Крылья

Прошло несколько минут, прежде чем они смогли пошевелиться. Развязывая Субин руки, Чан дрожал всем телом.

— Я думал, все, больше не увидимся. Тебя не было почти пятнадцать минут после того, как я перенес руки вперед и посмотрел на часы.

Пятнадцать минут! Субин обрадовалась, что сначала освободила Чана. Он бы не протянул и пяти.

— Как ты выбрался на берег?

Чан криво усмехнулся.

— Проявил нечеловеческое упрямство. Без конца молотил ногами и делал вдохи, когда удавалось, пока не доплыл до отмели. — Он наклонился к Субин, коснувшись плечом ее плеча. — Я понятия не имел, где ты. Река такая темная... я даже не смог найти то место, куда нас швырнули. Просто ходил туда-сюда по берегу и высматривал тебя.

— А если бы вернулись те уроды? — с упреком спросила Субин.

— Я понимал, чем рискую, — тихо ответил Чан. Все его тело сотрясал мощный озноб, и Субин медленно поднялась на ноги.

— Тебя надо согреть, — сказала она. — Ты мог переохладиться в ледяной воде.

— А ты? Ты ведь пробыла под водой гораздо дольше.

Субин покачала головой.

— Я не теплокровная, забыл? Давай найдем что-нибудь острое и перережем твою веревку. — Она нагнулась и стала щупать землю.

— Нет, лучше вернемся в машину. Там есть нож, быстрее выйдет.

Они устало брели вдоль берега, пока не вышли к знакомым местам.

— Смотри, — сказала Субин. На берегу мирно лежала ее шлепка. — Наверное, упала, когда меня схватили.

Чан воззрился на шлепку.

— Как им это удалось, Субин? Он поднял меня одной рукой!

— Меня тоже, — кивнула она, но о том, что камни были еще тяжелее, умолчала. — Машина где-то там. — Скорей бы убраться подальше от реки!

— Она тебе нужна? — Чан подобрал шлепку.

От вида белой тапочки Субин скрутило живот.

— Нет, выбрасывай.

Луны не было, поэтому они шли очень медленно. Два раза им приходилось возвращаться, но уже через полчаса Чан встал на колени рядом с машиной и принялся искать запасной ключ в нише для колеса.

— Я говорил маме, что это глупо, — стуча зубами, пробормотал он, — а она повторяла, что однажды я еще скажу ей «спасибо». — Дрожащими руками юноша наконец достал блестящий ключ и вставил его в замок багажника: оба облегченно выдохнули, когда раздался щелчок и крышка поднялась. — Вернусь — куплю ей цветы, — пообещал Чан. — И конфеты.

Он неловко открыл дорожную аптечку и вытащил оттуда перочинный ножик. Потребовалось несколько минут, чтобы перерезать толстую веревку; камнем они пилили бы ее куда дольше. Чан завел машину и на полную мощность включил печку. Они с Субин подставили руки потокам теплого воздуха, пытаясь согреться и немного просушить одежду.

— Сними футболку и надень мою куртку, — сказала Субин. — Она тебе маловата, но хоть сухая.

Чан покачал головой.

— Тебе она нужнее.

— Мое тело приспосабливается к любой окружающей температуре — так было всегда. А вот тебя надо согреть.

Чан передернуло: рыцарские идеалы боролись в нем с отчаянным желанием согреться.

Субин закатила глаза и взяла с заднего сиденья куртку.

— Надевай, — велела она.

Он помедлил, но вскоре стянул с себя мокрую футболку и надел сухое.

— Машину вести сможешь?

Чан хлюпнул носом.

— Уж до полицейского участка довезу. Этого хватит?

Субин положила ладонь на его руку.

— Нам нельзя в полицию.

— Почему? Нас только что пытались убить! Для чего еще нужны копы?

— Копы здесь не помогут, Чан. Забыл, как легко нас швырнули в реку? Что, по-твоему, они сделают с двумя-тремя полицейскими?

Чан молча уставился на спидометр.

— Они не люди, понимаешь? Любой человек, который попытается их остановить, пострадает.

— И что прикажешь делать? — резко спросил Чан. — Плюнуть на все и вернуться домой с поджатыми хвостами?

— Нет, — тихо ответила Субин. — Мы поедем к Доёну.

Слезы радости покатились по ее щекам, когда она вошла в лес и почувствовала знакомое умиротворение. Она убрала с лица спутанные волосы и шагая по темной тропинке, попыталась расчесать их пальцами — конечно, ничего не вышло.

— Доён! — В ночи ее голос прозвучал неестественно громко. — Доён, помоги мне.

Он подошел так бесшумно, что даже напугал.

— Полагаю, юноша в машине — Чан?

Субин замерла и впилась глазами в Доёна. Он был не в доспехах, а в черной рубахе с длинными рукавами и облегающих штанах, которые почти сливались с темнотой ночи. Вокруг стоял такой мрак, что Субин едва различила контуры его безупречно красивого лица. Ей захотелось упасть к нему в объятия, однако она сдержала этот порыв.

— Да, Чан.

Взгляд у Доёна был мягкий, но пытливый.

— Зачем ты его привела?

— У меня не было выхода.

Доён поднял бровь.

— Ладно хоть оставила его в машине.

— Иначе я сюда не добралась бы.

Он вздохнул и оглянулся на машину.

— Должен признать... я очень рад, что ты приехала. Но в лесу сегодня полно фей. Не лучшее время для встреч.

— Почему?

— Последнее время враг стал действовать решительнее. Мы не знаем, в чем дело. Больше я ничего не могу тебе сказать. — Доён опять обернулся. — Пойдем дальше.

Он взял ее за руку и повел по тропе. Субин наступила на ветку, и острая боль пронзила ее расцарапанную ногу.

— Подожди, пожалуйста! — В ее голосе прозвучала отчаянная мольба; впрочем, сегодня Субин было не до стыда. Из глаз брызнули слезы.

Доён обернулся.

— Что такое?

Заплакав, Субин уже не смогла остановиться. На нее накатил весь ужас минувшего вечера — такой же реальный и ощутимый, как бурные воды Хангана.

В следующий миг Доён обвил ее руками и прижал к свой груди, теплой несмотря на ночную прохладу. Гладя ее по спине, он наткнулся на порез от разбитого стекла. С губ Субин сорвался стон.

— Что случилось? — прошептал Доён ей на ухо.

Субин вцепилась ему в футболку, чтобы удержаться на ногах. Доён нагнулся, подхватил ее на руки и бережно прижал к себе. Субин закрыла глаза, зачарованная его мерной бесшумной поступью. Несколько минут он шел по тропинке, а потом опустил ее на мягкую траву.

Вспыхнула искра, и Доён зажег шар, похожий на медный мяч для софтбола, — из сотни крошечных отверстий заструился мерцающий свет. Доён снял рюкзак и встал на колени рядом с Субин . Не говоря ни слова, он приподнял ее подбородок и со всех сторон рассмотрел лицо, потом руки и ноги. Над каждой царапиной и ссадиной Доён что-то тихо шептал. Затем он бережно положил ее ноги себе на колени и стал втирать в них теплую мазь — Субин почувствовала знакомые ароматы лаванды. Несколько секунд ступни горели, затем остыли, и саднящая боль утихла.

— Еще раны есть?

— На спине. — Субин повернулась и подняла футболку.

Доён тихо присвистнул.

— Вот это да. Придется перевязать.

— Будет больно? — медленно проговорила Субин, купаясь в ласковом тепле медного шара.

— Нет, но несколько дней двигайся осторожно, пока не заживет.

Она кивнула и прижалась щекой к его руке.

— Как ты поранилась, Субин? — спросил он, трогая мягкими пальцами глубокий порез. — Феи обычно ловкие.

Еле ворочая языком, она проронила:

— Нас с Чаном пытались убить.

— Кто?

Хотя Доён говорил тихо, Субин почувствовала настороженность в его голосе.

— Не знаю. Какие-то уроды, нелюди. Те, кто уговаривал маму продать землю.

— Уроды?

Субин кивнула. Она закрыла глаза и, превозмогая усталость, рассказала ему про отца и Ильхэ.

— Яд? — переспросил Доён, когда веки Субин налились свинцом, а его голос стал звучать будто бы издалека.

— Сделку заключат завтра, — выдохнула Субин, усилием воли заставив себя передать самую важную новость. Кожа слегка горела, словно под полуденным солнцем.

Несколько секунд спустя Субин почувствовала на себе теплые руки и приникла к ним. Доён зашептал ей на ухо:

— А теперь спи. Я не дам тебя в обиду.

— М-м-меня ждет Чан...

— Не волнуйся, — успокоил ее Доён. — Он тоже спит. О нем позаботится Тэён. Вам обоим нужно отдохнуть.

Субин смогла только кивнуть и свернулась клубком у него на груди. Вскоре тревожные мысли ее покинули и она уснула.

Кто-то нежно погладил Субин по волосам. Она медленно перевернулась на спину и увидела Доёна.

— Доброе утро, — с ласковой улыбкой сказал он, садясь рядом.

— Разве сейчас утро?

Доён рассмеялся.

— Очень раннее.

— Ты спал?

Он покачал головой.

— Мне не до сна.

— Но...

— Все хорошо. Бывало и хуже. — Улыбка исчезла с его лица; Доён стиснул зубы. — Нам пора идти.

— Куда?

— Надо остановить троллей, пока они не убили твоего отца.

— Троллей? — Она потрясла головой и решила, что ослышалась. Чересчур быстро встала, вот и все. — Ты сумеешь помочь папе?

— Не знаю, — ответил Доён, — но если мы не помешаем троллям, это уже не будет иметь значения. — Он склонил голову набок. — Выходи, Тэён. Ты ведь слушаешь.

Молодой человек вышел из-за дерева — ствол был такой тонкий, что спрятаться за ним было невозможно. У незнакомца была такая же уверенная поступь и чёрные глаза, как у Доёна; волосы были пепельного оттенка. Он был столь же неописуемо красив, однако черты лица казались грубее и угловатее мягких черт Доёна.

— Субин, это Тэён. Тэён, это Субин, — представил их Доён, не глядя на своего друга.

Субин удивленно распахнула глаза; Тэён только кивнул и скрестил руки на груди, внимательно прислушиваясь.

— Как мы сразу не догадались, что землю хотят купить тролли? Судя по твоему описанию, это наверняка они. Надо их остановить, пока твоя мама не подписала бумаги.

— Тролли? Настоящие тролли? Ты серьезно? Зачем... троллям... покупать землю? Потому что здесь живете вы?

Доён покосился на Тэёна и ответил:

— Нет. Потому что здесь врата.

— Врата?

— Доён, придержи язык! — рявкнул Тэён.

Доён обернулся.

— Зачем? Уж кто-кто, а она имеет право знать!

— Здесь не ты решаешь. Ты стал принимать все слишком близко к сердцу.

— Всегда принимал, — с горечью ответил Доён.

— Нельзя отступать от плана.

— Я не отступал от него двенадцать лет, Тэ. Но тролли вот-вот заполучат эту землю и разрушат все, что далось нам таким трудом, и это тоже не входило в наш план. — Он зло посмотрел на друга. — Многое изменилось, и Субин должна знать, что стоит на кону.

— Королева не обрадуется.

— Большую часть своего правления королева только и пытается сделать меня несчастным. Разнообразие ей не повредит.

— Я доверяю тебе, Доён, но этого утаить не смогу.

Несколько секунд два фея буравили друг друга взглядом.

— Что ж, пусть так, — наконец проронил Доён и повернулся к Субин. — Я тебе говорил, что охраняю нечто особенное. Это не вещь, ее нельзя взять и переместить — вот почему земля имеет для нас такое значение. Это врата нашего королевства. Врата Авалона.

— Авалона?! — охнула Субин. Доён кивнул.

— В мире существует четыре подобных портала. Сотни лет назад они были открыты, хотя держались под секретом и охранялись теми, кто о них знал. Увы, знали слишком многие. С самого начала времен Авалон пытались захватить тролли. Дело в том, что там в избытке не только красоты природы. Золотом и бриллиантами в Авалоне никого не удивишь, они повсюду, как ветки и камни. Для нас это просто украшения. — Доён улыбнулся. — Нам нравится все блестящее, знаешь ли.

Субин прыснула, вспомнив, как год назад повесила у себя в комнате гирлянду из стеклянных призм.

— Я думала, это дело личного вкуса.

— Не знаю ни одной феи, которой не нравились бы драгоценности, — с улыбкой сказал Доён. — А вот тролли испокон веков прокладывали себе путь в человеческий мир с помощью денег. Многие из них посвящали поиску сокровищ всю жизнь и, конечно, не могли пройти мимо такой золотой жилы, как Авалон. Войны и сражения шли веками: тролли не оставляли попыток захватить и разграбить наш дом, а феи отчаянно его защищали. Но с приходом короля Артура все изменилось.

— Короля Артура?! Того самого? Ты шутишь!

— Нисколько. Хотя ваши легенды и тут далеки от истины. Знаешь, если надо сохранить тайну, расскажи ее людям — за сотни лет они так ее исковеркают, что никто не сможет отделить правду от вымысла.

— Я бы обиделась, если б не знала, что ты прав.

Доён пожал плечами.

— И что же сделал король Артур?

— Ну, в основном сделал Мерлин. Артур, Мерлин и Оберон...

— Оберон?! Шекспировский?

— Шекспир был далеко не первым, кто его увековечил. Да, тот самый король Оберон. Вместе с Артуром и Мерлином он создал меч, наделенный такой мощной волшебной силой, что его обладатель одержал бы верх в любой битве.

— Экскалибур... — зачарованно проронила Субин.

— Верно. Оберон, Артур и Мерлин собрали невиданную армию и повели ее на троллей, чтобы навсегда изгнать их из Авалона. Феи, король Артур и его рыцари, Мерлин с тремя возлюбленными и сам Оберон. Тролли были обречены. Король сотворил врата, чтобы не пустить их обратно, но магия была чересчур мощная даже для Зимнего фея. Ради создания врат, которые я охраняю, величайший король нашего народа отдал свою жизнь.

— Невероятно... — сказала Субин.

— Это твоя история. Твое наследие.

Тэён недовольно хмыкнул, но Доён не обратил на него внимания.

— Вот почему нам так важно, чтобы тролли не завладели этими землями. Сами порталы уничтожить нельзя, но врата можно. И если это случится, Авалон будет открыт. Королевство опять погрязнет в войнах и разрушениях. У нас хранятся записи об ужасной мести, которую тролли обрушили на Камелот, и можно только догадываться, какая судьба ждет Авалон, сумей они туда проникнуть.

— Но почему сейчас? Мама давно хотела продать землю. Они могли выкупить ее много лет назад.

Доён покачал головой.

— Не знаю. Честно говоря, мне даже страшно об этом думать. Тролли не любят проигрывать. Они делают шаг только в том случае, если полностью уверены в победе. Может, они собрали большую армию... Может... — Он вздохнул. — Понятия не имею. У них, безусловно, есть какая-то тайна, дающая им серьезное преимущество. Пока мы не узнаем, что это, победу нам не одержать. — Доён умолк. — Мы и не думали, что им известно местонахождение врат.

— Почему? Разве они не пытались найти врата с момента их создания?

— Скажем так: очень немногим троллям удалось сбежать из Авалона. Конечно, мы догадывались, что уцелевшие знали примерное расположение врат — и могли передать эти сведения потомкам, — но до сих пор троллям не удавалось установить точное место.

— И что случится, если они его найдут?

— Мы их убьем — для того и существует наша стража. Но это не худшее, что может произойти. Если тролли выкупят землю, то смогут прислать сюда целую армию людей — на строительство какого-нибудь несуществующего здания, — и они все снесут, прежде чем мы успеем без лишнего шума их убить. Врата очень крепкие, однако неуязвимыми их не назовешь. Пара бульдозеров и взрывчатка наверняка с ними справятся, а если и нет, о вратах узнают все желающие.

— Ты сказал, тролли отравили моего папу... — прошептала Субин.

Доён долго смотрел на нее, злобно сверкая глазами.

— Не сомневаюсь, что это их рук дело! И я уверен, что яд...

Тэён откашлялся и сказал Субин:

— Доён любит поговорить, но согласись, времени у нас мало.

Доён поджал губы и взглянул на небо.

— Ты прав, я разболтался. Пора идти. Надо поймать их на рассвете.

— Зачем?

— Тролли — ночные создания; когда солнце встает, они ложатся спать. На рассвете они будут уставшими и слабыми.

Субин кивнула. Потянувшись еще разок, она осторожно встала и прислушалась к своему телу. Как ни странно, ноги почти не болели. Никакой усталости она не чувствовала — только бодрость и жизненную силу.

— Как ты это сделал? — спросила Субин.

Доён улыбнулся и показал ей лампу.

— Ты же сама хотела увидеть волшебство.

Субин уставилась на медный шар.

— Как он действует?

— Вырабатывает искусственный солнечный свет, и твое тело регенерируется, как на настоящем солнце. Злоупотреблять им нельзя, иначе организм скоро поймет разницу, но для непредвиденных случаев самое то. Держи, — Доён запустил руку в сумку, — пригодится.

Он протянул ей мягкие кожаные мокасины, очень похожие на его собственные.

Пока Субин завязывала шнурки, Тэён шагнул вперед и положил руку на плечо друга.

— Удачи вам. Я уже вызвал подкрепление; они прибудут в течение часа.

— Надеюсь, помощь нам не понадобится, — ответил Доён.

— Если это действительно тролли и им известно то, о чем ты говорил, наша роща вскоре станет домом для многих, очень многих стражей.

— Давно пора, учитывая последние события, — язвительно подметил Доён.

— Тебе точно не нужна подмога?

— Обойдемся без толпы. — Доён широко улыбнулся. — Тем более их всего четверо, один — низший тролль. Ты просто завидуешь, что не идешь с нами.

— Разве что совсем чуть-чуть... Я серьезно, Доён, один из них высший. Нельзя их недооценивать. Я не хочу потом собирать твою размозженную мякоть.

— Не придется, обещаю.

Тэ немного помолчал, затем поднял голову и кивнул.

Они быстро пошли по тропинке. После ночного купания в реке Субин была разбита, как никогда, а теперь чувствовала себя на удивление бодро. Оттого что Доён держал ее за руку, ей и вовсе хотелось бежать вприпрыжку.

Посмотрев на его угрюмое лицо, она себя сдержала.

Через несколько минут впереди показалась машина Чана.

— Готов? — спросила Субин.

— Уничтожить горстку троллей? Да. Познакомиться с Чаном? Точно нет.