Крылья

Субин подъехала к своему гаражу в четыре часа дня — никакое домашнее задание не могло отнять столько времени. Она собралась с духом и открыла входную дверь.

Отец дремал на диване, привычно похрапывая. Так, отсюда угрозы не предвидится. Субин прислушалась: из кухни доносилось звяканье посуды.

— Мам! — позвала она, поворачивая за угол.

— Пришла? Быстро же вы управились с последней страницей. Я звонила Чану всего полчаса назад.

— А, ну да! Задание оказалось проще, чем мы думали, — быстро ответила Субин.

— Как провели время? Он милый мальчик. Субин кивнула, хотя ее мысли были далеко от Чана — в сорока двух милях от Чана, если точнее.

— А вы?...

— Что? — Субин попыталась сосредоточиться на том, что говорила ей мама.

— Ну, вы столько времени проводите у него дома. Может, вы теперь... пара?

— Не знаю, — честно призналась Субин. — Может быть.

— Мама Чана иногда задерживается на работе, и вы с ним подолгу бываете вдвоем. Вы молодые, кровь горячая, а дома никого нет...

— Я буду начеку, мам, — усмехнулась Субин.

— Знаю, но я все-таки твоя мать и не могу не предупредить.

— Мам!

— Я только предупредила.

Субин вспомнила слова Доёна. «Опыление для размножения, секс — для удовольствия». Интересно, что бы сказала мама, узнай она, что Субин не может забеременеть. Секс для нее — просто секс, без всяких последствий. Да уж, если бы Субин хотела до смерти напугать маму, то без труда бы это сделала. Она и сама еще не переварила новости.

— Слушай... — запинаясь, произнесла Субин. — Я хотела поговорить с тобой о земле. Она так давно принадлежит нашей семье, и я прожила там всю жизнь... — Она потупилась, вспомнив о своей настоящей родине. — Ну, всю сознательную жизнь. — Вдруг на ее глазах выступили слезы. — Это самое волшебное место на свете. Я не хочу, чтобы вы его продавали.

Мама посмотрела на нее долгим взглядом.

— Господин Ильхэ предлагает хорошие деньги, Субин. Мы сможем купить все, о чем ты мечтала.

— А если не продавать? Мы обойдемся?

Мама вздохнула и на минуту задумалась.

— Бизнес у папы идет хорошо, но не факт, что так будет и дальше. — Она поставила локти на стойку. — Нам придется надолго затянуть пояса, Субин. Мне надоело во всем себе отказывать. Ты не одна страдаешь.

Субин помолчала. Да уж, нелегкая задачка.

«Я ведь не простая девочка», — подумала она и, приободрившись от этой мысли, продолжила:

— А вы можете хотя бы... подумать? Еще недельку?

Мама поджала губы.

— Мы должны подписать бумаги в среду.

— Еще неделю, пожалуйста! Просто скажите Ильхэ, что хотите немного подумать. Если вы хорошо подумаете, обещаю, я больше не буду приставать. Мама недоверчиво покосилась на нее.

— Ну, пожалуйста!

Она смягчилась.

— Ладно, Ильхэ не откажется от сделки, если мы отложим ее на неделю.

Субин обогнула стойку и крепко обняла маму.

— Спасибо, — прошептала она. — Для меня это очень важно.

— Да уж, новостей мало, — сказал Чан.

Они сидели за столом на его кухне. Мама отправилась на ужин с очередным ухажером, и дом был полностью в их распоряжении. Чан ел разогретую в микроволновке еду, а Субин калякала в блокноте, силясь не замечать запаха.

— Ничего не мало, — обиженно ответила она. — Доён словно хотел рассказать больше, но ему не позволили. Я видела, он сам не рад.

— Странный какой-то.

— Просто другой — и не только внешне. — Субин вдруг замолчала и подняла глаза, вспоминая. — Еще он очень напористый, пылкий. Как будто переживает все острее, чем мы. И заразительный. Сразу хочется почувствовать то же, что и он, да за ним не угнаться. Нелегко, наверное, быть таким страстным.

Субин содрогнулась, поняв, что нашла верное слово. «Страстный», точно.

— Так вы... подружились?

— Не знаю.

Субин сознавала, что Доёна к ней влечет. Ее тоже к нему влекло. После целого дня, проведенного с ним, казалось неправильным проводить время с Чаном. Или неправильно было встречаться с Доёном? Она совсем запуталась.

Чуть не в сотый раз Субин дотронулась до подаренного кольца, которое нанизала на тонкую серебряную цепочку, и сразу вспомнила вчерашнюю встречу. За пару часов они с Доёном стали больше чем друзьями — нет, не больше, а выше. «Друзья» — слишком приземленное слово для их отношений. Между ними возникла не простая связь, но Субин не могла признаться в этом Чану. Слишком трудно объяснить такое стороннему наблюдателю. Догадайся он, какой ураган чувств к Доёну бушевал в груди Субин, он бы ужасно ревновал.

Однако это не значило, что Субин не нравился Чан. Она считала его своим лучшим другом и порой даже больше чем другом. Чан был полной противоположностью Доёна: собранный, уравновешенный, логичный, мягкий. Думая о нем, Суьин чувствовала в груди не безудержный ураган, а спокойную, сильную тягу. Чан олицетворял собой постоянство, которого не дождешься от Доёна. Две половинки никогда бы не стали единым целым.

Наконец Чан доел ужин, и Субин отложила блокнот.

— Кстати, спасибо, что прикрыл меня. Подумать не могла, что мама действительно тебе позвонит.

Он пожал плечами.

— Тебя долго не было, а она знает, что ты не любишь биологию.

— Я сегодня кое-что почитала... Ты ведь слышал, что растения поглощают из воздуха углекислый газ, а в качестве побочного продукта фотосинтеза выделяют кислород?

— Да, именно поэтому надо беречь леса и все такое.

— В общем, я подумала, что вряд ли дышу кислородом, как люди.

— То есть... ты дышишь углекислым газом?

— И выдыхаю кислород, да.

— Похоже на правду.

— Может... — медленно проговорила Субин, — проведем еще один эксперимент?

Чан озадаченно посмотрел на нее.

— Давай. Какой?

— Ну, воздух нельзя посмотреть под микроскопом, поэтому единственный способ узнать, выдыхаю ли я кислород, — проверить, сможешь ли ты его вдыхать.

Чан начал понимать, куда она клонит.

— И как же мы это проверим? — с едва заметной улыбочкой спросил он.

— Ну, как при искусственном дыхании... Только ты сначала выдохнешь воздух в меня, а потом я в тебя. — Субин подняла глаза и выпалила: — Если не хочешь, не будем! Просто в голову пришло...

— Я восхищен, — сказал Чан. — Ты сама взялась за биологию.

Субин закатила глаза и улыбнулась.

— «Гугл» — мой верный друг.

Чан фыркнул, а потом сделал вид, что просто кашлянул.

Субин сердито уставилась на него.

— Что ж, отличная придумка! — спохватился Чан. — Давай попробуем.

Он вплотную придвинулся к ней, так что они соприкоснулись коленями.

— Сначала ты делаешь вдох и секунд на десять задерживаешь его в легких, чтобы они успели преобразовать кислород в углекислый газ. Потом выдыхаешь мне в рот, а я вдыхаю, тоже жду десять секунд и выдыхаю обратно. Понял?

Чан кивнул.

Вроде бы проще простого. Если не считать той части, где надо будет целоваться. «Ничего, справлюсь», — подумала Субин.

Чан набрал полную грудь воздуха и весь покраснел, задержав дыхание.

Теперь уж не отвертеться.

Примерно через десять секунд он поманил Субин к себе и наклонился вперед, глядя на ее губы. Она попыталась сосредоточиться. Их губы соприкоснулись — сперва очень нежно, и Субин от волнения вдохнула, но Чан прижался крепче и выдохнул весь воздух ей в рот.

Затем он отстранился, и Субин ненароком посмотрела ему в глаза. Она смущенно улыбнулась и тут же опустила голову, считая до десяти. Субин снова придвинулся и мягко тронул ее за плечо.

На сей раз Субин приникла к его губам почти без колебаний. Он немного приоткрыл рот, и она выдохнула весь воздух из легких. Чан втянул его и, на миг задержавшись, оторвался от ее губ.

— Ух ты! — Он провел руками по волосам. — Клево. У меня немного кружится голова. По-моему, ты выдыхаешь почти чистый кислород, Субин.

— Смотри не свались со стула. — Она положила руки ему на колени.

— Все нормально, — ответил Чан, медленно вдыхая. — Сейчас приду в себя. — Он накрыл ее руки своими, закусил нижнюю губу и широко улыбнулся.

— Что смешного?

— Извини, — покраснев, сказал Чан. — Просто ты такая сладкая.

— В каком смысле «сладкая»?

Он облизнул губы.

— Как мед.

— Мед?!

— Ага. В первый раз я подумал, что спятил... ну, помнишь, тогда? Но сегодня ты такая же сладкая. — Он на секунду умолк и опять улыбнулся. — Нет, это не мед... нектар. Так правильней.

— Чудесно. Мне до конца жизни придется объяснять всем, кто меня поцелует, почему я сладкая. Ну, кроме тебя или... другой феи.

Субин едва не произнесла имя Доёна, но вовремя спохватилась и машинально тронула кольцо на цепочке.

Чан пожал плечами.

— Так не целуйся ни с кем, кроме меня.

— Чан...

— Я всего лишь предлагаю очевидный способ решения проблемы, — отшутился он.

Субин рассмеялась и закатила глаза.

— Зато никто не скажет, что я целуюсь со всеми подряд!

Чан покачал головой.

— Ты бы никогда не стала так делать — слишком ты добрая. Будешь переживать, что разбиваешь сердце всякому, с кем целуешься.

Субин решила принять это за комплимент.

— Э-э... спасибо.

— Что это? — спросил Чан, показав на кулон. — Ты его из рук не выпускаешь.

Субин убрала колечко под футболку. Оно было своего рода талисманом, мысленно возвращавшим ее к Доёну. Знал ли он, что так будет? Удивительно, эта мысль нисколько ее не рассердила.

— Кольцо, — наконец проговорила Субин. — Его подарил мне Доён.

Чан странно на нее посмотрел.

— Он подарил тебе кольцо?

— Нет, ты не понял! — «Ох уж эти парни...» — Это детское колечко. Его надевают всем маленьким феям.

Субин хотелось, чтобы кольцо было ее тайным талисманом, но она все же вытащила его из-под футболки и показала Чану.

— Очень красивое, — пробурчал Чан. — И в честь чего он его подарил?

Субин пожала плечами.

— Не знаю. Просто хотел, чтобы оно было у меня.

Чан еще долго рассматривал колечко, прежде чем выпустить его из рук.