РАЗРЯД

Новость о том, что Илья уходит работать в администрацию, просто взорвала управление в четверг. Пробыв и.о. всего два месяца, не успев вкусить все прелести новой должности, он получил повышение, и на место кого? На место самой ушлой тетки в администрации, которая думала, что никто и никогда не поймает ее на воровстве, что мэр ее защитит, что за ним она как за каменной стеной.

Вместо Симонова будет конфетоед, так прозвали за глаза дамы Иванова. Мариночка, да и не она одна, проплакала в кабинете весь обед, за полчаса до него Илья сообщил всем, что уходит. Вместе с уходом Симонова рушились все надежды на то, чтобы выйти за него замуж. Все девушки так долго обхаживали Илюшеньку и вот, он достанется кому-то еще.

В пятницу парню устроили прощальную попойку, а ведь совсем недавно была приветственная. Илья удивлялся тому, что видит слёзы на глазах коллег, это льстило и одновременно навевало грусть. Саша на несколько дней затянул с переводом, сегодня уже тринадцатое июня, как же хорошо, что завтра выходные. Время собраться с мыслями и в понедельник выйти на работу уже в новой должности.

На Воеводу, так же как и на её дочь, завели уголовное дело, обеим светил приличный срок. Скоро многие начнут понимать, что Илья представляет серьезную угрозу, и тогда одного телохранителя станет мало, и это наводило на определенные мысли.

Девочки что-то щебетали по поводу того, как плохо, что Илья уходит, и как они теперь без него!?

Уходить из управления ему было грустно. Ведь Симонов отработал в коллективе казавшиеся ему вечными шесть лет. Некоторые из женщин стали ему почти родными. Конечно же, парень теперь вряд ли их оставит без своей заботы и вряд ли найдет еще один такой же. Коллектив, он как семья, а семью не бросают.

Сашка на празднике возник как всегда неожиданно, с огромным тортом, который нес Григорий Родин, размерами два на два. Он был бессменным телохранителем конфетного мальчика, несмотря на размеры. Наверное, тоже опыты, так Илья иногда думал.

Иванов уселся рядом.

- Что за поминки? Илья Викторович всяко же будет вас посещать, чтобы осуществлять контроль. Вас же одних совсем оставлять нельзя. Так ведь, Илья Викторович?

Симонов машинально кивнул.

- А как же вы? - спросила Марина. - Вы же у нас теперь начальник.

- Ну, меня тоже надо контролировать.

Сашка всегда был безбашенным и шумным, таким же и остался. Он очень любил сельское хозяйство, особенно животных, как не крути, это у него в крови. Но теперь фермерами занималась Лидия Петровна, сын лишь иногда помогал ей. Женщина уже набрала штат, и строительство в Чулымском районе развернулось в особо крупных масштабах. Кроме коровников, свинарников и птичников строились зерносушилки, склады, мельницы и даже мини-заводы по мясопереработке, а еще ударными темпами начали восстанавливать заброшенные еще при обвале Советского Союза поля.

В ближайших и далеких деревнях тоже кипело строительство, ожидался приток большого количества специалистов, а им нужно было где-то жить. В эту работу включились все, это же предстояло сделать и Симонову, ведь администрация района будет расформирована, всем займется город, а район переименуют в область, в которую войдут пять ближайших небольших городов и поселков. Такие изменения влекли за собой увеличение работы в сотни, а может, тысячи раз.

- Сегодня после работы Тимофей хотел покатать тебя по городу, ввести в курс дела, если ты согласен, - в полголоса произнес Иванов, обращаясь к Илье.

Теперь уже бывший начальник задумался, но все же согласился. Он планировал рвануть вместе с Аскоминым на дачу, но ведь это можно сделать и попозже. Последние пару недель Илья почти не переставая, думал о нем. Пожалуй, теперь хочется быть рядом. Просто быть рядом, смотреть на него, касаться словно невзначай, да что там, просто спать рядом, почувствовать, каково это - лежать, обнимая, смотреть вместе какой-нибудь фильм.

Хотя, если вспомнить, Таня никогда не могла лежать спокойно, у нее был совершенно другой темперамент, возможно, то же шило осталось в том же месте.

- Чего так мечтательно улыбаешься, Илья Викторович? - от подтекста в словах почему-то бросала в дрожь. Илья постоянно смущался, ему казалось, что тон Сашки слишком пошлый, что о пошлостях этот парень думает постоянно, точнее Илья думает, что о них думают другие.

- Что? А, нет, просто улыбаюсь.

Сашка сделал вид, что не при чем и принялся поглощать сладости, стоявшие на столе.

Через полчаса они покинули этот импровизированный банкет, чтобы отправиться с инспекцией по городу.

Район, где тоже было много сделано, решили оставить на следующую неделю. Симонов удивлялся огромному денежному потоку, который шел в город. Казалось, что сам президент вваливает сюда госбюджет, но Тимофей сказал, что они зарабатывают сами, на чем? А если делают деньги из воздуха, то они реально монстры.

В старом центре к ним присоединились парни из "девятки".

Наконец-то Симонов увидел всех вместе, и почему в их компании главный именно Тим, он не понимал. Ведь были и умнее, как казалось Симонову. Вот, например, Саша, просто великолепный менеджер и к тому же преподаватель русского языка по профессии. Марк, имеющий отменный вкус и великолепный стиль, в прошлом был столичным стилистом, сейчас же каким-то необычным образом мог разводить людей "на правду", лишь взглянув. Один из телохранителей, Павел, оказался финансовым гением, который щелкал сложные вычисления как орешки, лишь мельком взглянув на расчеты, мог найти ошибку.

Хирурга и ученого Владислава в эту пятницу Илья увидел впервые, о его нахождении рядом понял по разговорам об исследовательском центре при больничном городке, который они планируют построить и реорганизации скорой помощи. Еще одним гением был изобретатель Владимир, тот самый, который придумал безопасные, по его словам, атомные батарейки.

Немаловажная личность, нейрохирург Дима, которого, как показалось Симонову, очень боится Тимка, интересно почему. Особенно, когда эти парни встречались взглядами, глаза Тима начинали бегать, а потом он и вовсе опускал голову, а Дмитрий становился слишком серьезным.

Юрист Андрей постоянно цеплялся к делам и словам других. Постоянно цапался с Аскоминым, на любое "фи" Пряхина, Аскомин вопил: "Придумай что-нибудь", а спустя каких-то пять минут ответ всегда находился.

И наконец, легендарная личность, парень с почти детским лицом, восьмидесятидвухлетний хакер Ярослав. Увидев его, Илья диву давался, о возрасте компьютерщика говорил разве что паспорт, который Ярик ему показал , да мудрость в янтарного цвета глазах.

Всех их каким-то непонятным образом связывал Тимофей, и что самое главное, для восьми парней он был непререкаемым авторитетом.

***

Стоя на месте будущего карьера, Илья понял, что Тимофей не только связывает, но еще и объединяет, приводя к общему знаменателю эти восемь переменных. Парни торопились строить, выносили мозг прорабам, чтобы те набирали больше рабочих, чтобы вызывали вахтовиков, что любые материалы не проблема. В город и так уже привезли и собирали цеха по производству железобетонных конструкций, уже закончился монтаж новых печей на кирпичном заводе.

- Как тут все закончится, давай рванем на дачу, - шепнул Илья на ухо Тиму.

По спине Аскомина побежали мурашки от горячего дыхания, которым обдало раковину уха, и от самого предложения.

- Можем сбежать прямо сейчас, - произнес он хрипло.

- А можно?

Тон, что у одного, что у другого стал заговорщицким, взгляды обоих искрились хитростью и нежностью одновременно.

- А у кого отпрашиваться-то надо? - игриво спросил Тимка.

Илья огляделся, обычно отпрашиваются у начальника, у руководителя у...

- У тебя?

- Значит, я нас отпустил.

- Тогда сбегаем.

Конечно же, несколько человек, в том числе Миша и Степа поняли их задумку. Зая тут же ушёл в машину, а Анохин просто проследил за ними взглядом, телохранитель, как обычно, будет следить за своим подопечным со стороны.

Оставшиеся спокойно восприняли уход парочки. В конце концов, хорошо, что хоть у кого-то есть личная жизнь.

Степан развез парней по домам и уехал. Позже, отдохнув, он сменит Михаила на дежурстве на даче, а пока можно расслабиться в полном одиночестве, пока все остальные в разъездах по городу.

***

Собирался Илья очень быстро. Забежал домой лишь для того, чтобы переодеться, взять ключи от "BMW" и поехал за Тимофеем.

Проводив сына, женщина выглянула в окно, ей было очень интересно, с кем же ее мальчик в очередной раз собирается провести выходные. Но Илюшка сел в машину один.

Десятью минутами позже другая мама смотрела в окно, только вот она точно знала, с кем едет отдыхать ее ребенок. Свою кровиночку она очень жалела, ведь и в женском облике ей не было счастья, а теперь, по ее мыслям, Тимке приходилось играть в друзей с человеком, которого она... он очень любит.

- Мы же на все выходные едем? - осведомился Тимофей.

Илья утвердительно кивнул:

- В понедельник отец с дядей привезли небольшую цистерну, ты вроде что-то говорил насчет воды.

- Вообще лучше скважину пробурить.

- Очень хорошая идея, - согласился Симонов, теперь-то зарплата позволит ему осуществить и эту задумку. - Я очень хочу купить пару участков рядом, построить дом больше, разбить небольшой сад, можно сделать бассейн.

Довольный Тимофей сразу же написал Мише сообщение, что надо заказать бочку воды. Идеи любимого ему казались просто изумительными, и если тот делится с ним, значит, они уже перешли на новый уровень отношений.

В этот раз даже поход в магазин за продуктами казался Аскомину каким-то особенным. Сердце в груди бешено стучало, словно предчувствуя что-то, по телу растекалось приятное тепло.

Идя следом за Ильей, он смотрел на его затылок, мечтая зарыться пальцами в темно-русые волосы. Иногда Симонов останавливался и, оборачиваясь, с нежностью смотрел на своего спутника, тогда Тимофею приходилось догонять его и идти рядом.

Теряя Аскомина из виду, Илья начинал нервничать, все же человек он был ответственный, знал что за счастье ходит рядом, и если что с ним случится, эфэсбэшники по голове не погладят. Да и потом, судя по обрывкам фраз, президент очень сильно интересуется "делами девяти". Именно так назывался этот проект, как оказалось, и в отчетах по телефону телохранители часто употребляли именно эту фразу.

В довершение всего он сделал еще одно открытие - стоило Аскомину отстать, сердце начинало неровно биться, возникала вдруг мысль: "Неужели мне все приснилось?"

***

POV Илья

Как можно привыкнуть к человеку так быстро? Еще два месяца назад я был очень зол и не желал видеть. Сейчас все изменилось, даже минуты не могу провести без тебя. Периодически начинает охватывать ужас, кажется, что я во сне, что сейчас случится что-то ужасное, что это какой-то кошмар. Судьба никогда не давала мне то, чего я хотел, не исполняла мои мечты.

И я давно понял, так просто не бывает, чтобы счастье разом накрывало с головой.

Это каким надо быть счастливчиком? Чтобы все сразу и так много? Я не везунчик по жизни, в лотереях никогда не выигрывал, встревал во все, что можно, нет у меня сильного ангела -хранителя и вот, удача и счастье накрыли девятым валом.

Это не сказки и не мыльные оперы, где после кучи неудач главный герой достигает всех вершин. Я реалист! Не верю в чудеса и удачу, так что же со мной сейчас происходит?

В очередной раз останавливаюсь, оборачиваюсь, смотрю на Тимошку, встречаемся с ним взглядом, в следующее мгновение он краснеет и опускает глаза. Какой же стеснительный мой мальчик...

Мой мальчик. Как же это будоражит, от осознания, что он мой, на губах растягивается улыбка.

- Не отставай, - прошу его мягко.

Он кивает и догоняет меня, идет рядом. Так намного лучше.

Сдается мне, скоро я привыкну и к его окружению, и даже к детям. И выходит, два из трех пунктов в жизни каждого мужчины я выполнил. Деревья мы пару раз сажали вместе с управлением, сын у меня тоже уже есть, осталось лишь построить дом. Семейное гнездышко, где буду жить я, Тимошка и дети, просто мечта, возможно ли это в нашей жизни?

А он идет рядом и молчит, интересно, о чем думает?

***

POV Тим

Сегодня вдруг все изменилось.

С Ильей мы не виделись всю рабочую неделю, целых пять дней, я очень скучал, но даже позвонить не решался, ведь у него очень сложный период. Благодаря мне он входит в осиное гнездо фактически по своей воле, каждый укус будет чертовски болезненным, а некоторые могут быть просто смертельными.

Я, конечно же, сам себе пообещал, что во всем буду ему помогать, буду защищать всеми силами, но мы не можем открыться городу, у нас пока есть все шансы стать для жителей очередными захватчиками. Этот город и так пострадал от того, что все пытаются выжать последние соки из экологии, прибыли, земли, людей, а мы так еще и собираемся окончательно испортить первую.

Но до этого еще так долго.

Для начала нужно по максимуму обезопасить жителей, отвести город подальше от карьера, улучшить их жизнь материальную и моральную, а потом уже вываливать им на голову алмазный карьер.

Тяжело вздыхаю. Илья тут же смотрит на меня озабоченно, приходится улыбаться в ответ и говорить, что все хорошо.

Мы все обсудим с тобой, когда будем одни, когда я буду уверен, что лишних ушей поблизости нет. А пока, наверное, стоит вспомнить, что я монстр шопинга, и не важно, в каком мы магазине. Я люблю деликатесы, торты и пирожные, вообще я гурман, так что, готовься, Илюшенька, снова будешь за шиворот оттаскивать меня от полок с продуктами.

***

Открывая дверь, Илья вытирал слезы, вызванные безудержным смехом, с которым он пытался справиться последние полчаса, пока они выходили из магазина и ехали до сада. Всех этих лет словно не было, словно он снова с Таней, озорной, заводной девчонкой с завидущими глазами и загребущими руками.

Ходить с ней по магазинам было одной сплошной душевной разгрузкой. Это всегда было весело. И вот теперь Тимка, поняв, что на него совсем уже не сердятся, стал таким же, как раньше: бесшабашным, эмоциональным и милым.

Симонов вдруг понял, как же сильно он скучал по прошлому. Они, как и раньше, накупили кучу продуктов, которые, скорее всего, придется везти назад. Но зато, по словам Тимошки, это все очень нужно - банная шапка, мочалка, зубные щетки, шампунь, все как обычно, и Тима это Таня. Аскомин даже полотенца хотел купить, остановили слова Ильи о том, что постирать-то их можно, но сушить когда и где, пришлось заезжать и брать из дома.

Еще пришлось сражаться с сырным маньяком, который во что бы то ни стало хотел купить пару-троечку разных сортов, потому что очень сильно он любит сыр. То, что разное вкусное мясо и колбаса не нужна, потому что у них есть мясо для шашлыка, не канало, потому что кое-кто очень хотел. Потом еще с полчаса выбирали конфеты и торт. Тимка сокрушался, что нет нормальной кондитерской фабрики и что ее надо обязательно построить.

Особенно важен был ритуал выбора спиртного, выбирали самое лучшее, а следовательно, самое дорогое. Тимофей требовал все документы и изучал их, ища подтверждения качества того, за что собирается выложить немалые деньги. Таких придирчивых покупателей этот магазин, скорее всего, за все полгода своей работы еще не видел.

До машины пришлось сходить трижды, чтобы перенести все пакеты с покупками.

За те пять дней, что домик пустовал, он успел остыть, но вездесущий Михаил уже привез уголь и дрова, о чем повествовала записка, приколотая к двери, а также вылил воду в приготовленную емкость и уничтожил следы своего пребывания в этом месте.

- Давай в следующий раз всех позовем, места хватит, да и веселее будет, - сказал Илья, срывая листок и заходя в дом, нужно было срочно затопить печку, чтобы его ясно солнышко не замерзло.

Переобувшись, Илья надел толстовку. За эти дни температура на улице резко упала с плюс двадцать пяти до всего плюс пяти, а дом с зимы еще не успел прогреться. Надо было срочно творить тепло!

Поставив принесенный пакет и надев кофту, Тим подошел к Симонову сзади, обнял его, прижимаясь к спине.

Илья улыбнулся, замирая, снова тепло растекалось по телу полноводной рекой, беря свое начало от сердца, переполненного нежностью. Он накрыл руки Аскомина своими, стараясь согреть холодные кисти, Тимошка всегда был мерзляком, когда дело касалось холодного помещения и ненавидел жару, после того, как температура подбиралась ближе к тридцати.

- Замерз? - тихий голос был полон нежного бархата и теплоты.

- Немного, - мурлыкнул Тим в ответ, потерся щекой о теплое плечо. - Но сейчас уже тепло.

Илья расстегнул толстовку, вытягивая ее из-под рук парня, развернулся и укрыл полами кофты, обнимая:

- Тогда грейся.

Сердца обоих в эти мгновения бились в унисон, ни один, ни другой не думал, что сегодня сделают такой большой шаг на пути к отношениям. Тимофей положил голову Илье на плечо и закрыл глаза, наслаждаясь близостью.

Они могли стоять так целую вечность, но теплее от этого не становилось, уже начали замерзать ноги, обутые лишь в домашние тапочки.

- Забирайся на стул, а я пока пойду за дровами.

Симонов помнил, что Таня когда замерзала, всегда натягивала вниз кофту. Она говорила, что эта привычка идет из детства, они с родителями жили в Иркутске. Вот и сейчас, Тимка сидит на стуле, укутавшись и нахохлившись. Раньше Илья сказал бы "как курица на насесте", теперь же язык не поворачивался, ну, разве что "воробушек на ветке".

Он очень торопился наколоть дров, выгрести золу. Вскоре в печи весело затрещали дрова, хоть тепла ещё и не ощущалось, но настроение поднялось у обоих. Илья налил пару стаканов виски с колой для согрева.

- О чем грустно вздыхал в супермаркете? - спросил он, делая глоток и блаженно закрывая глаза от обжигающего чувства внутри. Симонов никогда ничего не забывал, особенно когда дело касалось дорогого ему человека.

- Банально, но думал о городе.

Тим следил взглядом за тем, как березовые поленья, "прыгающие", исчезают в языках пламени, пока Симонов подбрасывал дрова.

- О том, что врагов мы наживем кучу, - он пододвинулся ближе к печи, тяжело вздыхая. - Никого не хочу подставлять.

- Оставить депрессивные мысли! Я сам согласился, а парни за тобой и в огонь, и в воду.

Тимка улыбнулся немного грустно, как он мог сказать Илье, что постоянно думает о смерти, что все достанется именно ему, и деньги, и собственность, и головная боль. Жить ему осталось совсем немного, и он как можно скорее хотел ввести Илью в курс дела. Конечно, не по его возрасту были такие мысли, но после того, что парень видел, думать по-другому уже не мог.

- Наверное, это из-за того, что я продрог, - постарался оправдаться Аскомин, чтобы Симонов не переживал.

- Скоро будет теплее! - пообещал тот. - Дрова хорошо разгорелись.

Тимофей кивнул, потянулся за стаканом, стоящим на столе, сделал глоток.

Баню они решили топить завтра, а этот вечер посвятить могучему ничегонеделанию, которое закончилось рано вечером в теплой кровати у телевизора.

Тимофей пришел в неописуемый восторг, поняв, что спать на диван сегодня его не ссылают, Илья спросил даже, какой фильм он хотел бы посмотреть перед сном. Аскомину было все равно, в последнее время фильмов он вообще не смотрел, поэтому доверился выбору Ильи. Единственным его желанием было поскорее прижаться к любимому и забыть о всем том времени, что они были вдалеке друг от друга.

***

POV Тим

Сердце колотится как бешеное, этот маленький двигатель сегодня бьет все рекорды по разгону крови. Мне хочется лишь одного - поскорее прижаться к тебе. Ты стоишь, смотришь на меня как лисица на колобка, потом начинаешь заправлять кровать бельем, привезенным из дома. Изо всех сил помогаю тебе, очень стараюсь, по крайней мере. Только вот руки дрожат.

Я знаю, сегодня дело вряд ли зайдет дальше обнимашек. Ты такой степенный, любишь ко всему идти медленно, с чувством. Сначала прогулки, общение по телефону, по интернету, потом совместный отдых, для тебя вместе полежать, обнявшись, целоваться, ласкать друг друга - наивысшая степень блаженства.

Ты всегда был таким, это мне постоянно хотелось большего. Но теперь-то все по-другому.

Ты замер, смотришь на меня, а я снова смущаюсь. Я что, ребенок маленький? Или девица на выданье? Стоп! Девица.

Улыбаюсь, смотрю на тебя, ты улыбаешься в ответ. Илюшка, не представляешь, как я счастлив. А ты все стоишь и смотришь, прижимая к себе пододеяльник... Одеяло одно на двоих... Я зависаю.

- Чего? - смотрю пристально, чувствуя, как румянец продолжает заливать лицо.

- Ложись.

Ответ многофункциональный, двусмысленный. Даже нет, многосмысловой.

Стягиваю футболку с длинным рукавом и домашние штаны. Ты смотришь, затаив дыхание, и не моргаешь, тоже завис? Наверное, стоит раздеваться помедленнее, но сам ведь говорил, что у меня шило в заднице. К тому же, не приведет ли мое промедление в вопросе разоблачения к испытанию твоего терпения? И не будет ли это походить на стриптиз? Но что бы я ни думал, а итог один - стою в плавках и смотрю на тебя.

Мне совсем не холодно, печка и обогреватель делают свое дело. Пожалуй, пока можно и не укрываться. В отличие от тебя, существо я не тепличное. Ну, не северянин конечно, хоть и жил на севере. Моя комфортная температура градусов двадцать - двадцать три. Но и твоей выдержке по-любому скоро придет конец, поэтому быстро ныряю под одеяло и натягиваю его до самого носа, отчего наружу выныривают мои ступни.

Ты смеешься и наконец начинаешь стягивать с себя одежду.

***

POV Илья

Ты всегда был забавным, с самой первой минуты знакомства. Кажется, это было так давно, наверное, лет восемь прошло, когда мы познакомились на одной вечеринке в популярном кафе.

Была одна компания, которая позже разделилась, и вот, я с одной стороны, ты с другой. Весь вечер сидела и смотрела на меня.

Твой взгляд был таким проницательным, казалось, ты читала меня словно раскрытую книгу. Но ты была со своими друзьями, а я со своими. Нам не довелось даже узнать имена друг друга.

Снова мы встретились лишь месяца через три, снова все той же компанией, только теперь на пляже нашей славной, полноводной, немного шламовой и мутной, слегка мыльной из-за щелочи, но рыбообильной реки. Кальян, несколько спиннингов и удочек, шашлык и уплывающее вдаль пиво, которое наши парни выловили где-то у понтонного моста. Умудрились же деятели положить девять литров пива одним пакетом в проточную воду для охлаждения, ничем не закрепив.

По какому-то странному местному обряду и считалке нам досталась одно покрывало на двоих, хотя позже все на нем играли в карты, но, сев рядом, мы наконец-то познакомились.

Ты звалась Татьяной. Милой, веселой, заводной, бесшабашной и не умеющей усидеть на месте. Но увы, тогда я уже знал, что девушки не трогают ни мою душу, ни мое тело. В общем, то, что я гей, понял, наверное, сразу же, как стал сексуально активным. Но не это главное было в тот день.

Мы не относились к большим любителям купания в этом водоеме, поэтому когда все в основном плюхались в воде, мы охраняли одежду и припасы. Познакомились, разговорились.

Ты постоянно заставляла меня смеяться, еще никогда я так свободно не общался с девушками. Ты оказалась родственной душой.

Мы сдружились.

Наверное, никто из нашей общей группировки не встречался чаще, чем мы с тобой. Зачастую ты была инициатором походов, вечеринок, прогулок, сборов. А я поддерживал. Ты вытащила меня из моей клетки, разбила скорлупу. Тебе и только тебе я признался, что я гей.

На мгновение ты погрустнела, а потом ответила с улыбкой: "Я догадывалась". Мне стало легче, что больше не один несу этот груз. Гуляя, мы стали обсуждать мужчин, ты даже стала откапывать для меня парней нетрадиционной ориентации, но все встречи с ними рано или поздно заканчивались. Я всегда был конченым романтиком, а они просто хотели кончить. Ты отвлекала меня от душевных переживаний, и мы снова шли вперед вместе, как брат и сестра.

Только вот, как оказалось, ты любила меня совсем не по-братски.

Тихо была рядом. Молчала о своих чувствах до той злосчастной ночи. Когда ты говорила о любви, я думал о ней, как о братской, а оказалось все намного сложнее...

Раздевшись, я замираю у кровати, смотрю на тебя. В твои прекрасные глаза и на пальцы ног, торчащие из-под одеяла, это вызывает улыбку.

- Тебе же не холодно?

- Не холодно, я просто на тебя охочусь.

- Теперь это так называется?

Забираюсь на кровать и начинаю отбирать у тебя одеяло. Смеемся, воюем тихо, а потом... не понимаю, как так вышло, но я падаю на тебя. Нас разделяет лишь это злосчастное одеяло, а наши лица отделяют лишь несколько сантиметров. Ты с шумом выдыхаешь, и глаза твои темнеют. Их цвет просто потрясающий, смотрю, не в силах оторваться, а ты облизываешь губы и смотришь на меня, приоткрыв рот, дышишь тяжело.

Я знаю чего ты хочешь, Тимушка. Будь по-твоему.

Наклоняюсь медленно, словно в замедленной съемке, ощущаю твое прерывистое горячее дыхание, ощущаю его кожей лица, ты замираешь, перестаешь дышать. Еще мгновение, и я чувствую жар твоих губ, вздох твой больше похож на стон, да и я больше не в силах ждать, и наши губы соприкасаются.

Протяжный тихий стон срывается с твоих губ. Ты выпускаешь из пальцев одеяло и обвиваешь мою шею руками. И внешний мир перестает существовать.

***

Поцелуй был долгим, желанным, они оба все не могли им насытиться, тела обдавало жаром, дыхания переставало хватать, а языки танцевали медленное танго, наслаждаясь моментом.

Оторвавшись, Илья приподнялся на вытянутых руках, тяжело дыша. Тимка снова облизнулся и с улыбкой посмотрел на парня.

- Жарко, - прошептал он, стараясь справиться со сбившимся дыханием.

Симонов сел, утянул на себя одеяло, но увидев недовольную мордашку, откинул один край и сказал:

- Иди сюда.

Просияв от счастья, Аскомин придвинулся ближе, прижимаясь.

"Я все же был идиотом, стараясь держать его на расстоянии", - думал Симонов, перебирая шелковистые волосы. Работающий телевизор был лишь фоном, они даже не всматривались, мысли были слишком далеки.

- Пока ты не занят работой на все сто, как проводишь свои дни?

Тимофей заворочался, устраиваясь поудобней:

- Езжу по городу, проверяю, как идет восстановление старого центра, за городом смотрю, как продвигается подготовка строительной площадки. Еще мы с ребятами выбрали место под строительство закрытой зоны, где будем жить мы и вспомогательный персонал. Готовим документацию на карьер, завод по добыче и обработке алмазов. Ищем ювелиров. Вова предполагает, что кроме алмазов мы добудем еще кое-что, и если будет хорошая ювелирная мастерская, это принесет городу приличную прибыль. Алмазы здесь, по его расчетам, высокого качества и могут попадаться уникальные. К тому же, вместе с алмазами нам может обнаружиться пироп - это самый чистый гранат, еще хромдиопсид, гематит, аметисты, платина. Это весьма и весьма приличные деньги. Да, и кимберлитовых трубки тут целых три.

Илья присвистнул, ребята и правда решили взяться за дело серьезно.

- Еще у нас в планах возродить сельское хозяйство... в общем, Чулымск становится экспериментальной площадкой, этот город отдали нам на откуп за то, что произошло два года назад. Ну и есть вероятность, что наши действия сейчас поднимут Россию на достаточно высокий экономический уровень в будущем.

- Высоко метите, - усмехнувшись, сказал Илья.

Не то чтобы он не верил Тимофею, просто все это ему казалось фантастикой, были бы здесь алмазы, их давно бы уже стали добывать. Да и вообще, ничего во всем этом он не смыслил, ладно глинозём, но такое... Слишком это фантастично.

- А почему не начали добычу раньше?

- У этого есть несколько причин, - Тимофей вдруг фыркнул. - И я их не знаю.

Симонов расхохотался, прижимая к себе Тимошку:

- Значит, мне надо больше почитать об этом.

- Давай вместе, - оживился Аскомин. - Завтра попрошу Мишу, пусть привезет документы и карту местности, исследования геологоразведки.

- Хорошо. Тимош, ты фильм-то смотришь?

- Нет. Неудобно.

- Тогда ложись так, чтобы видеть.

- Лучше я смотреть не буду.

Илья желания парня прекрасно понимал, но весь кайф именно в совместном просмотре.

- Так не пойдёт!- заявил он тоном, не терпящем отлагательств. - Сейчас сделаем, чтобы было удобно.

Он забрал у Тима подушки, подкладывая себе под спину, затем притянул его ближе, укладывая спиной к себе на грудь.

Тело Аскомина тут же обдало жаром, в ушах застучали барабаны от участившегося сердцебиения. Сидеть вот так было верхом блаженства, можно даже положить голову на плечо любимого и смотреть на его профиль.

- Ты прав, так намного удобней, - прошептал Тимофей.

Оба замерли, глядя на экран телевизора. Обоим приходилось проявлять недюжинную выдержку, Тимка как всегда уступал в этом Илье, но как же хорошо, что оба они под одеялом, и тот не видит, как же Аскомину неловко от того, что от близости Симонова он возбудился.