Глава 8
Перед глазами все плыло, а в горло будто влили раскаленное железо. Сигюн кашлянула и пошевелила рукой. Мышцы затекли и отзывались болью во всем теле. Девушка слегка поморщилась и попыталась сконцентрировать взгляд, который с каждой секундой становился все четче.
В воздухе витал запах влажности и сырой земли, словно тяжелое одеяло, обвивая все вокруг. Стены пещеры, где находилась Сигюн, переливались глубокими оттенками черного и серого, сверкая каплями воды, которые с шумом падали на каменный пол, отзываясь эхом.
Единственным источником света являлся раскол вверху — узкая трещина, через которую проникали лучи. Они пробивались сквозь тьму, создавая золотистые пятна на стенах и оттеняя мрак.
Прищурившись, Сигюн медленно, превозмогая слабость, поднялась на ноги и двинулась вперед, в попытке найти выход. Но едва сделав несколько шагов, наткнулась на преграду. Словно стена отделяла ее от прохода, и девушка, щупая руками эту невидимую преграду, двинулась в бок, в панике оглядываясь вокруг. Все попытки выбраться были безуспешными. Камера. Тюремная камера из который не было выхода. И Сигюн продолжала ощупывать невидимую стену, словно птица в клетке бившись возле нее.
— Я бы на твоем месте поберег силы, — голос эхом прокатился вокруг, заставив девушку вздрогнуть и отшатнуться назад.
Оттолкнувшись от дальней стены, будто отделившись от нее, Локи шагнул в полосу света, представ перед Сигюн. С гордо поднятым подбородком, он смотрел на девушку с высокомерием, лишний раз напоминая о том, что она никто в сравнении с ним — Принцем.
— Кто ты такая? — зеленые глаза Локи прищурились.
— Локи, пожалуйста...
Ее голос, который он слышал во второй раз, вновь заставил почувствовать Принца дрожь во всем теле. Сигюн же снова подошла к невидимой преграде, разделяющей их, в мольбе вскинув взгляд на Принца.
— Пожалуйста... — едва слышно зашептала она. — Пожалуйста.... Если я не вернусь, Гуннар убьет мою семью. Прошу, отпусти.
— Кто. Ты. Такая? — сквозь зубы и четко разделяя каждое слово повторил Локи.
Его глаза полыхали яростью. На лице играли желваки. И он продолжал смотреть на Сигюн, словно взглядом уже казня ее.
— Ты ничего не понимаешь! — она замотала головой, обхватив себя руками и отходя вглубь своей камеры. — Они убьют их.
— Мне все равно, — усмехнулся Локи, видя как девушка медленно оседает на холодный каменный пол, склоняя голову. — В последний раз спрашиваю: кто ты?
Она молчала, сжавшись возле стены и не смея поднять взгляд на Принца. А Локи продолжал смотреть на девушку, будто видел ее впервые. Юная, хрупкая, беззащитная. Она жалась к стене подобно маленькому зверьку, минуты которого были сочтены, и боялась посмотреть на него, тем самым в очередной раз разрывая измученное сердце Локи.
— Меня зовут Сигюн, — когда она начала говорить, Принц вздрогнул всем телом, невольно шагнув ближе к стене, которую создал сам. — Я — дочь конюха. Однажды за мной пришли солдаты Гуннара. Я очень испугалась. Но оказалось, что Принцессе нужна была фрейлина, — Сигюн замолчала и горько усмехнулась. — Тогда я даже не задумывалась, как дочь конюха может стать фрейлиной. Я была так счастлива, — она улыбнулась, словно вспоминая те дни. — Аслог учила меня как правильно держаться, ходить, танцевать, есть. Но потом... — Сигюн замотала головой, все так же смотря куда угодно, только бы не на Локи. — Потом все это оказалось частью продуманного плана. Гуннар бросил отца в тюрьму, а к матери и сестре приставил солдат. Мне ничего не оставалось как согласиться на все. Аслог дала мне какое-то зелье чтобы мой голос пропал. Они считали, что речью я могла выдать свое истинное происхождение и...
— Ты предала меня! — голос Локи дрожал от ярости и боли.
Сигюн вздрогнула и только теперь подняла взгляд глаз, в которых стояли слезы. Она знала и понимала, какую боль причинила ему, насколько заставила страдать. И от этого и без того ноющее сердце разрывалось все сильнее. Как бы сейчас хотелось все исправить. Вернуть тот день, когда она, ослепленная радостью, шла по дворцу Гуннара. Тогда бы не было ни свадьбы, ни Локи, ни любви, которая терзала душу.
— Продажная девка! — зло процедил Локи, поздно опомнившись, чтобы сдержать ярость. — Скажи... — и он сделал шаг вперед, беспрепятственно проходя сквозь невидимую стену и оказываясь в камере Сигюн, — той ночью ты тоже притворялась?!
Сигюн сглотнула стоящий в горле ком и поднялась на ноги. Она молчала глядя на Локи и боялась произнести даже слово, видя как Принц раздувает ноздри в ожидании ответа. Но чтобы она сейчас не сказала, это будет или ложь, или он просто не поверит ей. И она металась в сомнениях, решая, что сейчас будет лучше всего промолчать. Ведь своим ответом она уже ничего не изменит, так или иначе сделав еще больнее. Поэтому Сигюн продолжала смотреть на Принца, чувствуя, как горячие слезы начали стекать по щекам, беззвучно падая на каменный пол. А в следующую секунду Сигюн, опустив руки, которые повисли плетью вдоль туловища, медленно шагнула к Локи и, уткнувшись лицом в его грудь, закрыла глаза. Ей было все равно. Пусть он оттолкнет ее, пусть снова сожмет ее горло сильными пальца, лишь бы снова ощутить его тепло, его запах, секунду побыть рядом.
Локи напрягся, едва ощутив ее близость. Руки на мгновение взмахнули вверх, чтобы оттолкнуть от себя, прекратив это невыносимое мучение: говорить с ней, смотреть на нее, чувствовать ее. Губы приоткрылись в попытке сказать еще несколько едких фраз, чтобы больнее ранить, как и она ранила его своим предательством.
«Что бы не случилось, я хочу чтобы ты знал. Я, кажется, люблю тебя, Локи — сын Одина», — неожиданно промелькнувшая в голове фраза, сказанная ею в тот злосчастный день, заставила Принца остановиться.
Он сглотнул и, словно не контролируя себя, невольно обнял хрупкое тело, ощутив, как Сигюн тут же вздрогнула, едва дернувшись назад, но так и осталась стоять в его объятиях, будто они были ее единственным спасением.
На несколько секунд все вокруг исчезло. Боль, злость. Словно ничего и не происходило. Остались только они двое. Все еще по-своему несчастные и любящие друг друга.
Сигюн отступила первой. Опустив голову и снова не поднимая взгляд на Локи, она сделала несколько шагов назад и, судорожно сглотнув, тихо произнесла дрогнувшим голосом:
— Когда меня казнят?
Она стояла перед Локи, ожидая ответа, но вместо него, Принц неожиданно спросил, заставив девушку поднять взгляд.
— Почему кольцо светилось в твоих руках? — он настороженно прищурился, едва заметно наклонив голову в бок.
Сигюн, не ожидая такого ответа, удивленно распахнула глаза, а потом в растерянности развела руками.
— Я не знаю.
— В нашей библиотеке ты читала книгу о Ванахейме, — напомнил Локи, внимательно следя за реакцией девушки. — Что ты успела прочесть?
Совершенно не понимая к чему он клонит, Сигюн пожала плечами.
— От сотворение Мира до восхождения на трон Аланты. Локи, я не понимаю, — Сигюн моляще смотрела на него, — зачем все эти вопросы? Что ты от меня хочешь услышать? Я предала тебя. Предала ваш народ. Я обрекла свою семью на смерть. Перестань мучать меня. Отведи к Одину. Пусть он покончит с этим. Я устала бояться... Локи? — Сигюн замерла, заметив, что в один миг Принц, стоящий перед ней, исчез. — Локи? — она бросилась вперед, но снова наткнулась на невидимую стену.
В пещере все так же стояла тишина, нарушаемая звуком падающие на пол капель.
***
Казалось, гнев Одина пропитал стены дворца, который словно опустел. Слуги держались подальше, прячась в своих каморках, и даже птицы в садах затихали, будто чувствуя неладное. И только в тронном зале раздавался голос Всеотца, эхом разносящийся по коридорам.
— Ты посмела выпустить его?! — Один в очередной раз взглянул на жену, все так же игнорируя своих сыновей, стоящих перед ним.
— Отец, послушай... — Локи, сделав шаг вперед, снова попытался воззвать к разуму Всеотца, рассказать то, что смог узнать.
— Я не давал тебе слово, мальчишка! — Один резко развернулся к сыну, его взгляд был полон ярости. — Твоя жена предала нас!
— Отец, выслушай меня...
И снова безуспешная попытка.
— Ты защищаешь ее? — Всеотец за пару шагов приблизился к Локи, вонзив в него яростный взгляд, что даже Тор, стоящий рядом, отошел назад. — Мой сын предал Асгард? Встал на сторону предателей?
— Все не так, отец. Гуннар... — Локи едва сдерживал свой гнев, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойней.
— Довольно! — отрезал Один и, развернувшись, зашагал к своему трону. — Войска почти готовы. Как только дворец будет захвачен, Принцессу казнят.
Внутри что-то щелкнуло. По спине пробежал холодок, а затем жар взмыл к лицу, разлившись по всему телу. Локи потерял контроль.
— Хватит! — его голос разнесся по тронному залу, и Локи бесстрашно шагнул вперед, в его зеленых глазах разгорался огонь. — Я сыт по горло твоим величием!
— Локи... — испуганно прошептала Фригга, заметив, как супруг до побеления пальцев сжимает подлокотники своего трона, на который едва успел присесть.
— Что ты сказал?! — Один прищурился.
— Остановись, брат, — едва слышно заговорил Тор, стоящий позади Младшего Принца. — Пока не наговорил лишнего.
Но буря, зародившаяся внутри, уже не давала Локи остановиться. Будто вся обида разом выплеснулась наружу, а сам он метался в непонимании, силясь сделать хоть что-то, чтобы исправить ошибку и, как бы не хотелось ему признавать, не дать погибнуть этой девчонке, которая так плотно засела в его разуме.
— Вы все слепы! — Локи гордо вскинул подбородок, глядя лишь в глаза отца. — То, что Асгард собирает армию не имеет значения для Гуннара! Теперь он владеет кольцом, перед которым даже ты, отец, лишь слабое существо.
Один лишь усмехнулся на такую речь:
— Я думал, что ты умен, но, как видно, ошибался. Ты все еще глупый мальчишка. После смерти Аланты кольцо потеряло силу!
— Может я и мальчишка, а ты — слепой старик, если не увидел ничего! Кольцо вернуло свою силу, попав в руки... — он на секунду запнулся, подбирая слова, но произнес то, что и было неизменно, — ...моей жены!
На мгновение в зале возникла тишина. Один внимательно смотрел на сына, будто обдумывая сказанное им. Он знал про кольцо даже больше, чем сохранилось в книгах. Но никто и никогда не видел его силы в действии. Атланта пресекала его использование, не видя в этой магии ничего хорошего. Самая добрая, самая милосердная... Самая слабая, не сумевшая защитить свою семью.
— Что?! — впервые голос Одина дрогнул. — Что ты сейчас сказал?!
— Это правда! — произнесла Фригга, в подтверждение слов сына.
— Дай мне время, отец, — усмирив свой гнев, Локи сделал шаг вперед, приблизившись к отцу. — Хотя бы раз в жизни послушай меня и не отсылай войска в Ванахейм.
Один молчал. Он задумчиво смотрел будто сквозь Локи, обдумывая все, что было сейчас сказано в тронном зале, а потом медленно поднялся и, обойдя свой трон, скрылся в темноте. И только эхо его слов едва слышно долетело до всех.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, сын.
***
Сигюн стояла перед Гуннаром, с тревогой и страхом наблюдая за тем, как сестра с текущими из глаз слезами, трепыхалась в руках солдата.
— Заставь кольцо светиться! — в очередной раз процедил сквозь зубы Гуннар, в ярости раздув ноздри.
— Но я не знаю как, — в отчаянии прошептала Сигюн.
— Врешь! — заорал Гуннар и взмахнул рукой, подавая сигнал солдату.
Холодный клинок коснулся шеи Магрид, заставив ее завизжать изо всех сил. А Гуннар продолжал смотреть на Сигюн, сжимающую в ладони кольцо Аланты. И если еще пару секунд назад он думал, что угроза расправы над сестрой заставит эту девочку упасть на колени и просить о помиловании, то сейчас он с подозрением прищурился: Сигюн только тяжело дышала, безотрывно глядя на сестру.
— Увести обеих! — проговорил Гуннар, и когда возле Сигюн появился солдат, ловко схватив ее за руки, подошел ближе, зашипев прямо в лицо: — Даю тебе одну ночь, чтобы вспомнить, как ты это делала. Иначе ты больше никогда не увидишь свою семью живой!
После этих слов Сигюн почувствовала как ее с силой дернули назад, заставив развернуться, и повели к выходу. Едва выйдя в длинный коридор, Магрид тут же увели в противоположную сторону. Ее же, Сигюн, подтолкнули к лестнице, ведущей в подземелье, где сидел ее отец.
Холод, запах гнили и смерти забивались в нос, вызывая тошноту. Но Сигюн продолжала идти, внимательно вглядываясь за решетки камер, одна из которых вскоре закрылась за ней, едва солдат в силой втолкнул ее внутрь.
Подойдя ближе к стальным прутьям, девушка внимательно осмотрела коридор. Тихо. Словно здесь и не было никого. Лишь только пленник в камере напротив бегло шевелил пальцами.
«Дочка, почему ты здесь? Что произошло?», — он взволнованно смотрел на нее.
Сигюн едва заметно прищурилась, вглядываясь в полумрак.
«Где Магрид и ваша мать?».
— У Гуннара, — Сигюн внимательно смотрела на отца. — Он не отпустит их пока кольцо не проявит силу.
Брови отца нахмурились.
«Ты что-то не договариваешь, Сигюн. Какое отношение кольцо имеет к тебе?».
— Оно светилось в моей ладони и Гуннар знает про это. Только я не понимаю... Почему?
Отец тяжело вздохнул, покачав головой, и отошел от решетки, садясь обратно на прогнившую подстилку из сена. А Сигюн еще ближе подошла к решетке, хватаясь за холодные металлические прутья. Она внимательно смотрела на отца, будто ожидая, что он снова заговорит с ней, но тот лишь продолжал качать головой, смотря на каменный пол.
— Отец... — осторожно позвала Сигюн.
Тот заговорил не сразу.
«Мне жаль, Сигюн», — жестом показал он и на мгновение опустил руки: «Прости, что заставил тебя страдать. Моя ошибка обошлась слишком дорого для тебя».
— Что? — Сигюн напряженно нахмурилась.
«Тебе пришлось выбирать между семьей и тем, кого ты полюбила всем сердцем».
Сигюн едва заметно вздрогнула от этих слов и неожиданно выпрямилась, продолжая вглядываться в камеру напротив.
— О какой ошибке ты говоришь?
«Тебе нужно забрать кольцо Аланты».
— Зачем? — насторожилась Сигюн.
Отец снова поднялся на ноги решительно подходя к решетке.
«Послушай меня, дочка. Ты должна забрать его».
— Я не понимаю, — мотнула головой она.
«У тебя должна была быть совершенно другая жизнь, Сигюн. Не в таком Мире ты должна была расти».
— О чем ты говоришь?
Он внимательно смотрел на дочь.
«Я не твой отец, Сигюн. Твой отец был Великим Воином, возглавляющим армию Ванахейма. Он погиб в ночь переворота, как и твоя мать».
— Ты бредишь... — широко распахнула глаза Сигюн.
Но отец лишь мотнул головой в ответ, продолжая «говорить»:
«Я был одним из добровольцев, перешедших на сторону Гуннара. Но когда увидел, что происходит, было уже поздно. Солдаты подожгли покои. Ты сильно плакала в своей колыбельке, когда твои родители были уже мертвы. Я спас тебя. Спрятал в своем доме, выдав за свою дочь. Ты — единственная законная наследница трона Ванахейма. Внучка последней Царицы».
Сигюн молчала, внимательно глядя на отца. В голове совершенно не укладывался весь этот рассказ, казавшийся бредовым. Но воспоминания о светящемся в ладони кольце заставляли верить в реальность этих слов.
«Сигюн?», — позвал отец, напряженно вглядываясь в лицо дочери, которое казалось слишком спокойным для осознания такой правды.
Но вместо того, чтобы что-то ответить, Сигюн повернулась в сторону выхода, громко крикнув:
— Отведите меня к Царю, я знаю как вернуть кольцу силу!
Послышался лязг металла, и охранник медленно спустился по лестнице, поэтому вскоре Сигюн стояла перед Гуннаром с полуулыбкой глядя на него. В ее глазах блестел азарт, дыхание участилось в предвкушении. И когда ничего не подозревающий Гуннар протянул кольцо, уже надеясь получил его силу, Сигюн широко улыбнулась и в следующее мгновение исчезла, оставив после себя лишь зеленую дымку.
***
Странное молчание Локи, ведущего ее в тронный зал по коридорам, которые она уже знала как свои пять пальцев, сеяло внутри еще больше страха. И Сигюн продолжала следовать за Принцем, глядя лишь ему в затылок. Он осторожно держал ее за руку, не тащил, не причинял ей боль. Только шел вперед размеренным шагом, чтобы она поспевала за ним, и продолжал молчать. В одном из лестничных пролетов Сигюн попыталась заговорить, спросить о своей семье, но Локи на секунду кинул на нее задумчивый взгляд и снова зашагал вперед.
По спине девушки пробежал холодок, а сердце, казалось, перестало биться как только двери тронного зала раскрылись перед ней, и Локи завел ее внутрь.
Играя роль Принцессы, Сигюн не раз оказывалась в центре внимания этой семьи, но сейчас, когда Принц оставил ее на середине зала, отойдя в сторону, внимание Тора, Фригги и Одина, стоящего на возвышении перед своим троном, было невыносимо, а от звенящей тишины хотелось собственноручно затянуть на своей шее петлю.
Сигюн осторожно подняла взгляд на Всеотца. Тот все так же продолжал молча смотреть на нее, словно ожидая, что она сама раскается во всех своих грехах. И она, сглотнув, упала на колени перед Одином, решая поскорее покончить со всем.
— Ваше Величество, умоляю вас, спасите мою семью, — она опустила взгляд, продолжив уже тихим, но уверенным голосом. — Я готова понести наказание, но моя семья ни в чем не виновата. Прошу вас, Ваше Величество. Гуннар убьет их. Прошу... Помогите им.
Слушая ее затихающий срывающийся голос, Один смотрел свысока, но когда Сигюн замолчала, медленно начал спускаться по ступеням вниз, безотрывно глядя на стоящую на коленях девушку.
Продолжая смотреть вниз, она слышала лишь его шаги, гулко раздающиеся вокруг, а когда перед ней остановились золоченые сапоги Всеотца, Сигюн мысленно попрощалась со своей жизнью.
— Поднимись, дитя, — ровный, спокойный голос Одина прозвучал над головой.
Сигюн замерла и, медленно подняв взгляд, с непониманием уставилась на Одина, во взгляде которого было лишь сожаление.
Невольно повернув голову в сторону, Сигюн нашла Локи, будто ища в нем поддержки, но Принц, гордо вскинув подбородок, стоял неподвижно. В его взгляде читалось лишь принятие происходящего. И Сигюн пришлось снова отвернуться, взглянув на Одина, который протянул раскрытую ладонь.
Не желая испытывать терпение Всеотца, Сигюн медленно поднялась на ноги, но без предложенной помощи, и сделала пару шагов назад.
— За предательство, я мог бы казнить тебя, — с подозрительным спокойствием начал говорить Один, заставив девушку затаить дыхание, когда за ней послышался звук открывающихся дверей. — Но то, что рассказал мой сын, изменило ход событий...
— Сигюн! — раздался за спиной детский крик.
Сигюн резко развернулась, в удивлении распахнув глаза и не веря увиденному: возле Фригги, стоящей чуть поодаль от дверей, находилась ее семья. Маленькая Магрид едва бросилась вперед, желая подбежать к сестре, но отец, облаченный уже в чистую одежду, сменившую тюремные лохмотья, преградил ей путь рукой, и девочка послушно вернулась на место рядом с матерью.
— Что происходит? — голос Сигюн прозвучал едва слышно.
Внутри разгоралось противоречие: хотелось подбежать, обнять родных, радость от спасения которых плескалась в груди, но в то же время недоверие расползалось подобно туману.
Один протянул вперед руку с раскрытой ладонью, взглянув на отца Сигюн, тем самым предоставляя ему возможность слова.
«Прости нас, Сигюн, — жестом произнес тот, тяжело вздохнув. — Возможно, если бы мы сказали правду тебе, Всеотцу, ничего бы не было. Ни долгой войны, ни того, что произошло с тобой».
— Правду о чем? — Сигюн нахмурила брови, чувствуя, как сердце учащает ритм.
— О том, что трон Ванахейма по праву наследования принадлежит тебе, — закончила мать недосказанное отцом.
И в следующие несколько минут она рассказала все то, что отец поведал Локи в тюремной камере подземелья. И с каждой произнесенной фразой лицо Сигюн менялось все больше. Сердце сжалось будто в кулак. Все происходящее казалось выдумкой, бредом мечущегося в лихорадке. Сигюн, неверяще мотая головой, отступила назад, словно от резкого толчка, не в силах поверить в услышанное.
— Зачем вы врете? — она обвела взглядом присутствующих, дольше всех задержав его на Локи, и на ее лице неожиданно начала появляться напряженная улыбка. — Я поняла! — нервно рассмеявшись, Сигюн начала приближаться к Принцу. — Это все твоя иллюзия! — хохотнула она, но тут же ее выражение лица приняло жалобный вид и девушка, подойдя почти вплотную к Локи, заглянула в его лицо. — Перестань издеваться надо мной! Рассей все это. Прошу тебя. Я больше не могу. Я устала.
— Помнишь ты сказала, что можешь отличить иллюзию от меня настоящего? — заговорил Локи, сплетая свой взгляд со взглядом Сигюн. — Посмотри в глаза своей семьи. Ты видишь там пустоту?
От его фразы Сигюн вздрогнула, силясь вспомнить глаза родителей и сестры, в тот момент, когда правда звучала в этих стенах. Они были живыми и такими родными, что сомнений не оставалось. Вот только принимать эту правду совершенно не хотелось. И она умоляюще смотрела на Локи, будто пытаясь заставить переубедить ее в обратном. Но Принц лишь осторожно взял ее руку и, что-то положив в ладонь, сжал ее пальцы в кулак.
— Мне жаль, — только и произнес Локи, давая понять Сигюн лишь одно: как раньше уже ничего не будет.
Сигюн с нескрываемым страхом опустила взгляд и разжала ладонь на которой сияло кольцо Аланты, переливаясь ярче солнца.
— Мы научим тебя использовать его силу, — подал голос Один. — Трон Ванахейма должен принадлежать его законной правительнице. И я...
— Ваше Величество! — голос вбежавшего солдата прервал речь Всеотца. — Ваше Величество, ваны пересекли границу Асгарда!
— Готовьте войска! — не задумываясь скомандовал Один.
И все пришло в движение. Тор вместе со Всеотцом первыми покинули тронный зал. Фригга и семья Сигюн вышли следом за ними, направляясь в безопасное место.
— Я не могу, — тихо прошептала Сигюн, протягивая кольцо Локи и вскидывая на Принца испуганный взгляд.
— В тебе течет кровь Аланты, — так же тихо начал говорить Локи, будто кто-то мог подслушать их. — Только тебе под силу справиться с кольцом, чтобы прекратить эту войну и избавиться от предателей. Я помогу тебе. Пойдем, у нас мало времени.
Локи хотел взять Сигюн за руку, но в последний момент, когда их пальцы уже соприкоснулись, передумал. Мысль о том, что она — полноправная Царица Ванахейма, а он так и останется всего лишь Принцем, не давала покоя. Все изменилось в один момент. Все было не так, как он рисовал в своей голове. Он все еще любил ее. Вот только теперь именно он не подходил ей по статусу. Вечный Принц, который никогда не взойдет на трон Асгарда. И от этого множество эмоций разрывали изнутри.
Он быстро шел в направление библиотеки, изредка кидая взгляд на спешащую за ним Сигюн, которая путалась в подоле платья, но продолжала не отставать. Вся злость и ненависть уходили на второй план, оставляя взамен себя только привкус горечи.
Сигюн же выглядела растерянной и испуганной. В ее голове никак не укладывалось все то, что произошло в тронном зале. Что делать с этим? Как жить дальше? Она не знала. Поэтому смотрела в одну точку, совершенно не слыша Локи, который стоял у стола, листая массивную книгу.
— Сигюн?
Его голос прорезался сквозь вакуум, заставив девушку выплыть из своих мыслей. Повернувшись к Принцу, Сигюн наткнулась на его потерянный взгляд. Сердце сжалось в очередной раз.
— Локи, я... — Сигюн сделала шаг вперед одновременно с Локи.
Они не отводили взглядов друг от друга, их тела почти соприкасались, обдавая теплом. Сигюн чуть приоткрыла рот, судорожно втянув воздух, и замерла в каком-то ожидании. Она видела, как Локи едва наклонился, сокращая расстояние, ощутила его дыхание и невольно потянулась вперед. Но Принц неожиданно вздохнул и, помотав головой, отошел в сторону, наклоняясь над книгой.
— Запомни все, что я скажу тебе, — Локи со знанием дела начал листать книгу. — Я буду рядом и помогу тебе. Но ты сама должна направить силу кольца.
— Они все погибнут? — тихо спросила Сигюн.
— Я не знаю. Ни в одной книге не сказано об истинной силе кольца. Но тот, кто владеем им, способен подчинять все Миры. Род Аланты был слишком милосердным и за свое правление ни разу не использовал кольцо по назначению.
— А что если я тоже не хочу? — Сигюн нахмурилась и отошла назад.
Локи выпрямился во весь свой рост и, переведя взгляд на девушку, произнес беспристрастным тоном:
— Тогда война продолжится! Только уже здесь, в Асгарде. Поэтому слушай внимательно...
***
На поле боя разразилась ожесточенная схватка. Воины Асгарда сражались с яростью и отвагой, защищая свой народ и не давая ванам приблизиться. В центре битвы сражался Тор, молотом поражая противников. Рядом с ним Сиф, Вольштагг, Огун и Фандрал.
— Чего они медлят? — выкрикнул Вольштагг, одним ударом повалив вана на землю.
— Локи должен рассказать ей о силе кольца! — Тор резко вытянул руку вверх, перехватывая вернувшийся молот, и тут же размахнулся снова, обрушив всю силу на ван, подбежавшего к нему с поднятым мечом.
— А если она откажется? — отражая удары противников, с напряжением в голосе процедила сквозь зубы Сиф.
— Тогда я сам сделаю все, чтобы эта толстая физиономия перестала улыбаться! — выкрикнул Тор и коротким кивком указал куда-то в сторону.
На горе, которая возвышалась над полем битвы, на черном как ночь коне восседал Гуннар. Он с ухмылкой поглядывал на всех свысока, предвкушая свою победу. На сей раз асы оказались не готовы к войне. Значительная часть воинов с Севера не успела подтянуться. Армия Одина была слаба. Кольцо, на которое Гуннар возлагал надежды, оказалось бесполезным и то, что сейчас оно находилось в руках этой глупой девчонки, не имело никакого смысла. Поэтому он расслабленно восседал в седле, видя, как его армия оттесняет асов. И он продолжал победно улыбаться, осматривая каждый сантиметр поля боя, пока его взгляд не выхватил хрупкий силуэт на противоположном конце поля.
Сигюн стояла на вершине холма, сжимая волшебное кольцо в руке. Её сердце бешено колотилось от страха и волнения. Битва была жестокой, и воины с обеих сторон сражались с отчаянной решимостью.
Она знала, что кольцо обладает огромной силой, способной изменить исход битвы. Но внутри все еще сеялись сомнения.
— Почувствуй его силу, — шепот Локи обжег ухо.
Сигюн кивнула и, надев кольцо на палец, вытянула руки вперед, замечая как Гуннар даже привстал в седле.
— Сосредоточься, — продолжал шептать Локи.
Он стоял прижимаясь грудью к ее спине и, обхватив Сигюн руками, обвил пальцами ее запястья, помогая ей.
Сначала ничего не происходило, но затем от кольца начал разливаться свет. Он медленно струился от рук Сигюн, проникал в землю, расползался по ней, подсвечивая изнутри, и приближался к воинам, которые в недоумении прекращали бой, ошарашенно переводя взгляды на стоящую на холме девушку.
А свет окутывал их, заставляя почувствовать, как тела наполняются теплом и спокойствием, до тех пор, пока они не начали опускать своё оружие.
— Аланта... — перешептывания ползли по полю боя. — ... К кольцу вернулась сила...
— Чего вы встали?! — прокатился крик Гуннара полный отчаяния. — Вперед!
Но солдаты продолжали стоять. И лишь те, кто был верен Гуннару по собственной воле, снова бросались в бой. И как только их ноги ступали на светящуюся землю, они тотчас рассыпались прахом, развеянным по ветру.
С победным кличем асы бросились вперед, в два счета настигая не покорившихся и Гуннара, в панике пытающегося развернуть коня.
— Склонитесь перед единственной наследницей Аланты, — голос Одина, появившегося рядом, прокатился по полю. — Полноправной Царицей Ванахейма!
От его слов Сигюн, которая больше не чувствовала поддержки от Локи, отошедшего к отцу, вздрогнула, и с паникой во взгляде начала наблюдать за тем, как ваны склоняются перед ней.
— Ты освободила свой народ, — благодарно кивнул ей Один. — Я надеюсь, что с этого дня в Ванахейм придет мир, который был и при Аланте.
Сигюн повернулась.
— Я не могу, — замотала она головой и, сняв кольцо, протянула Локи.
— Что ты делаешь? — недоуменно вскинул брови тот.
— Я не Царица. Никогда не была ей и не буду, — Сигюн осторожно взяла ладонь Принца, вложив кольцо, и отошла назад. — Ты хотел взойти на трон. Он твой. А я хочу вернуться к своей семье.
С этими словами Сигюн, в последний раз взглянув на Локи, медленно побрела в сторону дворца.
— Мне не нужен Ванахейм! — вслед крикнул ей Локи. — И трон мне не нужен!
Его взгляд в отчаянии метался по холму, пока тяжелая рука не легла ему на плечо.
— Я горжусь тобой, сын, — фраза отца, подошедшего сзади, заставила Локи напрячься. — И я надеюсь, что сейчас ты примешь правильное решение!..
***
— Ты это все придумала, правда, мама? — догадавшись, вдруг воскликнул мальчик, прерывая рассказ матери.
— А ты как думаешь? — та одарила его добродушной улыбкой, заканчивая плести дочери косу.
Скрипнула дверь спальни и на пороге возник высокий мужчина. Он обвел взглядом комнату, останавливая его на семье и, заметив горящие глаза своих детей, усмехнулся, подходя к ним:
— Опять заставили рассказывать сказки?
— Мама нам рассказала про войну асов и ванов. У мамы здорово получается выдумывать сказки, — поднимаясь на ноги, улыбнулся младший сын.
— Почему это выдумывать? — девочка кинула возмущенный взгляд на брата.
— Да потому что дедушка бы сразу выиграл эту войну! — фыркнул в ее сторону мальчик.
— Да, — поддержал его брат. — Один самый сильный! И не было бы никаких принцесс, свадеб. Правда, отец?
— Беее, свадьба! — сморщился младший.
И Локи, смотрящий на своих сыновей усмехнулся, едва в памяти всплыли собственные воспоминания.
— Кому-то давно пора в постель! — напомнила Сигюн, поднимаясь с кровати вместе с дочерью.
— Нееет. Еще рано, — запротестовали сыновья.
— В постель, — повторила Сигюн и, поцеловав сыновей в макушки, добавила: — Спокойной ночи.
— За Асгард! За Ванахейм! — схватив свои деревянные мечи, лежащие на полу, братья выбежали из комнаты под зорким взглядом отца.
— Мальчишки! — вздохнула им вслед девочка и, повернувшись к матери, обняла ее. — А я знаю, что это не сказка! — она поцеловала мать в щеку. — Спокойной ночи, — улыбнулась, обняла отца и вышла следом за братьями, оставляя родителей одних.
— Ты рассказывала им про войну Асгарда и Ванахейма? — медленно подойдя к Сигюн, Локи притянул ее к себе, крепко обхватив за талию.
— Нет, Ваше Величество. Я рассказывала им о нас, — улыбнулась та, запечатлевая на губах мужа поцелуй.