25
После этих изнурительных разговоров Сенат предложил продолжить беседу, особенно Адам Каст — он явно хотел поговорить со мной наедине. Маркус же, не удосужившись даже попрощаться, стремительно ушёл, оставив за собой только запах дорогого одеколона и легкую тень раздражения. Роман, перехватив мой взгляд, лениво бросил:
— У него одно важное дело. Позже узнаешь.
Меня это не успокоило. Напротив, злило. Моё недовольное выражение лица заметили абсолютно все. Маркус даже не удосужился выпить антибиотики, хотя я прекрасно видела, как он наливал себе алкоголь. Впрочем, ничего. Дома его ждёт серьёзный разговор, и я позабочусь, чтобы он запомнил его надолго.
— Мираль, дочка, что тебя так разозлило? Ты кипишь! — Голос Адама Каста прозвучал неожиданно близко. Он возник словно из ниоткуда, как будто только и ждал момента, чтобы вмешаться.
Я резко развернулась к нему, скрестив руки на груди.
— Не обращайте внимания. Ваш сын невыносим и деспотичен. Вот что меня злит.
Мои слова прозвучали резко, но мне было всё равно.
Адам усмехнулся, прищурив глаза, и покачал головой:
— А мне кажется, дело совсем в другом. Не так ли, дочка?
Я ощутила на себе взгляды остальных мужчин. Сенаторы. Опытные люди, привыкшие видеть людей насквозь. Оглянувшись, я поймала несколько заинтересованных взглядов. Теперь меня беспокоило даже не то, что они могли подумать обо мне, а то, какое влияние мой ответ окажет на мои отношения с семьей Каст и всей мафией ДаркКаст.
Адам словно прочитал мои мысли.
— Не переживай, тут можно говорить свободно. Пока мы не в зале Сената, мы просто главари мафии в отставке. Знающие, опытные. Мы не осуждаем, а слушаем.
Я вздохнула, стараясь скрыть раздражение, но голос мой всё же выдал меня:
— Адам, я не собираюсь обсуждать вашего сына. Этот мужчина многим мне помог. Он дал мне возможность осуществить мою давнюю мечту — побывать на могиле родителей и брата. Даже несмотря на то, что там у нас с ним был немаленький конфликт.
— Не смотря на его приказ, ты обманула охрану и оказалась на могиле Эмира и Асу. Потом, без его ведома и разрешения, ты проникла в особняк, который тогда тебе не принадлежал, — проговорил Адам, не сводя с меня внимательного взгляда. Затем его губы растянулись в довольной усмешке. — Но сейчас тебя беспокоит не он, а его жена. Не так ли?
Мои пальцы судорожно сжались, а в груди вспыхнула злость.
— Адам, да хоть вы не напоминайте мне о ней! — рявкнула я, резко поворачиваясь к нему спиной.
Гнев бурлил во мне, но больше всего раздражала его ухмылка. Такая же, как у Маркуса.
— Теперь я понимаю, в кого он такой. Одна и та же дьявольская улыбка!
В комнате раздался дружный мужской смех. Кто-то хлопнул по столу, кто-то довольно цокнул языком.
— Каст, да она же — вылитая мать! — раздался довольный голос одного из мужчин. — Та тоже никогда не смела критиковать мужа на людях. А дома... Мы-то знаем, что его ожидало.
Я открыла рот, но так и не нашла, что ответить. Потому что это была правда. Несмотря на то, что я была маленькой, я прекрасно помню, как мама защищала папу перед всеми, но дома могла устроить ему настоящий разнос.
— Молчит девочка, молчит, значит правда, — протянул кто-то с хитрой улыбкой.
Я прищурилась, а потом усмехнулась, скрестив руки.
— Правда, правда. Но несмотря на всё это, каждый из вас хотел бы такую женщину, как моя мама.
Я улыбнулась шире, глядя, как мужчины понимающе переглядываются. Они знали, что я права.
В особняке Грейс
Особняк Грейс был погружён в мёртвую тишину.
Я вышел из машины и посмотрел на здание, где когда-то проводил ночи, где жил с женщиной, которая называла себя моей женой. Сейчас же этот дом казался мне чужим, холодным. Я заметил, что охраны нет, слуги исчезли, как будто сама Грейс распорядилась стереть все следы жизни в этом месте. Я шагнул внутрь.
В гостиной горел приглушённый свет, создавая в комнате полумрак. Я сразу увидел её — Грейс.
Она сидела на диване, закинув ногу на ногу, и смотрела на меня с полуулыбкой. На ней не было ничего, кроме чёрного кружевного белья, которое подчёркивало каждый изгиб её тела. Её волосы были аккуратно уложены, а губы накрашены глубоким красным. Она подготовилась.
— Ты пришёл, — её голос был мягким, почти ласковым, но я слышал в нём напряжение. -Я не ответил, просто закрыл за собой дверь и прошёл в центр комнаты.
— Где документы? - Она моргнула, явно не ожидая, что я перейду к делу сразу.
— Мы даже не поговорим? - Я посмотрел на неё холодно.
— Хорошо... — она встала, сделала шаг ко мне, грациозно, как кошка, медленно, призывно. — Но сначала... может, ты выпьешь со мной?- Я стоял неподвижно.
— Подпиши бумаги, Грейс.- Её улыбка дрогнула.
— Ты действительно так этого хочешь?
— Уже давно.- Я видел, как её пальцы непроизвольно сжались.
— Всё из-за неё?- Её голос изменился. Он больше не был игривым, в нём появилось напряжение.
Я посмотрел ей прямо в глаза и без колебаний ответил:
— Мираль — моя единственная любовь. - Её лицо исказилось.
— Ты... ты серьёзно?! Ты хочешь бросить меня ради неё?!- Я медленно вдохнул, наблюдая, как её спокойствие рассыпается.
— Я давно тебя бросил. В тот день, когда ты попыталась меня убить.- Грейс замерла.
— Маркус...
— В тот момент, когда ты направила на меня пистолет, ты для меня умерла. Сейчас передо мной не женщина, не моя жена, а труп.- Она сделала шаг назад, её руки начали дрожать.
— Нет... нет, не говори так...- Я видел, как её губы дрожат, как она сжимает ладони в кулаки, как её грудь тяжело вздымается от напряжённого дыхания.
— Я была в отчаянии! Я... я не хотела, правда...- Я криво усмехнулся.
— Ты хотела быть вдовой, а не брошенной женой. Ты знала, что я хочу семью, детей, наследника. Ты знала... и каждый раз, когда узнавалась о беременности, ты просто избавлялась от ребёнка.- Грейс сжала руки на груди, как будто пыталась удержать себя в руках.
— Я... я не была готова...
— Ты не хотела рожать мне детей, потому что не хотела связывать себя со мной. Не из-за страха, не из-за любви. Ты просто не хотела мне ничего дать.
Её глаза наполнились слезами, она резко развернулась, как будто пыталась сбежать от разговора.
— Нет... Маркус, пожалуйста... — её голос сорвался, она начала метаться по комнате, словно загнанное животное.
— Подпиши бумаги.
Она схватила бокал с виски, который стоял на столе, и с силой швырнула его в стену. Стекло разлетелось вдребезги.
— НЕТ! — закричала она. — Я не подпишу! Я не отдам тебя этой суке!
Я шагнул ближе, но Грейс уже рухнула передо мной на колени и вцепилась в мои брюки.
— Нет... пожалуйста... Маркус, я умоляю... — её руки судорожно хватали меня, ногти царапали ткань.
Она тряслась, её тело содрогалось от рыданий. Я смотрел на неё сверху вниз, не испытывая ничего.
— Подпиши бумаги.
— Я люблю тебя! — её голос прозвучал хрипло, как крик отчаяния.
Я не отвёл взгляда.
— Ты любишь только себя.
Грейс вскинулась, ударила ладонями по полу, затем по своим коленям, схватилась за голову. Её волосы всклокочены, глаза горят от слёз и злости.
— Ты не можешь так поступить со мной! Я твоя жена!
— Не больше.
Она вдруг резко вскочила, схватила документы со стола и разорвала их в клочья. Бумаги медленно осыпались на пол, словно трупное покрывало на гроб.
— Вот так?! Всё так просто?!
Я медленно достал из кобуры пистолет.
Грейс застыла, расширенные глаза впились в оружие.
— Ты... ты не посмеешь...
Я навёл пистолет на пол рядом с ней и нажал на курок.
Выстрел оглушил тишину.
Грейс вскрикнула и упала на колени, прижав руки к голове, содрогаясь от ужаса.
— Подпиши бумаги.
Её руки дрожали, когда она взяла ручку.
Грейс подписала.
Я взял документы, взглянул на неё последний раз.
— Это не конец... — её голос был срывающимся, но полным злобы.
— Для меня — конец Грейс! Конец!
Я развернулся и вышел, оставив её наедине с её собственными руинами.
Дома
Дом утопал в ночной тишине, но внутри бушевала настоящая буря.
Мираль сидела в кресле, её пальцы неосознанно постукивали по подлокотнику, оставляя на его поверхности едва заметные царапины. В комнате было прохладно, но она едва ощущала это. Шёлковый халат, небрежно накинутый на плечи, едва спасал от холода, но её тело горело от злости, а в груди пульсировала тревога, которая не отпускала.
На часах 01:03. Напротив неё, скрестив руки на груди, стоял Роман. Он выглядел уставшим, словно каждое слово давалось ему с трудом, но всё ещё сохранял свою привычную невозмутимость. С каждым вдохом его дыхание становилось всё глубже, а взгляд будто проскальзывал мимо неё, избегая прямого контакта.
— Я спрашиваю в последний раз, Роман, — её голос дрожал, но не от слабости, а от бешеного гнева. — Где Маркус?!
Роман закатил глаза и глубоко вздохнул, как будто эти вопросы не касались его.
— Он разберётся.
— Разберётся?! — её кулак с глухим стуком опустился на подлокотник кресла. — Ты хочешь сказать, что я должна просто сидеть и ждать?!
— Да.
Мираль резко вскочила на ноги, её тело буквально вибрировало от ярости.
— Да?! — её голос сорвался на крик. — Он твой босс, твой друг, ты знаешь, где он, но не скажешь мне?!
Роман выдержал её взгляд, но было видно, что ему стало не по себе. Она не отводила глаз, ощущая, как каждый её нерв был на пределе.
— Маркус сам тебе всё объяснит.
— Чёрт тебя побери, Роман! — её руки сжались в кулаки, готовые сжать все вокруг.
Но прежде чем она смогла продолжить, раздался глухой щёлчок. Открылись ворота.
«Он вернулся» — эти три слова мелькнули в её голове, и сердце, как под ударами молота, забилось в груди. Она не думала. Она просто бросилась к двери.
Холодный воздух ударил в лицо, но она не ощущала его. Босые ноги касались мраморных ступеней, но камень был для неё уже не более чем пустой объект. Фары осветили двор, затем потухли. Дверь машины со щелчком открылась. И он вышел.
Маркус. Он выглядел уставшим. Тени под глазами, напряжённые плечи, стиснутые челюсти, но — и это ощущалось, как удар в грудь — в его глазах было нечто другое. Он был доволен. Нет, он был счастлив.
В его руке были бумаги. Мираль не отрывала от него глаз, её сердце скакало в груди, как будто хотело вырваться наружу.
— Где. Ты. Был?
Маркус захлопнул дверь машины и, словно не замечая её бурю, медленно направился к ней. Его шаги были уверены, размеренны, словно он был в своём собственном мире, в котором она не имела значения.
— Ты не ответил, — её голос стал ниже, опаснее. Она сдерживала дыхание, но не могла скрыть, как сжималась её грудь от напряжения.
Он сделал ещё шаг.
— Остановись.
Маркус замер, но в его глазах вспыхнул тёмный огонь. Он не собирался остановиться.
— Ты не зайдёшь в этот дом, пока не скажешь мне, где был.
Он усмехнулся — маленькая усмешка, как всегда уверенная, но в её глазах было что-то большее. Мираль смотрела на него, как на чужого. Он больше не был её Маркусом.
— Я был у Грейс.
Её сердце пронзила боль, как будто кто-то безжалостно вытаскивал нож из её груди. Имя, которое он произнёс, эхом отозвалось в её ушах. Мираль стиснула зубы, пальцы болезненно впились в ладони.
— И?
Маркус поднял бумаги.
— Я забрал документы.
Она посмотрела на них, не понимая. И всё-таки понимала.
— Какие документы?
— На развод.
Мираль почувствовала, как земля уходит из-под ног, а её тело становится лёгким, как солома на ветру. Он спокойно прошёл мимо неё, поднимаясь по ступеням. Его шаги были не спешные, уверенные. Он будто знал, что её уже не остановить. Её гнев, который пылал и выжигал всё вокруг, сейчас был где-то внутри. Он не ушёл, но стал молчаливым, тихим, угрожающим.
Не пытался оправдаться. Не пытался объяснять. Он просто смотрел на неё, наслаждаясь тем, что она не могла сдержать слёзы.
— Чёрт возьми, Маркус! — её терпение лопнуло. Она шагнула к нему, ударяя кулаком в его грудь, изливая на него всю свою боль, все эти месяцы молчания.
Маркус не вздрогнул, только усмехнулся, будто её ярость — это всего лишь драма, которую он наблюдал со стороны.
— Ты специально молчишь?!
Он не ответил. Спокойно подошёл к бару, открыл бутылку виски, высыпал в ладонь таблетки. Мираль вздрогнула.
— Тебе это кажется смешным?
Маркус сделал глоток, не отрывая взгляда. В его глазах было что-то дикое и необузданное. Она стиснула зубы, разрываясь между желанием ударить его и сорваться в истерику.
— Говори же!
Он молча протянул ей документы. Её пальцы дрожали, когда она их приняла. Развернув, она пробежалась глазами по строчкам. Двухстороннее соглашение. Развод без претензий к имуществу. С каждым словом её внутренний мир рушился, словно дом, сжигаемый огнём. Не было ни облегчения, ни ярости, только пустота.
Она подняла глаза на него, стараясь найти хоть какие-то эмоции, но ничего не увидела.
— Ты... ты правда развёлся? — Маркус кивнул. Она сжала бумаги в руках.
Мираль с трудом сглотнула, снова пробежавшись глазами по строкам. Сердце стучало в висках, оглушая всё вокруг. Она перечитала ещё раз, словно в поисках обмана, но в её глазах только непонимание.
Он не лгал.
Маркус смотрел на неё спокойно, без тени сомнения, и её мир разваливался.
— Ты... — её голос дрогнул, но она быстро взяла себя в руки, — ты действительно свободен?
Маркус сделал шаг к ней, но Мираль тут же подняла руку, останавливая его. В её глазах была боль, но она уже умела её скрывать. За маской уверенности не было ничего, кроме боли и страха.
— Ты разведён, — продолжила она, голос стал жёстче, — но ты не думаешь, что это что-то меняет между нами.
Маркус прищурился. В его глазах пронеслась тень.
— Ты... — она замолчала, но потом сжала губы в тонкую линию, — ты обманул меня, а я ещё подумаю, стоит ли впускать тебя дальше в свою жизнь.
Его взгляд стал темнее. Он не отводил от неё глаз, словно он не слышал её слов, а видел только её тело.
— Ты всегда была моей, Мираль, — тихо, но уверенно сказал он. Его губы прикоснулись к её коже, губами он почти мог почувствовать её трепет. — А теперь не сомневайся...
Он скользнул пальцами по её запястью, притягивая к себе.
— Все узнают об этом.
Её дыхание сбилось, и прежде чем она успела что-то сказать, её руки сами потянулись к нему. Она обняла его, прижимаясь всем телом, её лицо утонуло в его груди.
Маркус замер.
Она чувствовала, как его тело напряглось, как его руки остались в воздухе, будто он не ожидал этого. Они привыкли к борьбе, к гневу, к яду в словах, но не к этому.
Не к тёплым объятиям посреди ночи.
Мираль сжала его крепче.
— Чёрт, — пробормотал он, обхватывая её в ответ.
Тепло его рук, тяжесть его дыхания, стук его сердца — всё это было её спасением, её единственным якорем в этом бурном море.
Маркус наклонился, его губы коснулись её виска.
— Я давно должен был развестись, — его голос был низким, чуть хриплым, — но ты стала самым веским аргументом.
Она подняла голову, глядя прямо в его тёмные глаза.
— Если ты думаешь, что этим всё решится, ты ошибаешься, — её голос дрожал, но уже не от гнева.
— Ошибаюсь? — его губы дрогнули в лёгкой усмешке.
— Я не прощу тебя так просто.
Маркус наклонился, его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от её.
— Проверим? — прошептал он.
Мираль хотела ответить, но вместо этого просто вздохнула, закрывая глаза. Всё, что было прежде, рушилось, сгорало. Остались только они двое.
Привет! Если вы думаете, что эта история закончится быстро, вы сильно ошибаетесь! Я бы очень хотела, чтобы вы делились своими мыслями и впечатлениями под главами. Ваши комментарии вдохновляют меня на дальнейшее развитие сюжета, и мне приятно видеть, что вам интересно! Так что не стесняйтесь оставлять свои мысли и восхищения — они очень важны для меня!