Angelic vengeance

2009.06.17 Время: 18:30
Лос-Анджелес. Отель «Lilien» номер 483

За эту неделю произошло достаточно много головокружительных событий. Каждое засело глубоко в моей голове, не позволяя ощущать спокойствие перед грядущим днём. Ситуация со шпионом-фотографом накалялась и в газетах, журналах, на телевидении уже были слышны разгласы о той самой ночи, в которую я и Том Каулитц были замечены у входа в отель. СМИ хорошо постарались, чтобы в кротчайшие сроки предать этому публичности и подлить масла в огонь, придав ненужной пикантности и интриги. Меня уволили из редакции как только информация и фото добрались к начальству. По началу, правду говоря, думали даже использовать подобный случай со мной, дабы благодаря сему продвинуть редакции и набрать большей популярности. Но мой отказ никак не мог пересекаться с их навороченными планами по пиару газетной редакции. В следствии этого на следующий день меня попросили добровольно написать соглашение об увольнении. Работа приносила неплохой доход и я, правда, набралась немного опыта на практике, глубже вникшись в данную сферу деятельности. Тем не менее я без проблем и лишних скандалов согласилась на предложение и в тот же день заявила о своем увольнении. Раздумывать о последствиях и следующих действиях времени не было. Сегодня должен был состояться вечерний прямой эфир с Tokio hotel. Главной темой к их внезапному интервью стал тот инцидент, где нас целующимися увидели в машине и в обнимку подходящими к отелю, где собственно проживала рок-группа. Сказать, что я нервничала - ничего не сказать. Том попросил меня остаться в номере-студии, чтобы оттуда наблюдать за интервью, не беспокоясь, что в номер моего отеля могут постучатся папарацци. Как такого выбора где оставаться я не имела, ведь на моих руках оставалась последняя зарплата, которая моментально исчезнет до конца месяца, а потому я больше не смогу оплачивать проживание в отеле. Я расположилась на большой двуспальной кровати в шелковых кремовых одеялах. Ужин щедро принесли мне в номер, пусть я и не просила об этом. Когда я с лёгким удивлением на лице при виде блюд поинтересовалась почему они подали ужин, мне ответили, что молодой Том Каулитц лично сделал заказ на сегодня к 18:30 вечера. На душе стало тепло и приятно, я мило улыбнулась и поблагодарила за доставленные блюда. Садясь за трапезу, я в включила телевизионный ящик. Около 30 секунд рекламы неизвестного чистящего средства и вот уже на экране всеми любимые и популярные на весь мир Tokio hotel по традиции приветствуют зрителей. Я неосознанно придвигаюсь ближе к телевизору, когда на его экране кадр переходит на Тома и светловолосая журналистка под 40 принимается практически в лоб заваливать его вопросами, касающиеся непосредственно ночи, в которую его видели с девушкой. Со мной.

- Том Каулитц, скажите, вы можете подтвердить, что на этих фото, - она непринуждённо вынула из кармана брюк несколько крохотных затемнённых фотографиий и приподнесла к объективу камеры. - изображены вы и молодая девушка?
- Да, не буду врать, там непосредственно моё лицо и лицо одной волшебной девушки. - Когда я услыхала ответ Тома, моё лицо преисполнилось красками, всеми оттенками красного и розового они полыхали пятнами по моим щекам. Его ответ имел такую прямолинейность, что камеры в миг перевели фокус на его лицо, сверкающее от тихой улыбки и масла.
- Неужели?! Том, вы называете эту девушку волшебной, но почему? - Журналистка, как и всегда бывает, стала более настырной и наглой. - В ней есть нечто, что так вас привлекло, верно?
- Абсолютно. Она...она та девушка, глаз от которой невозможно оторвать. Я, клянусь, в жизни не видел таких девушек среди моделей и актрис как она. - Том со всей искренностью в глазах и необыкновенными жестикулированиями описывал меня. Каждое движение его тонких губ сопровождалось россыпью комплиментов, что косвенно он отправлял мне. Гитарист был уведомлен в том, что ведётся прямой эфир и его любые слова играют большую роль. Он говорил то, что считал правильным и в его голосе бархатного перелива звучала непосредственно искренность и пылкое желание.
Слушая интервью, я не могла усидеть на одном месте. Тарелки из-под ужина стояли почти пустые на столе, а я безвозвратно перекатывалась на постели со стороны в сторону, напряженна, но так счастлива. Время от времени я приближалась к телеку вплотную, словно пытаясь разглядеть каждую частичку его эмоций на лице и получше расслышать голос. Румянец с щёк не сходил, а лишь сильнее приукрашивал моё лицо, когда Том смело заявлял о своей влюбленности ко мне.

От лица Тома:

- Билл Каулитц, вы как брат и командир группы хотите что-то сказать о девушке за которую Том проел уши всему коллективу? - Женщина блондинка не переставала осыпать нас вопросами, что все касались Энджел. Я отвечал так, что она наверняка по ту сторону экрана посчитает меня полным придурком, забирающим всё внимание и славу себе. Но я ведь знал её как никто другой и понимал, что ей не нужна слава, ей нужно просто ощущать счастье с родным человеком.
- Я понимаю к чему вы клоните, но скажу так: Если Том счастлив - счастлив и я, а значит его выбор верен. - Братец Билл в своём репертуаре. Ему задали ещё несколько переходных вопросов и снова обратились ко мне.
- Том Каулитц, вы сказали, что эта таинственная девушка вам нравится. Может ли быть такое, что это та самая Энджела Каурц, ваша бывшая ассистентка?
- Вы копаете так глубоко, но да. Энджел и девушка из фотографий один и тот же человек. - После этих слов я расслабено откинулся на спинку дивана, запрокинув руки за голову и с едва заметной ухмылкой оглядел присутствующих, следя за сменой их эмоций. Густав и Георг всё время молчали, но я успел заприметить мимолётные улыбки на лицах, когда я подтвердил подозрения журналистки, не скрывая правды. Билл же тихо рассмеялся себе под нос и в поддержку похлопал меня по плечу, что не утаилось от объективов некоторых камер, приставленных ко мне и брату.

От лица Энджел:

Мои чайные глаза засверкали золотыми вставками и распахнулись широко, как только ушами я осознала сказанное только что Томом. По продолжительности интервью они также обсудили незаконные действия со стороны шпиона-фотографа и даже раскрыли его личность. Я понятия не имела кто это мужчина, а точнее на какую компанию он работает, но мне было это не столь важно. Я просто была рада тому факту, что ситуация разрешилась, а шпион был обещан взять под стражу.

Время: 21:23

Tokio hotel поехали ужинать в какой-то ресторан в нескольких кварталах и только Том решил вернуться к отелю и наведаться ко мне. Я знала, что ему было сложно отказать в веселье с группой, но я более чем уверена, что больше за веселье он хотел видеть меня. Об этом можно сказать по тому, с какой скоростью он вернулся в номер 483 и бросился в мои объятия.

- Ой, Том, твоя одежда грязная после улицы, перестань лезть в постель! - Со смехом пролепетала я, извиваясь всем телом от его счекотки.
- Ну и что? Клининг всё убирет за пять минут, ангел, не беспокойся. - Несмотря на это, он всё же прекратил и сел на край кровати, мягко поглаживая мои волосы. - Ты хорошо себя чувствуешь? На интервью я немного увлёкся и мог рассказать слишком личное, а я ведь не посоветовался с тобой, прости...
- Тише, в этом нет необходимости...я рада, что ты оказался таким смелым и честно поведал обо всём. В первую очередь это ведь будет сказываться на группе, поэтому это мне стоит волноваться за тебя. - Я аккуратно приподнялась на коленях, едва удерживая равновесие на мягких покрывалах. Моя левая рука элегантно упёрлась на его плечо, а правая осторожно со всей насущной нежностью провела вдоль скул его лица, прочерчивая линию на подбородке.
- Ангел, ты самая прекрасная девушка, что я когда-либо встречал. С твоей красотой и добрым нравом не сравнится ничего, убей ты меня своими руками и я был бы счастлив.
- Том, не говори глупостей, у меня нет нужды причинять тебе боль, по крайней мере большую за ту, что была в прошлом. - Я снова опустилась бедрами на одеяло, плавно поджав ноги в колени. Моя голова неосознанно легла на его плечо, а руки стали выводить необычные узоры и круги вдоль груди.
- Ангел, ты никогда не делала мне больно, ты просто добавляла мне сил и выносливости.
- Правда? Ты не врёшь?
- Нет, с чего бы мне лгать такому ангелу? Послушай, - он приобнял мои плечи своей сильной рукой и начал медленно, но весьма по собственнечески поглаживать спину, наклоняясь к раковинам моих ушей. Его голос внезапно прозвучал сладким мёдом и звоном раздался в перепонках - единственную боль которую ты способна мне принести это твой уход. Поэтому не бросай меня какое-то время, потому что я уже и не помню свою жизнь без тебя.

«....и не помню свою жизнь без тебя.» Все следующие дни, когда я оставалась одна, мысли безвозвратно возвращали меня в день когда он сказал эти слова, будучи полностью в их уверенным.
К сожалению на некоторых этапах ситуация после интервью накалилась и у меня также появилось не мало проблем. Как бы не было удивительно, но их решением занялся снова Том. Папарацци, журналисты и прочие изо дня в день бродили вокруг отеля и пытались до меня дозвониться. Несколько раз по моей неосторожности им это удалось и я за считанные секунды успела услышать столько вопросов, что не запомнила ни одно. Если бы только мой номер вовремя удалили из базы данных прошлой реакции, меня бы не так быстро вычислили. По крайней мере теперь я точно перестала отвечать неизвестным номерам, зная чем это может закончиться.
Дабы обеспечить мне хоть какую-то безопасность от настырных, зловещих камер, Том отправил меня в Нью-Йорк и купил двухкомнатную квартиру. Я долго пыталась отговорить его от этого, ведь мне было очень неловко получать такие дорогие подарки, не имея возможности отдать подобного взамен. Но юноша был настоятельным и поэтому 21 июля мы приехали в Нью-Йорк на личном самолёте и я впервые увидела квартиру, которую подарил мне Том Каулитц.

2009.07.21. Время: 10:10
Нью-Йорк.

- Невероятно, он ещё более восхитителен внутри, чем был снаружи... спасибо, Том.

Комнаты в квартире были практически одинаковых размером, не считая спальню, что была самой просторной комнатой среди остальных. В интерьере дома превышали цвета дубовых корней, моркови и белил оттенка взбитых сливок. Потолок высокий обрамлен цветочным покрытием с прорисованными лилиями. Несколько высоких фарфоровых синих и белых ваз, с удивительными композициями из красных режущих роз и нежных оранжевых, розовых лилий. Панорамные окна со светлыми занавесками открывали потрясающий вид на практически весь Нью-Йорк. Открыв лишь одно окно, можно было услышать звуки улиц смешанных с запахом бензина, утреннего кофе, лаем собак, долгих и громких переговоров по телефону, а также прохладную пыльцу в воздухе. На кухне стоял круглый деревянный стол, а на нем располагался кувшин с апельсиновым соком. Который я так люблю. Сама кухня была небольшой, но как по мне имела достаточно места и множество полочек и шухлядок, куда я в будущем хочу положить очень много разнообразных продуктов. Покрывала в спальне имели коралловый оттенок и безумно интересно контрастировали из приглушенными синими креслами напротив. В белом, как иний, шкафу было прямоугольное зеркало и я поддалась соблазну взглянуть в него.
Шоколадные волосы завязаные в высокий конский хвост, золотые серьги, блузка отлива морской глубины и черные кожаные брюки. На лице слегка пожелтел тон и размазалась туш по веку. Макияж был вчерашний и по приходу я ещё не успела его обновить, но розоватый тонкий шар блеска плотно впивался в мои губы, сияя словно подводные кораллы. Я едва коснулась пальцами своего лица, словно пытаясь убедиться в том, что оно принадлежит мне. В это время Том вышел на балкон спальни с гордостью и радостью в сверкающих глазах, стал осматривать город из балкона 9 этажа. Я, передвигаясь на носочках, подошла к нему сзади и крепко обняла. Моё лицо уставилось вплотную к его спине, а руки обвились на талии.
- Спасибо.. - Единственное слово, что мне удалось выпустить из уст, когда я стояла позади него, прикрыв глаза.
- Не за что, ангел, всё лучшее для тебя. Хочешь, сходим вон к тому кафе. - Том слегка отодвинулся, давая мне возможность проследить за протянутой им рукой. Она указывала на маленькое кафе, где судя из вывески к кофе подавали круасаны.
- Я ведь даже вещи не разобрала и как следует комнаты не осмотрела, а ты уже зовешь меня на свидание? - с теплой насмешкой в голосе переспросила я, переводя взгляд с кафетерия на него.
- Конечно, ты никогда не была Нью-Йорке и поэтому обязана в первый день приезда выйти на улицу.
- Но я плохо выгляжу, мой макияж и одежда ужасно не сочтутся с атмосферой кафе, в которое ты хочешь меня отвести.
- Ангел, думаешь есть разница? Я смотрю на тебя и вижу снозошедшего ангела во всей красе, что могло придать тебе утро. Поверь, люди толпами станут кланяться тебе как только ты выйдешь наружу такая какой есть сейчас. - Я громко засмеялась, локтями упираясь к балкону и наблюдая за тем, как молодой почтальон несётся по тротуару и спотыкается о шпица дамы с виляющими бедрами и огромной красной шляпой , которое закрывает её лицо. Я не вижу её, но могу отлично представить с какими эмоциями она впялилась и теперь отчитывает мужчину, держа кудлатого шпица в руках. Молодой паренёк в забавной белой кепке и грубым чемоданом громко извиняется и слегка отшатывается, когда собака вдруг делает попытку ухватить письмо с его рук.
- Хорошо, тогда я просто напудрю лицо и распущу волосы!
- Как тебе угодно, милый ангел, я буду ждать снизу, поторопись. - Он мягко провёл ладонью по моим плечам и направился к выходу, по дороге закуривая.

Время: 10:35

Очень скоро на такси мы доехали к нужному заведению. Атмосфера наполнила моё сердце горячим шоколадом, кремовыми эклерами и круасанами с вишней, которые я съела за обе щеки. Это выглядело немного нелепо, но Том почему-то обескураженно улыбался, выпивая чёрное зерновое кофе.

От лица Тома:

Она выглядела чудесно, смотря на неё за завтраком я мечтал о том, чтобы этот момент продлился вечность. Как бы я хотел, чтобы он остался в моей памяти надолго.
Мы сидели за дальним столиком за черными матовыми креслами друг напротив друга и ели самые свежие новинки кафе. Она с милым лицом заказала кремовый эклер с лимонной стружкой и средний запечённый круасан с вишней, из выбора кофе она остановилась на эспрессо. Я как истинный джентльмен или иными словами влюбленный парень заказал тоже самое кофе и шоколадный круасан. Пока Энджел наслаждалась выпечкой я удовлетворял свои глаза, блуждая по ней и радуясь каждый раз, когда она говорила как же ей вкусно и нравится. Это была настоящая услада для глаз и ушей. Даже сладкий круасан показался горьковатым, не говоря уж о крепком кофе, но на её фоне всё превращалось в горечь, падая под её красотой.
- Нравится? - Пошатнув утренний воздух, внезапно спросил я, отпив кофе.
- Очень, выпечка и кофе удивительно вкусные. Как думаешь, я могла бы здесь работать?
- Работа? Первый день, а ты уже о работе думаешь? - Я был очень удивлен, честно.
- Да, Том, работа. Я не хочу сидеть у тебя на шее, мне просто необходимо иметь возможность обеспечивать себя.
- Я понял, как скажешь. Знаешь, мне в глаза при входе пала вывеска, где искали официанток. Это то, в чем ты нуждаешься?
- Да! Том, я готова взяться сейчас за любую работу. - Она с такой немыслимой резкостью и захватом ответила мне, что стол незаметно пошатнулся, на что указывала серебряная ложка, дрожащая в её кружке.

Улыбка растянулась на моём лице, когда я позже вернулся от администратора кафетерия и сообщил ей о том, что они набирают сотрудников и устраивать собеседование 15 августа.
- 15 августа? Это более чем через три недели, они настолько не торопятся? - С изумлением, нагнув набок голову, спросила она.
- Да, в подобных заведениях, особенно в летнюю пору особо не торопятся.
- А я и не знала об этом...
- В любом случае это даже на руку нам.
- Почему это?
- Потому что у меня одна замечательная идея. - Я увидел проблески света в её глазах в этот момент. - Я взял отпуск до десятого числа августа. Давай отправимся на отдых на Мальдивы?

2009.07.29. Время: 12:34
Мальдивы.

От лица Энджел:

Что ж, я правда согласилась на это импульсивное предложение про Мальдивы. За несколько дней в Нью-Йорке я хорошенько отоспалась, а в ночь с 28 на 29 июля мы отправились частным самолётом к райскому месту. Мальдивы. Солнечный, процветающий остров, наполненный тысячами туристов, смехом и ароматом диких цветов. Головокружительные, энергичные танцы, песни, музыка на живом исполнении, огни, фейерверки, радостный народ и множество красивейших ракушек у моря. Всё это в миг заставило меня повторно влюбиться в эту местность. Том, который постоянно находился рядом, придавал сил и уверенности во всём, что я делала. Он стал моим путеводителем и во всех красках пересказывал чудаческие истории. Мы изо дня в день приходили на большой пляж, где проводили практически целый день в компании друг друга. Рифы и скалы вдали будто защищали нас от чего-то неизведанного и опасного. Чистое голубое небо и яркое неземное солнце куполом покрывали нас, позволяя полностью отдаться наслаждению в море. Я решила отбросить все гнетущие мысли и чувства, плавая в солёном море. Прозрачная вода, диамантовым отблеском светилась под лучами солнца, а песок рассыпался меж пальцами ног. Мы даже ловили медуз, соревнуясь кто быстрее насобирает больше, а потом забирались на каменные выступы в море и бросали их как можно дальше в глубину моря.
Я заливалась смехом, когда Том хватал меня за талию и бросал в воду, а после прыгал следом. Издали может показаться, что это попытка утопить человека, но мы так не думали. Нам было весело и природа вокруг нас благочестиво и щедро делилась своими дарами с нашим счастьем. Я впервые попробовала странные сладко-кислые традиционные коктейли и едва удержалась дабы не выплюнуть отвратительную разноцветную жидкость на глазах у людей. Том же без какого-либо чувства такта смеялся и предлагал свои напитки. Я также успела взять участие в сценках и танцевальных выступлениях, сполна наслаждаясь вниманием и смехом зрителей. Том громче всех плескал в ладоши, когда я показывала импровизированные танцевальные номера, двигая бедрами в такт барабанов и выгибая руки, водя пальцами вдоль живота.
Не описать словами как мне нравилось всё то, что я могла делать на острове. Помню как после заката бегала по раскалённому золотому песку босиком, придерживая соломенную шляпу с банановой лентой в волосах. Когда упав прямиком на Тома, спотыкаясь о крохотного краба, я впилась в его губы. Те жаркие и незабываемые моменты, что разукрасили вспышки звёзд и звуки приплыва воды к берегу. Как лихорадочно сплетались наши пальцы в песке, зарываясь в него глубже. Помню всем телом то пылкое дыхание, что звучало ночью так громко, что заглушал шум морской пены. Те настырные поцелуи, что цветочной композицией расположились вдоль всего тела, создавая искусство из бордовых пятен на белой коже. Мои мягкие каштановые волосы отблеском остывшей карамели блескали под луной. Чайные глаза считали звёзды в небе, вырисовывая созвездия, пока он лежал рядом и наматывал на указательный палец мою тонкую темную прядь. Дыхание едва удалось возобновить, когда Том внезапно соскочил с песка и хватая меня за руку, повел в холодную воду. Я смеялась и вскрикивала, когда он брызгал водой мне в лицо, очень много шутя.
Утром мы совершили маленькую прогулку на катере на воде, томно слушая дикие истории капитана. Днём посетили бутики с шляпками, сумочками и аксессуарами, прикупили парные браслеты и продолжили веселится у воды. Дни за днями проходили молниеносно и вот настал день, когда мы возвращались обратно. В Нью-Йорк.

2009.08.11. Время: 03:10
На борту самолёта Остров Мальдивы - Америка. Нью-Йорк.

Ночью самолёт взяла турбулентность в момент когда я спала. Я видела необычайный сон, что заставил моё тело дрожать, а виски покрываться потом.

Я чувствую острую горечь во рту, ощущение что мой рот заполнен камнями, что режут горло. Я начинаю блевать и вижу, как со рта сыплется горстка гранатовых камней, это рубины. Острые углы, глянцевые, насыщенно алые драгоценности падают и громко, словно выстрел пистолета, падают к моим ногам. Камеры... камеры, фотоаппараты, телефоны, зеркала и фонари... всё это окружает меня как только я поднимаю голову. Или я не могу её поднять. Моя голова внезапно стала весить десяток тонн, а тело будто не моё. Словно это не я. Это сон. Меня встряхивает и я ощущаю лёгкие, но напряжённые хлопки по щекам. Я понимаю, что Том пытается меня разбудить, но как бы я не пыталась, сон захватывает сознание и я падаю на спинку кресла. Жуткий сон продолжается.