зал, через пятнадцать минут глава города вам все объяснит.

- Нахрен нам обосрался ваш пацан, дайте нам адекватного человека, который скажет, на что нам жить! - заорала грузная женщина.

- Идите в зал! - повторил Илья, повышая голос. - Тимофей Станиславович приедет через пятнадцать минут, он вам расскажет, кто, где и что будет делать в будущем.

Народ, шумя, поплелся куда послали, в толпе слышались не лучшие отзывы о политике нового начальства.

Симонов уже подумывал, не послать ли туда еще охранников? Ведь этот костяк рабочего населения Чулымска мог представлять реальную угрозу для Аскомина.

А у народа было целых четверть часа, чтобы накрутить друг друга сильнее, и по истечении отведенного времени они уже чуть ли не кидались с кулаками на своих же друзей.

Новый мэр города вошел в зал без страха, правда, в сопровождении двух телохранителей, для подстраховки были еще Илья, Марк, Александр и Володя. В помещении мгновенно воцарилась тишина.

- Дамы и господа, добрый день, - сказал Тим, садясь на центральное место в президиуме.

- Может, для тебя оно и доброе! - послышался упрек из зала. - И вообще, мы мэра хотим видеть.

- Я и есть мэр, - ответил Тимофей.

- Мы тебя не выбирали! - Мужики, многим из которых было уже далеко за сорок, не стеснялись в выражениях. - Пусть с нами поговорят депутаты, Некрасов, например, он нормальный мужик, он тоже металлург, а с пацанами мы разговаривать не будем.

Андрей Николаевич задерживался, и народ продолжал распаляться.

- Что бы вы не говорили, но все равно решать вашу судьбу мне. - Аскомин решил идти ва-банк. - Меня зовут Аскомин Тимофей Станиславович, я новый глава Чулымска, и если вы немного успокоитесь, мы все обсудим.

- Я видела этого пацана по телевизору! - крикнула одна из женщин, перебивая. - Он на сессии выступил, уволил Мамедова и дал тетке квартиру.

Сначала снова повисло молчание, потом поднялся ор:

- Если он такой всемогущий, вот пусть и расскажет нам!

- Если вы успокоитесь, я смогу наконец начать...

- Кончи лучше!

Илье мгновенно пришел в мыслях образ ощетинившегося кота с чертами лица Тимошки.

- А вы хотите мне помочь? - спросил он холодно.

- Как вы с людьми разговариваете? - выкрикнул пожилой мужчина пенсионного возраста.

- А я вот в толк не возьму, ко мне стадо приперлось или все же разумные образованные люди. Если все же люди, то почему ведете себя как животные?

У некоторых пыла поубавилось, кто-то начал верещать еще громче.

Тимофей сел и закрыл уши руками.

- Мы сейчас просто встанем и уйдем! - в разговор вступил Марк, стараясь перекричать толпу в микрофон. - У нас все же есть надежда, что у нас получится конструктивный диалог вместо базара.

- Какой нахрен диалог, когда нас тут оскорбляют?

- А сами-то? - хмыкнул Плеханов. - Разве не оскорбляете человека, который вам еще ничего плохого не сделал.

- Ничего хорошего тоже! - раздался выкрик.

- Так, стоп! - Марк поймал себя на том, что начинает злиться. - Кто из вас получил уведомление на переселение из убогих хрущевок в новые дома, безвозмездно и в большую площадь?

Люди стали медленно поднимать руки.

- У кого в семьях есть новорожденные, которые при постановке на учет в ЗАГСе получили счета с десятью тысячами начального капитала?

Вверх взметнулись еще пара рук.

- Кому выделили деньги на лечение, обучение, единовременную материальную помощь?

Снова поднялись руки.

- И вы еще смеете говорить, что новый мэр не сделал ничего хорошего?

В большом зале повисло молчание.

- Теперь можно и поговорить! - сказал Тимофей, убирая руки. - Я не знаю, что наговорило вам ваше старое руководство перед уходом, но никто не останется без работы. Все желающие могут пройти курсы по переквалификации.

- Какие курсы?!!

- Вы можете замолчать? - спросил Аскомин. - И дать договорить?

- Мы в суд пойдем!!!

- Идите! - не сдержавшись, выпалил Саша.

- Предприятие перестало существовать, - продолжил Илья спокойно, понимая, что еще немного, и геномодифицированные мальчики начнут плеваться фаерболлами и изрыгать пламя. - А вам предлагают поменять специализацию и продолжить работу на создаваемых в городе предприятиях. Все водители больших и маленьких машин будут задействованы, все, кто работал на дробилках, продолжат на них работать. А пока приходит новое оборудование, монтируется, строятся новые цеха, вы можете работать на стройках, работу найдем всем. Достойную работу! Не хотите работать на производствах, скоро здесь будут поля, фермы и теплицы. Работы в городе очень много, найдется для всех желающих место.

- Ну вот, единственный нормальный человек во всей этой шобле! - заявил мужик из переднего ряда. - Хоть все объяснил, и почему тебя мэром не поставили?

Симонов понял, что сейчас Тимофей просто взорвется, от него уже словно жар шел.

- Да вы же накинулись на нового градоначальника, не дав ему и слова сказать. А все новые проекты, кстати, принес в город он и его команда. А пока вы можете составить список всех пофамильно с указанием образования, специальности, стажа работы и номера телефонов. Я вас уверяю, работу найдем каждому желающему. Новое производство не будет столь опасным для города и людей, как старое. Но пока мы собираемся переделать весь город, сделать его более комфортным для жизни.

- И магазинов столько не будет?

- Нет! - уверенно ответил Илья. - Никто больше не будет разбазаривать здесь земли.

Пыл народа постепенно утихал, люди потянулись к пришедшим секретарям составлять списки.

Во взгляде Тимофея была благодарность. Да, его Илья великолепный политик.

- Ты как был вспыльчивым, таким и остался, - пожурил Симонов, когда они вернулись в приемную.

- И не говори! - улыбаясь, Аскомин плюхнулся в секретарское кресло, чем очень поразил Леру, Илья присел на стол рядом.

- Когда научишься с людьми разговаривать?

- Никогда. - Тимофей положил руку ему на колено. - Через пять минут общения у меня появляется только одно желание - "Уничтожить! Уничтожить!"

- Военный дождик, ну-ну.

В чем-то все-таки эксперимент оказался удачным и это, пожалуй, должно было пугать его. Но не пугало, теперь уже нет. Наклонившись, первый зам поцеловал мэра в губы, всполошенные секретарши бросились закрывать двери в приемную. Конечно, рабочий день уже закончился, сюда вряд ли кто зайдет, кроме уборщицы, которая уже зазывно брякала ведрами в коридоре.

А этим двоим словно на весь мир было наплевать, сидели и целовались страстно, самозабвенно, девчонкам казалось, что сейчас они прямо тут любовью займутся. Но вот кто-то из парней разорвал поцелуй, и Тимофей, слегка наклонившись в сторону, посмотрел на секретарш.

- А вы чего такие испуганные стоите? Сбежать, что ли, собрались?

- Двери держим, - выдала Оля.

- М-м-м... - глубокомысленно произнес Аскомин, поднимаясь.

Проходя мимо Ильи, он нежно провел пальцами по его щеке, шее, плечу, спросил:

- Как думаешь, пора домой?

- Думаю, пора!

На завтра у них была намечена весьма пыльная работа - завод чуть-чуть порушить, и перед этим делом действительно стоило отдохнуть.

***

Меняющийся климат Сибири из-за строящейся ГЭС преподносил много сюрпризов: затяжные дожди, грозы, прохладные дни в июле были не редкость. В такое время было лучшим выходом сидеть дома или в домике и греться у камина.

Тимофей стоял около дверей, прислонившись лбом к обивке, и слушал, как дождь стучит снаружи по машине, по стене дома, по жестяному козырьку. Он был бледен и едва заметно дрожал. Эта гроза, именно эта, невероятно сильная, с громом, от которого закладывало уши, с непрерывно бьющими молниями наводила на него ужас.

- Ты чего? - спросил Илья, подходя.

Яркая вспышка пробилась сквозь маленькую щель сбоку, а потом раздался раскатистый гром, который заволакивал все пространство. Аскомин вздрогнул.

- В туалет хочу! - ответил он после затянувшейся паузы.

- Что мешает сходить?

- Там гроза, - пожаловался парень. По голосу было понятно, что ему невыносимо страшно.

Симонов рассмеялся, прищурившись, глядя на любимого:

- Большой мальчик, а дождика боишься.

- Боюсь... - прошептал Тимофей хрипло.

Он был бы и рад не бояться, он стеснялся этого страха, но с собой сделать ничего не мог. Кровь стыла в жилах, ноги врастали в пол, грудь сдавливал ужас, и он мог лишь только шептать.

- Значит, стой, терпи.

- Стою.

Тим пробыл у дверей уже полчаса, а гроза так и не кончалась, наоборот, словно становилась сильнее, словно притягивало ее что-то.

- Есть ведро? - спросил он.

- Может, подгузники? - ответил Симонов немного грубовато. - Чего бояться-то?

Сил терпеть уже не было, но страх мертвой хваткой вцепился в горло, отдаваясь сердечным боем в ушах, обжигая легкие. Сердце гулко ухало в груди, словно филин в густом лесу, даже кровь, как Тимофею казалось, стала гуще, она медленно текла по венам, разнося по телу страх. Аскомин с трудом оторвал голову от двери и глубоко вздохнул, набираясь смелости.

- Пойду! - сказал он себе под нос.

- Иди! - хмыкнул Илья. Такие детские выходки нужно пресекать на корню, а то еще придется с ним до туалета ходить.

Еле слышно скрипнула дверь, и Аскомин выскользнул на улицу, на мгновение задержавшись, а потом побежал до туалета, поскользнулся на мокрой траве, упал, начал подниматься...

Чистя картофель на суп, Илья тихо посмеивался - детский сад какой-то получался. Тимушка милый, спору нет, но иногда его закидоны раздражают, очень. Громовой раскат, необычайно мощный и громкий, заставил вздрогнуть, соскочивший с картофелины нож полоснул по пальцу.

- Черт! - Откинув ненавистный предмет, Симонов засунул палец в рот и пошел искать лейкопластырь в аптечке. Ему еще повезло, что нож туповат оказался, глубокого пореза не было.

Зазвонил лежащий на столе смартфон Аскомина. Не в привычке Ильи было брать чужие телефоны, да и занят он был сейчас своим пальцем. Но телефон не умолкал. Почти в это же время зазвонил и его айфон.

Взяв трубку, Илья и слова не успел сказать, как услышал Мишин гортанный рык на том конце:

- Где Тимка?

- В туалет пошел.

- Где Тимка? - заорал эфэсбэшникешник.

Симонов вздрогнул и, выронив телефон, бросился на улицу.

Громовые раскаты и молнии прекратились, теперь с неба просто лил дождь.

Тимофей лежал на мокрой траве, смотрел в небо невидящим взглядом, от туалета его отделяли каких-то пара метров. Руки были широко раскинуты, а ноги как-то нереально подогнуты. Ресниц, бровей и волос на голове не было. Чуть пониже левого виска красовалась большая обожженная рана, а по всему телу расходилась фигура Лихтенберга.

И он не дышал.

- Тим! - заорал Илья, падая на колени рядом. - Тим!

Он даже дотронуться до него боялся, руки дрожали, а грудь разрывала сильная боль. Разум твердил почему-то, что Тимошка мертв, только вот сердце противилось этому.

- Тимочка...

Совсем рядом с головой Тимофея он увидел место удара молнии: поверхность превратилась в стекло, ясно давая понять, что удар был необычайно сильным.

- Тимка!- Илья просто упал на бездыханное тело, прижимая его к себе.

Услышав крик, прибежала соседка, что жила напротив. Открыв от ужаса рот, она, замерев, смотрела на парней, не в силах произнести ни слова. Как заскрипели тормоза подъехавший машины, не слышал никто.

Степа перемахнул через забор и в несколько прыжков очутился рядом.

- Илья, пусти, дай посмотрю... - голос Косого сквозил истерикой, ничего не осталось от смешливого тролля.

- Степ, он мертв...

Симонов ревел белугой, не желая отцепляться от остывающего тела.

- Илья, отойди.

Фомин еле сдерживал истерику, с ужасом смотря на лежавшего на земле Тимофея. Случилось то, чего этот парень так боялся - была гроза, сильнейшая из всех бушующих, при которых он просто забивался в дальний угол и сидел безвылазно. Иногда посреди зимы, в снегопады отказывался выходить на улицу, говоря, что страх возникает такой же, как в грозу. А после, приходя в себя шутил, что его нанороботы, что все еще живут в нем, предупреждают об опасности. Все, естественно, считали это бредом, проводились куча исследований, которые показывали, что Аскомин чист.

Уже позже выяснилось, что та самая, первая, гроза до сих пор кружит в атмосфере, подпитывается, набирает силу и буравит землю, а потом, словно найдя жертву, затихает. До следующего раза.

В руке Фомина разрывался телефон, но он даже не сразу вспомнил о нем.

- Да, Миш?.. Он мертв, да, молния... Что? Остальные тоже?

С протяжным стоном Степан опустился на колени, руки безвольно опустились. Зажмурился, из глаз полились слезы, мешаясь с водой.

- Это конец... - прошептал он безжизненно.

***

POV Илья

Стою, сжимая до боли в ладони бордовую розу.

Плевать на то, что шипы вонзились в кожу, не чувствую телесной боли, вся она в душе, скребется черной кошкой и все никак не может вырваться наружу. Смотрю на заваленный белыми цветами могильный холм, боюсь взгляд поднять и посмотреть на смотрящего на меня с портрета на памятнике озорного Тимошку.

Почему я был таким идиотом, почему не принес ему то чертово ведро?

Почему не прислушался к его страху и отпустил?

Из глаз всё текут слезы, не первый раз, не первый день. Сегодня уже девятый, ребят похоронили всего лишь вчера, всех девятерых в одном месте, здесь, в Чулымске.

Оказалось, что когда смертельный разряд прошил тело моего любимого, вместе с ним ушли и остальные.

Оказалось, что их связь была именно такой, что Тим был тем единственным, кто держал в этой жизни всех.

Его родители плачут навзрыд, даже мои тихо всхлипывают, стоя рядом. К ногам прижимаются близнецы, тихо воют, у них тоже уже нет сил плакать, стоят, еле держась на ногах, вцепившись в мои брюки. После похорон я думал, что эфэсбэшники уедут, но четверка телохранителей все еще со мной.

Злюсь на тебя, ору, когда никого нет рядом - зачем ты оставил меня? Зачем ушел? Почему не рассказал о своих догадках, неужели я бы не понял? Все эти чертовы твои секреты, говорил, что их нет, но врал, снова врал! Ты оставил мне все, понимаю теперь, почему так тянул меня в администрацию, почему хотел, чтобы я работал с тобой.

Ты знал, что рано или поздно так будет.

Знал, и сделал меня наследником, оставил мне многомиллиардное состояние, огромное количество недвижимости и ЗАО "Алмазы Сибири". Патенты на изобретения, все, что вы делали - всем теперь заниматься мне.

Наклоняюсь и кладу розу, каплей крови смотрится она на белых бутонах, ожогом после удара молнии, смертью среди жизни.

"Может, подгузники?" - в ушах до сих пор звучат мои собственные слова.

Какого черта я не остановил тебя? Почему не принес это чертово ведро? Почему эта жизнь не может просто дать счастье, зачем отбирает? Зачем?..

***

Илья проснулся от собственного крика. Вскочив, прижал руки к груди, из которой норовило выскочить сердце, лихорадочно стал оглядываться. Тима в постели не было. Симонов, накинув халат, вылетел из спальни.

- Папа проснулся! - выбежали малыши, глядя на него слегка испуганно.

- Ты чего кричал? - спросил Степан.

- Я... - Илья растерялся, не зная с чего начать, как вообще рассказать, что произошло. - Сон... кошмар приснился.

Что Тим...

- Проснулся? - Тимофей вышел из зала. - Мне показалось, что ты кричал.

В два прыжка Илья подскочил к нему и обнял, что есть силы прижимая к себе.

- Ты чего? - прохрипел Аскомин, он даже вздохнуть не мог, но то, что любимого что-то испугало, понял сразу. - Все в порядке, видишь, все в порядке.

- Мне приснилось, что... - Симонов взял его за руку. - Надо поговорить.

Илья увел парня на кухню, налил себе воды, выпил залпом.

- Во сне ты умер, тебя молнией ударило, - собравшись с силами, начал он. - Это была та самая гроза, которую ты боишься.

Тимофей замер, он ведь никогда не рассказывал Илье о Грозе.

- Почему ты не рассказывал мне о том, что есть такая гроза, которая может тебе навредить. Почему, когда я спросил о секретах, не сказал о том, что я твой наследник, почему...

- Откуда ты... - Аскомин сам дар речи потерял, не зная, что и ответить. - Иль, я тебя очень, очень люблю. И конечно же, как я могу рассказать тебе о том, что что-то может меня убить?

- А наследство? Ладно, бог с ним, буду беречь тебя от гроз, но какого черта я все это увидел?

- Это называется просчет возможных сценариев. Но удивительно то, что это видишь ты, - заглядывая другу в глаза, Тимофей поцеловал Симонова. - Значит, я должен быть осторожен.

- Если с тобой что-то случится, я не переживу, так же как и ты! - серьезно сказал Симонов.

Тимофей положил голову ему на плечо, улыбнулся. Что бы ни произошло, они будут поддерживать друг друга. Теперь уже ничто и никто не сможет их разлучить.