Северный путь

Под ногами скрипел снег, глаза слезились на солнце, мороз кусал щёки. Они шли вдоль узких улочек к видневшимся на краю города холмам. Охотник, крадучись, заглянул за угол дома. Герда недоумённо нахмурилась. Он приложил палец к губам и вытащил кого-то из подвороти. Их было двое – потрёпанных и перепачканных в снегу мальчишек.

– Здрасьте, а у нас тут засада, – сказал светловолосый с пухлыми розовыми щеками.

Второй, темноволосый и щуплый, пихнул его в бок. По-видимому, засада была тайной.

– Мама передавала своё почтение, – заговорил он вместо товарища. – Про здоровьичко спрашивала...

– Мама велела бежать домой, – перебил его Морти. – И живо! А то отец с охоты вернётся и всыплет за все твои проказы.

Мальчонка скривился, попрощался с другом и понёсся к холмам так, что пятки сверкали.

– Ну э-э-э... – замялся светловолосый. – Я тоже пойду?

– Иди, только я твоему отцу всё про вашу засаду расскажу. И про снежки, и про раскатанный лёд, и про драку с детьми рыбаков. Хотя... если ты мне поможешь, – Охотник плутовато улыбнулся.

– Что угодно! Только не сдавайте отцу!

– Хорошо. Мы к твоей сестре идём. Не посидишь с Гудой, пока мы поболтаем?

– Ой, только не это!

– Что ж, тогда будешь весь вечер на горохе стоять.

Мальчик закряхтел от досады.

Втроём они подошли к новенькому дому с двускатной черепичной крышей и большим двором, огороженным редким низким забором. Калитка была распахнута настежь. Гости поднялись на высокое крыльцо. Морти заглянул в окно и постучал в дверь. На пороге показалась молодая светловолосая женщина, румяная, пышнотелая – кровь с молоком. Хозяйка широко улыбнулась, но прежде чем успела поздороваться, вперёд вылез мальчишка.

– Есть что пожрать?

– О, боги, кто тебя так выражаться научил? Ух, отец тебе всыплет! – строго выговорила женщина.

– Анка – ябеда! – обиженно ответил тот. – Скучные вы все. Где ребёнок? Я готов отбывать повинность.

– Придержи лошадок, Лейв, – отстранил его Морти. – Нам с твоей сестрой вначале поговорить нужно.

– Отвлекать меня будешь? – Анка игриво выгнула бровь. – Давай, ты же знаешь, ни одна женщина Урсалии против твоих чар не устоит.

– Ты мне льстишь, – усмехнулся Охотник. – Но раз так, не окажешь мне услугу?

– Всё, что угодно, – хозяйка снова широко улыбнулась.

– Это Герда, моя подопечная.

– А, та самая, про которую весь город шепчется? – подмигнула Анка, окидывая её оценивающим взглядом. – Значит, подопечная, хм?

– Ученица, – посерьёзнел Морти. – Сможешь для неё что-нибудь из своих старых вещей подобрать?

– Приятно с вами познакомиться, – Герда протянула руку.

– Не беспокойся, всё будет в лучшем виде, – Анка хитро прищурилась и втянула сиротку в коридор.

– Хорошо, а Лейв с ребёнком посидит.

Мальчишка закатил глаза.

– Посидит, как же! Потом Гуду месяц от всякой пакости отучать придётся. У меня же настоящий нянь есть. Ниссе, дружок, накрой-ка на стол, у нас гости!

– Приданное ко двору пришлось? – продолжил шутить Морти.

– Ух, чего мне стоило вместо ненужного барахла ниссе забрать. Это же такое подспорье в хозяйстве! Без него Рудик бы меня после первого завтрака на улицу выставил.

– Ты преувеличиваешь. Если он твой характер вытерпел, то стряпню точно переживёт. Вернусь через пару часов. Мне ещё к твоему отцу заглянуть надо.

– Иди. Когда вернёшься, её не узнаешь!

– Этого я и боюсь.

Когда Морти ушёл, они заглянули в столовую. Лейв запрыгнул на лавку и принялся колотить по столу деревянной ложкой. Из противоположной двери показался мохнатый человечек с дымящейся тарелкой в руках. Поставив её на стол, он подкрался к Лейву, выхватил у него ложку и треснул по лбу. Озорник чуть не подскочил до потолка, а потом захныкал, прижимая ладонь к ушибленному месту.

– Где ваши манеры? Сколько можно повторять, что за столом нужно вести себя прилично?! Совсем без меня от рук отбились! Матушку хоть пожалели бы.

– Да что я такого сделал? – заскулил Лейв.

– Нужно сидеть ровно и ждать, пока еду поставят на стол. А ещё перед едой надо мыть руки!

– Но я мыл!

– Ковыряться в снегу не значит мыть. А ну-ка быстро!

Лейв закатил глаза и нехотя поплёлся к ведру с водой. Герда не сдержала улыбки.

– Наш ниссе живо его воспитает, – шепнула на ухо Анка.

– Удивительно, он демон, но совсем не плохой, – восхитилась Герда.

– Да какой он демон! Видела бы ты табун моего отца – вот там действительно демоны. А ниссе у нас как член семьи. Не знаю, что бы мы без него делали.

Анка усадила Герду на лавку, а сама устроилась рядом на стуле.

– Рассказывай, откуда ты.

– Из Белоземья. Это в Веломовии, – коротко ответила она.

Как себя с ней вести? А как Анка с Морти разговаривала! Герда бы на такое не отважилась. Вот уж действительно, ни одна женщина против его чар не устоит!

– Далеко. А там такая мода, ну, короткие волосы? – продолжала расспрашивать Анка.

– Нет, это просто... несчастный случай, – печально вздохнула сиротка.

– Знакомо. Я на празднике прыгала через костёр и подпалила косы. Волосы почти до самых корней обгорели, но ничего, потом обратно отросли. Потрогай, какие хорошие.

Герда погладила её золотистые локоны. Какие мягкие и пушистые! Наверное, даже не путались совсем.

– Весь секрет в том, чтобы подстригать кончики только на растущую луну, полоскать в отваре ромашки и крапивы и никогда не унывать. Ведь даже с короткими волосами можно сделать что-нибудь интересное.

Анка принесла миску с водой, расчёску и корзинку с короткими жгутами из плотной белой ткани.

– Это от демонов? – полюбопытствовала сиротка.

– Для красоты, – Анка принялась расчёсывать ей волосы, смачивая их водой и разбирая на прядки, в которые вплетала жгуты.

Когда она закончила, Герда посмотрела на себя в зеркальце – голова походила на утыканную булавками подушку.

– Разве это красиво? – удивилась она.

– Погоди, на чудеса нужно время, – покачала головой Анка. – А пока посмотрим, что тебе подойдёт из моей одежды.

Они зашли в небольшую светлую комнату, отделённую от гостиной тёмно-коричневой шторой. Здесь стоял впечатляющих размеров сундук с убористой ковкой на боках, на стене висела поставка для зеркальца, чтобы в него можно было видеть себя в полный рост.

– Это моя гардеробная, как у знатных дам в Дюарле, – похвасталась Анка. – Мы хоть и не такие богатые, но умеем жить с выдумкой.

На этот раз Герда улыбнулась гораздо более искренне. Откинув тяжёлую крышку сундука, хозяйка начала перебирать сложенную внутри одежду. Словив на себе удивлённый взгляд, она улыбнулась:

– Не бойся, тебе впору придётся. Я после рождения Гуды поправилась, а раньше худышкой была. Кое-что, конечно, можно распустить, но большинство нарядов я уже вряд ли надену, как эту юбку с кофтой. Вчера мастер Эглаборг прибегал одолжить женскую одежду. Схватил первое попавшееся. Ты же знаешь мужчин – не любят они в женском тряпье копаться. Сейчас подберём более подходящее. Примерь-ка вот это.

Анка достала платье из тёмно-синего сукна с укороченным до середины икры подолом. Манжеты рукавов и воротник под горло обшиты голубым кружевом, в цвет им подобран плетёный пояс. Село платье отлично.

– На холодную снежную погоду под сапоги самое то. И низ пачкаться не будет. Нравится?

Герда задумчиво повела плечами и повернулась перед зеркалом, оглядывая себя со всех сторон. На её вкус платье слишком обтягивало в груди – она к такому не привыкла.

– Хорошенькое, конечно, но...

– Значит, берём, – заключила хозяйка и подала ей следующий наряд.

В жизни столько нарядов мерить не приходилось: у портного сиротка и то всего тремя платьями обошлась. Но неугомонная Анка не успокоилась, пока не опробовала весь свой «гардероб». У них скопилась стопка одежды из трёх платьев, двух юбок, четырёх нижних рубашек и трёх кофт. Когда одежда закончилась, Герда с облегчением вздохнула.

– За то, что ты вытерпела все издевательства, тебя ждёт подарок!

Анка достала из сундука бриджи из плотной тёмно-зелёной ткани и кожаный ремень с кованой пряжкой. Ох, они куда лучше и удобней всего остального. Мечта!

Увидев её воодушевление, Анка возликовала:

– Мужчины говорят, женщины должны носить платьица и юбочки с оборками, но на самом деле они боятся, что если девушки наденут штаны, то обретут силу и не будут ни в ком нуждаться.

– Ваш сапожник – точно! – засмеялась Герда. – Но не мастер Стигс, нет!

– Его бы и конец света не напугал, – Анка изобразила страшное лицо. – Вот, это поверх рубахи одевается.

Она протянула Герде коричневую жилетку из тонко выделанной кожи. Та набросила её на плечи, застегнула крючки спереди и повернулась к зеркалу. Вот оно! Именно так она себя представляла.

– Нравится? – весело поинтересовалась Анка. – Я же говорила, что найду, чем тебя порадовать.

Герда смущённо зарделась:

– Вы давно знаете мастера Стигса?

– Лет восемь уже. Лейв тогда такой же мелкий, как Гуда, был. Его похитили туаты, а Морти вернул и стал героем для нашей семьи. Мы, правда, тогда не знали, каким брат вырастет остолопом, а иначе подумали бы, прежде чем назад его принимать. Тогда Морти был здесь проездом, а пару лет назад вернулся. Говорит, дышится у нас свободно. Для Урсалии большая удача – заполучить Охотника на демонов. Червоточина рядом, помощи от соседей не дождёшься, потому он самый важный человек в городе. После моего отца, бургомистра, разумеется.

– А какие у вас отношения? – любопытство жгло с тех самых пор, как Герда услышала их игривую беседу.

– Отношения? – Анка удивлённо вскинула брови. – Не ревнуй! Я замужем, да к тому же Морти неприступный. Знаешь, как он поклонниц отваживает? Рассказывает, что разбил зеркало Снежной ведьмы, и его осколки попали ему в грудь и в сердце. Из-за этого он теперь всё видит в дурном свете, а его сердце превратилось в осколок льда.

Так значит, это правда?

– Что, он и тебя этим запугал? – усмехнулась хозяйка. – Мне кажется, жизнь его сильно потрепала, поэтому он избегает любой близости, даже дружбы. Постоянно бежит: сражаться с демонами, спасать попавших в беду – на остальное времени себе не оставляет.

– Жаль его, – Герда взглянула на своё отражение – даже мужская одежда не придавала ей необходимых для борьбы сил. – Если бы я была рыцарем, то сразила бы любого демона, одолела любые чары, чтобы растопить этот лёд.

– Он сам кого хочешь победит, да и вряд ли в мире найдутся чары, способные повлиять на такого упрямца. Но есть более простой способ.

Анка указала на сундук. В нём осталось всего одно платье – из выбеленного льна, с тонкой красно-синей вышивкой на воротнике, рукавах и подоле.

– Подвенечное, – с гордостью объявила хозяйка. – Раньше оно принадлежало моей матери. Она хочет, чтобы у нас в семье появилась традиция – передавать это платье от матери к дочери. Красивое, правда?

– Очень, – растроганно ответила Герда. – У моей мамы такого не было. Она выходила замуж без благословения родителей, а отец был бедным сиротой, едва получившим должность лесника и маленький надел земли. Потом всё наладилось, но иногда мне кажется, что они умерли так рано, потому что родители лишили их своей защиты.

– Понимаю, – вздохнула Анка. – Мой отец тоже Рудольфу долго отказывал. Мол, подмастерье кузнеца – неподходящая партия для дочки бургомистра. Я готова была сбежать в Гартленд вместе с ним, но Рудольф во что бы то ни стало решил доказать моему отцу, что достоин моей руки. Несколько лет он не выходил из кузни, пока не заработал достаточно денег. Я переживала, что совсем себя изведёт. А потом отец стал придумывать причины для отказа просто из вредности. Ух, как мы тогда всей семьёй ругались! Он сдался, только когда наша кроткая матушка заявила, что не станет жить с таким бессердечным скупердяем. Но глядя на любимого мужа и на Гуду, я понимаю, что это стоило всех трудностей.

– Здорово, что и в жизни происходят чудеса, – улыбнулась Герда.

– Хочешь померить? – спросила Анка с горящими от азарта глазами. – Пускай и тебе повезёт!

Хозяйка вынула жгуты из волос и расчесала их. Причёска стала пышной, пряди завивались и каскадами спускались до середины шеи. Выглядело мило.

Анка помогла надеть платье. Оно было лёгкое, летнее, с короткими рукавами-воланами и высокой талией, на которой повязывался красный пояс – символ супружеской верности. Свободная, но не пышная юбка доходила до самых щиколоток. Простое и одновременно настолько нежное, что любая девушка выглядела в нём очаровательной принцессой.

– Какая прелесть! Стань на табурет, мне будет лучше видно, – Анка сложила руки на груди, любуясь.

Занавеска отвернулась. В гардеробную заглянули Лейв и Морти.

– Девушки, вы готовы? – весело спросил последний, но, увидев сиротку, осёкся.

– Разве можно врываться в гардеробную без предупреждения? – шаловливо подмигнула Анка. – А то суженую в подвенечном платье до свадьбы увидишь – дурная примета. К долгой разлуке.

Покраснев до корней волос, Герда отвернулась. Охотник закрыл рот и недовольно сощурился в сторону хозяйки.

– Ступай, ты её смущаешь, – покатываясь со смеха, махнула на него рукой Анка.

Сиротка обернулась через плечо. Морти схватил Лейва за шкирку и пинком вытолкал из гардеробной.

– Я думал, они там голые, – послышался за занавеской мальчишечий голос, а потом громкий вскрик. – Ай, больно!

Герда с укором посмотрела на Анку.

– Извини! У вас такие лица были, что грех не пошутить, – развела руками хозяйка. – Может, я правду напророчила. Между прочим, у меня бабка ясновидящей была, не вёльвой, конечно, но будущее предсказывала. Так что свадьбу сыграть вам придётся, чтобы мою репутацию не испортить.

– Вряд ли. Мы с мастером Стигсом даже не друзья, – печально качнула головой Герда. – Мне пора, он уже ждёт.

Она потянулась к одежде, в которой пришла.

– Надень синее. Мы ведь так долго выбирали, – попросила Анка.

Отказать было бы неучтиво. Герда надела излишне обтягивающее платье, Анка помогла поправить причёску.

Сиротка вышла к Охотнику. Он подбадривающе улыбнулся уголком рта, еле заметно, но на душе стало спокойней.

– Разве не красавица? – спросила хозяйка, становясь рядом с ней. – Я же говорила, когда вернёшься, не узнаешь.

– Ты просто волшебница, – похвалил её Морти. – Но всё же чего-то не хватает.

Он поставил на пол пару деревянных башмаков голубого цвета с белыми прожилками ромашек по краям. Без задников и на высокой подошве, они выглядели просто и мило.

– Подарок от сапожника в извинение за холодный приём, – объяснил Охотник. – Сабо или, как местные их называют, клоги. В сырую пору весь город так ходит. Очень удобно. Примерь.

Герда просунула ноги в башмаки. Обувь подошла идеально – нигде не жала и не сваливалась со стопы.

– Пока морозы, можешь носить их дома. Если где будут жать или натирать – отнесём обратно к мастеру. Он живо всё поправит или сделает лучшие по твоей ноге.

Сиротка улыбнулась, глядя на одинаково радушные лица Анки и Охотника.

– Спасибо вам обоим. Простите, я не привыкла к... ко всему этому.

– Тут не за что извиняться. Любой человек на твоём месте чувствовал бы себя не в своей тарелке, – ответила хозяйка.

– Но пришло время меняться. Хотя бы попробуй. Отказаться ты сможешь в любое время, – поддержал её Морти.

Под общим натиском Герда сдалась. Они попрощались с Анкой и её непутёвым братцем и пошли домой.

На улице уже было темно, в окнах зажигались огни, а на небе проклёвывались первые звёзды. Ощутимо холодало.

– Здесь так рано темнеет, – заметила Герда.

– На Донайтайд дни самые короткие, а севернее, в Полночьгорье солнце не появляется до самой весны. Зато летом вместо ночи наступают белые, как молоко, сумерки.

– Наверное, это очень красиво, – восхитилась она.

– Оценишь, когда увидишь.

Они сильно задержались. Остальные, должно быть, изнывали от беспокойства. Финист вышагивал по двору взад-вперёд. Пришлось плотнее закутаться в плащ и натянуть на голову капюшон, чтобы он не разглядел её нового облика.

– Всё в порядке? – оборотень надвинулся на Герду и схватил за плечи.

– Не съел же я её, – усмехнулся Морти.

Финист презрительно прищурился, разглядывая тюк с одеждой в руках Охотника.

– Скорее, а то к обеду опоздаем, – поторопил их Морти.

Герда не сняла плащ в прихожей, а сразу устремилась в свою каморку. Охотник отнёс туда её вещи и увёл оборотня, который никак не мог сообразить, что она хочет переодеться.

Она скинула плащ и долго разглядывала себя в маленьком зеркальце. Если нарядится в старое, Морти не поймёт. Эх, была-не была! Всё равно увидят только свои.

Герда спустилась, когда остальные уже обедали.

– Какая ты красивая! – первым повернулся к ней Вожык и просиял непосредственной улыбкой.

Эглаборг кивнул, Финист снова недовольно нахмурился. Майли разглядывала её, оценивая каждую складку ткани.

Загадочно улыбаясь, Герда заняла свободный стул рядом с Морти. Он заговорщически ей подмигнул, прежде чем положить в тарелку тушёных овощей.

***

Вернувшись в каморку после ужина, Герда запалила свечку и высыпала на кровать содержимое дорожной сумки, чтобы проверить, что осталось от пожитков. Морти нашёл её на плато после нападения ненниров и оставил в каморке. Вещей оказалось не так много, тем более нужных, а не мусора вроде ветхой одежды, сношенной обуви и чёрствого хлеба. Остался, правда, дневник Лайсве. Герда изучила лишь малую часть. Наверняка там записано ещё много занимательных историй.

Нашлись книга про оружие и кинжал Ягини. Несимметричное волнистое лезвие резко расширялось к рукояти. По многослойной стали шёл узор из неоднородных бороздок. Деревянная рукоять, украшенная орнаментом с цветками, похожими на водяные лилии, чуть изгибалась в левую сторону.

Пришлось пролистать книжку почти до самого конца, прежде чем обнаружилось нечто похожее на иллюстрации к главе о ритуальном оружии. Оно предназначалось для жертвоприношений. Прежде, чем использовать, необходимо положить его под подушку на ночь. Если приснятся кошмары, то нового хозяина-жреца оружие не принимает и принесёт один вред.

Герда сделала, как говорилось в книге. Ночью ей приснился Охотник. Впрочем, он и без того постоянно ей снился. Даже при всём желании этот сон считать плохим не получалось. Значит, оружие не опасно. Можно носить его с собой для защиты.

Внизу загремели кастрюли. Видимо, Эглаборг уже готовил завтрак. Умывшись и одевшись, Герда поспешила на кухню. Здесь царил образцовый порядок. Пол сиял чистотой. На полках рядами выстроились горшки и склянки с нацарапанными на стенках непонятными надписями. Под потолком висели пуки сушёных трав, связки лука, в углу ютились большие деревянные кадки, над камином кипел котёл.

Эглаборг стоял возле стола у противоположной стены и шинковал зелень для завтрака. На стене на крючках висели ножи, серпы и другие диковинные инструменты. Всё располагалось на своих местах, и целитель быстро находил нужные вещи.

– Ранняя пташка, – усмехнулся он, когда оторвался от готовки, чтобы утереть выступивший на лбу пот. – Остальные ещё отдыхают, только мастер Стигс ушёл по делам. Он вообще не спит.

Какая-то невесёлая шутка. Неудобно, что Эглаборг готовит, подаёт, баню топит, водит везде, а они воспринимают это как должное.

– Так уж дома приучили. Можно вам помочь? – предложила она.

– Не стоит, – отмахнулся целитель.

Он явно не терпел на своей кухне посторонних.

– Я обещаю быть аккуратной! – не сдавалась Герда.

Смягчившись, целитель вручил ей ножик и попросил мелко покрошить разных трав, а потом растолочь в ступе сушёные грибы и орехи. С этим сиротка справилась быстро. Тогда Эглаборг поручил ей смешать в чашках жидкости из разных кувшинов, соблюдая указанные меры.

– Вся хитрость в приготовлении снадобий – не ошибиться в пропорциях. Чаще всего лекарства – яд, просто он используется в малых дозах, а дополнительные ингредиенты устраняют вредные свойства. Если яда положить слишком много, подавляющих ингредиентов мало – больной отравится, наоборот – лекарство не подействует. Поэтому нужно быть предельно внимательным.

Проникшись важностью задачи, Герда аккуратно отмеряла и тщательно перемешивала разные ингредиенты до однородной массы.

– У вас неплохо получается, – похвалил Эглаборг, пристально наблюдавший за работой, чтобы вовремя исправить ошибки.

– Это оттого, что я отражаю ваш дар?

– Не думаю. Дар целителя не в том, чтобы готовить снадобья или собирать травы. На это способны и травники без дара. Истинное мастерство в том, чтобы понять, что происходит с человеком и как ему можно помочь, не обязательно снадобьями. Иногда разговор по душам действует лучше, чем любое зелье. А порой встречаются такие болезни, против которых лекарства бессильны. Тогда лечить приходится наложением рук, когда ты влезаешь в тело больного и пытаешься подправить его изнутри. Я, правда, не люблю этот способ. Он очень рискованный и отнимает много сил, но иногда без него не обойтись.

Сиротка задумалась:

– Так могут только целители?

– Вы про мастера Стигса? – Эглаборг помрачнел. – Когда он обучался в Храме Ветров на Островах Алого восхода, то перенял местные духовные практики. Мне их доверять не стали, да я и не стремился. Есть в них что-то противоестественное.

Уж Герда не упустила бы шанса узнать важную тайну.

– А кто болеет? – спохватилась сиротка.

– Никто. Это для всех. Для вас, чтобы восстановить силы, для госпожи Майли, чтобы избежать припадков, для Вожыка, чтобы не реагировал на всё так остро, для мастера Стигса...

– Зачем? – Герда нахмурилась.

Целитель долго подбирал слова.

– У него очень нестабильный дар. К тому же мастер Стигс выжимает из себя все силы и не успевает восстановиться. Кстати, это относится и к мастеру Финисту. Зверь внутри изгрыз его почти полностью. После отдыха ему, конечно, полегчает, но всё же от моей помощи он отказался зря. Может, вы его уговорите?

– Я попытаюсь, – неуверенно ответила сиротка.

Иногда оборотень проявлял чудеса упрямства, особенно с Морти.

Вскоре завтрак был готов. Финист, Майли и Вожык встали, а Охотник вернулся, и все дружно уселись за стол. Герда с Вожыком перекинулись парой коротких фраз: кто как себя чувствует, какой видел сон, вкусная ли еда. Майли пыталась разговорить Финиста, даже дёргала его за руку под столом, Эглаборг временами обращался к Морти. Тот отвечал односложно. Оба наставника пережёвывали пищу настолько сосредоточенно, что казалось, они поглощены решением невероятно важных проблем.

Когда завтрак закончился, Вожык зашептал Герде на ухо:

– Можно поговорить одним?

Она отвела его в свою каморку и усадила напротив себя на кровати.

– Не хочу, чтобы меня учил Финист, – понуро сообщил огнежар. – С тобой намного лучше!

– Но я ведь сама ничего не знаю, а всё, что мы с тобой делали... Посмотри, куда нас это завело.

Вожык поджал под себя ноги и насупился.

– Ты несправедлив к Финисту. Он отличный наставник и обязательно тебе поможет, как помог Ждану с Дугавой. Вот увидишь!

– Я ему не нравлюсь. Мы живём в одной комнате, но он со мной и словом не перемолвился. Даже мастер Стигс был бы лучше.

– Времени не было. И сил. Не суди его строго – ему тоже нелегко приходится. Дай ему шанс. Я попрошу, чтобы Финист был к тебе внимательней. Уверена, всё получится.

Дверь снова распахнулась. На пороге показался Охотник.

– Оденься потеплей и захвати у Эглаборга обед и флягу с тёплым питьём, – велел он Герде. – Нам пора.

– Куда? – послышался за его спиной недовольный возглас оборотня.

Морти посторонился, пропуская его внутрь. В каморке стало тесно, как будто сюда набились все обитатели дома.

– На занятия. С дарами Ветра лучше работать на открытом воздухе. А ты сам когда начнёшь обучение? – Охотник кивком указал на сжавшегося от испуга Вожыка.

– Как только поговорю с Гердой.

Все посмотрели на неё. Воздух накалился настолько, что, казалось, вот-вот вспыхнет.

Сиротка поспешила вмешаться:

– Пожалуйста, не надо ругаться. Мастер Стигс, мне нужно кое-что сказать Финисту. Это не займёт много времени.

– Как скажешь, – Морти поманил рукой Вожыка, Герда подтолкнула его в спину.

Огнежар обречённо ступил за порог. Охотник принялся нашёптывать ему что-то на ухо, отчего лицо Вожыка расслабилось, а губы против воли растянулись в улыбку.

Дверь со скрипом затворилась, и Финист вместе с Гердой остались наедине.

– Пожалуйста, помоги Вожыку, – начала она прежде, чем он успел раскрыть рот. – Понимаю, тебе будет нелегко обучить огнежара, но он очень сообразительный и старательный. Я знаю, ты сможешь. Ты ведь даже меня драться научил.

– К-конечно, – обескураженно ответил оборотень. – Сделаю всё, что смогу.

– Что ты хотел мне сказать? – напомнила она.

Морти, конечно, согласился подождать, но выглядел очень и очень рассерженным.

– Это насчёт Охотника, будь с ним осторожна. Ты не знаешь порядков Компании. Высокопоставленные офицеры часто используют людей, не считаясь с их мнением и безопасностью. Я опасаюсь, чтобы тебя не впутали ни в какие интриги.

– Мастер Стигс терпеть не может хитрости и уловки. Уж это я знаю наверняка, – покачала головой Герда.

– Ты слишком доверчива и добра, – сокрушённо ответил Финист. – Даже если он был таким в юношестве, сейчас многое изменилось. Если хоть что-то покажется тебе подозрительным, скажи. Я найду способ тебя защитить.

– Финист...

Он упреждающе поднял руку и вышел. Герда постояла некоторое время, приводя мысли и чувства в порядок, а потом начала суматошно собираться.

Первое занятие! Неужели уже сегодня она будет творить волшебство осознанно?

***

Всю дорогу Герда изнывала от любопытства, но Морти оказался удивительно суров и не проронил ни слова, пока они не остановились на плоской вершине холма. Здесь была расчищена площадка под костёр, вокруг которого лежали брёвна для сидения. Охотник махнул кистью левой руки, и с них слетел снег. Брёвна подкатились ближе к костру друг напротив друга.

– Вы ветроплав, как Ждан? – восхищённо выдохнула Герда. Нет, тот бы так легко не смог. – А Финист говорил, что детей Ветра уничтожили во время войны.

– Большинство. Сильных почти не осталось. Только случайные потомки, вроде нас с тобой, – ответил Морти, опускаясь на бревно. – Садись. Будем учиться правильно дышать.

Уж это она умела! Нужно втянуть в грудь холодный воздух, так же медленно выпустить, считать про себя вдохи и выдохи. Морти взял Герду за руку, нащупал пульс и пристально уставился в глаза. От его взгляда, от прикосновений всё внутри затрепетало. Сиротка сбилась со счёта, а потом и вовсе забыла про дыхание.

Охотник убрал руку:

– Молодец! А теперь распрями спину, не сутуль плечи, подними голову. Почему ты её опускаешь? Если не можешь держать прямо, отклонись назад, так у тебя спина сразу выпрямится. Хорошо! А теперь расслабься, закрой глаза и дыши глубоко.

Морти положил ладонь ей на живот. Герда смущённо сжалась. Вздох выдался тяжёлым и неровным, а выдох и того хуже. Открыв глаза, она вопросительно глянула на Охотника.

– Ещё раз, – велел он. – Расслабься!

Так не терпелось испробовать свои способности, аж щекотало в животе, а заставляли просто... дышать!

Морти сидел с отрешённым видом, как в библиотеке, только с открытыми глазами, словно он есть и его нет одновременно.

– Всё хотела спросить... моему отцу пришло известие, что вы погибли в Дюарле пару лет назад, когда защищали город от предводителя Неистового гона, – Герда начала задавать вопросы, которые не решалась озвучить до этого.

Морти поморщился:

– Он перепутал. С Аруином сражался вовсе не я, а Николас Комри, внук знаменитого Утреннего Всадника, последнего Архимагистра ордена Сумеречников. Того самого, который объявил капитуляцию. Глупый, неосторожный, мальчишка был готов на всё, лишь бы выйти из тени своего деда и доказать, что он ничем не хуже. Поэтому и погиб, а я всего лишь вынес его тело с поля боя. Вот... вот и всё.

– Но говорят, в Дюарле ему поставили памятник за этот подвиг, – не унималась Герда.

– Это было совершенно лишне, – отрезал Охотник, но когда понял, что она не отстанет, сам пошёл в наступление: – А зачем ты отправилась на мои поиски, раз считала меня мёртвым?

– Шквал сказал, что вы живы и томитесь в плену Снежной ведьмы на краю Полночьгорья. Осколки её волшебного зеркала попали вам в глаз и в грудь. Теперь вы всё видите в дурном свете, а ваше сердце обратилось в кусок льда. И только я могу вас... спасти, – она смущённо закрыла лицо руками. – Ваша подруга Анка... она повторила эти слова. Что бы это могло значить?

– Да просто... – Морти натужно сглотнул. – Дурацкая шутка, которую я придумал, чтобы отваживать назойливых поклонниц. Похоже, твой Шквал надо мной издевался. В спасении я не нуждаюсь. Давай не будем об этом! Нужно заниматься.

Он снова закрыл глаза. Герда поспешила последовать его примеру.

Сколько нужно так сидеть? Как же скучно! Она начала раскачиваться взад-вперёд, как маятник. Морти скрипнул зубами точь-в-точь как оборотень. Это напомнило кое о чём.

– Почему Финист считает, что вам и Компании нельзя доверять?

Охотник измученно вздохнул:

– Компания «Норн» – прежде всего политическая организация, а политики без грязи не бывает. Да, Компания помогает одарённым, но и использует их для своего возвышения в глазах простых людей, для борьбы с Лучезарными. Личное благо одарённых для неё не так важно, как достижение собственных целей. В Дюарле достаточно порядочных людей, гораздо больше, чем считает Финист, но есть и такие, кто использует учеников для собственной выгоды. А Финист, к слову, мог бы добиться назначения в Дюарль ещё в Веломовии, без всяких учеников и унижений перед офицерами. Но не захотел, как не хочет и сейчас.

– Это из-за его отца, да? – проницательно спросила Герда.

– Хоть это и неправильно, но все мы в душе носим отпечаток своей семьи, поэтому наш дар и называется «родовым», – ответил Морти печально.

– А вы? Почему вы присоединились к норикийцам? Вы же говорили, что терпеть не можете политику и интриги.

– К сожалению, не всё в жизни происходит так, как нам хочется. Порой мы вынуждены выбрать чью-то сторону. А теперь давай сосредоточимся на упражнении.

Сиротка снова попыталась расслабиться, но тело не желало успокаиваться. Хотелось ёрзать и крутиться. Она начала напевать про себя мелодии знакомых песен и кивать в такт крутившейся в голове музыки. Когда не по-настоящему, так и кашель не мешал.

– Герда! – прикрикнул Морти. Она вздрогнула и открыла глаза. – Так нельзя. Ты постоянно дёргаешься и разговариваешь. Сила ветра в молчании. Я привёл тебя сюда, чтобы ты почувствовала его, но ничего не получается, потому что ты не расслабляешься. От тебя требуется только сидеть молча, считать вдохи и слушать ветер. Это может даже самый обычный человек.

Обидно, что всё началось с провала.

– Ладно, если ты устала, давай прервёмся и поедим, – смягчился Морти.

Герда достала из сумки свёрток с кусочками вяленого мяса и хлеба, взяла себе чуть-чуть, а остальное отдала Охотнику.

– Тебе следует больше есть, чтобы восстановить силы после истощения, – недовольно заметил он.

– Я не привыкла, – тихо ответила Герда.

– Пора бросать старые привычки. Как с одеждой. Так почему ты такая скованная? – нахмурился Морти. – Раньше ты такой не была.

– Откуда вы знаете? Вы гостили у нас совсем недолго и не успели понять, какая я на самом деле, а я не успела узнать вас.

Сиротка приложила к губам флягу с тёплым ещё компотом.

– Давай это исправим. Ты ответишь на мои вопросы, а я на твои. Идёт?

Герда пожала плечами. За себя она была уверена, но сдержит ли своё слово Охотник?

– Почему ты такая грустная? – задал он первый вопрос.

– Скучаю по дому, по отцу. Даже сороковник справить не успела, а теперь вряд ли на могилу попаду, – Герда отвернулась, чтобы смахнуть некстати выступившие слезы.

– Я тоже скучаю, – разоткровенничался Морти. – Мой дом на другой стороне пролива. В ясную погоду отсюда даже виден берег, но дорога туда для меня закрыта. Перед отъездом мы с отцом сильно повздорили. Я надеялся вернуться прославленным воином и заслужить его уважение, но возвращаться было уже некуда.

Его взгляд сделался мутным и далёким, будто слова вызывали к жизни болезненные воспоминания. Герда накрыла его ладонь своей.

– Твоя очередь, – сменил тему Охотник.

Все вопросы как назло вылетели из головы. Что же такое важное она хотела узнать?

– Почему вы выбрали в ученики меня, а не Майли или Вожыка. Финист говорит, что он неподходящий учитель для огнежара.

– Ты бы хотела, чтобы тебя обучал Финист?

– Не отвечайте вопросом на вопрос!

– Гр-р-р, хорошо. Финист слишком к тебе привязан и будет руководствоваться своими чувствами. А для обучения нужно мыслить трезво.

– То есть я безразлична вам, а Майли – Финисту? – голос Герды взвился.

Нет, она уже ни на что не надеялась, но всё же слышать его пренебрежение было обидно.

– Нет, просто я умею сдерживаться, а ему следует поучиться ответственности, а не бежать каждый раз, когда становится трудно, – резко ответил Морти. – Между вами что-то было, раз ты так за него переживаешь?

– Он спас меня. Разве этого недостаточно для благодарности? – возмутилась сиротка.

– Более чем. Твой вопрос.

Ну ничего, сейчас самому туго придётся.

– Вы обо мне вспоминали? – предельно спокойным тоном спросила она. – За эти годы хоть раз вспоминали?

– Один раз, может, и вспоминал, – пожал плечами Морти и хитро прищурился: – Когда спасался от кровавых клещиков-пищалок в тайге Сайберы.

В крови вскипела ярость, посылая по телу волны дрожи. Герда набрала в руку снега и слепила снежок:

– Что это за ответ?

– Каков вопрос... – невозмутимо начал он.

Сиротка запустила снежок в ехидное лицо. Он врезался в щёку.

– Ах так! – воскликнул Охотник.

Ещё один снежок ударил ему в грудь. Морти схватил пригоршню снега и запустил в Герду.

Они ещё долго бегали друг за другом, не прекращая смеяться.

– Какой же ты ещё ребёнок! – одними губами улыбнулся Охотник, когда они, уставшие и раскрасневшиеся, вернулись на брёвна.

– Разве это плохо? Всегда оставаться беззаботной, восторженной, чистой? – спросила Герда полушутя.

Обида забылась, как только его мужественное лицо оказалось настолько близко, что получалось рассмотреть каждую мелкую чёрточку.

– Не знаю. Я рано потерял невинность, а детства у меня и вовсе не было за тренировками и борьбой со страхами. Уже не помню, каково это, веселиться, открывать мир с ребяческой наивностью. Рядом с тобой я чувствую себя уставшим от жизни стариком.

Столько горечи скрывалось за улыбкой этих обветренных жёстких губ. Глаза оставались беспроглядными, покрытыми паутиной изморози, изнутри веяло морозом. Герда поёжилась и закуталась в плащ. Морти коснулся её плеча и развернул к себе.

– Ты вся промокла! Холодно? Тогда, пожалуй, закончим.

***

Когда они вернулись, на улице уже сгущались сумерки. Герда отправилась к себе переодеться, а Морти отлучился в город по делам. У кого на душе темно и холодно, тому и зимняя ночь не страшна, как он выразился.

Выйдя из каморки, сиротка замерла напротив двери в следующую комнату. Спальня Морти. Почему он поселил Герду так близко от себя? Она могла бы разместиться в женской спальне вместе с Майли. Правда, рядом мужская спальня, где обитали Финист с Вожыком. Видимо, из-за этого, к тому же наследнице продолжали сниться кошмары. Отдыхать и посвящать все силы учёбе у Герды бы там не получилось.

Она дёрнула за ручку. Говорят, по личным вещам о человеке можно узнать всё. Вот бы это оказалось правдой. Заглянул в комнату, а там мысли, ответы, прямые и честные, без увиливания и хитростей. Но спальня Морти была наглухо заперта, как его сердце и душа.

На плечо опустилась тёплая ладонь. Вздрогнув, Герда повернула голову. За спиной стоял Эглаборг и снисходительно улыбался.

– Он хранит свои секреты под замком, даже меня убраться не пускает. Пойдёмте, я покажу остальные комнаты, если вам любопытно.

Хорошо, что он не стал её стыдить за то, что застукал на месте преступления.

За следующей дверью оказалась спальня Эглаборга. Она походила на кухню: пучки сушёной травы висели под потолком, на полках рядами мостились горшки. Возле окна располагался стол, заваленный записями и схемами. Приземистая кровать существовала здесь исключительно из-за того, что ни один человек без сна не обходился.

– Вы живёте работой, – улыбнулась Герда.

– Да, чем сильнее дар, тем плотнее мы с ним сплетаемся и не представляем себя без него. У меня ещё есть лечебница во флигеле. Там я принимаю больных, чтобы не мешать мастеру Стигсу.

– Как вы только время и силы находите?

– У меня есть с кого брать пример, – ответил Эглаборг глухо, и они двинулись дальше.

Дверь в третью комнату была слегка приоткрытой. Герда заглянула туда одним глазком: Майли сидела на кровати в длинной белой рубахе и тщательно расчёсывала волосы, напевая себе под нос.

Четвёртая дверь вела в самую большую спальню с двумя неаккуратно застеленными кроватями. Одежда частью висела на стульях, частью валялась на полу.

Мужчины!

Герда подобрала вещи и развесила их по крючкам, взбила подушки и поправила покрывала. На тумбе возле меньшей кровати лежали ветки, куски коры и лоскуты ткани, а возле большой – раскрытая книга про повадки диких зверей и стопка мятых записок. В одной – скопированный почти без ошибок абзац, в следующей – подробное описание коня Морти, повадок, норова. С одной стороны, хорошо, что Финист продолжает учиться грамоте самостоятельно. Но с другой, их отношения с Охотником пугали.

– В чём-то они похожи, как близнецы-братья, – Эглаборг добродушно дёрнул уголком рта.

Сложив записки на место, Герда направилась за целителем дальше.

– Это кабинет мастера Стигса. Сюда ещё можно попасть, но только под его надзором, – он указал на последнюю запертую дверь.

Похоже, Морти скрывал свои вещи так же тщательно, как и мысли. Может, попросить Финиста выкрасть ключи? Нет, не стоит накалять их отношения из-за глупой прихоти, к тому же, это не честно.

На лестнице послышались шаги. На второй этаж поднимались, шаркая ногами и опустив глаза к полу, оборотень с Вожыком.

– Как прошло занятие? – улыбнулась Герда.

Они обменялись хмурыми взглядами и одновременно произнесли:

– Всё в порядке.

Слабо верилось, но правды они не скажут, по крайней мере, пока.

Герда направилась за Эглаборгом вниз. Весь следующий час он рассказывал о свойствах растений, грибов и прочих полезных вещах, вроде варёной печени лесного манкуса (кто это такой, представлялось весьма смутно) или тёртого рога единорога (не альбиноса-любителя девственниц, к которому даже прикасаться запрещалось, а местной рыбы, у которой во лбу рос рог).

Морти не вернулся даже к ужину. Лишь когда все уже собирались спать, дверь тихонько заскрипела, и он появился на пороге. Иней покрывал края капюшона и шарфа, снег припорошил плащ. Первым порывом было кинуться Морти на шею.

Нет, она не клещик-пищалка!

Герда сдержанно поприветствовала его вместе со всеми.